Уточнение и интерпретация основных понятий

 

Обоснованность научных и практических предполо­жений (гипотез) проверяется путем сопоставления об­щих посылок с менее общими, а в конечном счете — на основе непосредственного соотнесения с описанием эле­ментарных фактов. Чтобы проделать этот сложный путь, необходимо нащупать точки соприкосновения понятийного аппарата исследования с реальными собы­тиями, содержание которых они отражают.

Самая простая гипотеза прикладного исследова­ния — ожидается, что интерес к телевидению связан с уровнем образования телезрителей, — нуждается в пере­воде ее понятий в операциональные термины: что такое "интерес", какие операции фиксируют его наличие или отсутствие, частота просмотров, оценки содержания про­грамм, запоминание содержания увиденного и услышан­ного, выбор данной программы из нескольких возмож­ных и т. д.

Поиск эмпирических значений понятий называют его эмпирической интерпретацией, а определение этого понятия через указания правил фиксирования соответ­ствующих эмпирических признаков — операциональ­ным определением.

Как логическая задача проблема эмпирической ин­терпретации понятий теории была поставлена в филосо­фии позитивизма. Речь идет о соотнесении эмпиричес­кого и теоретического уровней знания, о правилах этого соотнесения.

С точки зрения классического позитивизма (М. Шлик), эмпирическая интерпретация достигается путем полной редукции (сведения) значения понятий теории к их эмпирическим признакам. Но содержание научного и вообще достаточно абстрактного термина ни­когда не переводится в конечное число проявлений его сущности, сохраняется какой-то невыразимый в эмпи­рических показателях "остаток".

Поэтому эмпирическая интерпретация понятия по необходимости частичка. Операциональное определение раскрывает лишь некоторое содержание термина и пред­лагает частичное пояснение его значения. Тем более не­возможна полная эмпирическая интерпретация теории. Теория связана со своим эмпирическим базисом так, что в более или менее однозначном отношении с эмпи­рической основой находятся лишь отдельные элементы теоретической системы, отдельные "точки", т. е. понятия, "в состав которых входят признаки, указывающие условия их эмпирического применения, выявляющие не­который эмпирически обнаруживаемый индикатор не­наблюдаемой сущности" [291. С. 67]. Такие понятия или суждения выступают "представителями" системы в целом. Тогда остальные элементы теоретической систе­мы получают косвенную интерпретацию. "Косвенная интерпретация осуществляется при помощи логической связи терминов и предложений системы с непосред­ственно интерпретируемыми терминами и предложения­ми" [291. С. 115—116]. Таким путем эмпирическая ин­терпретация как бы передается по цепочке логических связей понятий в направлении, обратном тому, по кото­рому осуществлялось развертывание теории.

При разработке программы социологического иссле­дования мы должны в первую очередь выделить ключе­вые понятия, выражающие узловые точки изучаемой проблемы. Именно они и подвергаются эмпирической интерпретации, что позволяет не только сформулировать, но и проворить гипотезы на базе фактических данных. Интерпретация понятий в определенных терминах озна­чает поиск эмпирических признаков, поясняющих их зна­чение в некотором существенном для нашей задачи от­ношении. А существенное отношение, в свою очередь, бу­дет определяться проблемой и предметом исследования.

Обратимся к примеру — исследованию отношения моло­дых советских рабочих к труду [283. Гл. II]. Проблема иссле­дования — противоречие между требованиями функциональ­ного содержания труда (технология работы) и запросами лич­ности рабочего в трудовой деятельности (отношение к труду). Предмет — отношение к труду как система мотивов трудовой деятельности; их обусловленность материальным стимулиро­ванием, функциональным содержанием труда, уровней запро­сов личности, а также другими факторами.

Одна из главных_задач — выявление мотивационного ядра трудовой деятельности в тогдашних условиях промыш­ленного производства. Основной ракурс, в котором мы долж­ны вести анализ, связан с мотивацией труда. Поэтому сначала рассмотрим отношение к труду в таких понятиях, как отноше­ние к труду вообще как к ценности; отношение к профессии как К определенному или частному виду труда; отношение к работе как к еще более специфическому виду трудовой дея­тельности в конкретных условиях (рис. 3).

 

 

Эти понятия выступают как общее и особенное. Значит, с точки зрения смыслового (семантического) уточнения поня­тия "отношение к труду" мы получаем некоторую общую ди­рективу: в нашем исследовании надо иметь сведения, которые бы характеризовали отношение к труду вообще, в его специ­альном виде и в еще более специальном — к работе в данных конкретных условиях.

Рассмотрим для примера последний элемент как более простой — отношение к работе, т. е. специфическому виду труда в конкретных условиях. Оно проявляется в объектив­ных признаках (реальная деятельность и ее продукты) и в субъективных (мотивация).

Теперь от уточнения смысла выделенных понятий, в свою очередь связанных с более общим понятием "отношение к тру­ду", мы начинаем приближаться к их прямой интерпретации в эмпирических признаках. Внешне выражаемые показатели от­ношения к работе: качество и производительность труда, иници­ативность, уровень дисциплины рабочего, а также другие. Субъективные показатели: ценностные ориентации, структура и иерархия мотивов, состояние удовлетворенности работой.

В самом общем виде отношение к труду можно разделить на два принципиально разных типа: как к самоценной дея­тельности, наслаждению от самого процесса труда и как цель инструментальной деятельности, в которой реализуются по­требности, лежащие за пределами самого процесса труда, а труд выступает главным средством их удовлетворения. Эта гипотеза диктовалась двумя аргументами. Во-первых, постула­том марксизма о том, что при коммунизме труд из средства жизни превращается в первую жизненную потребность, т. е. мы хотели проверить, насколько советское общество того вре­мени приближается к коммунистическому. Во-вторых, данная гипотеза обосновывалась теорией Ф. Херцберга об инструмен­тальной и терминальной мотивации труда, каковые модели мотивации он фиксировал в США у неквалифицированных и квалифицированных рабочих.

Каковы же эмпирические признаки отношения к труду — как к самоценной деятельности или как к средству? Можно указать признаки господствующей ориентации на содержание, процесс трудовой деятельности и признаки ориентации на ма­териальные результаты труда. Показатель той или иной ори­ентации — состояние удовлетворенности или неудовлетворен­ности какими-то сторонами работы. Доказательство господ­ствующей ориентации на содержание труда сравнительно с ориентацией на труд как средство к жизни есть более тесная связь (корреляция) между содержанием труда, с одной сторо­ны, и уровнем общей удовлетворенности работой, с другой—по сравнению с теснотой связи между размером заработка и уровнем общей удовлетворенности работой. Так, если об­наружится, что общая удовлетворенность работой при низком функциональном содержании труда (малоквалифицированная, монотонная работа) и высоком уровне заработной платы ниже, чем общая удовлетворенность при высоком содержании труда (высококвалифицированная, разнообразная работа) при аналогичном или меньшем размере заработной платы, следу­ет вывод, что господствует ориентация на содержание труда. При обратной зависимости — противоположный вывод. Практически же речь идет о выявлении соотносительного зна­чения той и другой ориентации.⁴

⁴ В проведенном в начале 60-х гг. исследовании мы нашли, что более значимая ориентация на содержание труда отличает более моло­дых рабочих от рабочих среднего и пожилого возраста; занятых более сложным и квалифицированным трудом по сравнению с малоквали­фицированными работниками; людей с более высоким уровнем обра­зования (более развитая система потребностей) сравнительно с работ­никами, не имеющими среднего образования [283. С. 288—306].

 

При повторном исследовании, спустя 15 лет, выявилось, что имеет место тенденция укрепления инструментального от­ношения к труду как к источнику материального благополу­чия, самоутверждения и повышения социального престижа в трудовом коллективе [305]. В исследованиях последнего вре­мени (1989—1993 гг.) было показано, что по мере нарастания экономического и социального кризиса инструментальные мо-тивационные программы полностью оттеснили на второй план программы "целетворческой мотивации" в среде промышлен­ных рабочих, занятых на государственных или кооперативных предприятиях.

Подобные аналитические рассуждения следует про­должить в отношении всех ключевых понятий, относя­щихся к проблеме и главным задачам исследования.

Далее мы переходим к операциональным определени­ям тех понятий, которые были выделены в качестве ме­нее общих, чем первоначальные, исходные, и так вплоть до простейших показателей, которые относительно легко различимы при регистрации первичных данных.⁶

⁶ "Операциональное определение, — пишет Г.С.Батыгин, — это се­рия инструкций, описывающих действия, которые должен осуществить исследователь для установления значений переменной" [10. С. 56].

 

В принципе простейшие показатели могут быть индивидуальными и совокупными, которые, в свою оче­редь, подразделяются на подвиды [10. С. 46—58]. Так, индивидуальные могут быть абсолютными, т. е. атрибу­тивными, вроде половозрастных, и относительными, срав­нительными, вроде показателей взаимоотношений меж­ду членами группы или уровнем активности ее членов. Один из наиболее распространенных видов индивиду­альных показателей — контекстуальные, т. е. указания на принадлежность к некоторой социальной общности, вследствие чего ее представители наделяются свойства­ми общности. Совокупные показатели часто являют со­бой усреднение индивидуальных (аналитические), но могут выступать в виде структурных (отношения между объектами) и "глобальных". Последние, характеризуя всю социальную целостность, непосредственно трудно­наблюдаемы. Таковы, например, социально-характероло­гические черты этнических общностей.

Последовательность действий при уточнении основ­ных понятий, интерпретации их смысла в наблюдаемых показателях можно резюмировать следующим образом:

1. Прежде всего — это теоретическая работа: анализ соответствующей литературы по предмету, уточнение смысла понятий в рамках данного теоретического под­хода (или множественности смыслов в разных парадиг­мах, из которых мы избираем одну либо формулируем свое "рабочее определение"). Это предполагает возмож­ность избежать ошибки смешения общеупотребительного смысла понятия с его научным, социологичес­ким значением.

2. Создание "образа" данного свойства, аспекта по­нятия или его целостного представления в каких-то "зримых" проявлениях (в нашем примере отношения к труду — это "образ" из поддающихся изучению конк­ретных проявлений отношения рабочих к труду по объективным и субъективным показателям).

3. Построение более упорядоченной системы харак­теристик, свойств нашего "образа" так, чтобы не расши­рять и не сужать объем интерпретируемого понятия за пределы, где соответствующие эмпирические прообразы потеряют свою функцию быть соотнесенными с его об­щим смыслом.

4. Выбор прямых показателей каждой из выделен­ных характеристик, т. е. переход к операционным уточ­нениям: какими конкретными методами и технически­ми приемами следует (можно) зафиксировать выделен­ные свойства (например, удовлетворенность работой и отдельными ее составляющими).

5. Построение так называемых индексов или состав­ных показателей, формируемых путем определенной комбинации частных показателей, которые были выделе­ны в предыдущей операции. (Примером может служить построение "логического квадрата" удовлетворенности ра­ботой, описываемого ниже на с. 261, Схема 20).

При обратном движении к анализу данных в соот­ветствии с выдвинутыми гипотезами крайне важно еще раз проверить (теперь уже опираясь на опыт, получен­ный при сборе данных и изучении их связей), насколь­ко семантическая и эмпирическая интерпретации клю­чевых понятии исследования были удовлетворительны­ми, т.е. в какой мере возможны прямые соотнесения по­казателей и индексов с теми смыслами, свойствами, к которым они первоначально были "привязаны".

В заключение еще раз подчеркнем: было бы оши­бочным полагать, что движение от теории к уточнению смысла и эмпирической интерпретации основных понятий исследования, как и возврат к теоретическому ис­толкованию полученных данных — это четко обозначен­ные "прямые трассы", по которым исследователь может успешно и "безаварийно" двигаться, соблюдая известные правила. В действительности, это сложные познаватель­ные процессы, далеко не полностью формализуемые. Немаловажную роль играют здесь аналогии, ассоциации, научная интуиция, знание и опыт исследователя, его об­щая культура.⁷

⁷ В недавней публикации [12] Г. С. Батыгин справедливо пишет о том, что эмпирическая интерпретация понятий нередко замещается "нарративен", т. е. повествованием о возможных взаимосвязях между переменными, признаками изучаемого явления, включая "случаи из жизни" но своему опыту [С. 63].