Тема I. Политология как самостоятельная научная дисциплина: этапы формирования, предмет, цели и задачи 5 страница

Методология и методы политических исследований

Политология, как и любая научная дисциплина, имеет свои собственные методологию и методы исследования, а также язык и понятийный аппарат. Их разработка и внедрение стали частью процесса профессионализации и институционализации политической науки. Особенно большой вклад в этом отношении был внесен в период после Второй мировой войны.

Методология представляет собой определенный способ виде­ния и организации исследования, систему аналитических мето­дов и приемов, проверки и оценки, концептуального и идейно­го арсенала, в совокупности составляющих общий подход к решению стоящих перед данной наукой проблем. Она вклю­чает правила и критерии интерпретации фактов, равно как ис­следовательские планы, приемы сбора данных и т.д. Методоло­гия тесно связана с общемировоззренческой системой, которая, в свою очередь, является частью господствующей в данный пе­риод общественно-политической парадигмы. Ее нередко связы­вают с конкретными течениями политико-философской и идей­но-политической мысли, полагая, что каждое из них имеет собственную методологию. Например, говорят о марксистской, позитивистской, неопозитивистской, структурно-функциональной методологиях. Но тем не менее каждая научная дисципли­на, в том числе политическая наука, имеет собственную методо­логию и инструментарий анализа, без соблюдения которых нельзя говорить о действительно объективном изучении предме­та этой дисциплины.

Общественно-политические реальности слагаются из действий людей и характеризуются динамизмом и постоянной изменчи­востью, случайность, событийность, вероятность и необрати­мость составляют их сущностные характеристики. Сущностная характеристика политики — не покой, а движение, и в центре внимания политической науки находится политический про­цесс. Поэтому прав Ж. Бордо, который говорил, что «политика не дает себя сфотографировать». А это означает, что здесь мно­гие феномены, события, процессы настолько эфемерны и быст­ротечны, что зачастую исследователь не в состоянии поспевать за ними, тем более найти в этом калейдоскопическом водоворо­те не то что истину, но и просто элементарные причинно-след­ственные связи.

Политика имеет дело с пониманием и толкованием человече­ских целей, а там, где речь идет о целях, непременно присутст­вуют ценности. Без проникновения в сферу целей и идеалов не мо­жет быть речи и об адекватном изучении мира политического. Общественно-политические реальности невозможно вычислить в количественных терминах и втиснуть в прокрустово ложе каких бы то ни было формул и определений. Социальный и политичес­кий факты нельзя отделить от ценности, ценностные соображения должны быть соотнесены со знанием фактов. Задача политолога состоит в том, чтобы выявить пути достижения наибольшего сов­падения между миром сущего и миром должного. Поэтому поли­тическая наука не может быть ценностно нейтральной.

Законы общественно-политического развития, которые зна­чительно менее устойчивы, нежели естественные законы, прояв­ляются в разных институциональных, ценностно-нормативных, интеллектуальных условиях, раскладе социальных и политиче­ских сил, стечении обстоятельств и т.д. по-разному. Каждая кон­кретная общественно-историческая данность имеет собственные социальные и политические реальности и собственную систему приоритетов, предпочтений, ценностей. Будучи переменными образованиями или величинами, они находятся в состоянии по­стоянного изменения и обновления. Из этого можно сделать вы­вод, что исследование мира политического предполагает не толь­ко установление объективных причинно-следственных связей, но также признание правомерности суждений о вероятностной сущности общественно-политических процессов.

Более того, в современных реальностях в результате научно-технического прогресса стирается грань между реальным, веро­ятным и возможным. Возрастает роль вероятностных, событий­ных начал, динамизма и неустойчивости, необратимости и индетерминизма. К тому же в политике основополагающее зна­чение имеют человеческий выбор, потребности, интересы и це­ли людей. Все это оставляет место для различных путей и направ­лений ее развития и соответственно различных интерпретаций мира политического и тенденций его развития. Разумеется, мы можем выразить и измерить в количественных терминах резуль­таты выборов, их стоимость в долларах или рублях, динамику численности сторонников тех или иных партий и т.д. Но такие важные категории, как «благосостояние», «свобода», «равенст­во», «справедливость» невозможно выразить в каких бы то ни было количественных терминах. Здесь политический анализ требует воображения, своего рода способности «мысленного экс­перимента» по принципу «что было бы, если бы произошло то-то или если бы было предпринято то-то».

Поэтому очевидно, что политический анализ не может осно­вываться на одних только фактах, поскольку конкретные фак­ты приобретают значимость лишь в той мере, в какой их мож­но соотносить с целым, обеспечивающим теоретически обоснованный контекст для интерпретации фактов. В определен­ном смысле невозможно рассматривать политические институ­ты в отрыве от политической мысли, поскольку мысль и дейст­вие пронизывают друг друга. Задача политолога состоит в достижении самого тесного взаимодействия теории и эмпири­ческого начала, рефлексии и действия, интерпретации и прак­тической вовлеченности.

В социальной и политической сферах речь идет не только об объяснении вещей, но и об адекватном их понимании в смысле постижения. Объяснить социальный феномен — значит прежде всего «описать его», разложить на составные элементы, сосчи­тать, измерить, расставить в причинно-следственной последова­тельности, определить основные векторы его развития и т.д. Понимание же предполагает выявление глубинных движущих мо­тивов общественно-политических феноменов. Поэтому очевидно, что исследователь-гуманитарий вносит свой жизненный опыт в трак­товку изучаемых им явлений. Исследование человеческих дея­ний, познание истины в сфере человеческой культуры требуют внутреннего постижения, достигаемого с помощью иных средств, нежели наука, которая изучает неодушевленные предметы. Здесь воображение и научное знание действуют рука об руку. В этом смысле функции художника и ученого совпадают.

Можно сказать, что политический анализ — это не только на­учное исследование, но и в некотором роде искусство, требующее реконструкции не только рациональных, поддающихся количе­ственному исчислению, калькуляции мотивов, интересов людей, но также их иррациональных, подсознательных, неосознанных побуждений, которые не поддаются квантификации и математизации, другим методам естественных наук и требуют воображе­ния, интуиции, психологического проникновения и т.д. Поэто­му изображение мира политики в целом можно представить не как фотографирование, а как создание художественного портре­та. То, как художник изображает, это не точная фотография, а кон­цепция характера, его видение изображаемого объекта. Подобным же образом мир, который мы рисуем в наших политических рассуждениях, постигается, а не только воспринимается. В нашем изображении политической реальности мы скорее представляем наши политические доводы, нежели воспроизводим политичес­кую практику. Это по своей сущности субъективный образ. До­воды, образ, оценка — часть мира политики, так же как порт­рет, созданный художником, является частью мира последнего.

С методологией тесно связаны методы, которые включают про­цедуры и процессы, технические приемы и средства исследова­ния, анализа, проверки и оценки данных. Известный германский философ К. Ясперс не случайно настаивал на том, что всякая под­линная наука представляет собой знание, включающее знание о ме­тодах и границах этой науки.

Метод исследования (от греч. methodos — учение, теория, путь исследования или познания) — совокупность средств и при­емов, используемых исследователем при решении интересующих его проблем — от постановки задачи до интерпретации результа­тов. Метод исследования каждой научной дисциплины тесней­шим образом связан с ее методологией, которая диктует конкретные технические приемы, средства, инструментарий исследования.

Первоначально политическая наука обходилась довольно ог­раниченным исследовательским инструментарием, призванным анализировать прежде всего институциональные, нормативно-правовые, государственно-властные аспекты мира политического. Ар­сенал приемов и методов политических исследований существен­но расширился в 50-е годы, когда почти одновременно мировая политология обогатилась целым комплексом новых методологи­ческих подходов. Среди них следует назвать прежде всего бихе­виористский, системный, политико-культурный, сравнитель­ный и междисциплинарный типы анализа. В политической науке во все более растущей степени стали использовать мето­ды и приемы, заимствованные из культурной антропологии, со­циальной психологии, социологии и ряда естественных наук. В ито­ге политическая наука получила возможности для более всестороннего исследования массовых социально-политических движений, процессов и явлений.

В качестве метода могут выступать разного рода операции и приемы сбора, систематизации и классификации эмпиричес­ких фактов и материалов, которые во многом определяются ис­пользуемым исследователем методологическим подходом. Суще­ствует целый комплекс методов, имеющих для социальных и гуманитарных наук общенаучный характер. К ним относят­ся, в частности, сбор и обработка данных, квантификация, обобщение и систематизация, сравнение, анализ и синтез, дедукция и индукция, классификация или типологизация и т.д. Они базируются на посылке о единообразии, повторяемости и исчислимости элементов, составляющих в совокупности политические феномены.

Среди перечисленных методов значительное место занимают приемы квантификации, т.е. расчленение анализируемого мате­риала на то или иное количество элементов, которые легко мож­но количественно измерить и сопоставить как друг с другом, так и с другими элементами, чтобы выявить их истинную значимость для определения сущности и особенностей развития исследуемо­го феномена. Этот прием особенно эффективен при анализе ре­зультатов опросов общественного мнения, голосования на выбо­рах в те или иные органы власти и разного рода других явлений массового характера. В тесной связи с ним используются приемы опроса, интервьюирования, шкалирования. Квантификапия про­сто незаменима при так называемом контентанализе, построенном на выявлении и количественной обработке содержания различ­ных источников информации, в частности программ политиче­ских партий и движений, межгосударственных договоров, средств массовой информации и т.д.

В основе бихевиористского анализа лежит позитивистский подход, базирующийся на посылке о единообразии, повторяемо­сти и исчислимости элементов, составляющих в совокупности политические феномены. Этот тип анализа утвердился сначала в социальных и гуманитарных науках США, а затем и в других странах Запада в ходе так называемой бихевиористской или бихевиоральной революции, развернувшейся там в 50-е годы.

Бихевиористский подход концентрирует внимание прежде все­го на поведении отдельного индивида, группы, разного рода со­циальных, культурных, профессиональных и иных общностей. В политической науке он призван определить реальные параме­тры и причины политического поведения на массовом уровне и, соответственно, политических процессов и функционирования политических систем. Если традиционная политическая наука де­лала ударение на формально-юридическом анализе государствен­но-правовых и политических институтов, формальной структуре политической организации общества, то объектом анализа бихевистского анализа являются различные аспекты поведения лю­дей как участников политического процесса.

Для бихевиористского анализа характерно широкое использо­вание междисциплинарных методов, в частности математических и статистических и связанной с ними квантификации, а также при­емов, заимствованных из культурной антропологии, социальной психологии, социологии и т.д. Это дало возможность для более все­стороннего исследования массовых движений и широких социальных процессов, которые традиционной политологией либо отодви­гались на задний план, либо вовсе игнорировались.

В рамках бихевиористского анализа важнейшим инструмен­том выявления соотношения и состояния общественных умо­настроений, ориентации, установок, позиций широких масс людей по важнейшим политическим вопросам стали опросы об­щественного мнения. Развитие методологии опросов в совокупности с другими исследовательскими приемами и инстру­ментами бихевиоризма и неопозитивизма позволило выяснить многие вопросы о том, существуют ли особые признаки, при­сущие исключительно той или иной нации, и особые субкуль­туры, и если да, то в каком плане и в какой степени; имеют ли четкие ориентации в отношении политики социальные классы, функциональные группы и элиты, и какую роль в формирова­нии этих ориентации играет политическая социализация. Следует отметить, что западная политология добилась внуши­тельных успехов в исследовании процессов и механизмов функ­ционирования политических систем, институтов, партий, раз­личных ветвей, уровней и органов власти, политического и избирательного процесса, поведения избирателей, результа­тов голосований и т.д.

Важной особенностью бихевиоризма как одного из вариантов неопозитивизма является постулат о недопустимости в полито­логическом исследовании ценностного подхода. Его привержен­цы считают единственно верными лишь факты, которые либо экс­периментально подтверждены, либо получены с помощью формально-логических или математически формализованных методов естественных наук. По их мнению, политологи должны вывести за скобки морально-этические и ценностные вопросы и за­ниматься преимущественно описанием и анализом поведения уча­стников политического процесса; политическую науку следует от­делить от философии и теории, поставив при этом во главу угла фактологическое исследование.

Тем самым ненаучные выводы отвергаются как умозаключе­ния ценностного, мировоззренческого, идеологического характе­ра. Тезисы вроде «свобода предпочтительнее равенства», «госу­дарственное состояние лучше анархии» и т.д., предполагающие занятие говорящим определенной позиции, неприемлемы для пози­тивизма и бихевиоризма, поскольку их нельзя квантифицировать и верифицировать математическими или иными сциентистскими методами. Своего апогея этот подход, особенно в американской политической науке, получил в 50—60-х годах, когда бы­ло объявлено о смерти политической философии в качестве предмета академических исследований и конце идеологии.

Но в целом, при всей разработанности исследовательского ап­парата бихевиоризм оказался не способен охватить и раскрыть политические феномены и процессы во всей их полноте и мно­гообразии. Обнаружилось, что, оставаясь на почве исключи­тельно эмпирических фактов, абстрагируясь от ценностей, норм, теоретического и идеального начала, невозможно раскрывать ре­альное содержание политических феноменов. Как указывали несколько позже сами приверженцы бихевиоризма, он «породил значительное число псевдонаучных опытов», которые выпячи­вают форму, а не сущность исследуемой проблемы. Поэтому не­удивительно, что в 70-х годах многие западные политологи ста­ли говорить о «смерти» позитивизма и бихевиоризма, о том, что они стали «реликтами прошлого». Результатом подобных умона­строений явились появление в социальных и гуманитарных науках Запада новейших течений постбихевиоризма и постпози­тивизма, возрождение интереса к политической теории и фило­софии, ценностным и идеальным началам в политике.

Разработанный в 30-х годах представителями естественных наук системный анализ стал достоянием социальных и гумани­тарных наук в 50-х годах. Здесь следует назвать прежде всего ра боту физиолога У. Кэннона «Мудрость тела», опубликованную еще в 1932 г. и сыгравшую большую роль во внедрении систем­ного анализа в социальные науки. Важное значение имели ис­следования Л. Берталанфи по биологии и общему системному ана­лизу. Политологи же, хотя прямо не обращались к этим работам, тем не менее не могли не испытать их влияние через широко из­вестные работы Т. Парсонса, Дж. Хоманса, Р. Мертона и других исследователей, которые в 40— 50-х годах стали широко ис­пользовать достижения системников в социологии и экономиче­ской науке. Именно благодаря этим достижениям им удалось раз­работать теорию структурно-функционального анализа, ставшую одним из важнейших методологических подходов в изучении об­щества после Второй мировой войны.

С точки зрения системного анализа любые человеческие со­общества можно рассматривать как более или менее постоянные образования, функционирующие в рамках более широкой среды. Они характеризуются как целостные системы, состоящие из оп­ределенного комплекса взаимозависимых элементов, которые можно вычленять и анализировать. Системы имеют более или ме­нее четко очерченные границы, отделяющие их от окружающей среды, причем существуют тенденция к некоему равновесию. В 50— 60-х годах в плане внедрения системного подхода в политологи­ческие исследования были предприняты заметные усилия. Здесь можно назвать, в частности, работы К. Эрроу, Э. Доунса, Д. Блэка, Дж. Бьюкенена, Г. Тэллока и др. Особенно большую роль в внедрении системного подхода в политическую науку сыграли американские исследователи Д. Истон, К. Дойч, Г. Олмонд. Суть подхода состоит в том, что мир политического изуча­ется как комплекс элементов, образующих целостную систему в ее связи со средой — гражданским обществом и экономико-хозяйственной системой.

Симптоматично, что само понятие «политическая система» стало возможным с введением в политическую науку системно­го подхода. Необходимость его использования в политической на­уке определяется прежде всего сложностью, многообразием и многосложностью самого мира политического. Это обусловли­вает то, что политология по самой своей природе — междисциплинарная наука, которая широко использует междисциплинар­ные методы исследования. Наиболее выпукло и обозримо этот факт проявляется при системном анализе, предполагающем всесторон­нее изучение политических феноменов, используя методы, ин­струменты, системы аргументации и т.д. других социальных, гу­манитарных и отчасти естественных наук. Системный подход предполагает стандартизацию и унификацию научных понятий, систематизацию и упорядочение знаний о политических фено­менах и реальностях.

Для любой системы, в том числе политической, характерны три основополагающих измерения: ставшее или реально суще­ствующее, проявляющееся в структуре; действование, поведение или функция; становление или эволюция. В идеале системный анализ должен охватить все три измерения в совокупности. Од­нако в реальной исследовательской практике главное внимание системники концентрируют на первых двух аспектах, отодвигая на задний план третий. Это и объяснимо, если учесть, что сис­темный анализ наиболее эффективен там, где существует некое равновесие, факты определились, приобрели более или менее за­вершенные очертания, их можно систематизировать, свести к количественным параметрам, легко поддающимся измерению статистическими и математическими методами.

Важно отметить и то, что приверженцы системного подхода могут избрать разные углы зрения, соответственно будут отли­чаться результаты их изысканий. Так, если один из основопо­ложников структурно-функционального подхода Т. Парсонс кон­центрировал внимание на диалектической взаимосвязи между структурой и функциями составных элементов социальных си­стем, то Д. Истон поставил своей целью анализ механизма об­ратной связи между результатами политики, поддержкой боль­шинством населения политической системы и требованиями к ней. В системном анализе выделяются понятия «вход» и «вы­ход». На «входе» политической системы решающее значение имеют такие компоненты, как политическая социализация, вычле­нение и формулирование интересов, их представительство в политике, политическая коммуникация. На «выходе» мы име­ем определение правил или законов, программ, политических кур­сов, их применение и контроль за их соблюдением. Очевидно, что системный анализ позволяет исследовать политические феноме­ны во всей их сложности и взаимопереплетенности, учитывая как социальные основания политики, так и обратное влияние послед­ней на социальные реальности.

Важным средством в руках политолога является политико-культурный подход, призванный объять социокультурное и поли­тико-культурное измерения политики. Он позволяет преодолеть формально-юридическое понимание политики, традиционный подход к политике в терминах политической системы, государ­ственно-правовых институтов и т.д. Обосновывая необходимость отказа от формально-правового подхода к политике, один из зачинателей концепции политической культуры Г. Алмонд пред­лагал разграничить два уровня исследования политической си­стемы: институциональный и ориентационный. Если первый уровень концентрирует внимание на исследовании институцио­нальной структуры политической системы, то второй уровень предусматривает изучение ориентации людей на эту систему и ин­ституты. Комплекс этих ориентации, включающих когнитивные (познавательные), аффективные (эмоциональные) и ценностные, и был назван политической культурой. Тем самым субъектив­ный аспект политического поднимался до уровня значимости ин­ституциональной структуры.

Политико-культурный подход дает возможность определить, почему одинаковые по своей форме социально-политические ин­ституты действуют по-разному в разных странах или же в силу каких причин те или иные институты оказываются дееспособ­ными в одних странах и совершенно неприемлемыми в других. Он позволяет проникнуть вглубь — от явленного, поверхностно­го и одномерного видения политической системы и ее институ­тов, их деятельности и т.д., нащупать глубоко запрятанные кор­ни национальных мифов, традиций, представлений и т.д., существующих в сознании всех членов общества от главы госу­дарства до маргинала. Достоинством политико-культурного под­хода является то, что он интегрирует в себя социологию, социокультурологию, национальную психологию и новейшие методы исследования социальных и политических установок людей в единый междисциплинарный подход. Это дает возможность пол­нее и глубже понять реальные механизмы и закономерности ре­ализации политических процессов. Эти моменты особенно важ­но подчеркнуть с учетом того, что одной из важнейших проблем, которой занимается политология, является политическая куль­тура, включающая в себя разного рода ориентации, установки, национальные мифы, стереотипы и т.д.

Немаловажное место в арсенале политических исследований занимает междисциплинарный анализ. Его необходимость опре­деляется прежде всего тем, что сама политология представляет собой научную дисциплину, располагающуюся на стыке целого ряда других социальных и гуманитарных наук. Отдельные эле­менты междисциплинарного подхода в политической науке ста­ли использоваться уже в XIX в. в рамках разработки методоло­гии и новых методов формально-правового, юридического, исторического и сравнительного анализа. Достоянием социаль­ных и гуманитарных наук, в том числе и политологии, станови­лись ряд исследовательских методов, приемов и понятий, выра­ботанных в естественных науках. Показательно, что определенные аспекты социальной и политической действительности стали описываться и анализироваться с помощью таких заимствован­ных из естественных наук понятий, как «прогресс», «эволюция», «организм», «порядок» и др.

Особенно широкий размах использование методов и приемов других научных дисциплин в политической науке получило в XX в. Уже в первые десятилетия века известные политичес­кие ученые Запада Дж.Уоллес, Г.Ласки, Г.Ласуэлл поставили во­прос о значимости исследования социокультурных, религиозных, психологических факторов, неосознанных и подсознательных мотивов в политическом поведении людей. С этой целью были предприняты попытки применить в политологических исследо­ваниях методы, заимствованные из экспериментальной психоло­гии и психоанализа, а также эмпирической социологии. В тот же период многими политологами была осознана необходимость использования в своих исследованиях методов экономической на­уки, истории, антропологии, психологии. Политологи стали ши­роко привлекать также математические, статистические и коли­чественные методы исследования.

В 50-е годы, как уже говорилось, почти одновременно мировая политология обогатилась целым комплексом новых методологи­ческих и концептуальных подходов, методов и приемов иссле­дования. В политологии приобретали популярность антрополо­гические, социально-психологические, культурологические концепции; теории и методы исторической социологии и соци­ологии в собственном смысле слова. В результате политическая наука оказалась на перекрестке «междисциплинарного» дви­жения, охватившего почти все общественные науки. Она полу­чила благоприятные возможности для более всестороннего иссле­дования массовых движений и широких социальных процессов, которые традиционной политологией либо отодвигались на зад­ний план, либо вовсе игнорировались.

При этом следует отметить, что в политической науке наря­ду с чисто формализованными методами и приемами широко ис­пользуются также обыкновенное наблюдение за происходящи­ми событиями, личный опыт исследователя, сбор информации в повседневной жизненной практике, собственная интуиция и т.д., призванные определить прежде всего эмпирические аспек­ты и параметры изучаемых феноменов и процессов. В то же вре­мя большинство типов или форм политического анализа предполагает использование различных идей, концепций, теорий, которые позволяют выявить мировоззренческое, концептуальное и цен­ностное измерение мира политического.

Большое значение с точки зрения профессионализации поли­тической науки имела также разработка ее понятийно-категори­ального аппарата. Понятия и категории, обозначая те или иные явления, призваны выделять особенности, признаки, сущностные характеристики реального мира. Например, атомы, протоны, нейтроны и т.д. в физике, реальное и идеальное, сущее и должное, бытие и сознание в философии и т.д. Абстрагируясь от конкретных феноменов, событий, ситуаций, процессов, поня­тия и категории указывают на общие свойства, характерные для целой группы вещей и явлений. Они должны обладать единооб­разным содержанием и указывать исследователям на одни и те же или сходные признаки. Понятийно-категориальный хаос в любой научной дисциплине недопустим, поскольку в таком слу­чае она не будет в должной мере способна выполнять стоящие перед ней задачи по накоплению, систематизации, интерпрета­ции и трансмиссии научного знания. Поэтому каждая научная дисциплина неизбежно сталкивается с проблемой создания соб­ственного понятийно-категориального аппарата.

Следует подчеркнуть, что при разработке понятий и катего­рий в политической науке, равно как и в других социальных и гу­манитарных науках, существенную роль играет абстракция. Особенно отчетливо она проявляется в понятиях, которые, отра­жая явления, не связанные с определенным контекстом, с кон­кретными местом и временем, характеризуются различной сте­пенью всеобщности. К таким понятиям относятся, например, война, государство, власть, нация, конституция, которые выражают общие для обозначаемых ими феноменов качественные характе­ристики, а не конкретные признаки, присущие, скажем, не пелопоннесской или тридцатлетней войне, а войне вообще, не конкретно взятому российскому или французскому государству, а государству вообще и т.д. Задача понятий и категорий состо­ит в том, чтобы упростить реальность для целей исследования, при атом не искажая ее сути.

Осмыслить, объяснить и предсказать события можно, толь­ко определив отношения между различными понятиями. Теоре­тические суждения систематизируются и организуются в соот­ветствии с избранным теоретиком углом зрения и понятийным аппаратом. Более того, идеи, теории, постулаты, принципы, со­ставляющие ткань политической науки, возможны лишь как ре­зультат группирования понятий в суждения или утверждения. Сами теоретические суждения могут в той или иной степени от­личаться друг от друга по форме. Существует множество аргу­ментов как за, так и против различных форм. Это вполне есте­ственно, если учесть, что для поисков правильных ответов на поставленные вопросы необходимы соответствующие параметры и критерии их оценок. Поэтому естественно, что в задачу поли­тической науки входят разработка и осмысление содержания конкретных политических понятий.

Члены Венского кружка — основатели школы логического по­зитивизма — считали, что почти все проблем в обществе порождены неопределенностью понятий, терминов, слов и т.д. И дей­ствительно, для адекватного профессионального изучения мира политического, политических феноменов необходимо опреде­лить, вычленить и уточнить языковые формы, категории и по­нятия политологии. Политика зачастую представляет собой не столь­ко четко очерченную, раз и навсегда фиксированную сферу, сколько то, что сами люди считают политикой, хотя ее и нель­зя рассматривать всецело как результат некоего вербального про­извола. Это вполне естественно, особенно если учесть, что власть и политика отражают человеческие отношения и представления об этих отношениях, которые подвержены изменениям.

С данной точки зрения немаловажное значение приобретает правильная трактовка основополагающих понятий и категорий политической науки, соответствующая национально-культур­ным и общественно-историческим реальностям. Возьмем, на­пример, понятие «демократия». Если проанализировать базовые признаки античной и современных форм демократии, то между ними обнаруживаются далеко идущие качественные различия. В современном мире базовые демократические ценности и прин­ципы получили практическое воплощение в разнообразных политических режимах, соответствующих национально-культурным, историческим и иным традициям различных стран и народов. Это верно применительно к большинству понятий политической науки, таким как либерализм, консерватизм, радикализм, поли­тическая система, государство, власть и др., содержание кото­рых в соответствии с изменившимися социальными и политиче­скими реальностями в процессе исторического развития подвергались существенным изменениям. В то же время необхо­димо отметить, что любой политический феномен, например власть, взятый сам по себе, невозможно сколько-нибудь четко фик­сировать в понятиях, взятых изолированно от других феноменов. Чтобы выявить ее сущность, необходимо определить содержание понятия «государство», а его в свою очередь нельзя выяснить, не выявив то, какое именно содержание мы вкладываем в поня­тие «политическое», и т.д.