Состояние школьного образования

В конце XIX — начале XX в. Россия вступила в новую фазу капиталистического развития — империализм. И хотя в экономике сохранялись еще пережитки крепостничества, интенсивно развивалась промышленность. Это сопровождалось, с одной стороны, усилением эксплуатации, ухудшением положения трудящихся, а с другой — ростом пролетарского самосознания, подъемом социально-политической борьбы и революционного движения, оказавшими влияние и на область просвещения и воспитания, где в соответствии с новыми общественно-экономическими условиями требовались коренные преобразования Борьба за народное образование являлась составной частью политической борьбы пролетариата. Правительство же не учитывало нужд населения, а также потребностей развивающейся промышленности в квалифицированной рабочей силе, продолжая оказывать поддержку церковно-приходской школе, укреплявшей) народных массах религиозные предрассудки, тормозило процесс приспособления школы к нуждам развивающейся экономики Это толкало и либеральную буржуазию в оппозицию самодержавию, заставляло се выдвигать требования реформы школы и, преодолевая бюрократические рогатки, которые ставило самодержавие, развивать дело начального образования.

Либерально настроенная буржуазия и буржуазная интеллигенция, заинтересованные в развитии промышленности и буржуазной культуры, пытались решить вопросы народного образования путем проведения различных общественных мероприятии в рамках существующего строя.

В конце XIX в. широкого размаха достигла деятельность всевозможных добровольных обществ, комитетов, комиссии, занимавшихся вопросами "народного образования; многие из этих организации отличались большим радикализмом. Особенно заметную деятельность в области начального образования вели Московский и Петербургский комитеты грамотности, которые стремились привлечь общественные силы и средства к делу снабжения школ книгами, пособиями, к помощи народному учительству. В работе местных отделений этих комитетов принимали активное участие провинциальная демократическая интеллигенция и учащаяся молодежь. В 1894 г. министр внутренних дел обратил внимание министра просвещения Делянова на то, что помощь общественности народному образованию приняла слишком широкие размеры, что она объединяет противоправительственные элементы и основывается на началах, враждебных устоям царской политики в деле просвещения народа. В результате оба комитета "с их провинциальными отделениями были переданы в ведение Министерства просвещения, и их деятельность, поставленная под бюрократический надзор полицейского государства, все более сужалась.

Большую работу по народному образованию проводили земства. В ряде земств были созданы специальные органы — комиссии, отделения, занимавшиеся вопросами начального образования. К 1897 г. более 70% земств подняли вопрос о введении всеобщего обучения. Петербургское и Московское земства предполагали к 1898 г. осуществить всеобщее обучение по всем уездам. Земские расходы на народное образование увеличились более чем вдвое. Некоторые земства удлинили сроки обучения в сельских школах. Кроме обычных начальных школ, были открыты двухклассные училища с пяти-шестигодичным сроком обучения: первые три года обучения считались первым классом и соответствовали курсу одноклассного народного училища; четвертый и пятый годы были вторым классом, в нем преподавали русский язык, арифметику, давали учащимся элементарные знания по естествознанию, географии и русской истории. Эти училища, однако, не давали права окончившим их продолжать свое образование в средней школе, так как учебные планы и программы их не имели преемственной связи.

Надеяться на поддержку со стороны царского правительства прогрессивно настроенная общественность не могла. Когда в

1898 г. воронежское губернское земство, прислав Николаю II верноподданническую телеграмму, сообщило, что оно изыскивает новые источники доходов для введения всеобщего начального обучения, царь в своем ответе выразил надежду на “трезвое отношение земства к подобному увлечению”.

В 1900 г. правительство опубликовало закон о предельности земского обложения, по которому земства могли увеличивать свой бюджет на народное образование не более как на 3% в год. Этот закон сильно замедлил осуществление проектов по внедрению всеобуча и улучшению работы начальных школ. В 1902 г. Министерство народного просвещения попыталось отнять у земств право открывать новые школы, оставив в их ведении лишь действующие начальные школы. Только война с Японией и особенно революция 1905 г. сорвали осуществление итого бюрократического проекта.

Противодействие правительства встречала деятельность земств и по пересмотру школьных программ. В противовес земским начинаниям Министерство народного просвещения разработало в 1897 г. свои примерные программы начальной школы, вызвавшие резкие возражения прогрессивной педагогической общественности. В 1902 г. Министерство создало комиссию по пересмотру “Положения о начальных народных училищах”, но она крайне медленно занималась своим делом. В период революции 1905 г. печать, остро реагируя на установки, выработанные этой комиссией, решительно протестовала против намерения правительства положить в основу работы школы религию и палочную дисциплину.

В итоге крепостнической политики правительства состояние начального образования в России было очень неудовлетворительным, а состояние грамотности населения — крайне низким. По переписи 1897 г., среди мужчин грамотных было 29, 3%, а среди женщин — всего 13, 1%. Около 100 миллионов человек были неграмотны. Со времени реформ, проведенных в 60-е годы XIX в., процент грамотных повысился, с 3, 1% всего лишь до 4, 1%. При таких темпах прироста грамотности потребовалось бы более 100 лет, чтобы сделать грамотным трудовое население страны. Решение вопросов культурного развития страны могло быть достигнуто только путем социальной революции.

К концу XIX в. все более обнаруживалась несостоятельность и средней школы. В поисках выхода из создавшегося положения буржуазная общественность стала на путь развития частной инициативы и в деле среднего образования. Открывали частные гимназии, к работе в которых привлекали лучших педагогов, применявших новые методы, не совпадающие с требованиями официальной педагогики. Возник новый тип средней школы— коммерческие училища. Созданные купеческими и финансовыми организациями первоначально как профессионально-технические школы, готовящие кадры для промышленности и торговли, коммерческие училища фактически стали общеобразовательными учебными заведениями. Они имели лучшую материальную базу в сравнении с другими средними школами России, в их работе принимали активное участие либеральная интеллигенция, передовые педагоги, что способствовало лучшей постановке в них учебно-воспитательной работы. Но и частные гимназии, и коммерческие училища взимали очень высокую плату за обучение и фактически были доступны только зажиточным слоям населения.

В сложившейся ситуации под влиянием требований прогрессивной общественности царское правительство все же было вынуждено приступить к изменениям в классической гимназии. В 1899 г. министр просвещения Боголепов разослал попечителям учебных округов циркуляр, в котором, признавая справедливость недовольства со стороны учителей и родителей состоянием гимназий, сообщал о том, что правительство решило приступить к их реформе и создало комиссию, в которую каждый учебный округ должен был выделить своих представителей. Большую инициативу и заинтересованность в этом начинании проявил Московский учебный округ, который провел ряд совещаний, посвященных предстоящей реформе, привлекая к обсуждению педагогических вопросов крупнейших профессоров Московского университета (Умова, Жуковского и др.).

Большую работу развернула также комиссия, созданная в Петербурге. Для разработки отдельных вопросов она выделила 17 подкомиссий и направила министерству шесть проектов реформы средней школы. Но рассмотрение материалов, поступивших в Министерство просвещения из учебных округов, задерживалось, министерство же ограничивалось частичными мерами: были отменены письменные экзамены по древним языкам, введены новые учебные программы по греческому и латинскому языкам, согласно которым уменьшалось количество часов на изучение грамматики и увеличивалось на чтение античной литературы. Педагогическим советам было предоставлено право переводить некоторых учащихся по отметкам без экзаменов; отменены были также обязательные летние письменные работы. Но все эти частичные поправки к работе средней школы не могли изменить отжившую систему классического образования.

Для того чтобы успокоить недовольных, заигрывая с ними, в марте 1901 г. царь снова написал о необходимости “безотлагательно приступить к коренному пересмотру “учебного строя школы. Опять была создана комиссия по реформе средней школы, которая выработала новые “Основные положения устройства общеобразовательной средней школы”, более радикальные, чем предложения предыдущих комиссий. Согласно этому документу намечалось сделать шаг в направлении к единой средней школе, в связи с чем предполагалось, что первые три класса любого среднего учебного заведения будут соответствовать курсу полной начальной школы. Но радикальные предложения комиссии не устраивали правительство, и. на докладе комитета царь написал: “Надеюсь, что будет также обращено серьезное внимание и на усиление религиозно-нравственного воспитания нашего юношества”. Дело ограничилось и на этот раз небольшим сокращением часов на Древние языки, и обращено было большее внимание на преподавание родного языка, географии, русской истории, естествознания.

В июне 1902 г. царь потребовал, чтобы при переработке проектов, составленных прежними комиссиями, “в школе с образованием юношества соединялось воспитание его в духе веры, преданности престолу и отечеству”, чтобы были сохранены основы сословно-крепостнической системы, в которой школы резко бы разграничивались в соответствии с сословной принадлежностью учащихся. Несмотря на большую работу, проведенную в комиссиях, реформа так и не была осуществлена. Правительственная верхушка снова продемонстрировала свое нежелание заняться переустройством средней школы и полное пренебрежение как к делу культурного развития страны, так и к требованиям широкой родительской общественности.

Разоблачение большевиками реакционной политики самодержавия в области народного просвещения

Большевистская газета “Искра с чувством гордости за рабочий класс отмечала все возраставшую у трудящихся тягу к знаниям, повышение требований на хорошие книги, растущий интерес к политической литературе. Одновременно на страницах ленинской “Искры”, в листовках и прокламациях местных комитетов РСДРП, в статьях и выступлениях В. И. Ленина резким обличением подвергалась политика царского самодержавия, направленная против распространения знаний в народе. В. И. Ленин писал, что одним из проявлений “самодержавного бесчинства является “травля народного стремления к свету и знанию”. Он разоблачал уродливость крайней централизации государственного управления народным образованием, указывал на абсолютное недоверие правящих кругов к самым невинным общественным начинаниям как на одну из характерных черт самодержавного режима.

В прокламации, изданной по поводу выпущенного в феврале 1903 г. царского манифеста, в котором напуганный ростом революционного движения царь обещал приступить к “усовершенствованию государственного строя”. Петербургский комитет РСДРП призывал рабочих не верить ни одному его слову. “По-прежнему народная школа, библиотеки, газеты, журналы будут находиться под строжайшим присмотром жандармов и цензоров...”— говорилось в листовке комитета.

С глубоким возмущением В. И. Ленин, большевики на страницах “Искры обвиняли правительство в разжигании национальной розни, подавлении национальной культуры нерусских народностей.

В трудах В. И. Ленина и на страницах “Искры”, в листовках местных комитетов РСДРП вскрывалась система тщательно продуманного подавления творческих способностей учащихся, унижения их человеческого достоинства и воспитания у них рабского чувства покорности и раболепия перед начальством, система развращения сознания учащихся монархистско-поповской идеологией, отвратительная система полицейского сыска и преследования малейших проявлений самостоятельности учащихся.

Газета “Искра вскрывала фальшь и лицемерие правительственных попыток реформировать школу, показывала тайную цель этих попыток — ввести в заблуждение общественность, усыпить ее недовольство, создать ложное представление о том, что правительство якобы серьезно озабочено вопросами улучшения работы школы.