Когда видеозапись закончилась, все четверо долго молчали

- Значит, им изменили состав крови, - произнёс наконец Иван Антипович Забнин.

- Вы будете смеяться, но я правда видел во сне этих рептилий, - вздохнул Андрей Климентьевич Мезенко.

- Мы не будем смеяться, - вздохнул профессор.

- Но какая же ты молодец! – восхитился Василий, обнимая свою золотоволосую невесту.

- Ой, - резко отстранился он, - какие волосы тяжёлые! Может, и вправду острижём их? Тебе же тяжело носить их!

- Зато осанка горделивая! – махнула головой Полина и успокоила, - не бойся, в них золота не так уж много. Я привыкла. Меня сейчас другое беспокоит. Когда я только что вошла сегодня к вам в лабораторию, Андрей Климентьевич сетовал, что мы никак не можем выйти на самогО Глобального Предиктора. И вот поэтому справиться со звериной сущностью в душах многих пока что сложно. Золото очистило Ноосферу, удалило все информационные вирусы, на земле не осталось приспешников зла. Но продолжаются кровопролития за передел территорий. Значит Глобальный Предиктор, этот Главный Игрок на планете, которому важно создавать Империи Зла, моделировать жизнь человечества таким образом, чтобы звериный рабовладельческий строй сохранился – значит, он жив?! И мы увидели его! Мы наконец-то его - ИХ – увидели!

- Ой, ли?! – раздался вдруг за спиной Полины чей-то скрипучий голос, - а, может статься, ГП – как вы назвали нас – вовсе не те уроды, коих вы лицезрели? Быть может, мы имеем полевую форму? Не все поля изучены людьми. Мы – полевая форма, но мы можем превращаться и в материальное тело. Притом, в какое пожелаем. Мы давно среди вас – а вы и не заметили!

Девушка резко обернулась. Позади никого не было!

- Ты чего дёргаешься? – спросил Вася.

- А вы…. Вы разве ничего не слышали?! – не поверила девушка.

Она обвела взглядом всех троих мужчин, явно не понимающих, в чём дело, и опустилась в кресло.

- Я пропала, - прошептала она.

- Да что с тобой?!

Вася присел у её ног и обнял её колени.

- Это всё моё непослушание и самовольство, - вдруг всхлипнула Полина, - Простите меня все – и ты, Вася, и Вы, Иван Антипович, и Вы, Андрей Климентьевич!...

- А ну-ка прекрати сейчас же хныкать! – сурово прикрикнул на неё жених, - объясни нам, в чём дело.

- Они нас слышат, - объявила девушка.

А, помолчав, добавила:

- И видят.

- Кто?! – в голос спросили все трое, но Забнин тут же и опомнился:

- Я понял.

Он спросил у Полины:

- ГП?

- Да, - кивнула Полина, - Глобальный Предиктор. Он как будто стоял за моей спиной. И насмехался….

- Что он сказал? – спросил Василий.

- Мы давно среди вас, - сказал он. И ещё он открыл мне, что те чудища – ну, которых мы видели – не их настоящее обличье. На самом деле они имеют….

- Полевую форму? – быстро спросил профессор.

- Вы тоже слышали его?

- Нет, просто давно предполагал. Помните, в «Гамлете»: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам!»

- Но в двадцать первом веке…, - начал было Василий, всем своим видом выражая скепсис.

- Не очень многое изменилось, - перебил его Забнин.

- А Закон Времени? – вскочил Василий, - тот самый Закон Времени, который вывел и сформулировал Авторский Коллектив Внутреннего Предиктора России! За жизнь одного поколения людей технологии изменяются несколько раз, тогда как прежде одним ремеслом могли заниматься и дед, и отец, и сын, и даже внуки - технологии не изменялись столетиями!

- Ну, да, конечно, - усмехнулся Иван Антипович, - но сумма технологий – это всего лишь сумма технологий. А сознание? Ум человеческий? Он новые технологии освоить едва успевает – куда уж тут до философских осмыслений!

- Ха! Ха! Ха! Ха! – раздалось громоподобное.

И на этот раз скрипучий страшный голос услышали все четверо.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

NOSCE TE IPSUM.

(Познай самого себя)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ.

У Чёрного моря….

В городе Сочи на берегу Чёрного моря сидел самый обычный рыбак с самой обычной удочкой. Раннее утро одаряло его пением птиц на ветвях пальм и магнолий, растущих на подступах к Ривьерскому пляжу. Море было спокойным, его гладь простиралась до самого горизонта, но волны всё равно набегали на гальку. Это были даже не волны, а лёгкое колыхание воды, словно море дышало.

Слева виднелся порт с причаленными судами, а справа вдалеке – покрытые лесами горы, образующие уютную бухту. Где-то там находилась резиденция Президента.

«Вот интересно, где он, - подумал рыбак, - летает над страной, как его стерхи, как будто у самого есть крылья. Сегодня в Москве, а назавтра, глядишь, аж во Владивостоке или в том же Крыму, слава Богу, что Крым снова наш. Как это ловко получилось! Ну ведь никто не ожидал!»

Рыбак – его звали Василий Емельянович – скучал по той стране, в которой он родился и прожил большую часть жизни. Эта страна звалась так звонко, весело и молодо. И в то же время грозно для врагов. СССР!

Стоило лишь произнести это название - и сразу вспоминались песни юности, походы и ночёвки у костра, тот задор, с которым они – студенты политехнического – делали всё: учились, танцевали на вечеринках, участвовали в межвузовских конкурсах «Студенческая Весна»…. Даже в колхозы на помощь в уборке картофеля ехали с неповторимой надеждой в душе, что там и встретятся с единственной любовью на всю оставшуюся жизнь…. Но Василий Емельянович так её и не встретил. Прожил бобылём, а, став пенсионером, подался к морю. И теперь был окончательно и бесповоротно счастлив – ведь он осуществил свою мечту! А решиться на это было ой как непросто! В городе на Волге он оставил всё – любимую работу, друзей, роскошную квартиру. Продав её, он в Сочи смог купить лишь крохотную «вторичку» - старенькую квартирку без ремонта, зато в спальном районе недалеко от моря и от центра.

Василий Емельянович вздохнул и дёрнул удочку. Как ни странно, поймалась рыбка! А он и не заметил поклёва – замечтался. Рыбку он отпустил и смотал удочки.

Всего лишь шесть часов утра, а народу на пляже…. И отдыхающие тут, и сочинцы. Кто бегает, кто просто ходит вдоль берега. Загорают под ласковым солнышком, хотя загар золотокожих не берёт, купаются в прохладной с утра, но зато такой чистой морской воде… От золотистых тел вода – и сама по себе золотая – сияет ещё ярче.

Рыбак тоже нырнул, искупался, наплавался вдоволь, любуясь золотыми бликами, а затем, подстелив свою штормовку, улёгся отдохнуть. Смежил веки, стал погружаться в сон, но вдруг услышал рядом голоса – мужской и женский. Они как будто спорили о чём-то.

- А я вам говорю, Елен Петровна, что родителей не выбирают! Каких дал Бог, таких все и получают.

- В чём же тогда свобода воли человека, уважаемый Максимилиан Христофорыч?

- Однако, имечко, - в полусне усмехнулся Василий Емельянович, - впрочем, и я не так-то прост – отец, как-никак, Емельян.

Между тем, мужской голос со сварливыми нотками отвечал:

- Свобода воли в том, что всю жизнь мы стоим перед выбором. По любому, даже пустяковому поводу – туда пойти или сюда, это нам сделать или то, с теми дружить или с другими….

- Пустяковые поводы. В этом вы правы.

- Есть и глобальные. Например – предать Родину или, напротив, отдать жизнь за неё.

- Я умоляю вас, только без пафоса! – воскликнула дама.

Сон окончательно слетел с нашего рыбака. Он приоткрыл веки, но…. Никого не увидел.

Сел, растерянно огляделся – не было никого вокруг на расстоянии нескольких метров! Если бы спорщики внезапно убежали – он и тогда успел бы заметить какое-то движение, разглядеть убегающих. Странно. Да и с чего бы двум уже немолодым, судя по их голосам, людям, срываться вдруг с места и бежать?! Значит, послышалось? Слуховые галлюцинации? Такого раньше за ним не наблюдалось.

Он встал, снова внимательно огляделся, всматриваясь в отдалённые фигуры отдыхающих. Ну не было среди них этой парочки! Он бы сразу их вычислил!

За ближайшим валуном что-то блеснуло. Он подошёл. Там лежал новенький iPad. И вот оттуда-то и доносились голоса! На небольшом плоском экране дама, одетая по моде 19 века и некий субъект, столь же экстравагантный, спорили, сидя за круглым столом на веранде какого-то старинного особняка.

- Ой…. Отдайте пожалуйста, это моё, - раздался за спиной Василия Емельяновича мелодичный девичий голосок.