Ультралевых!
Изначальное желание Харумити, задумавшего преобразовать свой слабый организм, исходило из чистосердечного и бескорыстного стремления каким-нибудь образом сделать тело и душу здоровыми и внести свой вклад в государство и общество.
“Хотя мне уже 70 лет, я как будто догоняю мечту своего детства, когда мне было лет 14 - 15.” Говорят, что в последние годы Харумити часто предавался воспоминаниям.
Да, не будет преувеличением сказать, что его жизнь была погоней за “детской мечтой”, что он прожил внутри этой детской мечты. То, что он бросил неслыханный вызов, учась одновременно на четырех факультетах трех университетов, не было результатом его честолюбивых намерений стать адвокатом или политиком. Ему просто хотелось внести осмысленный вклад на благо государства. Он считал, что для этого необходимо широко изучать и политику, и юриспруденцию, и экономику.
У него было сколь угодно много связей, которые могли бы помочь ему сделать карьеру, но он отбросил всё это и вел чистую и честную жизнь.
Когда Харумити закончил свою военную службу, он был довольно-таки широко известен как физкультурник. Но он верил, что его назначение не в том, чтобы стать специалистом в области физической культуры, а в том, чтобы вести свободную деятельность, направленную воистину во благо страны, во благо народа.
На самом деле, когда он окидывал взором страну в поднебесной и временами сгорал от дерзкого бесстрашия и праведного гнева, энергично продвигаясь в одиночных тренировках по искусству укрепления здоровья и разбиваясь и телом, и духом, чтобы обрести правильный центр, он действовал, ничуть не задумываясь ни о собственной выгоде, ни о судьбе.
Когда Харумити узнал о том, что в канун Второй Мировой войны, когда обстановка в стране была накалена, одна правая группировка планировала совершить вооруженный переворот, он был обеспокоен тем, что в условиях столь напряженной ситуации в стране подобный скандал значительным образом повредит ее международному престижу. И тогда он один отправился предотвратить подобное.
Когда он прибыл на их плацдарм, они уже надели белые налобные повязки и молились перед синтоистским святилищем. Стоявший у входа Харумити попросил проводить его к лидеру и попробовал сначала убедить его, но тот не хотел подчиниться ему с легкостью. Рассердившийся Харумити внезапно выровнял позу и, выставив железные кулаки перёд грудью, закричал: “Не понял, дубина!” Мгновенно потерявший присутствие духа лидер тут же упал ниц, положив руки перед собой: “Понял”.
Харумити невозмутимо стоял у входа. Громилы, начиная с их лидера, толпой вышли проводить его. Харумити сел на порог и стал надевать ботинки. Разумеется, его могли задушить или ударить по голове, набросившись сзади. Но никто не смог поднять на него руку. Лидер, стоя за спиной Харумити, обронил невольно в восхищении: “Всё тело - само мужество”.
Подобных эпизодов из жизни Харумити великое множество. Бесчисленное количество раз он подобным образом встречался и с ультраправыми, и с ультралевыми, и с хулиганами, и вел с ними переговоры. Что бы ни случалось, услышав этот последний крик, собеседник впадал в замешательство и терял силы. Более того, интересным представляется тот факт, что, как говорят, из тех, кто до сих пор ожесточенно сопротивлялся, обычно улетучивались их злые помыслы и они действительно преданно следовали тому, что говорил Харумити.
Есть такая история.
В то время, как грибы после дождя, появлялись новые религии, они собирали вокруг себя большое количество верующих, и Харумити жестоко критиковал их, говоря, что они превращают народ в рабов. Указывая на то, что рост религий, порождающих у людей слепую веру и отрицающих собственную безграничную силу человека, приведет к гибели японского государства, он подвергал их резкой критике.
“Я великий хулиган поднебесной. Я главарь среди негодяев. Но воплощения божеств в поднебесной растоптаны под моими ногами. Что можно поделать с богом, которого может растоптать негодяй?”
Естественно, что одна организация, которая была недовольна этой его позицией, подала на Харумити в суд. Пришло время суда, и Харумити, выказывая отвращение к обвинительной речи, изобиловавшей повторениями, тихо и спокойно высвободил огромную энергию.
Одновременно с этим судья и основатель организации упали с грохотом и оба потеряли сознание. В зале суда поднялся шум, и процесс закончился отклонением жалобы. Об этом событии на самом деле сохранилась запись в архивах суда Нумадзу.
По мере распространения подобных свидетельств услышавшие об этом мастера боевых искусств и уверенные в своих способностях силачи устремились один за другим в дом Хида в Идзу.
Если его просили о поединке, стоя в естественной позе, Харумити говорил: “Пожалуйста, я могу наносить удары когда угодно и где угодно.” Противники кружились вокруг, но большинство из них сдавалось, не нанеся ни одного удара. Говорят, что некоторые силачи изо всех сил набрасывались на Харумити, но, только успев подумать, что коснулись его тела, они уже лежали распростертыми на земле.
Известный обладатель 10-го дана дзюдо Мифунэ, посетив Харумити и поговорив с ним, просил обучить его искусству укрепления здоровья.
Непосредственно перед выполнением харакири на него снизошло божественное откровение “оставить потомкам религиозную истину правильного центра”
Подобная деятельность Харумити, разумеется, распространилась и на события государственного уровня, и в какой бы то ни было форме имела отношение ко всем важным событиям эпох Мэйдзи, Тайсё и Сева. События 15 мая (1932 г.), 26 февраля (1936 г.), инцидент на мосту Марко Поло (1937 г.), а также Вторая Мировая война.
Также он установил близкие отношения с большим числом важных лиц. Точнее говоря, было много случаев, когда чистый, без единого облачка, характер Харумити и его сверхъестественная убедительность, берущая свое начало в правильном центре, вызывали благоговейный трепет среди людей, занимавших высокие государственные посты, и они сами приходили к нему.
Но он не любил делать широкие жесты, выходя на всеобщее обозрение на политической арене, и прилагал все усилия, будучи на вспомогательных ролях, поэтому подобная его деятельность была совсем неизвестна широким массам. В доме Хида в Идзу собрано большое количество материалов, посвященных деятельности Харумити, и в том случае, если заняться подробным изучением их, история Японии будет в значительной степени переписана заново.
Харумити мучительным образом размышлял над тем, как вести страну по правильному пути, в частности он прилагал усилия по предотвращению японо-американской войны, тратя на это свои личные сбережения. Однако в конце концов вопреки ожиданиям из-за агрессии группировки Тодзио Япония вступила во Вторую Мировую войну. И после начала военных действий было много возможностей добиться гармонии на максимально выгодных условиях, но во всех случаях иллюзии военных становились препятствием на этом пути.
Подобным образом с середины 18 года эпохи Сёва7, со всей очевидностью понимая неизбежность поражения, (тогда как народ с энтузиазмом воспринимал сообщения о всё новых победах) Харумити, считая ниже своего достоинства предаваться в одиночестве развлечениям в святом пределе правильного центра, принял добровольное решение о прекращении его совершенствования.
Занимаясь совершенствованием правильного центра, отрешаешься от всевозможных мирских желаний. Это происходит потому, что идущая вверх сила отскока от центростремительной силы, проходя из крестцового сплетения через нервы спинного мозга, приводит мыслительные центры головного мозга в состояние остановки, при этом исчезает физиологическое действие всех страданий и мучений, начиная с таких эмоций, как страх, гнев и др.
Однако Харумити, не стремясь к эгоистическому получению наслаждения, а желая разделить вместе с народом его страдания и радости, отказался от погружения в чудесные пределы правильного центра, которые следовало бы назвать милостью небес.
Испытывая в условиях тяжелых государственных проблем подобные страдания, которые безжалостно разрывали его тело на куски, Харумити вскоре похудел где-то на 20 кг, его тело, отличающееся несравненным здоровьем, похудело, и в конце концов его сразила болезнь.
У Харумити, в сильнейшей степени пострадавшего и физически, и духовно, раздавленного отчаянием, оставался только один способ: собрав последние силы, написать премьер-министру Хидэки Тодзио письмо с рекомендацией отставки, и совершить харакири, требуя его раскаяния.
И вот в тот момент, когда он собирался вонзить любимый клинок в свое тело, обагрив свежей кровью полные самоотверженного патриотизма строки предсмертного письма, он подумал, как, наверное, будет убиваться его мачеха, которая не выносила вида крови, увидев это ужасное зрелище, и слегка заколебался. В этот момент ему был голос с небес:
“Постой! Твое назначение - оставить потомкам религиозную истину, исходящую из правильного центра!”
Была глубокая ночь 11 февраля 19 года Сёва - Дня основания японской империи...
