Глава 11. О княжении Ярослава Первого

 

Святополк, странствуя по Польше, побудил Болеслава Храброго против Ярослава. Случаем сего межусобия желая пользоваться, король польский наступил с южной стороны на российские пределы и области. Однако и Ярослав, не теряя времени, совокупил новогородское войско с варягами и встретил неприятелей на Волыне. Обои противные полки стали друг против друга на реке Буге. Меж обыкновенными в те времена в неприятелях взаимными перебранками Будый, дядька и воевода Ярославов, кричал через реку к Болеславу: „Скоро прободем твое толстое брюхо”. Король был тяжек дебелостию и возрастом тела и потому к езде верхом малоспособен, однако духом бодр и смыслен. Не стерпев закричал к своим: „Буде вам моя укоризна не досадна, один против неприятеля поеду и погибну; вы со стыдом останьтесь”. С сими словами сел на коня и бродом за реку против Ярослава поехал. Устремились за ним польские полки и на россиян, не успевших вооружиться, с яростию напали. Ярослав, побежденный, побег к Новуграду, а Болеслав, вступив в Киев со Святополком, расположил войско по другим городам для их содержания.

 

Из Новагорода хотел Ярослав уклониться к варягам, боясь неприятельского преследования. Однако новогородцы и посадник Снятин, сын Добрынин, чтоб его не отпустить, рассекли суда морские, объявляя, что они еще могут стоять против Болеслава и Святополка. Итак, собрав великое число казны с города, наняли снова сильное войско варяжское и поручили Ярославу.

 

Между тем Святополк, видя, что Киев и другие городы заняты поляками и победа над Ярославом ему бесполезна, приказал тайно (вместо благодарности), чтобы киевляне поляков, нападши нечаянно, всех вдруг побили, что скоро исполнилось делом. Болеслав побежал из Киева с остальными людьми своими в отечество, похитив множество имения бояр и сестр Ярославлих, и, отходя в Польшу, Червень за себя занял.

 

После сего Ярослав взял Киев, а Святополк убег к печенегам и привел их в ужасном множестве на Ярослава; но он встретил сих варваров с полками своими на реке Алте, на месте, где убит Борис. Воздев на небо руки и со слезами, возопил к Богу: „Здесь видишь, правосудный Господи, землю, обагренную кровию непорочного отрока Твоего Бориса. Беззаконный убивец, несытый братния крови, не престает искать истребления всего нашего роду; защити нас, отмети кровь неповинных”.

 

С восхождением солнца снялись обеих сторон войска в кровопролитное сражение. Чрез целый день сомнительная победа колебалась по напоенному кровавыми ручьями полю. И уже солнце, к захождению преклоняясь, оставило одоление Ярославу. Побежденный Святополк от расслабления и трясения членов не мог бежать на коне: для того с крайним поспешением несли его бегущие на носилках. Достигнув Берестова, говорил несущим: „Ускоряйте бегство, погоня за нами близко”, чего однако не было. Итак, беспрестанно мечтая гонцов за собою, грозящих за злодеяние лютым мщением, пробег всю Польшу и на пределах чешских извергнул скверную свою душу. Ярослав сел спокойно в Киеве на отеческом престоле, утерши пот лица своего по труде великом.

 

Но мало пользовался покоем, ибо Брячислав, князь полотский, сын Изяславов, Ярославов племянник, в отсутствие его в Киеве внезапно набежал на Великий Новгород, пограбил множество имения, в полон взял бояр и с тем пошел обратно. Однако Ярославом достижен из Киева в семь дней, на реке Судомире разбит, и новгородцы с имением возвращены восвояси. Брячиславу бегство было спасением от пленения, а Ярослав возвратился на отдохновение к Берестову.

 

Около сих времен Мстислав, господствуя в Тмутаракане, ходил на косогов.* Редедя, князь их, стал противу со своею силою и выслал ко Мстиславу вызывать его на единоборство с условием, что победителю взять, без бoльшего кровопролития, имение, жену, детей и землю побежденного и чтоб поединку быть без военного оружия, борьбою. Согласились в том оба соперники, сошлись между обоими войсками и к борьбе сцепились.

 

Долгое время сомнительно казалось одоление. Наконец Мстислав, чувствуя сил своих ослабение против Редеди, превосходящего возрастом и крепостию, в поте и в одышке возопил от сердца: „Подай мне одоление, Божия Мати, храм в честь Тебе воздвигну”. С тем словом ударил о землю противоборца и нож вонзил в горло. Потом вскоре, с победою вступив в его землю, наложил дань и плененную жену побежденного с детьми привел в Тмутаракань с собою. Обещанная за одоление церковь заложена и вскоре построена.

 

Приобретенным богатством и косожеским народом в подданстве надменный, Мстислав распростер свои желания ко владениям Ярославлим, видя, что едва не вся Российская держава после погибели прочих братей под его повелительством. Для того, не бывшу в Киеве Ярославу, но в Новегороде, внезапно приступил к первопрестольному городу,* однако ради сильного отпору отступил и, заняв Чернигов, сел в нем на княжении. Обыкновенное из Новагорода к варягам прибежище снова служило Ярославу к замене новогородцев, которые хотя много сами собою, однако больше наемными людьми воевали и, вместо пролития своей крови, деньгами отсыпались. Якун, славный варяжский полководец, с великим войском пришел к Ярославу на помощь из-за моря.

 

Итак, совокупясь достигли в поле на Мстислава. Сей поставил наперед против варягов северян, а за ними стал сам с отборным войском. К ночи наступила грозная туча с сильным дождем, молнией и громом. В таковом ужасном движении воздуха повел передние полки Мстислав против войск Ярославлих. Варяги, бившись наперед с северянами, весьма утрудились, что приметив, Мстислав ударил на усталых с отборными. Сверкающим молниям отсвечивал блеск оружия, треск и крик, между громом и шумом сильного дождя мешаясь, умножал грозу тоя ночи. Смутное время, хитрость и храбрость Мстиславова понудила Ярослава и Якуна к бегству.

 

По восхождении солнца объезжая место побоища, победитель веселился, что его северяне лежат, каждый имея подле себя убитого варяга, а отборные полки все в целости. По сей победе, довольствуясь преимуществом в храбрости, послал сказать Ярославу: „Ты мне брат старший. Сядь в Киеве на отеческом великом княжении; мне одна сторона Днепра довольна будет”. Невзирая на то, не доверялся Ярослав до совершенного замирения и пребывал в Новегороде; в Киеве сидели его наместники.

 

По конечном устроении с братом мира и по завоевании чуди и других несильных народов, при внутреннем прежде нестроении отделившихся, пользуясь домашним покоем, построил в Ливонии город, назвал Юрьевым в свое при крещении данное имя, что служило к легкому упражнению войска, дабы не впало в уныние. Любовь между обоими братьями умножилась согласным походом в Польшу* и победоносными знаками достигла совершенного союза, ибо по смерти Болеслава Храброго совокупно воевали Польшу и к России возвратили Червень с волостьми, что отнял Болеслав, возвращаясь из Киева от Святополка. Наконец, нечаянною на охоте Мстиславлею смертию осталось одному Ярославу всероссийское самодержавство.

 

Для облегчения тягости обширных стран поручил он старшему сыну своему Владимиру в удел великое княжение Новогородское. В отсутствие его для сыновнего в Новегороде постановления, пришли под Киев печенеги в несказанном множестве, но скорым возвращением самого Ярослава и стройным распоряжением сильного воинства набег их Киеву безвреден, самим бесполезен учинился. На месте, где ныне собор Святыя Софии, поставил Ярослав в правом крыле киевлян, в левом новогородцев, варягов в средине. Печенеги чрез целый день нападали тщетно, к вечеру совершенно разбиты и, бегая от россиян по трудным местам, так уничтожены и рассеяны, что с того времени имя их с шумом погибло.

 

По сем Ярослав, имея попечение, чтобы воздать благодарение Богу за толь многие победы и за сохранение жизни от различных опасных случаев, заложил и построил великую церковь Святыя Софии** в ограде с позлащенными воротами и многие другие к службе Божией домы в знак христианского благоговения.

 

Объявляют российские писатели о выкопанных при Ярославе костях прежних князей Ярополка и Ольга и о их крещении. Великое, буде правда, о душах дядей своих показал сей государь попечение, даже до суеверия! По смерти нет и покаянию, не токмо крещению места.

 

Между тем Владимир, сын Ярославль, воевав, одержал победы над чудскими народами и просил позволения от отца итти на греков по следующей причине: в долговременную тишину и мир между Россией и Грециею жили многие россияне в Царе-граде для купечества; по случаю учинился на площади меж ними великий раздор, так что дошло до кровопролития, в котором убит знатный россиянин, посланный в Грецию от Владимира. Для мщения сего убийства пошел он с великим войском на греков.* И как уже от устьев дунайских пустился в мелких судах к Царюграду, восстала великая буря, немалое число однодеревок Владимировых разбила, иные выбросала на берег. Услышав сие несчастие, Константин Мономах, царь греческий, к оставшимся шести тысячам россиян послал войско под предводительством Василия Теодорикана в четырнадцати судах, на которых огнедышащие трубы великий вред нанесли судам Владимировым, и для того по несчастливом сражении назад возвратился.

 

На берегу полонили греки Вышату и в выброшенных однодеревках много россиян, из коих немалое число (политический народ!) глаз лишили. По трилетном в полону терпении и по заключении мира освобожден Вышата с прочими и в Россию отпущен. Сверх того, Всеволоду, сыну Ярославлю присовокуплена в супружество греческая царевна, дочь Мономаха, от которой родился Мономах российский, еще при жизни деда своего Ярослава.**

 

Сие успокоение в южных пределах усугублено новым союзом с Польшею через брачное сочетание короля Кажимира с сестрою Ярославлею Мариею, рожденною от Владимира и от последней его супруги, царевны греческой Анны. Прибыв в Польшу, принуждена была принять закон католицкий и назваться Доброгневою. По мнению некоторых писателей,*** первое имя отложено из почтения к Пресвятой Богоматери, дабы никто с нею подобно не назывался.

 

Знатные союзы, Ярославом утвержденные, купно с военными делами, соседам страшными, возвели Россию к великой знатности и славе. Генрик Первый, король французский, от супружества с Анною, княжною Ярославлею, родил три сына: Филиппа, Гугона и Роберта. Старший наследовал по отце королевство и произвел многое потомство. Со шведами от начала княжения Владимира Великого беспрерывный мир и во все владение Ярославле содержался, к чему брачные союзы много спомоществовали. Супружеством Ярослав сопряжен был с королевною шведскою Ингигердою, дочерью Олавовою. Елисавета, княжна Ярославля, была за братом короля Олава Святого, за Гаралдом, который ходил в Царьград прежде своего владения в службу царей греческих и приобретенное там богатство сохранял в Новегороде у Ярослава.

 

По тридцатиосьмилетном владении и по многих войнах лишился сей государь старшего и любезного сына Владимира новгородского, а по двух летах сам ему последовал,* поучив сынов своих пред кончиною братолюбному миру и поручив первенство и Киев Изяславу, дабы его прочие, как отца, слушали, Святославу - Чернигов, Всеволоду - Переяслав, Вячеславу - Смоленск. Жил 76 лет, велик миром и войною, но был бы еще больше, когда б новогородцам не оставил необузданной вольности.

 

Примечания:

 

* 1016 год. Нестор и другие.

* 1024 год.а

а В подлиннике ошибка: нужно 1022.

* 1026 год.а

а В подлиннике ошибка: нужно 1024.

* 1021 год.а

** 1037 год.

а В подлиннике ошибка: нужно 1031

* 1043 год. Нестор, Зонара, кн. 17, гл. 24.81

** Нестор.

*** Кромер, стр. 51.82

* 1054 год.

 

Конец второй части