Проведение обследования с помощью ТАТ

ISBN 5-89357-087-1

© Д.А.Леонтьев, 1998, 2000. © Издательство "Смысл", оформление, 1998,2000.

 

ОТ АВТОРА

Тематический апперцептивный тест (ТАТ) — одна из наиболее популярных и богатых по своим возможностям, но в то же время и одна из наиболее сложных в проведении и обработке психодиагностических методик, используемых в мировой практике. По суммарному количеству посвященных ему работ ТАТ в 70-е годы занимал третье место, уступая лишь тесту Роршаха и MMPI, а по числу текущих публикаций четвертое, пропустив вперед еще и шкалу личностных предпочтений Эдвардса (Buros, 1970, c.XXIV)- Четвертое место он занимает и по частоте использования в качестве психодиагностического инструмента (Klopfer, Taulbee, 1976), а среди проективных методов — второе, уступая лишь тесту Роршаха (Bellak, 1986).

В нашей стране ТАТ приобрел известность и популярность с конца 60-х — начала 70-х годов, когда утратил свою силу более чем тридцатилетний запрет на психологическое тестирование и активизировалось проникновение профессионалов-психологов в клинику. К сожалению, вплоть до сегодняшнего дня отсутствуют полноценные методические руководства по этой методике на русском языке. Если не считать небольших по объему публикаций, посвященных либо вопросам теоретического обоснования, либо частным аспектам работы с ТАТ, можно назвать лишь три серьезных источника: книгу В.Г.Норакидзе (1975), в которой ТАТ анализируется и описывается как исследовательская методика, учебное пособие В.Э.Реньге (1979), в котором в ограниченном объеме дано авторское теоретическое обоснование и сравнительно полная, но мало развернутая схема интерпретации результатов, и монографию Е.Т.Соколовой (1980), в которой излагается история создания методики, ее полное теоретическое обоснование и представлены некоторые из существующих подходов к обработке и интерпретации результатов. На практике многие пользуются также размноженными машинописными переводами фрагментов работ Г.Мюррея, Д.Рапапорта, С.Томкинса, А.Хартмана и других, однако и среди них нет ни одного, который мог бы выполнять роль сравнительно полного практического руководства. Данное пособие является первой попыткой систематического и подробного изложения технологии работы с Тематическим апперцептивным тестом на русском языке.

Эта задача оформилась в ходе становления и развития раздела "Психодиагностика" общего практикума по психологии на факультете психологии МГУ в 1980-е годы. ТАТ входил в инструментарий еще старого практикума в 70-е годы (см. Практикум, 1972), однако тогда обучение работе с этой методикой проводилось не на систематической, а скорее на интуитивной основе. После выделения в практикуме раздела "Психодиагностика" в начале 80-х годов обучение этой методике стало приобретать более систематический характер. Роль отсутствовавших учебных пособий выполняли и выполняют сейчас вводные лекционные циклы, проводившиеся в начале соответствующего семестра. Данная книга, в частности ее методическая часть, написана на основе упомянутых лекционных циклов, читавшихся автором в разные годы. Помимо общей панорамы взглядов и дискуссий по поводу этой методики и подробного ее теоретического и эмпирического обоснования в пособии дается детальное руководство по проведению исследования и развернутые указания по интерпретации результатов, приведен пример обработки и интерпретации конкретного случая, а также изложены некоторые признаки, имеющие дифференциально-диагностическую ценность.

Автор считает своим долгом выразить благодарность М.З.Дукаревич, во многом способствовавшей повышению его квалификации при работе с ТАТ, И.М.Карлинской, стимулировавшей написание данного пособия, и Н.А.Муравьевой, взявшей на себя труд по первой перепечатке книги.

 

1. Общая характеристика методики ТАТ

1.1. Сущность и назначение ТАТ

Тематический апперцептивный тест (ТАТ) представляет собой набор из 31 таблицы с черно-белыми фотографическими изображениями на тонком белом матовом картоне. Одна из таблиц — чистый белый лист. Обследуемому предъявляется в определенном порядке 20 таблиц из этого набора (их выбор определяется полом и возрастом обследуемого). Его задача заключается в составлении сюжетных рассказов на основе изображенной на каждой таблице ситуации (более подробное описание и инструкции будут приведены ниже).

Первоначально ТАТ задумывался как методика для исследования воображения. По мере его применения, однако, выяснилось, что диагностические сведения, получаемые с его помощью, выходят далеко за рамки этой области и позволяют дать развернутую характеристику глубинных тенденций личности, в том числе ее потребностей и мотивов, отношений к миру, черт характера, типичных форм поведения, внутренних и внешних конфликтов, особенностей протекания психических процессов, механизмов психологической защиты и др. На основании данных ТАТ можно делать выводы об уровне интеллектуального развития, о наличии признаков тех или иных психических нарушений, хотя ставить клинический диагноз на основании одних только данных ТАТ, как впрочем и любого другого психологического теста, нельзя. С методикой нельзя работать "вслепую", без предварительной биографической (анамнестической) информации об обследуемом. Наиболее плодотворным оказывается применение ТАТ в клинике по-

граничных состояний. При этом его целесообразно использовать в одной батарее с тестом Роршаха или MMPI, которые позволяют получить информацию, дополняющую данные ТАТ. Так, информация, извлекаемая из ТАТ, как правило, позволяет более глубоко и содержательно интерпретировать структуру профиля MMPI, природу и происхождение тех или иных пиков.

Хотя ТАТ предоставляет возможность получения исключительно глубоких и обширных сведений о личности, он никоим образом не дает гарантии получения этих сведений в каждом конкретном случае. Объем и глубина получаемой информации зависит от склада личности обследуемого и, в наибольшей степени, от квалификации психодиагноста, причем недостаток квалификации сказывается не только на этапе интерпретации результатов, но и во время проведения исследования. Неумелая работа, неудачное взаимодействие с обследуемым часто вызывает у него сильные защитные реакции и — в лучшем случае — в несколько раз снижает информативность результатов.

В рядовых ситуациях сравнительно массового психодиагностического обследования ТАТ, как правило, не оправдывает затраченных усилий. Его рекомендуется применять в случаях, вызывающих сомнения, требующих тонкой дифференциальной диагностики, а также в ситуациях максимальной ответственности, как при отборе кандидатов на руководящие посты, космонавтов, пилотов и т.п. Его рекомендуют использовать на начальных этапах индивидуальной психотерапии, поскольку он позволяет сразу выявить психодинамику, которая в обычной психотерапевтической работе становится видна лишь спустя изрядное время. Особенно полезен ТАТ в психотерапевтическом контексте в случаях, требующих неотложной и краткосрочной терапии (например, депрессии с суицидальным риском). Л.Беллак считает ТАТ весьма полезным для установления контакта терапевта с клиентом и формирования у последнего адекватной психотерапевтической установки {Bellak, 1986, с. 158—159). В частности, использование рассказов ТАТ как материала для обсуждения может успешно преодолеть

возможные затруднения клиента в коммуникации и обсуждении своих проблем, свободном ассоциировании и др.

В числе противопоказаний к использованию ТАТ, как и других психологических тестов, называют (1) острый психоз или состояние острой тревоги; (2) трудность в установлении контактов; (3) вероятность того, что клиент сочтет применение тестов суррогатом, отсутствием интереса со стороны терапевта; (4) вероятность того, что клиент сочтет это проявлением некомпетентности терапевта; (5) специфический страх и избегание ситуаций испытания любого рода; (6) вероятность того, что тестовый материал стимулирует проявление чрезмерного проблемного материала на слишком ранней стадии; (7) специфические противопоказания, связанные с конкретной динамикой психотерапевтического процесса в данный момент и требующие отложить тестирование на потом {Meyer, 1951). Л.Беллак, однако, ссылаясь на свой опыт работы с пациентами, переживающими острые состояния, отмечает, что первое из перечисленных противопоказаний не носит абсолютного характера; решение о допустимости и целесообразности тестирования должно приниматься в каждом индивидуальном случае с учетом всех факторов {Bellak, 1986, с.168).

Помимо психодиагностических задач, ТАТ используется также в исследовательских целях как инструмент фиксации тех или иных личностных переменных (чаще всего мотивов).

1.2. Достоинства и недостатки ТАТ

Главное достоинство ТАТ — богатство, глубина и разнообразие получаемой с его помощью диагностической информации. К тому же, схемы интерпретации, обычно используемые на практике, в том числе и схему, приводимую в данном пособии, можно дополнять новыми показателями в зависимости от задач, которые ставит себе психодиагност. Возможность совмещать различные интер-претативные схемы или улучшать и дополнять их на основа-

нии собственного опыта работы с методикой, возможность обрабатывать одни и те же протоколы многократно по разным схемам, независимость процедуры обработки результатов от процедуры проведения обследования — еще одно существенное достоинство методики.

Основным недостатком ТАТ является прежде всего трудоемкость как процедуры проведения обследования, так и обработки и анализа результатов. Общее время обследования психически здорового испытуемого редко бывает меньше двух часов. Почти столько же времени занимает полная обработка полученных результатов. При этом, как уже отмечалось, предъявляются высокие требования к квалификации психодиагноста, от которой решающим образом зависит, удастся ли получить информацию, пригодную для психодиагностической интерпретации. Если этот недостаток носит чисто технический характер, то другие недостатки, отмечавшиеся разными критиками, ставят на первый взгляд под сомнение вообще возможность использования ТАТ как психодиагностического инструмента: он не опирается на целостную теорию, тестовый материал не строился в достаточной мере систематично, он не оценивался по общепринятым правилам, и, наконец, правомерность предлагаемых схем интерпретации является по меньшей мере проблематичной. Однако авторы посвященной ТАТ главы в "Психологической энциклопедии" Х.Й.Корнадт и Х.Цумкли отмечают: "Парадоксальным образом, пожалуй, именно эти недостатки способствовали широкому распространению ТАТ и других тематических апперцептивных методов" {Kornadt, Zumkley, 1982, с.260). В следующей главе будут приведены и рассмотрены основные споры вокруг вопроса о теоретической и эмпирической обоснованности ТАТ.

1.3. Место ТАТ в системе методов ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ДИАГНОСТИКИ

ТАТ принадлежит к классу проективных психодиагностических методов. В отличие от широко распространенных

опросников, позволяющих количественно оценивать по набору готовых шкал результат любого индивида на фоне популяции в целом, проективные методы позволяют получить своеобразный "оттиск" внутреннего состояния обследуемого, который затем подвергается качественному анализу и интерпретации.

Стимульный материал ТАТ отличается двумя особенностями: во-первых, относительной полнотой охвата всех сфер отношений с миром, личного опыта, и, во-вторых, неопределенностью, потенциальной неоднозначностью понимания и интерпретации изображенных ситуаций. В основе всех схем интерпретации ТАТ лежит идея о том, что общая направленность и конкретные детали понимания испытуемым тех или иных ситуаций, отразившегося в его рассказах по соответствующим таблицам, позволяют сделать заключение о его личностных чертах, мотивах и диспозициях, обусловивших именно такую, а не какую-либо иную интерпретацию. Д.Рапапорт сравнивает отличие ТАТ от других диагностических методик с отличием свободного разговора, перескакивающего с предмета на предмет, от деловой беседы, посвященной выяснению сугубо конкретных вопросов. "Чем менее ограничен для него (человека. — Д.Л.) сектор выбора содержания его мышления, чем он шире, тем более очевидной и демонстративной становится его внутренняя организация, сила и направление мотивации, основные интересы, потребности, позиция, т.е. строй личности" (Rapaport, Gill, Schafer, 1946, с.399). В проективных методиках часто используются и количественные показатели, однако они, как правило, выполняют вспомогательную функцию (см. подробнее Соколова, 1980).

Согласно другой классификации (McClelland, 1981), ТАТ относится к классу оперантных методов — методов, основанных на анализе свободной (в рамках инструкции) вербальной, графической или какой-либо иной продукции обследуемого. Противоположность оперантным методам представляют собой методы респондентные, в которых обследуемый лишь осуществляет выбор одной из нескольких предложенных альтернатив. К респондентным методам отно-

сятся опросники, методы ранжирования (например, методика изучения ценностных ориентации), методы шкалирования (например, семантический дифференциал) и другие. К классу респондентных относятся и некоторые проективные методы (тест Сонди и Люшера). Автор этой классификации Д. Мак-Клелланд считает, что именно опе-рантные методы дают о личности наиболее надежные и устойчивые сведения.

Более дробная общепринятая классификация проективных методик (Соколова, 1980) относит ТАТ к группе методик интерпретации, в которых перед обследуемым стоит задача дать свою интерпретацию предложенным ситуациям. Наконец, можно выделить еще более узкую группу методик тематической апперцепции, включающую, помимо собственно ТАТ, его аналоги и модификации для разных возрастных, этнокультурных и социальных групп, а также модификации для направленной и более точной диагностики отдельных мотивационных тенденций (подробнее об этом см. раздел 2.4).

Понятием апперцепции в психологии традиционно обозначается влияние на восприятие прошлого опыта и личностных особенностей. Понятие темы, давшее название тесту, является одним из центральных понятий теории личности Г.Мюррея, на базе которой был создан ТАТ. К истории создания и обоснования ТАТ как психодиагностической методики мы и переходим.

 

 

2. История создания и основные подходы к обоснованию ТАТ

2.1. Создание ТАТ и его развитие в русле

ПРОЕКТИВНОЙ МЕТОДОЛОГИИ

Тематический апперцептивный тест был разработан в Гарвардской психологической клинике Генри Мюрреем с сотрудниками во второй половине 30-х годов. Однако его предыстория восходит к началу нашего столетия. В 1907 году Х.Бриттен давал группе испытуемых — юношам и девушкам в возрасте от 13 до 20 лет — составить рассказы по 9 картинам. Рассказы затем анализировались по следующей схеме: использование имен, названий животных, рассказ от первого лица, использование деталей, оценка качества воображения, цельности, длины рассказов, их объяснительная сила по отношению к картинке, введение религиозных, моральных и социальных элементов. По ряду показателей бьши выявлены существенные половые различия. Год спустя аналогичный прием был использован У.Либби для изучения соотношения между воображением и чувствами у школьников разных возрастов; воображение старших школьников оказалось при этом более "субъективным". Затем последовал перерыв, и метод был открыт вновь лишь в 1932 году Л.Шварцем. Работая с несовершеннолетними правонарушителями, он создал "рисуночный тест социальных ситуаций" с целью облегчить контакт при клинической беседе. Тест включал в себя 8 картин с изображениями типичных ситуаций из жизни несовершеннолетних правонарушителей. Обследуемый должен был описать ситуацию, мысли или слова центрального персонажа. Затем ему предлагалось ответить, что бы он сам сказал или сделал на этом месте. Это позволяло сравнительно быстро развернуть беседу и получить требуемую клиническую ин-

формацию. Тест Шварца также не получил широкого распространения.

Тематический апперцептивный тест был впервые описан в статье К.Морган и Г.Мюррея в 1935 году {Morgan, Murray, 1935). В этой публикации ТАТ был представлен как метод исследования воображения, позволяющий охарактеризовать личность обследуемого благодаря тому, что задача истолкования изображенных ситуаций, которая ставилась перед обследуемым, позволяла ему фантазировать без видимых ограничений и способствовала ослаблению механизмов психологической защиты. Теоретическое обоснование и стандартизованную схему обработки и интерпретации ТАТ получил несколько позже, в монографии "Исследование личности" Г.Мюррея с сотрудниками {Murray, 1938). Окончательная схема интерпретации ТАТ и окончательная (третья) редакция стимульного материала были опубликованы в 1943 году {Murray, 1943).

Теория личности Г.Мюррея нашла отражение в русскоязычных источниках (см. Соколова, 1980, с.71—76; Хекхау-зен, 1986, i.l, с. 109—112), поэтому мы остановимся лишь на некоторых ее моментах, проявившихся, в частности, в разработанном им подходе к обоснованию и интерпретации результатов ТАТ.

Генри Мюррея "точнее всего было бы охарактеризовать по своей профессиональной подготовке как психоди-намически ориентированного психиатра, который никогда не высказывал полной приверженности какой-либо школе в психоанализе или других психологических течениях" {Semeonoff, 1976, с. 103). В 1927 году он получил докторскую степень по биохимии, после чего поступил в Гарвардский университет преподавать клиническую психологию. Там он и прошел психоаналитическую подготовку.

Теория Мюррея, по его собственному признанию, генетически связана с теориями З.Фрейда, У.Мак-Дауголла и К.Левина. У Фрейда Мюррей заимствовал представления о подсознательной динамике психических процессов, о трехчленной структуре личности (Оно, Я и Сверх-Я) и о механизмах психологической защиты; у Мак-Дауголла —

динамические представления о конечном наборе базовых влечений человека, то или иное сочетание которых лежит в основе всех человеческих проявлений; у Левина — представления о силах внешнего окружения и актуальной психологической ситуации, воздействующих на индивида и также определяющих его поведение.

Центральным понятием теории Мюррея является понятие потребности (need), которое он ввел в психологический лексикон вместо употреблявшихся ранее понятий влечения и инстинкта. Мюррей критикует понятие врожденного инстинкта, указывая, что, во-первых, неясно, идет ли речь о врожденной потребности, то есть побуждении, или же о врожденных формах поведения, то есть действиях, направленных на удовлетворение потребностей; во вторых, если говорить об инстинкте, необходимы доказательства врожденного характера соответствующего поведения или влечения, которые в большинстве случаев представить очень не просто {Murray, 1938, с.74). Поэтому, вводя понятие потребности, Мюррей исходит из неоспоримого фундаментального факта взаимодействия любого организма с окружающей средой и определяет потребность как элемент этого взаимодействия. Другой элемент взаимодействия — пресс. Это давление или влияние, оказываемое на организм силами внешнего окружения, которое может быть как позитивным (способствовать реализации потребности), так и негативным (препятствовать ей). Комбинация определенной потребности с определенным видом пресса образует тему — молярную единицу поведения, описываемого в терминах взаимодействия со средой. Мюррей определяет тему как динамическую структуру единичного эпизода такого взаимодействия {там же, с.42). Таким образом, жизнь человека можно описать как последовательность эпизодов, каждый из которых характеризуется своей темой.

Потребность Мюррей определяет как "потенциальную возможность или готовность организма реагировать определенным образом при данных условиях" {там же, с.61). При этом под потребностью одновременно понимается и

актуально действующее побуждение, и устойчивая тенденция личности, проявляющаяся при соответствующих условиях. Мюррей уделяет много места классификациям потребностей по различным основаниям, описаниям конкретных видов потребностей. В теоретическом плане наиболее значимо различение первичных (висцерогенных) и вторичных (психогенных) потребностей; первые, в отличие от вторых, связаны с процессами, определенным образом локализованными в организме. В практическом плане наиболее существенно разделение потребностей явных (объективированных в тех или иных формах деятельности) и скрытых (не объективированных подобным образом), между которыми имеется целый спектр промежуточных форм (там же, с. 111—112). Мюррей предполагает, что разные виды потребностей различаются по степени открытости, вследствие чего нельзя ожидать соответствия потребностей, проявляемых человеком во внешнем поведении, и диагностируемых с помощью ТАТ. Это, однако, является достоинством, а не недостатком ТАТ, ибо более глубинные, латентные потребности человека, проявляющиеся в нем, позволяют дать более полную характеристику личности. Учет же степени внешней объективированности тех или иных потребностей дает возможность спрогнозировать и картину реального поведения.

Категории потребности, пресса и темы явились центральными для разработанной Мюрреем схемы интерпретации рассказов ТАТ. Стимульный материал ТАТ был постепенно подобран так, чтобы охватить все темы, соответствующие перечню потребностей, предложенных Мюрреем (см. Соколова, 1980, с. 156—159; Хекхаузен, 1986, с. 111). Предполагалось, что каждая таблица актуализирует у обследуемого одну или несколько потребностей и позволяет тем самым вскрыть соответствующую тему (Соколова, 1980, с. 160—166), а также выявить тематические структуры бессознательного. "Использовался следующий метод анализа и заключений: прочитывался отдельно каждый рассказ обследуемого и затем делалась попытка найти объединяющую тему" (Murray, 1938, с.534). По мере совершенствования

теста было выявлено, что инструкция фантазировать дает лучшие результаты, чем задача угадать подоплеку событий, а также что диагностическая ценность результатов во многом зависит от присутствия на изображениях хотя бы одного персонажа, с которым обследуемый мог бы себя идентифицировать (с учетом его пола и возраста). Поэтому в окончательном варианте интерпретативной схемы Мюр-рея (Murray, 1943) важное место заняла категория идентификации с персонажем (персонажами) рассказа. Основные категории анализа, используемые в этой схеме, таковы: 1. Особенности идентификации; 2. Потребности (какие и насколько интенсивно проявляются); 3. Прессы (какие и насколько интенсивно); 4. Исход взаимодействия; 5. Тема; 6. Интересы и чувства рассказчика, проявляющиеся в особенностях рассказа.

Уже первые публикации по ТАТ послужили толчком для разработки рядом авторов, в основном близких к группе Мюррея, новых интерпретативных схем. Интерпретатив-ная схема Мюррея была несовершенна. Е.Т.Соколова указывает на недостаточную обоснованность теоретических допущений, взятых за основу, в частности, положений о прямой идентификации обследуемого с персонажем его рассказа и о чисто проективном, свободном характере фантазирования в ходе сочинения рассказа (Соколова, 1980, с.84-85).

Л.Беллак называет более прагматические соображения, а именно, что клиницистам было сложно усвоить понятие потребности в Мюрреевском понимании, и что для полной обработки протокола ТАТ (20 рассказов) по этой схеме требовалось от четырех до пяти часов (Bellak, 1975, с.60). Разработка новых интерпретативных схем преследовала цель, во-первых, сделать работу с тестом максимально удобной в условиях практической работы психолога в клинике, и, во-вторых, привести категориальную сетку в соответствие с теоретическими взглядами автора той или иной схемы, с его представлениями о том, какие личностные переменные являются наиболее важными, а какие второстепенными. Л.Беллак в третьем издании своего руководст-

ва, вышедшем в 1975 году, разбирает 23 различных подхода к интерпретации ТАТ, не считая схемы Мюррея и его собственной (Bellak, 1975). По некоторым данным, уже в 50-е годы насчитывалось более 30 схем, а в 1963 году Б.Мюр-стейн сравнил их число с числом волос в бороде Распутина. Мы остановимся лишь на некоторых подходах, наиболее популярных или внесших наибольший вклад в ту интегральную схему интерпретации, которая предлагается в данном пособии.

Д.Рапапорт обратил внимание на необходимость анализировать не только содержание рассказов, но и их формальные характеристики — то, как обследуемый воспринимает изображение и то, как он выполняет требования инструкции (Rapaport, 1943). Анализ формальных характеристик позволил оценить интериндивидуальную устойчивость тех или иных признаков и интраиндиви-дуальную устойчивость отдельных параметров рассказов. Из этого можно заключить, во-первых, какие признаки являются диагностически значимыми и, во-вторых, какие изображения и, соответственно, рассказы представляют наибольшую значимость для обследуемого. Рапапорт обратил внимание на такие показатели, как формальное выполнение инструкции, опускание тех или иных ее пунктов, излишняя детализация рассказов, опускание значимых деталей и т.д.; все эти категории будут подробно рассмотрены ниже, при изложении интерпрета-тивной схемы. При анализе содержательных характеристик Рапапорт обратил внимание на наличие характерных для каждой картины ТАТ сюжетов-клише, которые часто даются в рассказах разными людьми и сами по себе диагностически незначимы. Значимы лишь отклонения от этих клише — "идеаторные содержания" рассказа, связанные с эмоциональной сферой личности обследуемого {Rapaport, Gill, Sckafer, 1946). Рапапортом были также выделены диагностические признаки, характеризующие те или иные психические нарушения. Более полный анализ схемы Рапапорта и ее теоретического обоснования дан в книге Е.Т.Соколовой (1980, с.84—92).

Дж.Роттер (Rotter, 1946) в своей схеме интерпретации обратил внимание на такие характеристики как отношение к миру, особенности главного героя, в частности, его подход к решению проблем. Им также была предложена пошаговая последовательность действий интерпретатора, включающая в себя три (впоследствии пять) этапов.

Оригинальная интерпретативная схема была предложена С.Томкинсом (Tomkins, 1947). С.Томкинс выделяет четыре основных категории анализа. 1. Векторы. Векторы отражают направленность поведения, стремлений или чувств персонажа и обозначаются предлогами: "на", "от", "к", "с", "для", "против" и др. — всего 10 векторов. Понятие вектора, хотя в несколько ином варианте, присутствовало уже в теории Мюррея (Murray, 1938), хотя и не вошло в его интерпретативную схему. 2. Уровень. Он характеризует, что именно описывается в рассказе: вещи, события, поведение, намерения, чувства, воспоминания, сны и т.д. — всего 17 уровней. Категории уровня С.Томкинс уделяет особенно много внимания, поскольку уровневый анализ позволяет раскрыть соотношения явных и латентных потребностей, выявить защитные механизмы. Категория уровня будет рассмотрена более подробно ниже, при изложении ин-терпретативной схемы. 3. Условия — любые психологические, социальные или физические обстоятельства, не являющиеся чьим-то поведением, желаниями или стремлениями. Условия характеризуются прежде всего валентностью — отрицательной, нейтральной или положительной. 4.Квали-фикаторы — характеристики, уточняющие векторы, уровни и условия. К квалификаторам относятся временные параметры, степень вероятности, интенсивность, отрицание, отношения средство-цель и причина-следствие. Помимо четырех базовых категорий, С.Томкинс называет также объекты действия векторов, уровней и условий, которые могут либо присутствовать в рассказах, либо нет. Анализ по выделенным категориям проводится раздельно в рамках каждой из четырех выделенных С.Томкинсом основных сфер отношений: сферы семейных отношений, сферы любви, секса и супружеских отношений, сферы

L

социальных отношений и сферы работы и профессиональных проблем. Среди достоинств схемы С.Томкинса подчеркивают обычно введение категории уровня и разделение на сферы, а также предложенный им метод выявления скрытого содержания рассказов на основании правил логики умозаключений Дж.Ст.Милля (например, если явления А и В присутствуют неизменно вместе при изменяющихся других обстоятельствах, значит они связаны причинной связью). Однако в целом система С.Томкинса является не менее громоздкой, чем система Мюррея, и труднее поддается усовершенствованию, поскольку хуже сочетается с элементами других интерпретативных схем.

Интерпретативная схема, предложенная в 1947 году Уайеттом (Wyatt, 1947), напротив, преследовала цель создать максимально удобный для объяснения и распространения способ анализа и интерпретации результатов, используя при этом как формальные, так и содержательные признаки и возможности количественной обработки. Из 15 переменных, выделяемых Уайеттом, стоит отметить здесь лишь некоторые. Во-первых, Уайетт, как и С.Том-кинс, использует понятие уровня, наполняя его, однако, другим содержанием. Выделяются: 1) конкретно-фактический уровень — описание происходящих событий; 2) эндо-психический уровень — описание внутренних переживаний, мыслей и чувств персонажей; 3) символический уровень (воображаемая субъективная реальность); 4) уровень прошлого и мифологии; 5) уровень кажимости (персонажи, притворяющиеся иными, чем они есть на самом деле) и 6) уровень условности — описание альтернативных возможных вариантов. Во-вторых, Уайетт различает основные и дополнительные "фокальные фигуры" — персонажи, с которыми обследуемый может одновременно идентифицироваться в большей или меньшей степени. В-третьих, описываются отношения между персонажами на двух уровнях: формальные и эмоциональные отношения. Остальные выделяемые им переменные представляют собой модификации категорий из схем Мюррея и Рапапорта.

Оригинальный подход к интерпретации ТАТ был предложен З.Пиотровским (Piotrowski, 1950). З.Пиотровский отверг допущение, на котором строились системы Мюррея, Томкинса и, в меньшей мере, Рапапорта, о том, что герой рассказа является проекцией автора, а другие персонажи воплощают его окружение. Более адекватным он считает предположение Уайетта, что разные персонажи воплощают в себе разные тенденции личности обследуемого — осознанные и вытесненные, интегрированные и диссоциированные, а также случайные. З.Пиотровский считает необходимым приложить к анализу ТАТ правила психоаналитической интерпретации сновидений с тем, чтобы различить, какие содержания ТАТ отражают тенденции личности обследуемого, открыто проявляющиеся в его поведении, а какие отражают чувства и идеи, во внешнем поведении не проявляющиеся. Вот основные правила, которые формулирует З.Пиотровский:

1. Действия в рассказах ТАТ меньше подвержены искажениям, чем персонажи; они могут атрибутироваться другим персонажам в случае их неприемлемости.

2. Каждый персонаж ТАТ, как и в сновидениях, воплощает разные тенденции личности обследуемого, который атрибутирует их наиболее подходящим персонажам, например инфантильные желания — ребенку, отношение к смерти — старику.

3. Чем более приемлем мотив для сознания обследуемого, тем больше сходство с ним персонажа, которому приписывается этот мотив. Менее приемлемая мотивация приписывается персонажам другого пола, возраста или даже неодушевленным объектам.

4. Отдельный рассказ не дает возможности извлечь точную интерпретацию. Например, самоубийство в одном рассказе может отражать лишь желание побыть одному. Чем более разнообразные персонажи в рассказах демонстрируют определенную тенденцию, тем более вероятно, что она присуща личности обследуемого.

зависимости от точности определения стимула. 2. Степень адаптивности обусловлена также задачей или установкой субъекта. 3. Соотношение адаптивности и проективности обусловлено также устойчивыми и преходящими характеристиками воспринимающего организма. Проекция, соответственно, определяется как "крайняя степень апперцептивного искажения, при которой апперцептивная масса прошлого опыта или отдельные ее аспекты настолько сильно управляют актуальным восприятием, что это серьезно нарушает его адаптивную сторону" (Bellak, 1986, с.25). Отечественные разработки пока намного скромнее. В первом пособии, изданном в Московском университете (Практикум, 1972, с.221—227), дана фрагментарная схема интерпретации, основной акцент в которой сделан на формальных показателях. При этом оговаривалось, что тест не адаптирован и не стандартизован, в связи с чем "материал, полученный по данному варианту теста, диагностической ценности не имеет" (там же, с.227). В монографии В.Г.Нора-кидзе (1975) для обработки результатов используется интер-претативная схема Мюррея, хотя для теоретического обоснования ТАТ и содержательной интерпретации автор привлекает аппарат теории установки Д.Н.Узнадзе. В книге Е.Т.Соколовой (1980) представлено теоретическое обоснование ТАТ с позиций деятельностного подхода в психологии (написано совместно с В.В.Столиным), которое получило дальнейшее развитие и углубление в ее докторской диссертации (Соколова, 1991), однако методические указания по анализу ТАТ на этой основе сводятся к перечислению пяти групп характеристик, диагностируемых ТАТ:

"1. Ведущие мотивы, отношения, ценности.

2. Аффективные конфликты; их сферы.

3. Способы разрешения конфликтов: позиция в конфликтной ситуации, использование специфических механизмов защиты и т.д.

4. Индивидуальные особенности аффективной жизни личности: импульсивность-подконтрольность, эмоциональная устойчивость-лабильность, эмоциональная зрелость-инфантильность.

5. Самооценка; соотношение представлений о Я-реаль-ном и Я-идеальном; степень принятия себя" (Соколова, 1980, с.99).

Единственная на сегодняшний день в русскоязычной литературе развернутая интерпретативная схема ТАТ предложена в пособии В.Э.Реньге (1979). В.Э.Реньге, опираясь на общую с Е.Т.Соколовой методологию (см. Соколова, Вавилов, Реньге, 1976), предлагает свой вариант теорети-ко-деятельностного обоснования ТАТ и сетку диагностических показателей, которые разделяются на формальные и содержательные. Отличительной особенностью интерпре-тативной схемы Реньге является подробная характеристика целей персонажа (персонажей) рассказа по нескольким параметрам: содержание, степень их реалистичности, степень разработанности и средства достижения, а также результат. В дополнение к симптоматическому анализу отдельных показателей Реньге предлагает также синдромо-логический анализ, основанный на выделении инвариантных структур, общих для ряда рассказов (Реньге, 1979).

Краткий очерк основных подходов к теоретическому обоснованию и интерпретации ТАТ в русле проективной методологии позволяет оценить всю амбивалентность ситуации вокруг этого метода: с одной стороны, многообразие подходов и интерпретативных схем свидетельствует о привлекательности методики для самых разных прикладных задач и теоретических ориентации, а с другой стороны оно же показывает, что методика лишена той степени стандартизации процедуры обработки и анализа результатов, которая позволила бы говорить о ней как о психодиагностическом инструменте. Дж.Роттер в 1947 году отмечал, что ТАТ в его нынешнем состоянии не может считаться клиническим инструментом отдельно от человека, который его использует — ценность и валидность теста зависит от опыта интерпретатора и его подхода к личности (Buros, 1970, с.467). К подобным же выводам неизменно приходили и авторы более поздних обзоров работ, посвященных ТАТ. Так, в 1958 году АДженсен констатировал, что на практике мало кто использует все 20 картинок, что обсле-

 

дования выполняются как устно, так и письменно, как в одиночку, так и в группе, формальные подсчеты используются редко, а единственные "нормы", которыми пользуются в клинической работе — это субъективные ощущения самого психодиагноста. Дженсен сделал вывод, что ТАТ имеет только субъективную валидность, основанную на вере. Он лишь предоставляет клиническому психологу интерпре-табельный материал, который может сослужить службу психоаналитически ориентированному психиатру (Bums, 1970, с.934). Следует учесть, что разработка ТАТ совпала по времени с интенсивным развитием психометрики и формулированием психометрических требований к психодиагностическим методикам — требований надежности, валидности, репрезентативности. Эти требования применимы и к проективным методам, хотя с некоторыми оговорками. Поэтому уже с конца тридцатых годов ведется отсчет попыткам обосновать ТАТ под углом зрения названных психометрических критериев. Эти попытки заслуживают специального обсуждения.

2.2. Психометрическое обоснование ТАТ

Психометрические характеристики проективных методов — это не то же самое, что психометрические характеристики методик опросникового типа. Строго говоря, валидностью и надежностью обладает или не обладает не сам тест, а та или иная схема обработки и интерпретации результатов, или даже отдельно взятые диагностические

показатели.

Надежность. Уже в 1940 году появились публикации, посвященные оценке надежности-согласованности оценивания результатов ТАТ: Р.Харрисон получил значение корреляции между оценками эмоциональной устойчивости двумя экспертами 0,77. В книге С.Томкинса (Tomkins, 1947) описывается уже шесть исследований, в которых корреляции между суждениями разных экспертов варьировали от 0,30 до 0,96. Разброс этих значений объясняется различиями групп обследуемых, схем обработки и степени квали-

фикации экспертов. А.Дженсен в 1958 году зафиксировал 15 исследований такого рода, в которых были получены корреляции, варьирующие от 0,54 до 0,91, в среднем 0,77 (Buros, 1970, с.932). Причем, если Томкинс оценивает эти значения как достаточно высокие, Дженсен считает значения согласованности экспертных оценок ниже 0,8 неприемлемыми. Х.-Й.Корнадт и Х.Цумкли, обобщив еще большее число исследований, делают вывод о прямой зависимости коэффициента согласованности оценок от используемой системы интерпретации и способа подсчета. В частности, для максимально стандартизованной схемы диагностики мотивации достижения Д.Мак-Клеланда и для аналогичных стандартизованных схем диагностики других мотивов (см. 2.3) удалось получить устойчиво воспроизводимые коэффициенты согласованности оценок порядка 0,95 (Komadt, Zumkley, 1982, с.290-291).

Другим аспектом надежности является ретестовая надежность, отражающая меру воспроизводимости результатов при повторном тестировании. Г.Мюррей считал, что от ТАТ не следует ожидать высокой надежности, поскольку рассказы отражают не только устойчивые черты личности обследуемого, но и его мимолетные настроения и актуальную жизненную ситуацию (Murray, 1943). Устойчивость результатов во времени во многом зависит, конечно, от особенности личности испытуемого. Тем не менее в групповых экспериментах С.Томкинс получил коэффициент корреляции 0,80 при перетестировании через два месяца, 0,60 — через шесть месяцев и 0,50 — через десять месяцев (Tomkins, 1947, с.6). Близки к этому и результаты, полученные Р.Санфордом: 0,46 при перетестировании с годичными интервалами, несмотря на то, что в этом исследовании испытуемыми выступали дети и подростки (там же, с.7). В обоих случаях объектом подсчета и анализа выступали потребности или темы.

В целом ряде более поздних исследований, в которых также объектом изучения являлись потребности, были получены достаточно высокие показатели ретестовой надежности даже при интервале времени, измеряемом годами

(см. Kornadt, Zumkley, 1982, с.292). Эти результаты, однако, вряд ли можно обобщить, поскольку они существенно различаются для разных картин ТАТ и для разных потребностей (разброс от 0 до 0,94). Приблизительно такую же картину дают исследования, в которых объектом сравнения выступали не индикаторы потребностей, а целостные заключения о выраженности у обследуемых таких характеристик как агрессивность или мотивация достижения.

Ретестовая надежность ТАТ (устойчивость к перетестированию) зависит от изменений в психологической ситуации у обследуемых, что подтверждают эксперименты с искусственным воздействием на эту ситуацию. Так, сильная критика рассказов обследуемых приводит к значительному увеличению признаков агрессии. В другом исследовании экспериментально вызванная фрустрация привела к снижению темы превосходства в рассказах, увеличению агрессии и уменьшению числа описаний эмоциональных состояний. Эти изменения, однако, наблюдались лишь у группы плохо адаптированных испытуемых; хорошо адаптированные обнаружили лишь увеличение числа описаний эмоциональных состояний (Tomkins, 1947, с.8—9).

Требование внутренней согласованности частей теста, по-видимому, неприменимо в случае ТАТ, поскольку различные картины (таблицы) ТАТ предназначены для актуализации разных мотивационных структур; более того, по некоторым данным порядок предъявления таблиц сказывается на получаемых результатах. Тем не менее предпринимались попытки измерить корреляции некоторых переменных для двух половин теста. Полученные результаты лежат в пределах от 0,07 до 0,45, часть из них достигает приемлемого уровня значимости (см. Komadt, Zumkley, 1982, с.293).

Нормы. Сбор нормативных данных, относящихся к рассказам ТАТ, не считался сколько-нибудь необходимым, хотя еще Рапапорт с соавторами (Rapaport, Gill, Schafer, 1946) подчеркивали необходимость отделения индивидуальных идеаторных содержаний от стереотипов (клише) путем анализа интериндивидуальной согласованности рассказов. Тем не менее нормативных данных практически нет, хотя

сегодня мнение об их ненужности признано ошибочным {Kornadt, Zumkley, 1982, с.294—295). Например, о перцептивных искажениях и опускании деталей (см. гл.4) принято судить исходя из стереотипных представлений о "нормальном" восприятии. Однако некоторые разрозненные статистические данные не подтверждают эти общепринятые представления. Например, на таблице 3 ВМ до 50 % обследуемых не видят (не упоминают в рассказе) пистолет; подавляющее большинство видят на этой таблице женщину, а не мужчину, и т.п. Поэтому нормы в принципе нужны, хотя не ясно, во-первых, по отношению к каким категориям признаков их существенно иметь и, во-вторых, насколько дифференцированные групповые нормы необходимы.

Валидность. Основная сложность при валидизации ТАТ заключается в определении ее критериев. Как можно говорить о валидности ТАТ, если недостаточно четко определено, что именно ТАТ должен измерять? Понятно, что нельзя говорить о валидности ТАТ вообще, можно говорить лишь о валидности определенных показателей в контексте определенных интерпретативных схем и с учетом конкретной техники валидизации. При этом необходимо учитывать так называемую дилемму широты-точности (Cronbach, 1970): чем более широкий и обобщенный спектр характеристик отражает данный метод, тем труднее достичь точности их измерения и наоборот. Применительно к ТАТ это означает, что чем сложнее диагностическое суждение и чем более обобщенной является оценка, тем труднее определить валидность этого суждения.

Различные попытки обосновать ТАТ дают результаты, удовлетворительные с точки зрения его практического применения, но недостаточные для окончательного суждения о валидности. Так, обнаружено, что по меньшей мере 30 % рассказов содержат в себе элементы биографии или жизненного опыта обследуемых. Рассказы ТАТ хорошо согласуются также с данными анализа сновидений и с результатами теста Роршаха (Tomkins, 1947, с.Ю—12; Komadt, Zumkley, 1982, с.299-304).

 

Убедительные результаты дают исследования, авторы которых пытаются по данным ТАТ восстановить черты характера личности, элементы биографии, уровень интеллекта, установки и личностные конфликты. Процент совпадения этих заключений с данными истории болезни и клиническими описаниями достигал в среднем 82,5 % при личном проведении обследования и 74 % при "слепой" обработке данных обследования, проведенного другим человеком. Свидетельством в пользу валидности ТАТ выступают также значимые различия по некоторым показателям между клиническими группами разной нозологии. Это, впрочем, относится лишь к группам с однородной, "чистой" симптоматикой; для дифференциального диагноза в сложных смешанных случаях ТАТ неприменим.

Обобщая анализ данных по валидности ТАТ, С.Том-кинс делает вывод о том, что валидность заключений, делаемых на основе данных ТАТ, зависит не только от самого метода, но и, в не меньшей степени, от зрелости психологической теории, ее способности предложить адекватные способы и приемы интерпретации данных (Tomkins, 1947, с.20). В соответствии с этим заключением находятся более поздние результаты, позволившие получить значительно более высокие показатели валидности для вариантов ТАТ, специально построенных для диагностики отдельных мотивов, по сравнению с классическим клиническим ТАТ. В частности, ряд данных говорят о чувствительности метода к ситуативной динамике мотивов (ситуационная валидность). В лонгитюдном исследовании Д.Мак-Клеланда его версия ТАТ дала результаты, коррелирующие с будущими успехами в предпринимательской деятельности, преодолением жизненных проблем и некоторыми психосоматическими симптомами (кровяное давление) спустя 15—20 лет (прогностическая валидность). Наконец, лишь для варианта Д.Мак-Клеланда и аналогичных более поздних модификаций удалось получить значимые и устойчивые корреляции между тестовыми показателями (выраженность мотива достижения) и характеристиками реального поведения, такими, как успехи в учебе, успешность выполне-

ния различных экспериментальных заданий, впоследствии оценки в колледже и профессиональные успехи (Kornadt, Zumkley, 1982, с.307-310).

Подводя итог краткому обзору попыток психометрического обоснования ТАТ и возникающих при этом проблем, нам остается констатировать, что вопрос о психометрической обоснованности ТАТ остается и по сей день открытым. "По-прежнему есть энтузиасты-клиницисты и сомневающиеся статистики" (C.Adcock; см. Bums, 1970, с. 1338). Сомневающиеся статистики указывают на то, что ТАТ за много десятилетий так и не удалось стандартизировать сколько-нибудь удовлетворительным образом и вообще это вряд ли возможно; хотя ТАТ является интересным методом, принесшим много пользы, в своей классической клинической версии Г.Мюррея он не может считаться сколько-нибудь удовлетворительным тестом в строгом смысле слова. Им можно возразить, что к этому методу неприменимы мерки классической психометрики. Л.Беллак выделил несколько методологических ограничений, которые не позволяют предъявлять к ТАТ требования психометрической валидности и надежности или, по меньшей мере, существенно ограничивают правомерность этих требований. Во-первых, психометрика предполагает стабильность условий измерения, которая невозможна, когда мы имеем дело с динамическими силами в глубинах личности. Во-вторых, сами клинические синдромы, выявлению которых служат проективные тесты, не определены достаточно четко. Наконец, в-третьих, проявляющееся в тестах явное содержание и отражающиеся в нем скрытые личностные переменные связаны между собой не напрямую. Эта связь опосредована промежуточной переменной — эго. В силу этих трех обстоятельств не вполне корректно требовать от проективных тестов соответствия строгим критериям надежности и валидности (Bellak, 1986, c.XVIII—XIX). Более адекватным критерием, согласно Беллаку, считается "интратестовая валидность" — повторяемость отдельных признаков и целостных паттернов в разных рассказах по ТАТ (там же, с.41).

Однако, как мы видели, классическая теория проекции, предлагаемая многими энтузиастами-клиницистами в качестве альтернативы классической психометрике, также в этом случае оказывается недостаточно убедительной. С.Эдкок (C.Adcock; см. Bums, 1970, с. 1338) указывал на то, что степень проективности рассказов проблематична в каждом отдельном случае и должна определяться с помощью дополнительных свидетельств; более того, эмпирические данные, опровергающие тезис о необходимости идентификации обследуемого с персонажем рассказа по меньшей мере столь же весомы, что и данные, подтверждающие этот тезис (Kornadt, Zumkley, 1982, с.312—313). Возвращаясь к уже цитировавшейся мысли С.Томкинса о том, что возможность валидизации заключений с помощью ТАТ зависит прежде всего от зрелости психологической теории, мы можем констатировать, что как классическая теория проекции, так и классическая тестология оказались лишь ограниченно пригодными для обоснования принципа и эффективности работы ТАТ. Вместе с тем мы уже ссылались на версии ТАТ, построенные на основе интеракцио-нистской методологии, несводимой ни к проективному подходу, ни к эмпирической психометрике, однако наилучшим образом соответствующие общим критериям и того и другого подхода. Наиболее убедительным примером реализации этой методологии в теории и разработке методик является направление исследований мотивации достижения (Д.Мак-Клеланд, Р.Аткинсон и др.).

На этой методологии целесообразно остановиться несколько подробнее.

2.3. Интеракционистско-деятельностный

подход к теоретическому обоснованию

ТАТ: от личности к ситуации

Как теория личностной проекции, так и дифференциальная психометрика исходят из модели объяснения "с первого взгляда" {Хекхаузен, 1986, с. 18), согласно которой особенности поведения человека проистекают прежде все-

го из присущих ему свойств, или личностных диспозиций. Эти же устойчивые личностные свойства — можно назвать их потребностями, защитами или чертами — должны, по идее, находить отражение и в продуктах фантазии, в частности, в рассказах ТАТ. Теория проекции {Соколова, 1980) обосновывает этот тезис, а психометрическая методология недвусмысленно на него опирается, выдвигая свои критерии качества диагностических методик.

Вместе с тем имеются достаточно многочисленные исследования, в которых предположение о прямой зависимости выраженности некоторого признака по данным ТАТ от его действительной выраженности у личности не только не подтверждается, но в некоторых случаях зависимость оказывается обратной {Komadt, Zumkley, 1982, с.276). Попытка объяснить эти парадоксальные зависимости была предпринята с позиций теории перцептивной защиты: вытесненные мотивы, вопреки мнению Мюррея, не проявляются в ТАТ, поскольку стимулирующие их картины одновременно стимулируют и защитные механизмы на перцептивном уровне. Однако встает вопрос: как различить, является ли отсутствие в рассказе некоторого мотива следствием его вытеснения, следствием его слабой выраженности или же следствием доминирования более актуального мотива. Необходим такой дополнительный критерий, как тенденция данной картины актуализировать тот или иной мотив. Этот критерий, однако, мало помогает в случае тематически многозначных картин. Исследования констатируют совершенно разные зависимости (прямые, обратные, U-образные и нулевые) проявления мотивов в ТАТ от их реальной выраженности для разных мотивов, разных картин и разных испытуемых, причем мера принятия/вытеснения мотивов оказывается неспособной объяснить имеющиеся различия.

Остается одно из двух: либо признать ТАТ невалидным и, соответственно, непригодным диагностическим инструментом, что вступает в явное противоречие с его интуитивно ощущаемой информативностью, а также с рядом эмпирических подтверждений его валидности, приведен-

ных в предыдущем параграфе, либо признать неадекватной по отношению к нему объяснительную схему "с первого взгляда" и искать новое теоретическое обоснование, лучше согласующееся с фактами.

Поиски этого нового обоснования шли по пути критики концепции стабильных личностных свойств, на которую опирается традиционная психометрика. Согласно "второму взгляду" (Хекхаузен, 1986) поведение человека определяется преимущественно ситуативными, внелич-ностными факторами. Второй взгляд в чистом виде просуществовал очень недолго, если существовал вообще, и перешел в "третий взгляд", согласно которому личностные факторы все-таки существуют и именно в них причина разного поведения в ситуациях, побуждающих к одному определенному типу поведения. При этом личностные факторы не сводятся к привычным тенденциям поведения, но включают в себя также тенденции определенным образом воспринимать, оценивать и категоризовать ситуации (см. Хекхаузен, 1986, с.25). Этот третий взгляд — интерак-ционистский* подход в различных своих вариантах (см. Хекхаузен, 1986, с.26—32) — качественно отличается от персоналистского объяснения "с первого взгляда" и от ситуационистского объяснения "со второго взгляда". Если два первых односторонних "взгляда" основываются на принципе причинной детерминации поведения, то третий открывает возможность перехода к принципиально иной, деятельностной модели объяснения. "Если, скажем, мотивы рассматриваются (и фиксируются посредством ТАТ) как "детерминанты поведения", то они при этом понимаются не как "монолитные" факторы; напротив, решающую роль все больше играют индивидуальные цели, когнитивные процессы типа антиципации и оценки перспектив успеха и, наконец, атрибуции причин и намерений. После Мак-Клеланда и мотивы перестали пониматься как ситуационно-

* Не следует путать интеракционизм как подход к объяснению поведения воздействием личностных и ситуативных факторов с интеракционистской теорией в социальной психологии.

инвариантные условия деятельности, хотя они и выступают как относительно устойчивые личностные константы. Будет ли данный мотив актуализирован и будет ли он определять деятельность, зависит от интерпретации ситуации, от перспектив успеха соответствующей деятельности в соответствующей ситуации и др." {Komadt, Zumkley, 1982, с.ЗЗЗ).

Дэвиду Мак-Клеланду принадлежит не только первая теоретическая модель человеческой мотивации, выходящая за пределы причинной модели детерминации поведения, но и наиболее разработанный на сегодняшний день подход к построению теоретически и психометрически обоснованного варианта ТАТ.

2.3.1. Теория мотивации Д.Мак-Клеланда и его подход к измерению мотивов

Д.Мак-Клеланд выделяет в структуре мотивации поведения четыре основных элемента и несколько дополнительных {McClelland, 1987, с.173—175). Первый элемент — это запрос со стороны ситуации, который стимулирует актуализацию определенных мотивов. Запрос может иметь вид стимула, прямого обращения извне или пространственно-временных параметров, ассоциированных с определенными формами деятельности ("пора обедать"). Запросы, однако, не актуализируют мотивы автоматически. Второй элемент ситуации — валентность (incentive), которую имеет данный запрос. Мак-Клеланд характеризует эту валентность как устойчивый во времени внешний фактор, относящийся к ситуации. Смысл выделения этого элемента в том, что запрос или стимул обладает способностью актуализировать мотивы благодаря тому, что он соотносится с некоторой эмоционально-мотивационной системой, служит как бы знаком качественно определенного типа удовлетворения или, напротив, фрустрации. Можно сказать, что валентность определяет смысл запроса. Третьим элементом мотивационной структуры является собственно мотив как устойчивая личностная диспозиция. Мак-Кле-

2 Д. Леонтьев

ланд определяет мотивационную диспозицию как устойчивую направленность (concern) на определенное целевое состояние, которая побуждает, ориентирует и осуществляет селекцию поведения (там же, с. 183). Мотив опосредует влияние валентности на актуальную мотивацию: если личностный мотив слаб, то даже сильный релевантный запрос, обладающий высокой валентностью, не пробудит к жизни соответствующего желания. Актуализированная ситуативная мотивация — четвертый из основных элементов схемы Мак-Клеланда — также не является непосредственной причиной действия. На этом этапе необходим учет дополнительных элементов — наличия соответствующих умений и навыков, знания социальных ценностей, определяющих степень приемлемости желаемого поведения и, наконец, возможностей действовать определенным образом. "Запросы... приобретающие форму валентности, приводят — в том случае, если они накладываются на имеющиеся мотивы-диспозиции — к актуализации мотивации, которая, сочетаясь со знанием ценностей, умениями и навыками, порождает импульс к действию, который, сочетаясь с возможностями, порождает действие" (там же, с. 174).

Исходя из этой модели, Мак-Клеланд в конце сороковых годов начал большую работу по созданию методик для измерения отдельных мотивов на основе ТАТ. Эта работа была построена, как писал Мак-Клеланд с соавторами в 1949 году, "на естественном допущении об управляемости воображаемого поведения теми же основными принципами, что и всякого другого... Если считать, что принципы, управляющие воображаемым поведением, ничем не отличаются от принципов, управляющих практическим действием... то используемый в данном случае метод оказывается более тонким и гибким средством обоснования и распространения этих принципов, чем обычный метод изучения практических действий" (цит. по: Хекхаузен, 1986, с.264). Вместе с тем серьезную критику Мак-Клеланда вызвала нечеткость разведения разных потребностей между собой, необязательность некоторых признаков, которые Мюррей

включил в определение потребностей (McClelland, 1987, с.66). Для четкой диагностики выраженности отдельных мотивов-диспозиций, "предъявлявшиеся картинки должны были тематически соответствовать определенным мотивам, стимулируя у их интерпретатора соответствующие мотивационные состояния, которые могли проявляться в опознании и толковании картинок. Чтобы создать у испытуемого мотивационное состояние, тематически связанное с воспроизведенной на картинке ситуацией, испытуемого просили составить по предъявленной картинке развернутый рассказ, для чего ему было необходимо полностью переключиться на изображенную ситуацию, обдумать, что в ней происходит и может произойти дальше, представить, о чем думают и что чувствуют изображенные лица и т.д. Если в рассказах разных испытуемых по содержательно одинаковым картинкам мотивационная тематика проявляется различным образом, то при прочих равных условиях это позволяет судить о различиях в соответствующем мотиве" (Хекхаузен, 1986, с.259).

Мак-Клеланд разработал, исходя из этих положений, вариант ТАТ для измерения мотива достижения. Картины ТАТ Мак-Клеланда, по сравнению с ТАТ Мюррея, гораздо более однозначно актуализируют тему достижения. Система подсчета основана на контент-анализе частоты упоминания в рассказах отдельных диагностически значимых категорий. Во многом эта формализованная система обработки способствовала тому, что по своим психометрическим характеристикам ТАТ Мак-Клеланда и его аналоги существенно превосходят классическую версию ТАТ. Вместе с тем явные преимущества методики Мак-Клеланда свидетельствуют о большей адекватности его теоретического подхода к обоснованию ТАТ, а также перспективности метода тематической апперцепции.

2.3.2. Дальнейшее теоретическое развитие

Этот подход был развит дальше в работах ряда других авторов. В частности, согласно Дж.Аткинсону (Atkinson,

1958), картина ТАТ, изображающая определенную социальную ситуацию, содержит определенные ключевые признаки (cues), вызывающие ожидания удовлетворения того или иного мотива. Эти ожидания заключаются во взвешивании позитивных и негативных последствий соответствующего мотива и ситуации действия. Возникающая на этой основе ситуативная мотивация порождает в рассказах ТАТ описание воображаемых обстоятельств, вызывающих чувство удовлетворения либо фрустрации. Мотивы, проявляющиеся в рассказах, согласно Аткинсону, не отличаются от мотивов, действующих в аналогичных реальных ситуациях. Для того, чтобы по продукции фантазии можно было определить силу мотива, необходимо, во-первых, чтобы сама ситуация обследования не актуализировала определенный мотив и, во-вторых, чтобы набор картин тематически соответствовал различным аспектам проявления изучаемого мотива. Индивидуальной спецификой обладает не только степень выраженности мотива, но и его предметная организация; разные картины будут, соответственно, вызывать ожидания разной силы и разного содержания, поэтому лишь суммируя результаты по нескольким картинам, можно нивелировать эти различия.

Взгляды Аткинсона получили дальнейшее развитие и уточнение в теории мотивационной активации Р.Фукса (см. Fuchs, 1976). Р.Фукс отвечает на вопрос, который у Аткинсона оставался неясным — каким образом признаки, содержавшиеся в картинах ТАТ, вызывают определенные ожидания. Фукс экспериментально показал, что наподобие условного рефлекса существует также процесс условного активирования эмоций через ассоциированное с этими эмоциями предметное содержание. Активирующая функция стимулов является механизмом их генерализации. Что касается, в частности, ТАТ, то некоторые детали картин выступают такого рода стимулами, активирующими связанные с ними эмоции, причем этот процесс находится вне сознательного контроля. Активированное ощущение значимости первоначально когнитивно не интегрировано с ситуацией, однако оно вызывает ожидания, связанные

со значимостью соответствующих стимулов и определяющие интерпретацию ситуации. Лишь затем происходит реинтеграция сложной мотивационной системы в терминах Мак-Клеланда. Готовность к рассказыванию историй облегчает этот процесс реинтеграции. При этом, однако, конкурирующие мотивы, связанные с активированной эмоцией или же с ситуацией обследования, могут породить довольно сложные процессы: вытеснение, символизацию и др. Конечный результат предсказать при этом практически невозможно.

Новый виток теоретического обоснования был предложен Дж.Аткинсоном в его работах 70-х годов (напр., Atkinson, Birch, 1970). Аткинсон исходит из того, что организм существует в непрерывном потоке активности; основная возникающая при этом проблема заключается в объяснении перехода от одной активности к другой, их связи. Поэтому Аткинсон вводит представление о силах, увеличивающих или ослабляющих тенденции действовать в том или ином направлении. Смену одной деятельности другой Аткинсон объясняет изменением соотношения сил различных мотивационных тенденций. Для ТАТ это означает, что поскольку с течением времени паттерн актуализированных мотивов изменяется, в разных картинах может отражаться разная констелляция мотивов и при оценке различных картин получаются различные значения силы мотивационных тенденций вне зависимости от специфики картин. Отсюда следует, что ТАТ может рассматриваться как надежный инструмент измерения силы мотивов, несмотря на низкую внутреннюю согласованность.

Из изложенного видно, что теории Д.Мак-Клеланда, Р.Фукса, ДжАткинсона и некоторых других, не упомянутых в этом обзоре авторов, представляют собой подробное и глубокое обоснование диагностической ценности ТАТ. ТАТ оказывается уникальным по своим возможностям диагностическим средством, в частности, благодаря тому, что он позволяет анализировать когнитивные процессы, имеющие место при работе с воображаемыми ситуациями, такие как оценивание ситуации, планирование действия,

каузальную атрибуцию, ожидание успеха и др. В качестве подтверждения валидности и надежности ТАТ в новом теоретическом контексте предлагается рассматривать прежде всего ситуативную валидность и доказательства возможности влияния на мотивы с помощью специальных тренин-говых программ (Kornadt, Zumkley, 1982, с.271).

С интеракционистско-деятельностными концепциями Д.Мак-Клеланда, Дж.Аткинсона, Х.Хекхаузена, Р.Фукса и др. хорошо согласуется деятельностно-смысловая теория мотивации, разрабатываемая в русле деятельностного подхода в психологии и породившая уже несколько оригинальных попыток теоретического обоснования ТАТ (Реньге, 1979; Соколова, 1980, 1991; Леонтьев, 1989а).

2.3.3. Деятельностно-смысловой подход к обоснованию тат

Предлагаемое здесь теоретическое обоснование ТАТ исходит из понятий жизненных отношений, связывающих человека с объектами, явлениями и событиями его жизненного мира, жизненного смысла различных объектов, явлений и событий, характеризующих их место и роль в жи