Глава девятнадцатая: прежние представления о предмете

 

I. Физиократы

 

Кенэ в своей «Tableau economique»^[500] немногими крупными штрихами показывает, каким образом годовой продукт национального производства определенной стоимости распределяется посредством обращения так, чтобы, при прочих неизменных условиях, могло совершаться простое воспроизводство этого продукта, т. е. воспроизводство в прежнем масштабе. Исходный пункт для периода производства по существу дела составляет урожай последнего года. Бесчисленные индивидуальные акты обращения с самого начала объединяются в характерно‑общественное массовое движение, – в обращение между крупными функционально определенными экономическими классами общества. Нас здесь интересует следующее: одна часть всего продукта, – подобно любой другой его части, она в качестве предмета потребления представляет собой новый результат труда истекшего года, – является в то же время лишь носительницей старой капитальной стоимости, вновь появляющейся в прежней натуральной форме. Эта часть продукта не обращается, а остается в руках ее производителей, класса фермеров, с тем, чтобы в руках этого класса снова начать свою службу в качестве капитала. В эту часть годового продукта, представляющую собой постоянный капитал, Кенэ включает также не относящиеся к нему элементы, но ему удалось схватить суть дела благодаря ограниченности своего кругозора, для которого земледелие является единственной сферой приложения человеческого труда, производящей прибавочную стоимость, т. е. с капиталистической точки зрения – единственной действительно производительной сферой труда. Экономический процесс воспроизводства, каков бы ни был его специфически общественный характер, всегда переплетается в этой области (в земледелии) с естественным процессом воспроизводства. Очевидные условия этого последнего бросают свет и на условия первого и не допускают заблуждений, вызываемых миражами обращения.

Этикетка системы взглядов отличается от этикетки других товаров, между прочим, тем, что она обманывает не только покупателя, но часто и продавца. Сам Кенэ и его ближайшие ученики верили в свою феодальную вывеску, подобно тому как наши ученые‑педанты верят в нее до сих пор. В действительности же система физиократов является первой систематической концепцией капиталистического производства. Представитель промышленного капитала – класс фермеров – направляет все экономическое движение. Земледелие ведется капиталистически, т. е. как крупное предприятие капиталистического фермера; непосредственный земледелец является наемным рабочим. В процессе производства создаются не только предметы потребления, но и их стоимость; побудительным же мотивом производства служит получение прибавочной стоимости, местом рождения которой является сфера производства, а не сфера обращения. Из трех классов, которые у Кенэ фигурируют в качестве носителей общественного процесса воспроизводства, опосредствуемого обращением, непосредственный эксплуататор «производительного» труда, производитель прибавочной стоимости, капиталистический фермер, отличается от тех, кто просто ее присваивает.

Капиталистический характер физиократической системы еще во время ее расцвета вызвал оппозицию, с одной стороны, Ленге и Мабли, и, с другой стороны, – защитников свободного мелкого землевладения.

А. Смит в своем анализе процесса воспроизводства пошел назад), и это тем более бросается в глаза, что в остальном он не только дает дальнейшую разработку правильного анализа Кенэ, как, например, обобщает его «avances primitives»^[501] и «avances annuelles»^[502] в понятиях «основной» и «оборотный» капитал,^[503] но местами совершенно впадает в физиократические заблуждения. Например, чтобы доказать, что фермер производит большую стоимость, чем какой‑либо другой род капиталистов, А. Смит говорит:

«Никакой другой капитал, равный по размерам, не приводит в движение большего количества производительного труда, чем капитал фермера. Ибо не только его рабочие‑батраки, но и его рабочий скот являются производительными работниками». {Приятный комплимент для рабочих!} «В земледелии вместе с человеком работает также и природа, и хотя ее работа не требует никаких издержек, ее продукт обладает своей стоимостью точно так же, как и продукт наиболее дорогостоящих рабочих. В земледелии наиболее важные работы имеют своей целью не столько увеличить естественное плодородие природы, – хотя они делают и это, – сколько направлять его на производство растительных продуктов, наиболее полезных для человека. Поле, заросшее терновником и кустарником, довольно часто может дать такую' же массу растительного продукта, как и виноградник или пашня, возделанные самым тщательным образом. Посев и обработка почвы часто не столько пробуждают, сколько направляют активное плодородие природы и после всех трудов земледельца значительная часть труда всегда остается на долю природы. Поэтому рабочие и рабочий скот, занятые в земледелии, воспроизводят не только стоимость, равную стоимости их собственного потребления или стоимости капитала, дающего им занятие вместе с прибылью его владельца, как это мы видели у мануфактурных рабочих, но и гораздо большую стоимость. Сверх капитала фермера и всей его прибыли они регулярно воспроизводят ренту земледельца. Эту ренту можно рассматривать как продукт тех сил природы, пользование которыми землевладелец за определенную плату предоставляет фермеру. Она выше или ниже в зависимости от предполагаемой величины этих сил или, другими словами, от предполагаемого естественного или искусственно созданного плодородия земли. Она – продукт природы, остающийся после вычета и возмещения всего того, что можно признать делом рук человеческих. Она редко бывает меньше четвертой части, а часто превышает третью часть всего продукта. Одинаковое количество производительного труда, примененного в мануфактурах, никогда не даст такого большого воспроизводства. В мануфактурах природа не делает ничего, – все делает человек;, и воспроизведенный продукт всегда должен быть пропорционален размерам действующих сил, создающих его. Таким образом, капитал, вложенный в земледелие, не только приводит в движение большее количество производительного труда, чем таких же размеров капитал, вложенный в мануфактуру, но и прибавляет, пропорционально количеству применяемого им производительного труда, гораздо большую стоимость к годовому продукту земли и труда страны, к действительному богатству и доходу ее жителей» (книга II, гл. V, стр. 242).

В другом месте А. Смит говорит: «Также и вся стоимость семян есть, собственно говоря, основной капитал» (книга II, гл. I). «капитал» промышленников с авансами у фермеров. Например: «подобно этим последним» (предпринимателям‑промышленникам), «они» (les fermiers, т. е. капиталистические фермеры) должны получать, кроме возвращающихся обратно капиталов, и т. Д.» (Turgot. Оеuvres, ed. Daire, Paris. 1844. Tome I, p. 40).

Следовательно, здесь капитал = капитальной стоимости; она существует в своей «основной» форме.

«Хотя семена и перемещаются все время из амбара в поле и обратно, они никогда не меняют хозяина и, следовательно, не совершают обращения в cобственном смысле этого слова. Фермер извлекает свою прибыль не посредством их продажи, а за счет их прироста» (там же, стр. 186),

Ограниченность проявляется здесь в том, что Смит не видит, как это видел уже Кенэ, повторного появления стоимости постоянного капитала в обновленной форме, следовательно, он не видит важного момента процесса воспроизводства, а видит только лишнюю иллюстрацию – к тому же еще и неправильную – для своего различия между оборотным и основным капиталом. – Переходя от понятий «avances primitives» и «avances annuelles» к понятиям «fixed capital»^[504] и «circulating capital»,^[505] Смит делает шаг вперед в употреблении слова «капитал»; понятие это обобщается, становится независимым от того особого внимания к «земледельческой» сфере применения, которое характерно для физиократов. Шагом назад является то, что различия между «основным» и «оборотным» капиталом рассматриваются и сохраняются как решающие различия.

 

 

II. Адам Смит - общие положения Смита

 

А. Смит говорит:

«В каждом обществе цена любого товара в конечном счете сводится к одной из этих частей {к заработной плате, прибыли, земельной ренте) ила же распадается на все эти три части, а в каждом развитом обществе все эти три составные части в большей или меньшей мере входят в цену подавляющей части товаров»^[506] (книга 1, гл. VI, стр. 42).

«Заработная плата, прибыль и земельная рента являются тремя первоначальными источниками всякого дохода, равно как и всякой меновой стоимости» (стр. 63).

В дальнейшем мы исследуем более подробно это учение А. Смита о «составных частях цены товаров», или, соответственно, «всякой меновой стоимости». Далее у А. Смита говорится:

«Так как это относится к каждому единичному товару, взятому в отдельности, то это должно относиться и ко всей совокупности товаров, составляющих годовой продукт земли и труда каждой страны. Общая цена, или меновая стоимость, этого годового продукта должна распадаться на такие же три части и распределяться между различными жителями страны или в виде заработной платы за их труд, или в виде прибыли. с их капитала, или в виде ренты с их землевладения» (книга II, гл. II, стр. 190).

После того как А. Смит и цену каждого товара, взятого в отдельности, и «общую цену, или меновую стоимость,... годового продукта земли и труда каждой страны» разложил таким образом на три источника доходов наемного рабочего, капиталиста и земельного собственника: на заработную плату и прибыль и земельную ренту, после этого ему все‑таки пришлось окольным, контрабандным путем ввести четвертый элемент, а именно – элемент капитала. Это достигается посредством проведения различия между валовым и чистым доходом.

«Валовой доход всех жителей страны в целом состоит из всего годового продукта их земли и труда; чистый доход составляет ту часть, которая остается в их распоряжении после вычета издержек по содержанию, во‑первых, их основного, и, во‑вторых, их оборотного капитала: или, другими словами» ту часть, которую они могут, не затрагивая своего капитала, включать в запас, предназначенный для непосредственного потребления, или израсходовать на свое питание, на создание бытовых удобств и на удовольствия, Их действительное богатство тоже пропорционально не их валовому, а их чистому доходу» (там же, стр. 190).

На это мы заметим:

1) А. Смит рассматривает здесь исключительно лишь простое воспроизводство, а не воспроизводство в расширенном масштабе, или накопление. Он говорит только о расходах по «содержанию» («maintaining») функционирующего капитала. «Чистый» доход равняется той части годового продукта – причем безразлично, всего ли общества или же индивидуального капиталиста, – которая может войти в «фонд потребления», но размеры этого фонда не должны «затрагивать, функционирующий капитал („encroach upon capital“). Следовательно, часть стоимости как индивидуального, так и общественного продукта не сводится ни к заработной плате, ни к прибыли, ни к земельной ренте, а сводится к капиталу.

2) А. Смит отказывается от своей собственной теории, прибегая к игре слов, к различению между «gross» и «net revenue», – между валовым и чистым доходом. Индивидуальный капиталист, как и весь класс капиталистов, или так называемая нация, вместо потребленного в производстве капитала получает товарный продукт. Стоимость этого последнего, – ее можно представить в виде пропорциональных частей самого продукта, – с одной стороны, возмещает затраченную капитальную стоимость, а потому составляет доход, или, как сказано у А. Смита буквально, «revenue» («revenu» – причастие от глагола «revenir», «возвращаться»), однако, nota bene, ^[507] составляет «capital‑revenue», или доход на капитал»; с другой стороны, составные части стоимости продукта, которые «распределяются между различными жителями страны или в виде заработной платы за их труд, или в виде прибыли с их капитала, или в виде ренты с их землевладения», составляют как раз то, что в обыденной жизни и называется доходом. Согласно этому взгляду стоимость всего продукта, будь то индивидуального капиталиста или всей страны, составляет чей‑нибудь доход, но составляет, с одной стороны, доход на капитал, и, с другой стороны, – отличную от него форму «revenue». Таким образом то, что было устранено при разложении стоимости товара на ее составные части, снова вводится с черного хода – посредством двусмысленного слова «revenue». Но «присвоить в качестве дохода» можно лишь такие составные части стоимости продукта, которые уже существуют в нем. Чтобы капитал принес доход, «revenue», он должен быть предварительно израсходован. В другом месте А. Смит говорит:

«Минимальная обычная норма прибыли всегда должна быть несколько больше того, что достаточно для возмещения тех случайных потерь, которым подвержен капитал при любом способе его применения. Только этот избыток представляет собой чистую, или нетто‑прибыль».

{Но какой же капиталист понимает под прибылью необходимые затраты капитала?}

«То, что называют валовой прибылью, включает в себя часто не только этот избыток, но и ту сумму, которая удерживается для возмещения указанных чрезвычайных потерь» (книга I. гл. IX. стр. 72),

Но это значит только то, что часть прибавочной стоимости, рассматриваемая как часть валовой прибыли, должна образовать страховой фонд производства. Этот страховой фонд создается за счет части прибавочного труда, который постольку непосредственно производит капитал, т. е. фонд, предназначенный для воспроизводства. Что же касается затрат на «содержание» основного капитала и т. Д. (см. цитированные выше места), то возмещение потребленного основного капитала новым не составляет новой затраты капитала, а представляет собой только возобновление старой капитальной стоимости в новой форме. Что касается издержек на ремонт основного капитала, которые А. Смит тоже относит к издержкам по его содержанию, то они входят в цену авансированного капитала. То, что капиталисту не приходится разом вкладывать эту часть капитала, что он вкладывает ее во время функционирования капитала лишь постепенно, по мере потребности, и может пользоваться для этой цели уже полученной прибылью, – это обстоятельство нисколько не меняет источника этой прибыли. Та составная часть стоимости, которая является источником этой прибыли, показывает только, что рабочий доставляет прибавочный труд и для страхового фонда и для фонда, предназначенного для затрат на ремонт.

А. Смит рассказывает нам далее, что из чистого дохода, т. е. из дохода в специфическом смысле, следует исключить весь основной капитал, а также всю ту часть оборотного капитала, которая требуется на содержание и ремонт основного капитала, а также для его обновления, т. е. в сущности следует исключить весь капитал, находящийся не в такой натуральной форме, в которой он предназначен для фонда потребления.

«Все издержки по содержанию основного капитала необходимо, очевидно, исключить из чистого дохода общества. В него никогда не могут входить ни сырые материалы, необходимые для поддержания в исправности полезных машин и орудий труда,... ни продукт труда, необходимый, для приведения этих материалов в надлежащий вид. Цена же этого труда, конечно, может составить часть чистого дохода, ибо рабочие, занятые этим трудом, всю стоимость своей заработной платы могут превратить в свой запас, предназначенный для непосредственного потребления. Но при других видах труда как его цена» (т. е. заработная плата, выдаваемая за этот труд), «так и продукт» (в котором воплощен этот труд), «входят в этот запас для потребления: цена – в запас рабочих, продукт – в запас других лиц, потребление, удобства и удовольствия которых возрастают благодаря труду этих рабочих» (книга 11, гл. II, стр. 190, 191).

А. Смит наталкивается здесь на очень важное различие между рабочими, занятыми в производстве средств производства, и рабочими, которые заняты непосредственным производством предметов потребления. Стоимость товарного продукта первой категории рабочих содержит в себе составную часть, равную сумме их заработных плат, т. е. равную стоимости той части капитала, которая затрачена на куплю их рабочей силы.

Эта часть стоимости физически существует в виде известной доли средств производства, произведенных этими рабочими. Деньги, полученные ими в виде заработной платы для них образуют доход, но ни для них самих, ни для других их труд не произвел продуктов, пригодных для индивидуального потребления. Следовательно, эти продукты не образуют элемента той части годового продукта, которая предназначена для общественного фонда потребления, того фонда, в котором только и может реализоваться, «чистый доход». А. Смит забывает здесь добавить, что сказанное о заработной плате в равной мере относится и к той составной части стоимости средств производства, которая в качестве прибавочной стоимости под видом категорий прибыли и ренты образует доход (в первую очередь) промышленных капиталистов. Эти составные части стоимости тоже существуют в форме средств производства, в форме предметов, не пригодных для индивидуального потребления. Только после превращения их в деньги можно купить соответствующие их цене количество предметов потребления, производственных второй категорией рабочих, и перенести его в фонд индивидуального потребления владельцев этих средств производства. Но тем более А. Смит должен был бы видеть, что часть стоимости ежегодно производимых средств производства, которая равна стоимости средств производства функционирующих в этой сфере производства т. е. равна стоимости тех средств производства, с помощью которых производят средства производства, – следовательно, часть стоимости, равная стоимости примененного здесь постоянного капитала, – абсолютно не может служить какой‑либо составной частью стоимости, образующей доход, – не только вследствие той натуральной формы, в которой эта часть существует но и вследствие функционирования ее в качестве капитала.

По отношению ко второй категории рабочих, т. е. тех рабочих, которые непосредственно производит предметы потребления, определения А. Смита не совсем точны. А именно, он говорит, что в таких отраслях труда в фонд непосредственного потребления «входят» («to go») и цена труда и продукт «цена» {т. е. деньги, полученные в качестве заработной платы} * – в фонд потребления рабочих, продукт – в фонд потребления других лиц («that of other people»), потребление, удобства и удовольствия которых возрастают благодаря труду этих рабочих.

Но рабочий не может жить непосредственно «ценой» своего труда, т. е. теми деньгами, в которых выплачивается ему заработная плата; он реализует эти деньги, докупая на них предметы потребления; эти последние частично могут состоять из тех товаров, которые произведены им самим. С другой стороны, его собственный продукт может быть таким, что он входит только в потребление эксплуататоров труда.

Совершенно исключив, таким образом, основной капитал из «netto revenue»^[508] страны, А. Смит продолжает:

«Но если вся сумма затрат на содержание основного капитала таким образом необходимо исключается из чистого дохода общества, то не так обстоит дело с затратами на содержание оборотного капитала. Из четырех частей, из которых состоит этот капитал, а именно денег, жизненных средств, сырых материалов и готовых изделий, три последние, как было уже сказано, постоянно извлекаются из него и вкладываются или в основной капитал общества, или в его запас, предназначенный для непосредственного потребления. Та часть этих пригодных для потребления предметов, которая не употребляется на содержание первого» {основного капитала}, «целиком входит в состав последнего» {в запас, предназначенный для непосредственного потребления} «а составляет часть чистого дохода общества. Поэтому содержание этих трех частей оборотного капитала уменьшает чистый доход общества лишь на ту часть годового продукта, которая необходима для содержания основного капитала» (книга II, гл. II, стр. 192).

Утверждение А. Смита о том, что часть оборотного капитала, которая не служит для производства средств производства, входит в производство предметов потребления, т. е. в часть годового продукта, предназначенную для образования фонда потребления всего общества, есть просто тавтология. Но важно то, что следует непосредственно за этим:

«Оборотный капитал общества в этом отношении отличается от оборотного капитала отдельного лица. Оборотный капитал отдельного лица целиком исключен из его чистого дохода и никогда не может составлять какую‑либо часть последнего; чистый доход отдельного лица может состоять только из его прибыли. Но хотя оборотный капитал каждого отдельного лица и составляет часть оборотного капитала того общества, к которому принадлежит это лицо, однако это отнюдь не исключает для оборотного капитала возможности составлять также часть чистого дохода общества, Хотя все товары, находящиеся в лавке розничного торговца, никоим образом не могут быть включены в его собственный запас, предназначенный для непосредственного потребления, тем не менее они могут попасть в фонд потребления других людей, которые за счет дохода, получаемого из других источников, могут регулярно возмещать ему их стоимость вместе с прибылью, не вызывая этим ни малейшего уменьшения ни его капитала, ни своих собственных капиталов» (там же).

Итак, здесь мы узнаем:

1) Как основной капитал и необходимый для его воспроизводства (функционирование основного капитала А. Смит забывает) и содержания оборотный капитал, так и оборотный капитал каждого индивидуального капиталиста, функционирующий в производстве предметов потребления, полностью исключаются из его чистого дохода, который может состоять лишь из его прибылей. Следовательно, та часть его товарного продукта, которая возмещает его капитал, не разложима на составные части стоимости, образующие для него доход.

2) Оборотный капитал каждого индивидуального капиталиста образует часть общественного оборотного капитала совершенно так же, как и каждый индивидуальный основной капитал образует часть общественного основного капитала.

3) Общественный оборотный капитал, хотя он и является лишь суммой индивидуальных оборотных капиталов, обладает характерной особенностью, отличающей его от оборотного капитала каждого индивидуального капиталиста. Последний никогда не может образовать части дохода индивидуального капиталиста; напротив, часть первого (а именно, часть, состоящая из предметов потребления), может в то же время составлять часть дохода общества, или, как А. Смит говорил раньше, эта часть капитала не должна непременно уменьшать чистый доход общества на известную часть годового продукта. В действительности то, что А.Смит называет здесь оборотным капиталом, представляет собой ежегодно производимый товарный капитал, который капиталисты, производящие предметы потребления, ежегодно бросают в обращение. Весь этот их годовой товарный продукт состоит из предметов, пригодных для потребления, и потому образует фонд, в котором реализуются или на который расходуются чистые доходы общества (включая и заработную плату). Вместо того чтобы в качестве примера брать товары, находящиеся в лавке розничного торговца, А. Смиту следовало бы взять товарные массы, лежащие на складах промышленных капиталистов.

Если бы А. Смит свел воедино те разрозненные мысли, которые владели им раньше при рассмотрении воспроизводства того капитала, который он называет основным, а теперь при рассмотрении воспроизводства того капитала, который он называет оборотным, то он пришел бы к следующему результату:

I. Годовой общественный продукт состоит из двух подразделений: первое охватывает средства производства, второе – предметы потребления. Каждое из этих подразделений необходимо рассматривать отдельно.

II. Совокупная стоимость той части годового продукта,

которая состоит из средств производства, состоит из следующих частей: одна часть их стоимости представляет собой стоимость только тех средств производства, которые были потреблены при производстве этих средств производства, следовательно, это – капитальная стоимость, лишь появляющаяся в новой форме. Другая часть равна стоимости капитала, затраченного на рабочую силу, или равна сумме заработных плат, выплаченных капиталистами этой сферы производства. Наконец, третья часть стоимости образует источник прибылей – включая и земельную ренту – промышленных капиталистов этого подразделения.

Первая составная часть, по А. Смиту, – воспроизведенная часть основного капитала всех занятых в этом первом подразделении индивидуальных капиталов, «целиком исключена и никогда не может составлять какую‑либо часть чистого дохода» ни индивидуальных капиталистов, ни общества в целом. Она постоянно функционирует как капитал и никогда не функционирует как доход. В этом отношении «основной капитал» каждого индивидуального капиталиста ничем не отличается от основного капитала всего общества. Однако в то же время другие части стоимости этого годового общественного продукта, состоящего из средств производства, – части стоимости, которые, следовательно, существуют также и в виде соответствующих долей всей этой массы средств производства, – образуют доходы всех агентов, участвующих в этом производстве: заработную плату рабочих, прибыль и ренту капиталистов. Но для общества они образуют не доход, а капитал, хотя указанный годовой продукт общества и состоит лишь из суммы продуктов индивидуальных капиталистов, принадлежащих к данному обществу. Большей частью эти продукты уже по самой своей природе могут функционировать лишь в качестве средств производства, и даже те из них, которые в случае необходимости могли бы функционировать как предметы потребления, предназначены служить в качестве сырого или вспомогательного материала для нового производства. Они функционируют как таковой, т. е. как капитал, но не в руках своих производителей, а в руках тех, кто их применяет, а именно:

III. В руках капиталистов второго подразделения, непосредственных производителей предметов потребления. Эти средства производства возмещают им капитал, потребленный при производстве предметов потребления (поскольку этот капитал не превращен в рабочую силу, т. е. поскольку он не состоит из суммы заработных плат рабочих этого второго подразделения). А этот потребленный капитал, который в форме предметов потребления находится теперь в руках капиталистов, производящих таковые, в свою очередь, – т. е. с общественной точки зрения, – образует тот фонд потребления, в котором капиталисты и рабочие первого подразделения реализуют свои доходы.

Если бы А. Смит продолжил свой анализ до этих пределов; то он подошел бы почти вплотную к решению всей проблемы. По существу он был уже совсем близок к этому, так как он уже заметил, что определенные части стоимости одного вида товарных капиталов (средства производства), из которых состоит весь годовой продукт общества, хотя и образуют доход для индивидуальных рабочих и капиталистов, занятых в их производстве, но не образуют составной части дохода общества; тогда как часть стоимости другого вида товарных капиталов (предметы потребления), хотя и образует капитальную стоимость для индивидуальных собственников этой части, т. е. для капиталистов, занятых в этой сфере приложения капитала, но образует все же лишь часть дохода общества.

Но из всего вышесказанного следует:

Во‑первых. Хотя общественный капитал равен лишь сумме индивидуальных капиталов, а потому и годовой товарный продукт (или товарный капитал) общества равен сумме товарных продуктов этих индивидуальных капиталов; хотя отсюда следует, что разложение товарной стоимости на ее составные части, правильное для всякого индивидуального товарного капитала, должно оказаться правильным и в конечном счете действительно оказывается правильным также и для товарного капитала всего общества, тем не менее та форма, в которой эти составные части стоимости выступают во всем общественном процессе воспроизводства, является у них различной.

Во‑вторых. Даже на основе простого воспроизводства имеет место не только производство заработной платы (переменного капитала) и прибавочной стоимости, но и непосредственное производство новой постоянной капитальной стоимости – несмотря на то, что рабочий день состоит только из двух частей: из одной части, в течение которой рабочий возмещает переменный капитал, т. е. фактически производит эквивалент, необходимый для покупки его рабочей силы, и из второй части, в течение которой он производит прибавочную стоимость (прибыль, ренту и т. Д.). – Именно тот ежедневный труд, который затрачивается на воспроизводство средств производства, – и стоимость которого тоже распадается на заработную плату и прибавочную стоимость, – именно этот труд реализуется в новых средствах производства, возмещающих постоянную часть капитала, израсходованную на производство предметов потребления.

Основные затруднения, большая часть которых уже разрешена в предшествующем изложении, возникают при рассмотрении не накопления» а простого воспроизводства. Вот почему, когда речь идет о движении годового продукта общества и о его воспроизводстве, опосредствуемом обращением, А. Смит (в книге II), а раньше его и Кенэ в «Tableau economique» исходили из простого воспроизводства.

 

II. Адам Смит - разложение меновой стоимости у Смита НАv+m.

 

Согласно догме А. Смита, цена, или «меновая стоимость» («exchangeable value») каждого отдельного товара, а следовательно, и всех вместе взятых товаров, составляющих годовой продукт общества (он правильно повсюду предполагает капиталистическое производство), слагается из трех «составных частей» («component parts») или «разлагается» («resolves itself into») на заработную плату, прибыль и ренту. Эту догму можно свести к тому, что товарная стоимость = v + m, т. е. равна стоимости авансированного переменного капитала плюс прибавочная стоимость. Такое сведение прибыли и ренты к тому общему единству, которое мы называем m, мы можем предпринять с прямого согласия А. Смита; это видно из последующих цитат, в которых мы сначала опускаем все побочные пункты, т. е. все кажущиеся или действительные отклонения от догмы, согласно которой товарная стоимость состоит исключительно из тех элементов, которые мы обозначаем как v + т.

В промышленности:

«Стоимость, которую рабочие присоединяют к стоимости материалов, разлагается... на две части, из которых одна влет на оплату их заработной платы, а другая – на оплату прибили их предпринимателя на весь капитал, который он авансировал на материалы и на заработную плату» (книга I, гл. VI, стр. 41).

– «Хотя хозяин и авансирует мануфактуристу» (промышленному рабочему) «его заработную плату, но в действительности она не стоит ему никаких издержек, так как стоимость этой заработной платы обычно сохраняется для него („reserved“) вместе с прибылью в увеличенной стоимости того предмета, к которому был приложен труд рабочего» Книга II, гл. III, стр. 221).

Часть «капитала» («stock»), затраченная на «...содержание производительного труда, выполнив свою функцию капитала для него» (для предпринимателя), «...образует доход для этих последних» (для рабочих) (книга II, гл. Ill, стр. 223).

В только что цитированной главе книги II А. Смит прямо говорит:

«Весь годовой продукт земли и труда каждой страны... сам по себе («naturallya) разделяется на две части. Одна из этих частей – и часто наибольшая – предназначена прежде всего для возмещения капитала, или для возобновления продовольствия, сырых материалов и готовых продуктов, которые были взяты из капитала; другая часть предназначена для образования дохода собственника капитала в качестве прибыли с его капитала или какого‑либо другого лица в качестве ренты с его землевладения» (стр. 222).

Согласно тому, что мы раньше узнали от А. Смита, только одна часть капитала одновременно образует доход для кого‑либо, а именно та часть, которая затрачена на покупку производительного труда. Эта часть – переменный капитал – сначала выполняет «функцию капитала» в руках предпринимателя и для него, а затем «образует доход» для самих производительных рабочих. Капиталист превращает часть своей капитальной стоимости в рабочую силу и именно тем самым превращает ее в переменный капитал; лишь благодаря такому превращению не только эта часть капитала, но и весь его капитал функционирует как промышленный капитал. Рабочий – продавец рабочей силы – получает стоимость этой рабочей силы в форме заработной платы. В его руках рабочая сила представляет собой лишь годный к продаже товар, – товар, продажей которого он живет и который поэтому является единственным источником его дохода. В качестве переменного капитала рабочая сила функционирует лишь в руках ее покупателя, капиталиста, и саму покупную цену рабочей силы капиталист авансирует лишь по видимости, так как ее стоимость уже раньше доставлена ему рабочим.

После того как А. Смит таким образом показал нам, что стоимость промышленного продукта = v+т (где т = прибыли капиталиста), он говорит нам, что в сельском хозяйстве рабочие, кроме «...воспроизводства стоимости, равной их собственному потреблению, или капиталу, дающему им занятие (переменному капиталу), вместе с прибылью капиталиста», кроме «капитала фермера и всей его прибыли, регулярно воспроизводят еще и ренту землевладельца» (книга II, гл. V, стр. 243).

То обстоятельство, что рента попадает в руки землевладельца, не имеет никакого отношения к вопросу, который мы здесь рассматриваем. Прежде чем попасть в его руки, она должна существовать в руках фермера, т. е. в руках промышленного капиталиста. Прежде чем стать чьим‑либо доходом, она должна образовать составную часть стоимости продукта. Следовательно, у самого А. Смита и рента в прибыль суть лишь составные части прибавочной стоимости, которые постоянно воспроизводятся производительным рабочим одновременно с его собственной заработной платой, т. е. вместе со стоимостью переменного капитала. Следовательно, рента и прибыль суть части прибавочной стоимости То, и потому у А. Смита цена всех товаров разлагается на v + m.

Догма, согласно которой цена всех товаров (а следовательно, и цена годового товарного продукта) разлагается на заработную плату плюс прибыль, плюс земельная рента, эта догма даже в постоянно сопутствующей эзотерической части произведения Смита принимает такую форму, что стоимость всякого товара, а следовательно, и стоимость годового товарного продукта общества, равна v + т, равна капитальной стоимости, затраченной на рабочую силу и постоянно воспроизводимой рабочими, плюс прибавочная стоимость, присоединенная рабочими благодаря их труду.

Этот конечный вывод А. Смита в то же время открывает нам – см. ниже – источник его одностороннего анализа тех составных частей, на которые может быть разложена товарная стоимость. То обстоятельство, что эти составные части стоимости одновременно образуют различные источники дохода для различных классов, функционирующих в производстве, – это обстоятельство не имеет никакого отношения ни к определению величины каждой отдельной из этих составных частей, ни к определению их общей суммы.

Когда Смит говорит:

«Заработная плата, прибыль и земельная рента являются тремя первоначальными источниками всякого дохода, равно как и всякой меновой стоимости. Всякий иной доход в конечном счете получают из одного или другого из этих источников» (книга I, гл. VI, стр. 48),

– то здесь получается нагромождение всяких quid pro quo.^[509] 1) Все члены общества, не принимающие прямого участия в воспроизводстве, т. е. не работающие в сфере материального производства или вообще не работающие, могут получить свою долю годового товарного продукта, т. е. предметы своего потребления, прежде всего лишь из рук тех классов, которым в первую очередь достается продукт: из рук производительных рабочих, промышленных капиталистов и землевладельцев. Постольку их доходы materialiter^[510] происходят от заработной платы (производительных рабочих), прибыли и земельной ренты и потому являются доходами производными по отношению к этим первичным доходам. Но, с другой стороны, эти в указанном смысле производные доходы приобретаются их получателями в силу их общественной функции как королей, попов, профессоров, проституток, солдат и т. Д, вот это и позволяет им рассматривать эти свои функции в качестве первоначальных источников своих доходов.

2) Именно здесь грубая ошибка А. Смита и достигает своего кульминационного пункта: начав с правильного определения составных частей стоимости товара и суммы тех вновь создаваемых стоимостей, которые воплощены в этих частях, указав затем, как эти составные части образуют такое же количество различных источников дохода,^[511] выведя таким образом доходы из стоимости, он действует потом в обратном порядке и превращает доходы из «составных частей» («component parts») в "первоисточник и всякой меновой стоимости», и это последнее представление стадо у него господствующим; тем самым он широко раскрыл двери для вульгарной политической экономии. (Смотри нашего Рошера.)