Сатира на смерть императора Клавдия 5 страница

Глава 35

Итак, будь внимателен и ты поймешь, что я ничего не сказал противного твоему мнению. За то благодеяние, которое состоит в действии, мы уже воздали благодарность, как скоро приняли его с признательностью. Другое же благодеяние, которое заключается в предмете, мы еще не возвратили, но только имеем намерение возвратить. За оказанное нам расположение мы расплатились расположением, а за дарованную вещь обязаны вещью. Итак, хотя мы и говорим, что с охотой принять благодеяние значит воздать благодарность, тем не менее мы советуем дарить в свою очередь что-либо подобное полученной нами вещи. Некоторые из высказанных нами мнений, по-видимому, не согласны с общепринятыми обычаями, но они опять будут согласовываться с этими обычаями, если рассматривать их с другой точки зрения. Мы утверждаем, что для мудреца нет обиды; и однако ж, кто ударит его кулаком, будет обвиняться в нанесении обиды. Мы утверждаем, что глупый не может иметь никакой

 

К оглавлению

==50

собственности, и, однако, похитившего у глупца какую-нибудь вещь мы будем обвинять в краже. Мы говорим, что все беснуются; однако не лечим всех чемерицей; и даже тем самым, которых называем безумными, мы даем право голоса в собраниях и право судебной юрисдикции. Так, мы говорим: кто принял благодеяние благосклонно, тот расплатился за него; тем не менее мы считаем его в долгу, считаем обязанным снова благодарить даже после того, как он уже отблагодарил. Это поощрение к (принятию) благодеяния, а не отсоветование. Не будем страшиться и падать духом, как бы подавляемые невыносимой тяжестью. Мне даны богатства, честь моя защищена, позор снят, мне дана жизнь и что дороже жизни — свобода: каким образом я могу изъявить свою благодарность? Когда настанет тот день, в который я открою свою душу пред благодетелем? Это тот самый день, в который он открывает свою (душу). Прими благодеяние с распростертыми объятиями: радуйся не тому, что получаешь, а тому, что возвращаешь, оставаясь, в то же время, должником. Не подвергай себя столь великой опасности, как возможность, благодаря случаю, сделаться неблагодарным. Я не стану указывать тебе на предстоящие трудности, дабы ты не упал духом и дабы перспектива трудов и продолжительной зависимости не ослабила твоей энергии, не стану отсылать тебя к будущему: пусть дело идет о настоящем. Никогда не будешь благодарным, если не почувствуешь благодарности в то же самое время, когда примешь благодеяние. Итак, что же следует делать? В настоящем случае нет нужды браться за оружие, но в будущем, может быть, придется: нет нужды измерять моря, но в будущем, может быть, придется даже при неблагоприятных ветрах. Ты хочешь отплатить за благодеяние? Прими его с признательностью и ты воздал благодарность; однако не считай себя совершенно уплатившим долг, но только с большим спокойствием совести сознавай его за собою.

КНИГА ТРЕТЬЯ

Глава 1

Не воздавать за благодеяния благодарности, Эбуций Либералий, и (на самом деле) постыдно, и у всех слывет таковым. Поэтому на неблагодарных жалуются даже неблагодарные, между тем как этот порок (неблагодарность), который всем (так) не нравится, в то же время всем присущ; и до того все идет превратно, что некоторых людей мы считаем своими врагами не только после благодеяний, но и вследствие их. Не стану отрицать того, что у иных это бывает вследствие извращенности природы, у большинства же вследствие того, что протекшее время отняло (у них) память. Ибо то самое, что было живо у них, пока оставалось новым, с течением времени теряет силу. Знаю, что

 

==51

относительно этих людей у нас с тобою был спор, так как ты Называл их не неблагодарными, а забывчивыми, как будто неблагодарного извиняет то обстоятельство (т. е. забывчивость), которое делает его таким, или как будто он уже не оказывается неблагодарным в силу того, что это обстоятельство с кем-либо приключается, тогда как оно и может приключаться только с неблагодарными. Есть много разрядов людей из неблагодарных, как и воров и убийц; их (неблагодарных) вина в общем одинакова, впрочем в частностях ' бывает великое разнообразие. Неблагодарен тот, кто не признает себя получившим благодеяния, которые он на самом деле получил; неблагодарен и тот, кто скрывает; неблагодарен тот, кто не возвращает; всех же более неблагодарен тот, кто забывает. Ибо первые хотя и не уплачивают долга, однако сознают его за собой, и у них остается некоторый след от оказанных им услуг, только услуги эти скрыты в дурной совести; когда-нибудь вследствие какой-либо причины, (эти люди) могут обратиться к воздаянию благодарности, если их, например, побудит (к этому) стыд или внезапно появившееся стремление к благородному делу, каковое обыкновенно по временам возникает даже в сердце злых людей, или если побудит их к тому благоприятный случай. Тот же, у кого изгладилось из памяти все благодеяние, никогда не может стать благодарным. И кого ты назовешь худшим: того ли, кто не чувствует благодеяния, или того, кто даже не помнит о нем? Больные глаза — это те, которые боятся света, а слепые — которые не видят ². И не любить своих родителей есть нечестие. а не признавать их — безумие. Кто бывает так неблагодарен, как тот человек, который до совершенного забвения отклонил и отринул от себя то, чему надлежало занимать в душе (его) первое место и всегда приходить на ум? Очевидно, что нечасто помышлял о возвращении (благодеяния) тот, кем овладело забвение.

Глава 2

Наконец, чтобы воздать благодарность, для этого нужно обладать и добродетелью ³, и временем, и возможностью, и содействием богини счастья. Кто же помнит (благодеяния), тот бывает благодарен, без (материальных) расходов, а кто не доставляет даже того, что не требует ни труда, ни богатств, ни счастья, тот не имеет никакого оправдания ⁴, за которым бы он мог укрыться. Ибо никогда не желал быть благодарным тот, кто так далеко отринул от себя благодеяние, что положил его вне (поля) своего зрения. Подобно тому как вещи, которые находятся в употреблении и каждодневно испытывают прикосновение рук никогда не подвергаются опасности залежаться, а те, которые hi выставляются на вид, но как излишние лежат без употребления собирают (на себе) нечистоту (situs) ⁵ по причине самой давности,— так точно все, чем занимается и что возобновляет мысль, никогда не исчезает из памяти, ничего не теряющей. кроме того, на чем она не часто останавливала свое внимание.

 

==52

Глава 3

 

Кроме этой причины есть и другие, которые скрывают от нас иногда весьма важные заслуги. Первая из этих причин и сильнейшая есть та, что, занятые всегда новыми страстями, мы смотрим не на то, что имеем, а на то, к чему стремимся, и обращаем напряженное внимание не на то, что у нас есть, а на то, что нам желательно⁶. Что есть (у себя) дома, то — дешево. Отсюда следует, что, как скоро страстное желание нового сделало легковесным полученное ранее, виновник сего последнего уже перестает иметь цену. Иного мы любили, смотрели на него с благоговением и открыто признавали в нем виновника устроения нашего (настоящего) состояния, пока нам нравилось то, чего мы достигли; но потом нашей душою овладевает восхищение пред (чем-нибудь) иным, и вот является стремление к этому иному, как это бывает обычно у людей: при большом — желать еще большего; скоро затем (совершенно) исчезает (из нашей памяти) то, что прежде у нас называлось благодеянием. И не на то мы взираем, что дало нам преимущество пред другими, а единственно на то, в чем проявляется благополучие людей, превзошедших нас. Но никто не может (в одно и то же время) и завидовать и благодарить, потому что завидовать свойственно человеку, жалующемуся и печальному, а благодарить — радующемуся. Потому, далее (мы не помним иногда весьма важных заслуг), что никто из нас не знает никакого другого времени, кроме того, которое так быстро проходит (т. е. настоящего и будущего); редкие обращаются душою к прошедшему. Так бывает, что и наставники, и благодеяния их нами забываются ⁷, потому что мы совсем покинули детство, так бывает, что нами забывается и все, сделанное для нас в юности, потому что и сама юность никогда не приходит (нам) на память. Никто не считает того, что с ним было за прошедшее, но как бы за утраченное: до такой степени бывает нетверда память людей, стремящихся к будущему.

Глава 4

В этом месте следует воздать должное Эпикуру, который постоянно жалуется на то, что мы неблагодарны в отношении к прошедшему, что мы блага, какие бы ни получили, не приводим (себе на память) и не поставляем в числе удовольствий, между тем как нет более прочного удовольствия, ^к то, которое уже не может быть отнято ⁸. Настоящие блага еще не все в безопасности: их может уничтожить какой-нибудь случай,— будущее же сомнительно и неизвестно, ^а что прошло, то отложено в безопасное место. Итак, каким образом может быть благодарным за благодеяние

 

==53

кто-либо такой, у кого вся жизнь пронеслась в созерцании (лишь) настоящего и будущего? Благодарным делает память, а всякий, кто слишком много уделяет надежде, очень мало дает памяти.

Глава 5

Подобно тому, мой Либералий, как некоторые предметы, раз будучи восприняты, удерживаются (в памяти), а другие, чтоб их знать, недостаточно раз изучить, потому что знание о них пропадает, как скоро не продолжает поддерживаться,— я говорю о геометрии, астрономии и других науках, утонченность которых делает их усвоение скоропреходящим,— так и важность некоторых благодеяний не дозволяет им исчезать из памяти, а некоторые не менее важные (благодеяния), но весьма значительные по числу и различные по времени ускользают (от нашего воспоминания), потому что, как я сказал, мы не исследуем их тотчас же (вслед за получением) и не признаемся охотно в том, чем мы каждому обязаны. Прислушайся к речам просителей! Нет никого, кто бы не говорил, что память (об оказанном ему благодеянии) будет жить в его душе вечно; нет никого», кто бы не признавал себя преданным и всепокорным, кто бы н е искал более сильного слова для выражения своей благодарности,— если бы только было такое слово,— чтобы ее возвысить. Спустя немного времени те же самые люди стыдятся своих прежних слов как унизительных и мало достойных свободного человека; потом доходят до того, до чего, по моему мнению, может доходить только самый дурной и самый неблагодарный человек,—— до забвения. Ибо кто предался забвению, тот до такой степенен неблагодарен, что (в сравнении с ним) можно назвать благодарным того, кому приходит на мысль (оказанное ему) благодеяние.

Глава 6

Спрашивается, следует ли оставлять»без наказания этот порок, до такой степени ненавистный, и следует ли прилагать и в государственном быту тот закон, который практикуется в школах ⁹, в силу которого с неблагодарного назначается взыскание, которое для всех представляется справедливым? Почему же не так, если даже города спрашивают «с городов ¹⁰ то, что для них дали, и если сделанное для предков спрашивается с потомков? Наши предки, люди, бесспорно, вели кие, взыскивали только с неприятелей: они великодушно оказывали благодеяния и великодушно теряли их. Исключая персидского народа, ни в каком другом не допускалось делать взыскания с неблагодарного ". И это важный аргумент в пользу того,. что не следовало допускать такого взыскания, потому что со всем тем, что направлено против злодеяний, мы вообще согласны. За человекоубийство, составление ядов, отцеубийство и религиозные святотатства в различных местах назначается различиое наказание, но всюду

 

==54

существует какое бы то ни было наказание. А этот чаще всего встречающийся порок нигде не подвергается наказанию, хотя всюду и порицается. Мы не прощаем его, но так как трудно бывает оценить неизвестный предмет, то мы и наказываем (его) только ненавистью, оставляя в числе того, что отсылаем на суд богов.

Г л а в а 7

Я нахожу много оснований, в силу которых эта вина (неблагодарность) не должна подвергаться преследованию закона. И прежде всего (этого не должно быть) потому, что лучшая часть благодеяния пропадает, если допускать (за него) судебные взыскания, как будто за определенную ¹² сумму денег или наем и отдачу внаем. В благодеянии же то и есть самое характерное, что мы даем, даже будучи готовы потерять,— что все предоставляем на волю принимающих (благодеяния). Если я жалуюсь ¹³, если обращаюсь к судье, то благодеяние перестает быть таковым, но становится кредитом. Потом хотя весьма благородное дело воздавать благодарность, но оно перестает быть благородным, как скоро становится необходимым. Ведь никто не станет тогда относиться к человеку благодарному с похвалой больше той, с какой относится к тому, кто возвращает залог или отдает долг, не доводя дела до суда. Таким образом, мы портим два предмета, лучше которых ничего нет в жизни человеческой: благодарного человека и благодеяние. Ибо что великого в том, когда человек не дарит благодеяния, но ссужает его? Или когда возвращает не потому, что желает этого, а потому, что это необходимо? Нет славы быть благодарным, если небезопасно быть неблагодарным. Прибавь сюда теперь и то, что для применения одного этого закона (о неблагодарных) едва ли будет достаточно всех судебных мест. Найдется ли кто-нибудь, кто не станет вести судебного дела по этому предмету? Найдется ли кто-нибудь, с кем не станут вести (такого) судебного дела? Все возвышают цену своего; все преувеличивают даже самое незначительное, что сделали для других. Кроме того, (только то) делается предметом судебного разбирательства, что может быть обсуждено (на основании разума и законов) ¹⁴ и не позволит судье бесконечного произвола. Поэтому лучшее, по-видимому, условие судебного процесса, когда обращаются к судье как к посреднику, потому что первого (т. е. судью) связывает формула ¹⁵ и полагает известные границы, которых он не должен переступать, а свободная, никакими узами не связанная совесть последнего (т. е. посредника) может и отнять что-нибудь, и прибавить, и управлять своим собственным мнением не как предписывает закон и право, но как побуждает человеколюбие и сострадательность. Дело против неблагодарного не может связать судью ¹⁶, но поставит бго в самую свободную сферу деятельности. Ибо что такое благодеяние? — это не для всякого ясно; затем, как велика его

 

==55

ценность? — в решении этого вопроса важно то, насколько благосклонно отнесется к нему (благодеянию) судья. Что такое неблагодарный? — этого не объясняет ни один закон. Часто и тот, кто возвратил полученное, бывает неблагодарен и кто не возвратил — благодарен. Относительно некоторых дел даже неопытный судья может постановить решение: (это именно бывает в том случае) когда должно решить, имел ли место такой-то случай или нет, тогда спор решается на основании представленных документов ¹⁷. Когда же между спорящими сторонами дело решается на основании юридических соображений ¹⁸, тогда следует принимать во внимание различные предположения разума. А когда спор идет о том, относительно чего может постановить решение только одна мудрость, тогда нельзя взять в судьи для такого дела кого-нибудь из массы выборных, имена которых попадают на белую доску только благодаря их имущественному цензу и состоянию, которое дает право на принадлежность к со

словию всадников

Глава 8

Итак, не предмет этот (неблагодарность) сам по себе оказался малоудобным для того, чтобы быть предложенным на рассмотрение судьи, но никого не нашлось, кто бы мог быть достаточно способным судьею для такого дела. Ты не станешь удивляться этому, если рассудишь, какие трудности встретит всякий, кому пришлось бы выступить против подсудимого подобного рода ²⁰. Представь себе, что кто-нибудь подарил значительную сумму денег; но он богат; он не может потерпеть от этого убытка. Подарил и другой; но этот, быть может, уступил все свое наследственное имение. Сумма — одна и та же; благодеяние же не одно и то же. Прибавь теперь и то. Этот человек уплатил деньги за должника, приговоренного (к описи имущества), но вынес эти деньги из своего дома, а тот дал такую же сумму, но сам взял взаем или выпросил, и обязаться ему стоило большого труда. Сочтешь ли ты достойными одного и того же места и того, для кого было легко быть щедрым в благодеянии, и того, который сам взял в долг, чтобы дать? Иное бывает важно благодаря времени, а не сумме. Благодеянием бывает подаренная земельная собственность, плодородность которой может облегчить добывание пропитания; благодеянием бывает и один хлеб, данный во время голода. Благодеянием будет — подарить области, чрез которые протекают многочисленные и судоходные реки; благодеянием будет и — указать источник тем, кто томим жаждой и едва переводит дыхание от сухости в горле. Кто сравнит все это одно с другим? Кто взвесит? Трудно составить мнение, имеющее целью постигнуть не вещь, а самую сущность вещи. Пусть это будет одно и то же, но, будучи дано иным образом, будет стоить не одно и то же. Один оказал мне благодеяние,'но не охотно, дал с сетованием, посмотрел на меня необыкновенно гордо; дал так

 

==56

поздно, что сделал бы для меня более, если бы вскоре отказал. Каким образом судья может войти в оценку всего этого, как скоро и речь, и колебание, и выражение лица может уничтожить

чувство благодарности за услугу.

\. Глав а 9

l Почему некоторые благодеяния называются так, ибо составляют предмет чрезмерного желания, а другие, хотя и более важные, но менее блестящие, не носят этого обычного названия? Ты называешь благодеянием дать право гражданства среди могущественного народа, ввести в число сорока (рядов) ²¹ и защитить обвиненного в уголовном преступлении? А если посоветовать что-либо полезное, удержать от преступления, отнять меч у человека, готового умертвить себя, ободрить при помощи надлежащих (энергичных) средств скорбящего и возвратить благоразумную любовь к жизни человеку, желающему следовать за.теми, кого он любил? А сидеть при больном и, когда его жизнь и спасение зависит от каждой минуты, выбирать удобное время для принятия (им) пищи, уврачевать вином открытые раны и привести к умирающему врача? Кто все это оценит? Кто прикажет измерять одни благодеяния другими, им не подобными? Человек этот подарил тебе дом, а я предупредил тебя от падения на тебя твоего собственного дома. Он подарил тебе родовое поместье, а я подал доску человеку, потерпевшему кораблекрушение. Он сражался за тебя и получил раны, а я молчанием даровал тебе жиздь. Когда

благодеяния иначе даются и иначе возвращаются, сравнивать их трудно.

Глава 10

Кроме того, не назначается дня для возвращения благодеяния, как для (возвращения) данных взаймы денег. Поэтому кто еще не возвратил, тот может возвратить. И скажи, по истечении какого времени должен быть уличен неблагодарный? Важнейшие благодеяния не подлежат наблюдению: часто они скрываются в молчаливой совести лишь двоих людей. Станем ли мы приводить это для доказательства того, что не должно делать благодеяний без свидетеля? Потом, какое мы определим наказание за неблагодарность: одно ли всем, тогда как благодеяния различны, или — неодинаковое, и притом большее или меньшее, смотря по благодеянию каждого? Пусть оценка будет производиться на деньги, а если некоторые благодеяния равняются жизни и даже больше жизни? Когда дело касается таких благодеяний, то какое мы назначим наказание? Меньше благодеяния — несправедливо; равное и притом уголовное?

Но что может быть бесчеловечнее, как скоро исход благодеяния будет кровавым?

 

==57

Глава Ц

Говорят: «Родителям даны некоторые преимущества ²². Подобно тому как их положение считается исключением из общего порядка, так следует думать то же самое и относительно иных благодеяний». Мы сделали священным положение родителей потому, что полезно воспитывать детей: надлежало побудить к этому труду тех, которые имели намерение подвергнуться неизвестной участи (т. е. родителей). Им нельзя было сказать того, что говорится оказывающим благодеяния: «Выбирай, кому даешь; сам жалуйся на себя, если ошибся; помогай достойному». В деле воспитания детей ничего не предоставляется на выбор воспитателей: все дело обета. Итак, чтобы с более спокойным духом (родители) приступали к своему жребию, им надобно было дать некоторую власть. Потом, родители поставлены в другие условия: они оказывают и желают оказывать благодеяния тем, кому уже оказали, и нечего опасаться, чтобы они лгали, говоря, что оказали (благодеяния). В других случаях надобно бывает исследовать не только то, приняли ли благодеяния обратно, но и то, сделали ли их. Заслуги же родителей явны; так как полезно, чтобы над юношеством было управление, то мы и приставляем к ним (разумеется, в лице родителей) домашних начальников ²³, дабы они сдерживали их под своим надзором. Далее, у всех родителей было одно благодеяние, поэтому оценить его можно было сразу; прочие же благодеяния бывают различны, не сходны, отстоят друг от друга на бесконечное расстояние: поэтому их нельзя было подвести под одно правило, так что было бы справедливее все их оставить, чем все сравнять.

Глава 12

Иное дорого стоит для дающих, а иное важно бывает для получающих, но ничего не стоит для дающих. Иное дается друзьям, а иное незнакомым. Хотя дается одно и то же, но важнее, если дается такому человеку, с которым ты начинаешь знакомство своим благодеянием. Один подал помощь, другой украшение ²⁴, третий утешение. Ты найдешь человека, который полагает, что нет ничего приятнее, ничего важнее, как иметь такое лицо, в котором он мог бы найти успокоение своему горю. Потом, ты встретишь такого человека, который более желает, чтобы заботились об его достоинстве, чем о безопасности, и такого, который считает себя более обязанным тому, благодаря которому он стал находиться в большей безопасности, чем тому, благодаря которому он стал пользоваться большим почетом. Затем, все эти благодеяния будут иметь более или менее значение, смотря по тому, каков будет судья, или по тому, к тем или другим (из них) он будет склонен душой. Кроме того, кредитора я выбираю себе сам, благодеяние же получаю от того, от кого не желал бы получить, а иногда получаю, даже сам не зная о том.

 

==58

Что же ты станешь делать? Назовешь ли ты неблагодарным того, кому навязано благодеяние без ведома с его стороны и кто не принял бы его, если бы знал об этом; не назовешь ли неблагодарным того, кто не возвратил полученного каким бы то ни было образом? Вот кто-нибудь сделал для меня благодеяние, но он же после того причинил мне обиду. Обязан ли я ради одного дара терпеть все обиды, или выйдет точно то же, как будто я отблагодарил его, потому что он сам уничтожил свое благодеяние последующей обидой? И затем, каким образом ты оценишь то, что полученное благодеяние больше нанесенного оскорбления? Мне было бы недостаточно целого дня, если бы я попытался проследить все трудности.

Глава 13

Говорят: «Не взыскивая оказанных нами благодеяний и не наказывая лиц, получивших их и не сознающихся в этом, мы делаем людей менее расположенными оказывать благодеяния». Но то же самое ты встретишь и в противоположном случае: люди * станут менее расположены принимать благодеяния, как скоро приметят опасность быть привлеченными к судебному процессу и видеть свою невинность в опаснейшем положении. Затем, чрез это и мы сами станем менее расположены делать благодеяния, потому что никто не дает охотно тем, кто этого не хочет, но всякий, кого влечет к благотворительности (природная) доброта и самая привлекательность дела, еще охотнее станет давать тем, кто ни в чем не желает одолжаться иначе, как только по своей воле, так как умаляется слава выполнения того долга, в отношеξ нии к которому приняты тщательные меры предосторожности ²⁵.

Глава 14

«Далее,— говорят,— благодеяния будут менее значительны, "но более верны, а что же худого сдерживать безрассудность в благодеяниях?» Ведь к тому же самому пришли те, которые не установили никакого закона для этого дела (т.е. для благотворительности), именно, чтобы мы осмотрительнее давали свои дары, осмотрительнее выбирали тех, кому предлагаем свои услуги. Более и более внимательно рассматривай, кому дать: не будет никакого судебного процесса, никакого иска ²⁶. Ошибаешься, если полагаешь, что на помощь к тебе придет судья. Никакой закон не станет обеспечивать тебя: смотри единственно на честность получающего. Благодаря такому образу действия благодеяния удерживают свое достоинство и величие. Ты осквернишь их, если сделаешь из них предмет судебных тяжб. В высшей степени справедливо изречение, которое возвещает право всех народов: «Возврати, что ты должен». Но в благодеянии слово «возврати» всего позорнее. Что он возвратит тебе? Жизнь, которой обязан? достоинство? безопасность? здоровье? Все наиболее важное

 

==59

не может быть возвращено. «Или вместо этого,— скажут,— возврати что-нибудь такое, что было бы одинаковой ценности». Это и есть то, о чем я говорил: если мы станем назначать награду за благодеяние, то пропадет достоинство этого столь важного дела. Не надобно подстрекать душу к жадности, к тяжбам, к раздорам: она и сама по себе стремится к этому. Насколько возможно, будем препятствовать и устранять от взыскательного человека поводы к тяжбе.

Глава 15

О, если бы мы могли убедить, чтобы данные взаем деньги получали только с желающих возвратить! О, если бы никакое условие ²⁷ не связывало покупателя с продавцом! Если бы условия и договоры не охранялись приложением печати! Лучше, когда бы их охраняла честность и дух, чтущий справедливость! Но необходимое люди предпочли наилучшему и более желают вынуждать доверие, чем (с уважением) взирать на него. Призываются с той и другой стороны свидетели. Один (кредитор) раздает в долг через посредство маклеров ²⁸ при подписи многих лиц: другой не удовлетворяется словесным договором, если не обязал ответчика, взяв с него расписку. О постыдное для человеческого рода проявление лжи и общественной испорченности! Нашим печатям доверяют более, чем душам! К чему приглашены эти почтенные лица ²⁹? Для чего прилагаются печати? Конечно, для того, чтобы люди не отрекались от получения того, что получили. Считаешь ли ты этих мужей (т. е. свидетелей) неподкупными и защитниками истины? Но ведь им самим сию же минуту доверят денег не иным образом (как только при таких же условиях). Итак, не было ли бы благороднее потерять доверие к некоторым людям, чем бояться вероломства со стороны всех? Одного недостает корыстолюбию: чтобы и благодеяний не делать без поручителя. Духу благородному и возвышенному свойственно помогать и быть полезным. Кто делает благодеяния, тот подражает богам, а кто требует их обратно,— ростовщикам. Зачем же, стараясь предохранить первых (т. е. благотворителей) судебным порядком (от неблагодарных), мы поставляем их (таким образом) в среду самых презренных людей (т. е. ростовщиков)?

Глава 16

«Многие,— говорят,— будут неблагодарными, если не допускать никакого действия против неблагодарных». Нет, скорее меньше (их будет), потому что с большим разбором станут делать благодеяния. Да потом нет никакой пользы, если для всех станет известным, как велико число неблагодарных, потому что многочисленность виновных в каком-либо пороке будет снимать позор с этого порока ³" и порок перестает быть позором, как скоро является всеобщим. Разве какая-нибудь женщина станет

 

К оглавлению

==60

краснеть от развода, после того как некоторые знатные и благородные женщины считают свои годы не по числу консулов ", а по числу мужей и разводятся, чтобы выйти замуж, а выходят замуж, чтобы развестись? Этого порока боялись, пока он редко Встречался. А так как теперь не бывает ни одного судебного заседания без того, чтобы на нем не разбиралось дело о разводе, то и научились делать то самое, о чем часто слышали. Разве теперь еще сколько-нибудь стыдятся прелюбодеяния, когда дело дошло уже до того, что ни одна женщина не имеет мужа для чего-либо иного, как только для возбуждения любовника? Целомудрие теперь служит доказательством безобразия. Найдешь ли ты до такой степени жалкую и худородную женщину, что довольствовалась бы одной парой любовников; такую, что не разделила бы часы каждому (из них) поодиночке? (У нее) для всех не хватает и дня, если у одного она не побывала в носилках на прогулке, а у другого не осталась ночевать ³². Глупа и наивна та, которая не знает, что одно прелюбодеяние называется браком. Поелику уже исчез позор этих пороков, после того как они получили более широкое распространение, то неблагодарные сделаются более многочисленными и более алчными, если узнают о своей многочисленности (букв.: если бы они начали делать себе счет).

Глава 17

Так что же? Неблагодарный останется безнаказан? Что же, безнаказан останется и нечестивый, и злодей, и корыстолюбец, и властолюбец? и жестокий? Но разве ты считаешь безнаказанным то, что ненавидимо; или ты считаешь какое-либо наказание тяжелее всеобщей ненависти? Наказанием для неблагодарного служит уже то, что он ни от кого не смеет получить благодеяния, что он никому не смеет оказать его, что на нем останавливаются взоры всех или, по крайней мере, ему кажется, что останавливаются, что он утратил понимание прекраснейшего и приятнейшего дела. Не называешь ли ты несчастным того, кто лишился остроты зрения, чьи уши заложило от болезни? Ужели же не назовешь жалким того, кто потерял смысл в благодеяниях? Такой человек боится богов, свидетелей всякой неблагодарности; его сжигает и угнетает сознание похищенного благодеяния; наконец, достаточно велико и то самое наказание, что он не сознает плода самого прекрасного, как я сказал, дела. Но для кого бывает приятно получить, тот и пользуется полученным с равным и постоянным наслаждением; он радуется, взирая на душу того, от кого получил, а не на полученный предмет. Благодарному человеку благодеяние всегда доставляет наслаждение, неблагодарному же — только однажды (т. е. при получении). Жизнь того и другого может быть сравнена таким образом: один печален и беспокоен, каким обыкновенно бывает человек, не сознающий того, что для него сделано, и лживый; у него