О возрасте рунического письма

Уже упоминавшийся шведский архиепископ Иоганн Стуре (Иоганн Магнус) в 1540 г. высказал мнение о том, что рунические камни его родины появились во время «до или немного спустя после всемирного потопа». Это заключение было обу­словлено духовными и душевными потребностями его времени. Пока не была ясно осознана необхо­димость провести различие между доруническими священными идеограммами германцев и рунами футарка, оценка возраста рунического письма мог­ла сильно колебаться. Вплоть до третьего десятиле­тия XX в. именитыми исследователями рун обдумывался вопрос, не могло ли руническое письмо восходить к древнему железному или даже к позд­нему бронзовому веку. Еще в 1936 г. один уважае­мый исследователь рун планировал представление соответствующих доказательств.

Виммер был вынужден благодаря своей теории заимствования из латинской письменности отне­сти время возникновение рунического письма к концу II или началу III в. н. э. О. фон Фризен пере­двинул его во вторую половину III в. н. э. Марстрандер предположил, что футарк возник приблизи­тельно в начале новой эры в государстве Маробода, Хаммарстрем переместил его создание во времена около 100 г. до н. э. Немецкий университетский преподаватель Генрих Хемпель в 1935 г. указывал на то, что уже около 530 г. до н. э. мелкие герман­ские племена в Западных Альпах сделались осед­лыми и как союзные племена североиталийских кельтов — в качестве «гайзатов», то есть копейщи­ков — сражались вместе с ними против римлян; возникновение рунического письма при вероятном посредничестве кельтов было бы легко объяснимо; наконец, Агрелль отнес их возникновение ко вре­мени между 63 и 142 гг. н. э.

Точно установить момент возникновения футарка можно было бы только с помощью новых на­ходок. Но если, как есть веские основания предпо­лагать, древнейшие рунические свидетельства бы­ли вырезаны на дереве, то при бренности этого материала надежда на нахождение таких докумен­тов исключительно слаба.

Все-таки поставленный Генрихом Хемпелем во­прос, могли ли германцы иметь потребность в письме, проливает некоторый свет на эту запутан­ную проблему. Согласно Тациту обычаи и история германцев были заключены в древних песнопени­ях. Ведь они были народом воинственных крестьян. У них не было городов-государств как те, из которых выросли мировые империи Ближнего Востока и Средиземноморья. В германских странах не бы­ло, следовательно, скоплений людей, собранных на ограниченном пространстве, не было вытекающей из деловой выгоды оптовой торговли, не было мес­та, где располагались правящие круги, и не было нужды в писателях. Поэтому отсутствовал доста­точный стимул для создания делового письма.

Разумеется, это не мешало тому, чтобы ведущие личности и умные головы не поняли значения воз­можности отправлять письменные послания и со­общения, когда или после того, как они наблюдали это у живших на границах с ними иноплеменных народов (как, например, кельты) или в чужих кра­ях. Вероятно, эти обстоятельства учел В. К. Гримм в своем суждении, и именно оно при сегодняшнем состоянии исследований рун заслуживает глубо­чайшего внимания.

Тацит не упомянул ни одного случая употребле­ния германского письма. Но он, пожалуй, дважды сообщил, что германские вожди посылали письма, а именно, маркоманский король Маробод импера­тору Тиберию и вождь хаттов Адгандестер — Сена­ту. Он не говорит, на каком языке и каким шриф­том были написаны эти письма. Следует, однако, предположить, что они были составлены на латин­ском языке и римским шрифтом, которыми владел получивший римское образование Маробод и кото­рые также не могли оставаться неизвестными жите­лю Гессена Адгандестеру вследствие близости римских границ, проходящих по Рейну. При этом имеет большое значение то, что Тацит не выразил ни ма­лейшего удивления по поводу употребления письма обоими германцами.

Если этот ход мыслей имеет под собой почву, то он позволяет допустить, что стимул к созданию ру­нического письма у германских племен, живших по берегам Рейна, был наиболее сильным. В этом контексте поучителен случай, о котором сообщает римский историк Аммиан Марцеллин. Император Валентиниан I в 373 г. н. э. нанес сокрушительное поражение в устье Майна алеманнским племенам, жившим на правом берегу Рейна, и вынудил не­скольких вождей племен с их дружинами перейти на сторону римской армии. Один их них по имени Хортар был спустя несколько лет обвинен в том, что «написал некие вещи с предательским умыслом» своим остававшимся свободными бывшим друже­ственным вождям, и после пытки был предан ог­ню. Очевидно, здесь шла речь о письме военно-политического содержания. Аммиан не говорит, было ли составлено послание с помощью латин­ского шрифта или рунами. Возможность того, что речь шла о руническом письме, неоспорима, так как в этом случае германец писал германцу, же­лая составить послание, не рассчитанное на то, что оно может быть прочитано римлянами, следова­тельно, существует большая вероятность использо­вания рун. Аммиан тоже не высказывает какого-либо удивления. Этот случай все же говорит о том, что В. К. Гримм мог правильно оценивать ситуа­цию, когда он писал: «В такое время письмо на­ходится в совершенно другом состоянии, чем мы привыкли его видеть. Им владеют как научным зна­нием немногие, только те, кому вменяется в обя­занность получение и передача духовного». Для лю­дей, возглавлявших германские племена, следует, таким образом, допустить знание о рунах как сред­стве коммуникации.

Когда и где духовно активному южному герман­цу впервые пришла творческая мысль составить ряд букв, используемый с той же целью, что и латин­ский алфавит, остается при всем том все еще неяс­ным. Как пример того, с каким остроумием ученые пытались прояснить этот вопрос и какое важное место отводится при этом сравнению форм букв, следует, наконец, упомянуть о следующем. Руни­ческий знак r имеет, в частности, боковую черту, которая касается главной только вверху, но не в середине. У римской прописной буквы R наклон­ная часть касается вертикальной дважды, и как раз со II века до н. э., в то время как в более древнее время латинское R тоже было «открытым». Отсю­да теперь следует, что открытое руническое R гово­рит о том, что футарк должен был быть создан до того, как римское R приняло закрытую форму. Но против этого заключения в 1938 г. было заявле­но, что открытое латинское R встречается наряду с закрытым в курсивном шрифте времен Римской империи.