Отказы и уходы и их преодоление

Необходимо учитывать возможность отказа обследуемого от работы либо сразу после предъявления инструкции, либо через некоторое время после начала работы, а также некоторых форм ухода от соблюдения инструкции. Причины отказов или уходов могут быть различными. Так, Д.Рапапорт отмечает, что отказ может быть следствием затруднений в мобилизации ресурсов воображения по причине либо бедности, либо ригидности воображения, а также следствием депрессивной или истерической инерции, либо сверхподозрительности (Rapaport, Gill, Schafer, 1946, с.404). Понятно, что во всех этих случаях рекомендуется разная стратегия и тактика поведения психолога.

Отказ по причине подозрительности, закрытости обследуемого труднее всего преодолеть. Главный способ борьбы с отказами такого рода — их профилактика. Необходимо с самого начала наладить хороший контакт с обследуемым, создать у него ощущение уверенности и безопасности, а также мотивацию участия в обследовании, осознание им пользы для себя диагностического обследования. Если все же последует решительный отказ, переубедить обследуемого вряд ли удастся. Разумнее отступить, сохранив контакт с ним и возможность использовать другие методики. Если отказ произошел не сразу, важно заметить, с какой из таблиц он был связан.

В случае отказов, мотивируемых нерешительностью, неуверенностью, "неспособностью" обследуемых, есть воз-

можность как-то их стимулировать, преодолеть скованность. Следует лишний раз подчеркнуть, что от рассказов не требуется никаких выдающихся достоинств, что все с этим нормально справляются вне зависимости от каких-то особых способностей или интеллектуального уровня, активно использовать поощрения. При инертности мыслительных процессов обследуемого допустимо (на первых нескольких таблицах) стимулировать его конкретными вопросами: "Что здесь происходит? Как это могло случиться? Чем, по-Ва-шему, это кончится? Что он/она чувствует в этой ситуации? Что он/она об этом думает?"

В отличие от отказов, уходы представляют собой формы поведения обследуемого, частично соответствующие инструкции, но в каких-то принципиальных моментах эту инструкцию нарушающие. Различают четыре основных типа уходов: описательный, формальный, подменяющий и разветвленный (Практикум..., 1972).

Описательный вариант. Обследуемый описывает изображение — либо в общих чертах, либо подробно, со всеми деталями, и останавливается, будучи неспособен увидеть за картиной какую-либо историю. В этом случае рассказ может принять следующий вид (таблица 1): "Маленький мальчик сидит за столом. На столе перед ним лежит скрипка. Мальчик в светлой рубашке. Он опирается на руки... Вот у него плечи... Вот... это грани скрипки... Струны вот они... Сзади все темный фон... Больше я ничего не знаю." В этом случае необходимо подчеркнуть, что в самом изображении и нельзя ничего увидеть, в нем больше ничего и нет, нужно сочинить рассказ такой, какой захочет сам обследуемый. Он — автор, он — хозяин сюжета, он может вообразить то, что ему больше нравится или подходит, и сочинить именно рассказ.

Формальный вариант. В этом случае обследуемый составляет формальную схему рассказа, соответствующую инструкции, но не наполненную конкретным содержанием. Пример: "Мальчик сидит со своей скрипкой. Что к этому привело? Он учится играть на скрипке. Дальше будет... то, что он опять будет играть. Он думает о том, что будет иг-

рать..." и т.д. Д.Рапапорт считает, что если подобная схематичность обусловлена бедностью или инертностью воображения, можно помочь расшевелить его конкретными вопросами типа: "Почему же он сейчас не играет?" "Как случилось, что он стал учиться музыке?" и т.п. Если же это лишь сознательная форма защиты достаточно интеллектуально развитого обследуемого, и она повторяется на нескольких таблицах подряд, то продолжение обследования не имеет смысла. Существуют некоторые формальные критерии информативности. Так, Г.Мюррей считает не подлежащими оценке и интерпретации рассказы объемом менее 140 слов. Эта цифра, однако, завышена. По данным Д.Ра-папорта, средний объем рассказов при работе с клиническим контингентом обычно лишь порядка ста слов; тем не менее они часто содержат достаточно диагностической информации. Аналогичным образом, при обследовании американских индейцев также были получены краткие, однако информативные протоколы (Tomkins, 1947, с.25). Психолог должен решать сам, исходя из конкретного материала, имеет ли смысл продолжение работы с обследуемым, избравшим формальную стратегию ухода.

Подменяющий вариант. В этом случае обследуемый вместо сочинения собственного рассказа воспроизводит ассоциативно связанное с изображением содержание книги, кинофильма, радиопостановки или реальных исторических событий. Например: "Это похоже на кадр из кинофильма "Концерт Бетховена". Там тоже герой фильма — мальчик-музыкант. Ему сказали, что он будет участвовать в конкурсе и, если займет первое место, поедет в Москву. Тогда..." и т.д., пересказывается содержание фильма. Если, как в данном примере, произведение названо или узнано психологом, то следует сказать: "Это сочинено другим (другими), а меня интересует, что Вы сами сочините". Если источник не назван, то от эрудиции психолога зависит, будет ли подмена обнаружена. При ее обнаружении реакция должна быть такой же: "Это Брэдбери сочинил, а теперь Вы сами". Подмена может и остаться незамеченной. Анализируя подмененные сюжеты, следует помнить, что,

хотя их информативность существенно ниже чем информативность самостоятельно сочиненных сюжетов, она все же не равна нулю. Сам ассоциативный выбор тех или иных произведений, "объясняющих" изображенную ситуацию, неслучаен. Он раскрывает личностный смысл этой ситуации для обследуемого и благодаря этому обладает определенной диагностической ценностью.

Разветвленный вариант. Обследуемый сочиняет самостоятельный рассказ, однако в отношении каждой его детали дает по несколько разнообразных вариантов. Пример: "Это мальчик лет 12—13. А может быть старше.... Или так выглядит... Может ему только лет 7—8... Перед ним скрипка. Это ему кто-то подарил или скрипка не его. Может его отца. А может брата. Или вообще он не дома. Это вообще чья-то чужая скрипка. Он собирается играть на скрипке. Или вообще не хочет играть, ему надоело. А может поломал ее и боится теперь, что ему попадет..." и т.д. В этом случае следует попросить обследуемого выбрать какой-то один вариант и сосредоточиться на нем. Как правило, за исключением некоторых патологических случаев, это удается. К рассказам, построенным по разветвленному типу, могут быть приложимы лишь некоторые из числа диагностических категорий.

3.7.Общение психолога с обследуемым

Как следует из всего изложенного выше, активность психолога в случае нормально протекающего обследования должна быть минимальной. Существуют, однако, четыре класса ситуаций, возникающих при нормальном ходе обследования, когда от психолога требуется активность, выходящая за пределы предъявления инструкций и общего поддержания контакта и дружественной атмосферы. Это, 1) вопросы обследуемого; 2) необходимость повлиять на темп рассказа; 3) необходимость эмоционально подкрепить, приободрить обследуемого; 4) необходимость уточнить какие-то детали рассказа. Поведение психолога во всех этих ситуациях четко регламентировано. Какая-либо иная актив-

ность психолога крайне нежелательна, например, недопустимо вступать с обследуемым в какие-либо дискуссии.

1. Ответы на вопросы обследуемого. В тех случаях, когда обследуемый задает по ходу обследования вопросы, ответы на которые нельзя отложить на потом, следует придерживаться общего принципа сохранения максимума неопределенности. В конкретных случаях следует в ответе перечислять все возможные альтернативы. Приведем примеры нескольких характерных вопросов и оптимальных ответов на них.

Вопрос: Что здесь изображено?

Ответ: Что Вам нужно для рассказа, то и используйте.

В.: Не пойму, это мужчина или женщина?

О.: Как Вам удобнее, если кажется, что мужчина, то пусть будет мужчина, если кажется, что женщина, пусть будет женщина.

В.: Что это у него?

О.: Что Вам нужно для рассказа, то пусть и будет.

В.: Достаточно я рассказал? Хватит или еще?

О.: Если Вам кажется, что достаточно, то все, а если хотите еще что-то сказать, то скажите.

В.: Интересные у меня рассказы?

О.: Всякие бывают, и интересные, и неинтересные.

В.: А такой рассказ кто-нибудь раньше рассказывал?

О.: Не помню, всякие рассказывали.

2. Коррекция темпа рассказа. Необходимость скорректировать темп речи обследуемого возникает обычно в тех случаях, когда психолог, записывающий за обследуемым рассказы без помощи магнитофона, не успевает за ним. Делать какие-либо пропуски крайне нежелательно, как нежелательно и останавливать обследуемого по ходу рассказа, чтобы записать сказанное. С просьбой говорить помедленнее можно обратиться лишь в перерыве между рассказами, причем нет гарантии, что обследуемому удастся произвольно изменить свой естественный темп. Рекомендуется прием проговаривания вслух только что сказанной фразы, которую психолог не успевает записать. Пример:

Обследуемый: "И они побежали, чтобы успеть добежать туда первыми."

Психолог, медленно диктуя сам себе: "Значит и они побежали, чтобы успеть добежать туда первыми..."

Обследуемый: "Да, побежали, чтобы успеть добежать первыми..."

За счет этого приема психолог получает выигрыш во времени, успевая записать сказанное, и одновременно ненавязчиво замедляет темп речи обследуемого, который, в свою очередь, не сбивается с мысли. Это позволяет также определить, является ли для обследуемого более сильным его внутренний нажим или внешний социальный запрос. Возможна, хотя менее типична, и обратная ситуация: обследуемый задумывается очень надолго и возникает необходимость как-то его стимулировать. Это можно сделать одной из следующих реплик: "Итак?", "О чем Вы думаете?", "Вы думаете, что сказать или как сказать?". Психолог, однако, не должен проявлять нетерпения. Этим репликам должно предшествовать длительное выжидание и сами они должны носить характер ненавязчивой помощи, а не подстегивания.

3. Эмоциональное подкрепление. Эта ситуация уже несколько раз затрагивалась выше. Главное здесь — учитывать индивидуальные особенности обследуемого. Робких, зажатых, напряженных следует хвалить и ободрять как можно чаще, под любым предлогом, по крайней мере вначале, пока они не втянутся в работу. Остальных не следует хвалить слишком часто, оценки должны быть редкими и сдержанными, разумеется, только положительными.

4. Уточняющий опрос. Он проводится в тех случаях, когда необходимо уточнить неясности в самом рассказе. По мнению Д.Рапапорта, опрос следует проводить, как правило, непосредственно после завершения рассказа, а Л.Беллак, напротив, настаивает на том, что его следует проводить лишь после завершения всех рассказов, иначе предсозна-тельный материал, всплывающий в ходе опроса, будет влиять на последующие рассказы. Д.Рапапорт с соавторами, уделившие уточняющему опросу особое внимание {Rapaport, Gill, Schafer, 1946, с.407—411), выделяют три рода неясностей, требующих уточнения: перцептивные ошибки или

неясности, речевые ошибки и неясности и смысловые неясности.

Перцептивные неясности или искажения имеют место при искаженном или неуверенном восприятии обследуемым тех или иных деталей картины. Если у психолога возникают сомнения в том, что именно обследуемый видит на картине, необходимо после завершения рассказа это уточнить. Об этом могут свидетельствовать разные признаки. Например, встречается использование местоимения "они" применительно к одному человеку, в том случае, когда обследуемый затрудняется в определении пола. Наиболее частым и обычным показанием к уточнению перцептивных неясностей является неупоминание каких-либо изображенных на картине персонажей или значимых деталей (например, ружья на картине 8 ВМ). Возможны два объяснения: либо обследуемый не увидел фигуру или деталь, либо увидел, но не включил в рассказ. Следует показать на неназванную деталь или фигуру и спросить: "А это что?" Следующий вопрос: "А это как-то связано с тем, что Вы сейчас рассказали, или не связано?" Эти два вопроса проясняют восприятие обследуемым пропущенной детали. Интерпретация перцептивной ошибки или, соответственно, невключения детали в рассказ, зависит от общего контекста, от содержания всех 20 рассказов (см. следующую главу).

Речевые ошибки или неясности проявляются в оговорках. Если психолог заметил оговорку, он должен сразу же попросить обследуемого повторить, сделав вид, что не расслышал. Д.Рапапорт указывает, что если при повторе оговорка исправляется, значит мы имеем дело с временной невротической недостаточностью, если же нет, то это может свидетельствовать о нарушении восприятия либо быть признаком утраты смысла понятия, т.е. психотической Дезадаптации.

В числе смысловых неясностей Рапапорт называет утрату логической последовательности сюжета, введение дополнительных персонажей, не обусловленных картиной, несогласованность между собой частей рассказа и некото-

рые другие, имеющие патологическое объяснение. Так, несогласованность сюжета говорит о выраженном психозе; попытки выяснить причины рассогласований приводят в этом случае лишь к нагромождению новых рассогласований. В случае уточнения противоречия между различными фразами обследуемый может либо отказаться от одной из них ("Я передумал... Так правильней"), либо отрицать сказанное им ранее или, напротив, утверждать, что он говорил то, что на самом деле сказано не было. Это позволяет заподозрить серьезную патологию, тогда как в первом случае причина противоречия не оказывается связанной с какими-либо нарушениями. Равным образом, логическая несвязанность частей рассказа может вытекать либо из разорванности мышления, либо из простой неточности формулировки или же из того, что обследуемый думал, что произнес связующие слова, хотя на самом деле не сказал их.

Наряду с серьезными смысловыми неясностями, выделенными Рапапортом, существуют и мелкие неясности, наличие которых не дает повода заподозрить клиническую патологию, однако требует уточняющих вопросов.

Наиболее распространенным их типом является использование неопределенных местоимений и наречий: где-то, когда-то, зачем-то, кого-то и т.д. Во всех случаях использования такого рода слов после окончания рассказа необходимо адресовать каждому из них уточняющий вопрос, отбросив частицу "-то" по следующему образу: "Вот Вы сказали, что он стоит и кого-то ждет. А кого?", "Вот Вы сказали, что она о чем-то сожалеет. А о чем?". Вопросы должны лишь уточнять использованные обследуемым неопределенные местоимения и наречия. Другие вопросы к ним недопустимы. Если, например, было сказано, что человек где-то напился, то нельзя спрашивать "с кем?" и, наоборот, если было сказано "с кем-то", то нельзя спрашивать "где?". Общий принцип заключается в том, что нельзя использовать другие содержательные слова кроме тех, которые говорил сам обследуемый.

Другой случай безобидных смысловых неясностей возникает, когда обследуемый высказывает многозначные

фразы, за которыми может скрываться самое разнообразное содержание, не раскрывая того, что именно за этим стоит — или по небрежности, или с целью поменьше проявить свои реальные проблемы. В этом случае рекомендуется следующая форма уточнения: "Вот Вы сказали, что он сидит огорченный, обдумывает свое прошлое. Как это себе представить? Я не совсем понимаю. Поясните, пожалуйста". Категорически следует избегать собственных версий, интерпретаций, даже отдельных слов, которые бы могли направить мысли обследуемого в то или иное русло. Завершим этот раздел цитатой: "Опрос преследует только цель выявления неточностей и неясностей, суггестивный же директивный характер опроса сводит на нет все результаты обследования" (Rapaport, Gill, Schafer, 1946, с.411).