Я скажу опять то, что вам не нравится, а именно, что никакое регулярное обучение, никакое регулярное сообщение между нами невозможно, пока взаимные пути между нами не будут очищены от многих помех. Величайшей помехой является неправильное представление у публики об Основателях. За ваше нетерпение вас нельзя упрекать. Но если вы выгодно не воспользуетесь вашими новоприобретенными привилегиями, то действительно будете недостойны, мой друг. Еще три-четыре недели — и я уйду, чтобы дать место со всеми вами тому, кому оно принадлежит, и которое я мог только весьма неудовлетворительно занимать, поскольку я не писатель и не западный ученый. Найдет ли Коган вас самого и мистера Хьюма более квалифицированными, чем прежде, чтобы передавать через нас наставления
— это другой вопрос. Но вам следовало бы к этому приготовиться, ибо многому предстоит еще совершиться. До сих пор вы ощутили только свет нового дня, вы можете, если будете стараться, увидеть с помощью К. Х. солнце полудня, когда оно дойдет до своего меридиана. Но вы должны для этого работать, работать, чтобы пролить свет на другие умы через ваш. Как, вы спросите? До настоящего времени из вас двоих м-р X. был решительно антагонистичен к нашим советам; вы пассивно сопротивлялись им временами, часто уступая, вопреки тому, что вы понимали как свое лучшее суждение — таков мой ответ. Результаты же были таковы, каких и следовало ожидать. Ничего хорошего или очень мало хорошего вышло из судорожной единичной защиты друга, предположительно настроенного предубежденно в пользу тех, чьим сторонником он выступал, и члена Общества. М-р Хьюм никогда не захотел послушать совета К. Х. о лекции в его доме, во время которой он мог бы в значительной степени освободить общественный ум по крайней мере от части предубеждений, если и не целиком. Вы думали, что нет необходимости публиковать и распространять среди читателей сведения касательно того, кто она такая. Вы думаете Примроуз и Ратиган способны распространять сведения и выпускать отчеты, зная в чем тут дело? И так далее. Намеков вполне достаточно для таких умов, как ваш. Я вам это говорю, ибо знаю, насколько глубоки и искренни ваши чувства к К. Х. Я знаю, как плохо вы будете себя чувствовать, если среди нас вы опять найдете, что сообщение между вами не улучшилось. И так это, наверное, будет, когда Коган не найдет успеха с тех пор, как он велел ему с вами работать. Посмотрите, что сделали "Фрагменты" — лучшая из статей; как мало последствий она будет иметь, если не будет расшевелена оппозиция, не будут вызваны дискуссии, и спиритуалисты не будут вынуждены предъявить свои дурацкие претензии. Прочитайте передовую в "Спиритуалисте" от 18 ноября "Пряжа Размышлений". Е. П. Б. не может ответить на нее, тогда как он или вы могли бы, и результат будет тот, что наиболее драгоценные намеки не дойдут до умов тех, кто алчут истины, так как одинокая жемчужина скоро затмевается в куче поддельных алмазов, когда нет ювелира, чтобы указать на ее истинную стоимость. И так далее опять. "Что мы можем сделать?"— слышу я восклицающим К. Х.
Так то оно, друг. Путь земной жизни ведет через многие столкновения и испытания, но тот, кто ничего не делает для их преодоления, тот не может надеяться восторжествовать. Пусть тогда предвкушение более полного введения в наши тайны при более подходящих обстоятельствах, создание которых зависит всецело от вас самого, вдохновляет вас терпением ожидания, настойчивостью стремления и полной готовностью принять блаженное завершение ваших желаний. А для этого вы должны помнить, что когда К. Х. скажет вам: "Подойди ближе" — вы должны быть готовы. Иначе всемогущая рука нашего Когана еще раз окажется между вами и Ним.
Отошлите оба портрета, присланные вам из Одессы, обратно к Е. П. Б., когда вы используете их. Напишите несколько строк старой генеральше, так как она хочет иметь ваш автограф — я знаю. Напомните ей, что вы оба принадлежите к одному Обществу и являетесь братьями и обещайте помогать ее племяннице.
Письмо 44
М. — Синнету
