Тетрадь стихов, посвященная отцу. Милые залы, я с вами прощаюсь, уж с вами я в жизни не повидаюсь

Милые залы, я с вами прощаюсь, Уж с вами я в жизни не повидаюсь.

Другой я силе предана,

Расстаться с вами я должна!»

Нельзя больше медлить, дрожать и томиться, Пора ей вниз по веревке спуститься.

Еще далеко, далеко до конца,

А взор помутнел, увял цвет лица,

И больше нет сил, разжимаются руки, На грудь ему падает в смертной муке.

«Ах, рыцарь, меня обними еще раз,

Чтоб в душу мне сладость любви влилась,

Вдохну аромат твоего поцелуя

И в сладком небытии утону я».

И крепко рыцарь держит ее,

К груди прижимает счастье свое, Они слились душой и устами, Вдруг смерть и его коснулась крылами.

«Прощай, мой любимый, мой дорогой!» ««Помедли, готов я идти за тобой!»»

Над ними вечное пламя взлетело,

И падают два бездыханных тела.

ТОСКА

РОМАНС

«Ах, почему твой взгляд поблек

И грудь твоя вздыхает? Тебя как будто гонит рок

И ночь тебя терзает?»

««Мне нужен взор, что полон чар,

Как радуги сверканье, В котором песня и пожар

И звезд ночных мерцанье.

Я видел этот взор во сне, Что сон сулит, не знаю,

ТЕТРАДЬ СТИХОВ, ПОСВЯЩЕННАЯ ОТЦУ

Но сердце вянет в тишине, Я смерти ожидаю!»»

«Зачем далекая страна,

Где нет для сердца пищи?

Здесь радостнее бьет волна, Любовь светлей и чище».

««Здесь нет волны, здесь света нет —

Я вижу — издалека Мерцает мне волшебный свет, ' А здесь мне одиноко!»»

Дрожа всем телом, он глядит Туда, где край желанный,

А сердце бедное горит, И пал он бездыханный.

ВЕНСКИЙ ОБЕЗЬЯНИЙ ТЕАТР В БЕРЛИНЕ

I

«Почему, скажите, валит туда народ? Играет Тальма? Там муз хоровод?» От бешеных страстей мы хотим передышки, Комедию там играют — мартышки.

II

Я потихонечку сидел И на игру эверей глядел. Актеры природе не изменили И стены нечаянно оросили... Вдруг кто-то схватил меня за рукав! «Я ввек не видел подобных забав: Какая-то барышня, просто диво, Упала на грудь обезьяне паршивой. И шепчет ей так, глаза закрыв: Какой прекрасный душевный порыв, Я мучаюсь, я гармонию пью — Мартышка в душу проникла мою. Мартышка сердце мое отравила,

ТЕТРАДЬ СТИХОВ, ПОСВЯЩЕННАЯ ОТЦУ

Меня к ней влечет магнетической силой,

Какое тебе волшебство дано,

Мне трудно дышать, в глазах темно».

«АРМИДА» КАВАЛЕРА ГЛЮКА¹⁶⁵

I

Однажды решил я насладиться,

Трат но жался, повеселиться,

При свете лампы я фрак надел,

В театр — ив первую ложу там сел.

По как же я просчитался, несчастный,

Бранил и ругал я себя ужасно!

Держал я либретто пред барышной, в скуке,

Шепчу ей: «Совсем замерзли руки!»

Она: «1! перчатках было б тепло вполне!»

В ответ: «На нервы они действуют мне».

Затылок и грудь замерзли. «Смотрите,

Покрепче шарф, — говорит, — затяните!»

Я молвил: «В зале нет огня,

От сырого же мяса тошнит меня».

Она: «Чудесный балет, не правда ль?» «Кстати, —

Зевнул я, — а что в «Иптеллигенцблатте»?»

II

И звуков меня поглотил океан, Она усмехнулась: «Ну и болван!»

НОЧНАЯ ЛЮБОВЬ

РОМАНС

(См. стр. 20)

ДОГОВОР О НАЙМЕ

Мадам. Еще что бы хотелось вам? Чтоб без обид!

Прислуга. Все ясно, но вот что всего важнее: Чтоб мне сохранить клиентуру вернее, Раз в месяц на чай чтоб ко мне был визит.

ТЕТРАДЬ СТИХОВ, ПОСВЯЩЕННАЯ ОТЦУ

СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЕ ДУШИ

Они рыдают: теленка забил мясник! Мычал бедняжка, и вдруг поник! Они смеются: забавно, о, небеса, Странна природа — бороды нет у пса! Без удержу крик — безумия знак, Валаама ослица ревела вот так!

НОВОМОДНАЯ РОМАНТИКА

Девочка, что Гёте в письме излила свой пыл, Молила его, чтоб ее любил.

Однажды в театр какой-то явилась И там прекрасным мундиром пленилась. Он с улыбкой глядит, а она ему вдруг: «Беттиной, сударь, владеет недуг — К вам головку она приклонила б, Стремленье духа тем утолила б!» Мундир отвечает сухо весьма: «Чего хочет Беттина, не знает сама!»

Она: «Ну, мышка, не бойся ни крошки, В моей голове не водятся вошки!»

СОЛНЦУ ПРАВДЫ (Ф. КВЕДНОВ)

Лампы свет и звезд мерцанье, Сердца глубь, красы сиянье,

Бледность щек и душ родство — Ты их тон и краски смажешь, Это солнце правды, скажешь,

Это — просто шутовство! Можешь солнцем правды зваться тоже, Только солнце слишком с тенью схоже!

НА РЫЦАРЯ-ГЕРОЯ