Информационной базой расследования конкретного преступле-ия являются системные связи, обусловленные объектом преступ-ого посягательства

Так, при расследовании убийств первостепенному выявлению одлежит следующая система вопросов: время и место убийст-а; кто является жертвой; мотивы убийства; круг лиц, с которы-и взаимодействовал потерпевший, кому выгодна его гибель; с ем видели потерпевшего накануне его смерти; особенности браза действий преступника при подготовке, осуществлении и окрытии преступления; кто совершал убийства аналогичным пособом; на ком и в чьем жилище могут оказаться следы дан-ого преступления.

При расследовании грабежей и разбойных нападений следова-ель выявляет следующие ключевые обстоятельства: когда и где овершено преступление, сколько человек участвовало в пре-туплении; способ совершения преступления (система действий реступника), характер насильственных действий; похищенное

354 Глава 12. Психология предварительного расследования

имущество и его стоимость, приметы; обстановка совершения преступления; сведения о лицах, участвовавших в преступлении (описание внешности, особенности поведения, речевые особен­ности, особые приметы и др.); кто мог узнать о наличии у по­терпевшего значительных ценностей; кто мог видеть происше­ствие и др.

При расследовании крале наиболее существенны следующие вопросы: время и место совершения кражи; способ совершения кражи (взламывание дверей, отпирание, взламывание замков, взламывание окон, проламывание потолка, стен и пола, подкоп или проникновение через подвал, кража через окна и форточ­ки); с какой стороны преступник проник к месту кражи и в каком направлении скрылся; какие действия и в какой последо­вательности совершал; знание преступником устройства двер­ных запоров, мест хранения ценных вещей, расположения ком­нат, времени отсутствия жильцов квартиры; примененные ору­дия и средства; похищенное имущество, его стоимость, приметы и принадлежность; где может быть реализовано похищенное имущество, кому и куда продано; кто посещал квартиру неза­долго до кражи; какие следы оставлены преступниками, коли­чество преступников; наличие негативных обстоятельств — при­знаков инсценировки кражи.

При этом диагностируются, определяются все предметы, которые могут оказаться у преступника, все возможные следы его пребывания на месте происшествия, пока еще не обнару­женные, все возможные следы на самом преступнике (ранения, царапины, микрочастицы от предметов, с которыми контакти­ровал преступник, почва данной местности, которая могла ос­таться на подошве обуви преступника, и др.).

Следы рук, ног, других частей тела, физические характерис­тики движений заподозренного (амплитуда, темп, ритм, прило­женные усилия) — все это должно быть использовано для веро­ятностного моделирования физических и функциональных осо­бенностей разыскиваемого. Существенное значение для поиска и задержания преступника имеет диагностирование его соци­ально-психологических характеристик: социально-групповой принадлежности, типичной для него среды преимущественного пребывания. Это значительно сужает зону поиска преступника.

Выявляются все, даже малозначимые на первый взгляд дета­ли — общий облик заподозренного, социальная принадлеж­ность, профессиональные признаки, время и способ прибытия

§ 3. Следственно-поисковая деятельность

в данную местность, общие поведенческие особенности, ин­дивидуальные признаки одежды, обуви, головного убора, спо­соб ухода с места происшествия, направление движения.

При длительном пребывании заподозренного в данной мес­тности тщательно исследуются образ его жизни, связи с други­ми людьми, круг интересов, события, в которых он участвовал, все особенности его поведения.

Анализируются все возможные поведенческие особенности, возникающие после совершения преступления (сбыт ценных ве­щей, возможность увеселений в дорогих ресторанах, покупка дорогих вещей и т. п.), все возможности, которыми мог вос­пользоваться преступник для сокрытия следов своего ухода: какими документами он мог воспользоваться, какими транспор­тными средствами, до каких предпочтительных для него насе­ленных пунктов мог доехать.

Значительная информация о личности преступника может быть получена в результате анализа связей преступника с жертвой. Так, расчленение трупа, его обезображивание свидетельствуют, как правило, о прочных взаимосвязях преступника с убитым. Ста­тистический анализ показывает, что если преступник не был заранее связан с убитым, то он более озабочен тем, чтобы скрыть свое участие в преступлении, и не заботится о сокрытии самого факта преступления. Преступники же, хорошо знавшие жертву, стремятся прежде всего скрыть факт преступления (рас­членение трупа, его транспортировка в отдаленное место, укры­тие в труднодоступных местах).

Преступник, скрывшийся с места преступления, неизбежно ос­тавляет комплекс информации о своей личности (рис. 38).

Многообразие следственных задач в следственной диагнос­тике сводится к одному типу познавательной деятельности — дедуктивному методу расследования: исследованию конкретных явлений в свете аксиоматических общих положений.

Основным гипотетико-дедуктивным методом следственно-поисковой деятельности является метод информационного моде­лирования.

Информационная модель — специально создаваемая, мысленно представляемая система, отображающая элементы проблемной ситуации и позволяющая преобразовать эти элементы с целью нахождения информации для решения задач данного класса. Ин­формационные модели могут быть вероятностными и достовер­ными.

 

Вероятностные информационные модели динамичны. По мере накопления информации они преобразуются, оснащаются жес­ткими элементами, их вариативность все более уменьшается — вероятностная информационная модель все более приближает­ся к достоверной информационной модели. Вероятностно-ин­формационное моделирование основано на использовании ти­повых связей.

Так, например, если совершено убийство с применением взрывча­тых веществ, то следователь может оперировать следующей высокове­роятностной информацией:

• преступник обладает знаниями и навыками взрывного дела;

• преступник причастен к изготовлению взрывного устройства;

§ 3. Следственно-поисковая деятельность

• преступник определенным образом связан с жертвой преступле­ния, заинтересован в ее гибели;

• преступник знал распорядок жизни своей жертвы, маршруты ее передвижения;

• преступник знал наиболее безопасное место и время.совершения своего преступления;

• место совершения преступления оказалось для преступника наи­более удобным в регионе его привычного пребывания;

• если преступником брошена машина в определенном месте, то это место как-то связано с его постоянным местом пребывания (воз­можно, что поблизости находится его жилье, место работы, постоян­ного времяпрепровождения, место жительства родных, друзей, знако­мых).

Вероятностная информационная модель систематизирует поиск источников недостающей информации и определяет ори­ентировочное содержание той информации, которую предстоит получить в ходе следственных действий. В сложном, запутан­ном, неизвестном лабиринте событий вероятностные информа­ционные модели служат следователю в качестве ориентировоч­но-познавательного инструмента; они подобно лучу света высвечивают различные наиболее перспективные направления следственного поиска.

Вероятностная информационная модель — концептуальное сопоставление исходных данных при невозможности непосред­ственного исследования причин явлений, но при возможности исследования их следствий. Вероятностная информационная модель выдвигается для того, чтобы вывести из нее все возмож­ные следствия и найти способы их проверки.

Вероятностная информационная модель в криминалистике именуется версией.

 

38. ПСИХОЛОГИЯ КОММУНИКАТИВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СЛЕДОВАТЕЛЯ.

 

Успех расследования в значительной мере определяется взаимодействием следователя с участвующими в деле лицами подозреваемым, обвиняемым, потерпевшим, свидетелем и др.

Межличностное общение является неотъемлемой составной частью деятельности следователя — его коммуникативной деятельностью.

На всех этапах следствия осуществляется психическое взаимодействие следователя с другими участниками уголовного процесса. Основу такого взаимодействия составляют информационные и интенциональные (избирательно направленные) процессы. Каждая из сторон является источником и получателем информации, на основе которой стороны оценивают друг друга, разрабатывают соответствующую стратегию и тактику поведения. При этом используется самая разнообразная информация: смысл и значение речевых сообщений, речевые интонации, жесты, мимика, пантомимика (поза), внешний облик, эмоционально-ситуативные реакции, возникают определенные психологические феномены межличностного восприятия:

идентификация — понимание и интерпретация воспринимаемого человека посредством отождествления с ним;

социально-психологическая рефлексия — интерпретация воспринимаемого человека посредством размышлений о нем;

эмпатия — понимание воспринимаемого человека посредством эмоционального чувствования, сопереживания его состояний;

стереотипизация — оценка воспринимаемого человека посредством распространения на него качеств, присущих определенной социальной группе.

Межличностное общение в условиях следствия характеризуется, как правило, повышенным самоконтролем общающихся лиц, определенной психической напряженностью, в ряде случаев повышенным уровнем тревожности, активной рефлексирующей деятельностью. Поведение каждой из сторон постоянно корректируется на основе обратной связи, происходит смена их психических состояний.

Психические состояния следователя и проходящих по делу лиц при их взаимодействии определяются рядом факторов.

Психическое состояние следователя обусловлено его социально-ролевым статусом, личностно-профессиональными качествами, информационной вооруженностью по данному уголовному делу, уверенностью в способах достижения целей, ситуативными воздействиями. Общим фоновым состоянием следователя при его взаимодействии с подследственными лицами является повышенный уровень психической активности.

Психическое состояние свидетелей, потерпевших, подозреваемых, обвиняемых определяется в значительной мере отношением к правосудию, к совершенному деянию, возможному наказанию, осознанием вынужденной необходимости общения. Общим фоновым психическим состоянием этих лиц является психическая напряженность.

Психические состояния в значительной мере определяются правовым положением лица, то есть тем, является ли оно обвиняемым, подозреваемым, потерпевшим или свидетелем.

Особенности психического состояния обвиняемого и подозреваемого в значительной мере определяются их отношением к событию преступления и к правосудию. При этом существенное значение имеют социально-ценностные личностные позиции, а также рефлексия подозреваемым (обвиняемым) степени доказанности преступления, состояния его расследования. В зависимости от этих обстоятельств могут возникнуть две различные стратегии поведения, связанные или со стремлением избежать суда и справедливого наказания, или с осознанием неизбежности суда (и даже его необходимости — в случае глубокого раскаяния).

Первая из указанных стратегий поведения ведет к выработке соответствующей защитной тактики, к формированию в сознании подозреваемого (обвиняемого) так называемой "защитной доминанты". Эта защитная тактика может быть активной (дача ложных показаний, уничтожение вещественных доказательств, создание ложных доказательств, влияние на свидетелей) и пассивной (отказ от сотрудничества со следователем без активного противодействия).

Защитная доминанта противодействующих расследованию лиц (ими могут быть кроме обвиняемого и подозреваемого свидетели,

потерпевшие) — основной психический феномен, ориентация в котором особенно важна для тактики расследования.

Защитные механизмы возможного противодействия следователю начинают формироваться уже при возникновении преступного умысла, а затем в ходе совершения преступления и при сокрытии его следов. Опытный преступник делает все, по его мнению, возможное, чтобы скрыть следы преступления, крайне затруднить расследование, ввести следствие в заблуждение. При этом планируется линия поведения и на случай раскрытия преступления.

Однако слабость защитной доминанты как раз и состоит в том, что она определяет направленность психической деятельности обвиняемого, повышенную чувствительность ко всему тому, что охраняется сложившимися защитными позициями.

Каждое слово следователя, его действия непроизвольно экстраполируются обвиняемым на всю систему того, что охраняется защитной доминантой. При этом возникает тенденция к преувеличению информационной вооруженности следователя, к переоценке угрожающих защитной доминанте воздействий.

Психология взаимодействия следователя с подозреваемым (обвиняемым) определяется и теми общими характериологическими особенностями, которые присущи лицам, совершающим определенные виды преступлений. Следователь должен учитывать, что, например, насильственные преступники, как правило, отличаются крайним эгоизмом, примитивно-анархическими устремлениями, эмоционально-нравственной асинтонностью, жестокостью и агрессивностью. Поведение преступников в этих случаях характеризуется необдуманностью, импульсивностью, стремлением к сиюминутному удовлетворению узкоутилитарных побуждений, некритичностью поведения в целом, его обусловленностью ригидными установочными механизмами.

При общении с указанной категорией подследственных лиц следует предвидеть возможные аффективные вспышки, ситуативные конфликты. Наряду с этим пониженная критичность их поведения делает невозможным длительное, методически и тактически продуманное противодействие следователю.

Одним из существенных факторов, ориентирующих тактику следователя, является как можно более раннее выявление мотива деяния, совершенного данным лицом. Мотивы поведения служат показателем общей направленности личности, проявлением ее базовых ценностей. Так, более жесткая позиция необходима в отношении лиц, обвиняемых в умышленном убийстве, систематически пьянствующих, крайне жестоких и циничных.

Взаимодействуя с так называемыми "случайными" убийцами, следователь должен принимать во внимание неблагоприятные бытовые обстоятельства. Без всестороннего учета личностных факторов он не может адекватно реагировать на отдельные поведенческие проявления этих лиц.

При взаимодействии с лицами, привлеченными к уголовной

ответственности по обвинению в изнасиловании, необходимо учитывать общие психические особенности таких лиц: бесстыдство, крайняя вульгарность, разнузданность, чувственность, сознательная аморальность.

Определенные общие психологические особенности присущи и лицам, обвиняемым в корыстно-насильственных и в корыстных преступлениях. Так, грабежи и разбои совершают, как правило, лица с крайней антисоциальной и антиправовой ориентацией. Для них характерны аморальность, пьянство. Наряду с этим они отличаются повышенным самоконтролем, способностью к устойчивому тактическому противодействию.

Взаимодействуя с отдельными участниками преступной группы, следователь должен учитывать и нейтрализовывать их ложную позицию "защищенности группой" ("не один я").

Психическое состояние потерпевшего в значительной мере может определяться его "обвинительной доминантой", отрицательными эмоциями, связанными с понесенным ущербом. Эти конфликтные состояния нередко бывают связаны и с общей конфликтностью личности. Конфликтные особенности личности иногда могут спровоцировать преступление.

С другой стороны, объективное установление, в чем же состоит ущерб, причиненный личности потерпевшего, помогает выяснить общественную опасность совершенного преступного деяния.

Показания потерпевшего направлены на защиту его интересов, но не как индивидуума, а как члена общества. Однако показания многих потерпевших перенасыщены оценочными элементами, тогда как доказательственное значение имеют только фактические сведения.

Различно и отношение потерпевших к установлению истины. Наряду со стремлением содействовать установлению истины могут быть и другие мотивы, которыми объясняется поведение отдельных потерпевших, — от безразличия до прямого противодействия следователю.

Значительную информацию, необходимую для раскрытия преступления, следователь получает из свидетельских показаний.

При получении информации от свидетеля необходимо принимать во внимание:

его отношение к расследуемому событию и личности обвиняемого;

отношение к правосудию;

психическое состояние при восприятии расследуемого события;

психическое состояние при даче показаний.

Особенностью поведения свидетелей на предварительном следствии (и в суде) является их процессуально регламентированная обязанность дать показания, необходимые для раскрытия преступления.

Следователь должен учитывать, что как направленность восприятия, так и его содержание определяются оценочной позицией воспринимающего лица, уровнем его психического, интеллектуального и нравственного развития.

При взаимодействии следователя со свидетелем также реализуется определенная линия поведения в оценке сообщаемых фактов. Поэтому важно выявлять причины допускаемых свидетелем умолчаний,

недомолвок. Они могут быть обусловлены различными побуждениями: боязнью мести, жалостью, стремлением избавиться от свидетельских обязанностей и др. Наряду с этим свидетельские показания сами по себе затруднены рядом психологических обстоятельств: фрагментарностью первоначального восприятия событий, мнемическими и речевыразительными трудностями.

Взаимодействие следователя со свидетелями осуществляется, как правило, в форме сотрудничества. Атмосферу сотрудничества необходимо специально поддерживать, подчеркивая удовлетворенность успехами в общении, проявляя положительное отношение к добросовестному свидетелю. При этом в необходимых случаях следователь оказывает мнемическую помощь (избегая каких бы то ни было внушающих воздействий). Следует, однако, остерегаться конформности поведения свидетелей, с готовностью отвечающих на все вопросы следователя, смешивающих истину с домыслом.

Между следователем и отдельными свидетелями могут возникать псевдоконфликты. Если подлинные конфликты основаны на противоречивости целей двух сторон, то псевдоконфликты происходят при нейтральном отношении одной стороны к другой при отсутствии противоречий их целей. Псевдоконфликты возникают при нежелании сотрудничать по мотивам, не имеющим отношения к расследованию (из-за недостатка времени, непонимания смысла сотрудничества со следователем, из-за негативного отношения к нему в силу проявляемой им низкой культуры поведения и т.п.).

Очень важно своевременно выявлять причины псевдоконфликта. Неадекватные действия следователя в подобной ситуации могут привести к перерастанию псевдоконфликта в подлинный конфликт, к формированию у лица устойчивой отрицательной установки по отношению к следователю.

Особенно существенно своевременное, превентивное преодоление позиции на дачу ложных показаний. Люди с большим трудом изменяют первоначальные показания. Психологически очень трудно признать ложность ранее данных показаний.

Одной из психологически сложных задач является преодоление психической пассивности отдельных свидетелей, активизация их психической деятельности. Весьма важно при этом преодолеть скрытность, скованность, замкнутость, создать условия для возникновения и развития коммуникативных контактов.

Значительные психологические познания необходимы следователю при взаимодействии с несовершеннолетними. Он должен учитывать как общевозрастные особенности малолетних, подростков и юношей, так и психологические особенности, присущие несовершеннолетним правонарушителям.

Большое значение в следственной практике имеет подготовка следователя к общению с проходящими по делу лицами. Следует предварительно ознакомиться с личностными особенностями каждого

проходящего по делу лица, особенностями его поведения, образа жизни, кругом его потребностей и интересов, прогнозируя не только собственные действия, но и возможные реакции на них.

При подготовке к общению с проходящими по делу лицами следователь прогнозирует прежде всего их позиции относительно обстоятельств дела, существенных для расследования, разрабатывает стратегию и тактику решения следственных задач.

Общение следователя с проходящими по делу лицами в значительной мере формализовано, обусловлено процессуальными требованиями.

Как у следователя, так и у каждого проходящего по делу лица четко определен правовой статус.

Межличностное общение на предварительном следствии — это не обычный двусторонний процесс, оно односторонне направляется властной инициативой следователя в рамках уголовно-процессуальных норм.

Присущая данному виду общения формализованность в значительной мере затрудняет, сковывает психическую активность проходящих по делу лиц и требует от следователя коммуникативной гибкости, применения специальных средств активизации общения.

Любое формально-ролевое общение имеет индивидуальный стиль, обеспечивающий его успех или неуспех.

Психологически особенно значимо вступление следователя в общение, установление первичных коммуникативных контактов, определяющих в значительной мере их дальнейшее развитие. Коммуникативный контакт — это взаимоактивизация общения с целью дальнейшего его развития.

Установление коммуникативного контакта обусловлено психическим состоянием контактирующих лиц, их психической адаптацией к обстановке общения и к личности партнера по общению. Основой установления коммуникативного контакта является актуализация эмоционально значимого предмета общения, вызывающего психическую активность общающихся лиц.

Установление коммуникативного контакта не простая психологическая задача, оно осложняется в процессе следствия отрицательной установкой отдельных лиц в отношении представителей правосудия, озлобленностью, агрессивностью, скрытностью, подозрительностью. Однако при этом, как правило, всегда имеется повышенный интерес к поведению следователя.

В позиции отдельных следователей также могут преобладать отрицательные установки — крайне негативное отношение к антисоциальной личности подозреваемого (обвиняемого) и связанные с этим высокомерие, надменность, чувство превосходства и т.п.

Вступление в общение с проходящими по делу лицами в судебно-психологической литературе часто называется установлением психологического контакта. Однако термин "психологический контакт" означает эмоционально-положительную взаимосвязь на основе общих интересов и единства целей общающихся лиц. Поскольку у

участников уголовного дела в судопроизводстве нет постоянного единства целей и интересов, термин "психологический контакт" целесообразно заменить термином "коммуникативный контакт".

Профессиональным качеством следователя является его способность нейтрализовать свое эмоционально-негативное отношение к подозреваемому (обвиняемому).

При вступлении в общение следователь должен определить психическое состояние допрашиваемого, используя для этого зондирующие коммуникативные действия нейтрального содержания. Здесь можно выделить два крайних вида психических состояний: резко возбужденное эмоционально отрицательное (гнев, возмущенность и т.п.) и депрессивно-подавленное (печаль, тоска, уныние и т.п.). Дальнейшее поведение следователя должно строиться с учетом этих состояний.

Не следует допускать каких бы то ни было поведенческих актов, усугубляющих вышеуказанные отрицательные психические состояния подозреваемого (обвиняемого). В равной степени следователю могут повредить как невнимательность, небрежность, суетливость, нервозность, подчеркнутая подозрительность, так и наигранная веселость и т.п.

Установлению коммуникативного контакта содействует все то, что снижает уровень отрицательных психических состояний.

В большинстве случаев коммуникативный контакт создается не на базе житейских мелочей, а на основе информации, способной вызвать оптимальный очаг возбуждения. При этом следует учитывать актуализированные потребности партнера по общению, текущие доминанты. Эти доминанты определяются не столько устойчивыми личностными или профессиональными интересами проходящего по делу лица, сколько проблемами, связанными с расследуемым событием.

У каждого подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего и свидетеля имеются свои животрепещущие проблемы, жгучие вопросы, концентрирующиеся вокруг расследуемого дела. Свои контакты со следователем они планируют, основываясь на собственном отношении к событию преступления. (И здесь неприемлемы расхожие рекомендации некоторых юристов, когда с любителем шахмат предлагается устанавливать "психологический контакт" с разговора о тонкостях ферзевого гамбита, а с рыболовом — об особенностях клева в осенне-зимний период).

Вступая в контакт с конкретными подследственными лицами, необходимо исходить из того, что "...психологический эффект каждого внешнего действия наличность обусловлен историей ее развития..."¹.

Задача следователя — с самого начала опираться на положительные социальные связи данной личности, усиливать эти связи, пробуждать гражданственность. Поэтому лучше всего найти в "истории развития" данной личности значительные события, связанные с ее самореализацией, и начать общение, опираясь на эти события.

В основе стратегии поведения следователя не должно лежать заигрывание с допрашиваемым лицом, отыскание каких-либо общих любительских интересов. Допрашиваемые лица должны увидеть в следователе честного, принципиального, культурного, знающего свое дело человека, не унижающего их личного достоинства, не ущемляющего, а защищающего их гарантированные законом права.

Установление коммуникативного контакта — это прежде всего избежание всего того, что может его нарушить: примитивности, вульгарности, профессиональной некомпетентности и тем более грубости и психического насилия (угроза, шантаж, манипулирование ложной информацией, ущемление национальных и религиозных чувств и т.п.). Вся система коммуникативных контактов должна строиться на положительных проявлениях личности, на справедливом и гуманном отношении к личности подследственного.

Наиболее значимым моментом для установления контакта является доступное и убедительное разъяснение юридических прав и обязанностей данного участника уголовного дела.

Подозреваемые (обвиняемые) могут чувствовать себя беззащитными перед нависшей опасностью. И следователь с самого начала расследования должен выступать как защитник закона, в том числе и всех, без исключения, прав обвиняемого, подозреваемого и других участвующих в деле лиц. Особенно значимо для подозреваемых (обвиняемых) разъяснение следователем отдельных положений закона, раскрытие тех преимуществ, которыми они могут воспользоваться. Следователь должен проявить себя не как преследующее лицо, а как лицо, призванное помочь другому, пусть даже оступившемуся человеку. И эта позиция должна быть не показной, а отражать внутренние устремления следователя.

Поведение подозреваемого (обвиняемого) во многом зависит от поведения следователя. И если следователь внимательно отнесся к нуждам зависимого от него человека, проявил себя как достойный гражданин, с ним всегда захотят установить контакт, взаимодействовать.

Особенно внимательного отношения требуют лица, лишенные свободы. Лишение свободы — сильнейший психологический фактор; ограниченная возможность действий, тяжелые нравственные переживания обостряют защитные доминанты, повышают избирательное отношение ко всем действиям официальных лиц, перестраивают всю ценностно-мотивационную и регуляционную сферу личности, повышают чувствительность к отдельным внешним воздействиям.

Для негативного отношения следователя к подозреваемому (обвиняемому), особенно в начале расследования, нет никаких оснований — истина еще должна быть установлена. Но даже виновный и осужденный остается гражданином государства и обладает определенными правами.

Ситуации следственного общения в условиях противодействия часто называют конфликтными ситуациями². Конфликт как психологическое понятие (от лат. "conflictus" — столкновение) — это

столкновение противоположно направленных, несовместимых тенденций в сознании отдельных индивидов, в межличностных отношениях индивидов или групп людей, связанное с острыми отрицательными эмоциональными переживаниями³. При этом каждая конфликтующая сторона стремится нанести ущерб другой.

Существование конфликтов возможно лишь при наличии условий для длительного противодействия сторон.

Несомненно, не существует общей, глобальной конфликтности между следователем и подследственными лицами. Задача следователя — преодолеть даже временно возникшие конфликтные ситуации и в любом случае достигнуть цели расследования — установить истину происшедшего события.

Устойчивые конфликты возможны, лишь когда стороны располагают равными возможностями. Для длительного поддержания конфликта у обвиняемого и подозреваемого нет никаких средств, тогда как у следователя имеется арсенал возможностей для его снятия.

Не всякое противодействие является конфликтом, позиционной борьбой. Противодействие правосудию — это не конфликт и не позиционная борьба, а несостоятельная уловка преступника, для преодоления которой следствие располагает системой научно разработанных средств.

Длительные конфликты, борьба могут возникнуть только в практике отдельных малоквалифицированных следователей, не владеющих тактикой преодоления противодействия следствию. Преодоление противодействия подследственного лица требует профессионализма, владения соответствующими психологизированными в своей основе приемами. При этом недопустимо психическое насилие.

Наиболее грубые, категорически недопустимые приемы психического насилия в судопроизводстве названы в ч. 3 ст. 14 Основ уголовного законодательства. "Запрещается домогательство показаний обвиняемого и других участвующих в деле лиц путем насилия, угроз и иных незаконных мер"⁴. В законе не перечислены все возможные незаконные меры — они слишком многообразны, однако запрещена сама основа всех возможных незаконных мер воздействия — домогательство показаний.

К приемам психического насилия относятся подсказывающие и наводящие вопросы, угрозы, необоснованные обещания, манипуляция ложной информацией, использование низменных побуждений и т.п. Так, категорически недопустимо проведение следственных действий только в "тактических" целях (например, проведение очной ставки при отсутствии в показаниях существенных противоречий — ст. 162 УПК РСФСР).

Преодолевая противодействие, следователь не ставит задачу сломить волю подозреваемого (обвиняемого). Он не борется с ним, а осуществляет социальное воздействие на асоциальную личность.

От средств и приемов неправомерного психического насилия, связанных с домогательством нужных следователю показаний, следует отличать правомерные приемы психического воздействия.

Эффективное применение средств и приемов нравственного психического воздействия — основа тактического мастерства следователя. Уголовное судопроизводство основано на предусмотренных законом мерах воздействия по отношению к участникам уголовного дела.

Прием психического воздействия — это воздействие на противодействующее следователю лицо путем создания такой ситуации, в которой обнаруживается скрываемая им информация вопреки его желанию. Так, тактически целенаправленная система вопросов может выявить, помимо желания допрашиваемого, такие факты и детали, которые известны только лицу, причастному к совершению преступления.

Выше отмечалась необходимость опираться на положительные социальные связи и положительные качества противодействующего следователю лица. Допустимо ли наряду с этим использование и отрицательных психических и нравственных качеств: эмоциональной неустойчивости, вспыльчивости, беспринципности, тщеславия, мстительности и т.п.? По этому вопросу в литературе существуют два противоположных мнения⁵. С нашей точки зрения, на него следует ответить утвердительно: средство достижения истины допустимо, если лицо, дающее показания, при этом остается свободным в выборе линии своего поведения. При этом важно, чтобы используемый прием не содержал элементов лжи, обмана, нечестности.

Так, следователем было установлено, что обвиняемый П. вел аморальный образ жизни, сожительствовал одновременно с несколькими женщинами, в том числе с К. Зная, что жена П. ревновала мужа к этой женщине, следователь использовал это обстоятельство. Перед тем как вызвать жену П. на повторный допрос (ранее отрицавшую свою осведомленность о преступной деятельности мужа), следователь разложил на своем столе изъятые у П. фотографии К. Увидев их, жена П. сразу же сообщила об известных ей фактах совершения преступлений ее мужем⁶.

Имел ли следователь моральное право использовать такой прием? Не разглашал ли он при этом интимные стороны жизни подследственного лица? Нет, не разглашал. Фотографии К. могли оказаться у него на столе и по другому поводу. Вымогательства показаний от жены П. не происходило. Процессуальные права и законные интересы личности, предусмотренные ст.19, 20, 23, 27 и др. УПК РСФСР, не были нарушены.

Итак, сталкиваясь с упорным запирательством, следователь использует жесткие приемы психического воздействия, но эти приемы не должны быть связаны с его предвзятой, ригидной позицией. Следователь

воздействует не на содержание показаний, а на мотивационную сферу допрашиваемого лица (путем разъяснений преимущества правдивого признания, юридического значения имеющихся улик, использования особой системы их предъявления и т.п.). Существенное значение имеет при этом воздействие на антиципирующую (предвосхищающую) деятельность лица, уклоняющегося от дачи правдивых показаний.

Все приемы, основанные на эффекте блокировки возможных уклонений допрашиваемого от дачи правдивых показаний, являются правомерными. Следователь, предвидя возможные направления уклонений, заранее "блокирует" их, демонстрируя их бесперспективность и тем самым побуждает к даче правдивых показаний.

Не прибегая к дезинформации, следователь может широко использовать возможность разноплановой трактовки допрашиваемым лицом имеющейся информации.

Каждый прием правомерного психического воздействия имеет свою "сверхзадачу", которая решается самим подследственным на основе имеющейся у него информации. Узловые вопросы, все наиболее значимое для него важно "подать" в момент его наибольшей психической активности, но с неожиданной стороны. При этом резко повышается значимость получаемой информации — происходит ее эмоциональная генерализация.

Психическим воздействием обладает даже последовательность вопросов. В тех случаях когда они хронологически ассоциируются с подлинными событиями, возникает впечатление широкой осведомленности следователя о них.

Но даже одиночные, имеющие самостоятельное значение вопросы должны быть всесторонне осмыслены следователем как фактор психического воздействия. Различные редакции одного и того же вопроса могут попасть на различную мотивационную почву.

Не являются ли приемы психического воздействия проявлением предвзятого отношения следователя к подозреваемому (обвиняемому), который до приговора суда не считается виновным? На этот вопрос следует ответить отрицательно.

Во всех сферах жизнедеятельности людей, особенно там, где имеет место тактическое взаимодействие — будь то дипломатия или игра, военное дело или расследование преступлений, неизбежно имеет место психическое воздействие одной стороны на другую.

Каким арсеналом средств правомерного психического воздействия на лиц, противодействующих расследованию, располагает следователь?

Судебная психология рекомендует ряд приемов правомерного психического воздействия в ситуациях противодействия. К ним относятся:

ознакомление противодействующего лица с системой имеющихся доказательств, раскрытие их юридического значения, убеждение в бесполезности противодействия; разъяснение примуществ чистосердечного раскаяния;

создание у допрашиваемого лица субъективных представлений об объеме доказательств, оставление его в неведении относительно фактически имеющегося объема доказательств;

исправление ошибочных представлений о неосведомленности следователя;

создание условий для действий подследственного лица, ведущих к его разоблачению; временное попустительство уловкам, совокупность которых может иметь разоблачающее значение;

система предъявления улик по возрастающей их значимости, внезапное предъявление наиболее важных, изобличающих доказательств;

совершение следователем действий, допускающих их многозначное толкование.

Следователь постоянно должен учитывать, какой информацией о ходе следствия располагает подозреваемый (обвиняемый), каким образом он ее переосмысливает и какие действия в связи с этим может предпринять.

Рефлексивное управление поведением противодействующего лица основано на:

анализе его общих адаптационных способов;

его ригидности, шаблонности;

неосведомленности о тактических планах следователя, о мере его информированности;

использовании внезапности, дефицита времени и информации для продуманных контрдействий⁷.

Использование дефицита времени и информации у противодействующего лица не следует трактовать в духе традиционного приема "захвата врасплох". Анализ практики показывает, что получаемые при "захвате врасплох" ответы редко бывают связаны с непроизвольной "выдачей" истины. В подавляющем большинстве случаев такая "внезапность" не продвигает следователя по пути познания истины, но очень часто ведет к нарушению коммуникативного контакта. Наряду с этим внезапное предъявление веских изобличающих улик в ситуации, содействующей разрушению защитной доминанты противодействующего лица, следует признать эффективным приемом правомерного психического воздействия.

Одним из действенных средств психического воздействия на противодействующее следствию лицо является демонстрация возможностей объективного установления скрываемых обстоятельств вне зависимости от его показаний.

Предположим, что, расследуя дело о получении взяток за продажу стиральных машин "Вятка", следователь установил два факта получения продавцом А. взяток от В. и С. Ознакомившись с

порядком установки этих машин, следователь узнал, что они требуют специального монтажа, который производится через соответствующую мастерскую. Следователь сообщил А. о том, каким путем он может выявить всех лиц, которым А. продавал этим машины. После этого А. назвал еще пятерых покупателей, от которых получил взятки.

Большое психическое воздействие оказывает предъявление вещественных доказательств и раскрытие перед подследственным лицом их разоблачающего значения, возможностей судебной экспетизы. При этом существенны обстановка предъявления вещественных доказательств, психологическая подготовка к их адекватному восприятию подследственным.

Следователь учитывает и эмоциональные реакции на те вещественные доказательства, которые значимы лишь в системе данного расследуемого события и нейтральны сами по себе. Так, предъявление обуви и одежды убитого эмоционально значимо для виновного и нейтрально для невиновного. Однако роль эмоциональных реакций в расследовании не следует преувеличивать. Они могут возникать по разным причинам.

В то же время непроизвольные эмоциональные реакции, их внешняя выраженность оцениваются самим подследственным, что определяет его дальнейшее поведение. В некоторых случаях он может интерпретировать свои эмоциональные проявления как "провал", как выдачу "тайны". И если после этого следует чистосердечное признание, значит, тактический прием эмоционального воздействия оказался эффективным.

Одним из средств правомерного психического воздействия является постановка перед подследственным лицом мыслительных задач, связанных с логикой расследуемого события.

Повышенная психическая активность подозреваемого (обвиняемого) в случае причастности к преступлению может объясняться его информированностью относительно тех данных, которые неизвестны пока следователю, острым повторным переживанием отдельных эпизодов преступления.

Так, при осмотре магазина, из которого была совершена кража, следователь обнаружил на полу под окном шерстяное одеяло. На одеяле имелось несколько вмятин, характер которых позволял предположить, что его несколько раз пытались повесить на забитый в верхнюю часть оконной рамы гвоздь. Необходимость в завешивании окна возникла в связи с тем, что уличный фонарь хорошо освещал внутреннюю часть помещения магазина.

Подозрение в краже пало на П. Во время допроса ему был задан только один вопрос "для размышления": "Как вы думаете, был ли виден прохожим преступник, который пытался занавесить окно в магазине?" Помня о том, что одеяло неоднократно падало и его приходилось вновь вешать на фоне ярко освещенного окна, П. решил, что его увидел и опознал кто-то из знакомых. Считая себя разоблаченным, он признался в краже.

Многие приемы воздействия связаны с явлением "имиджа" — формированием определенного "образа следователя" и "образа его действий" в сознании противодействующего лица. Следователь должен рефлексировать реакции подследственного лица в отношении своих действий и предъявляемых доказательств, устранять все то, что может привести хотя бы к временному успеху противодействия, к упрочению установки на запирательство, воздерживаться от взаимодействия с подследственным в тактически невыгодных ситуациях. В

тактически наиболее благоприятных ситуациях следователь усиливает воздействие путем синхронизации своих действий, используя психический эффект "накопления чувств".

Все перечисленные тактические приемы психически принудительного воздействия не являются приемами психического насилия, так как допускают свободу волеизъявления подследственного лица, вариативность его поведения.

Итак, цель психического воздействия — преодолеть установку на противодействие, убедить противодействующее лицо в необходимости дачи правдивых показаний.

Сущность психического воздействия в судопроизводстве состоит не в нагнетании страха и не в соблазнении подследственного лица необоснованными обещаниями, а в убеждении его действенными средствами в преимуществах достойного, честного поведения. Тактические приемы следователя не являются при этом "ловушками", "хитростями".

Приемы правомерного психического воздействия создают психологические условия, облегчающие противодействующему лицу переход от лжи к правде.

Следователь должен выяснять истинные мотивы запирательства, гибко преодолевать сложившуюся негативную позицию противодействующего лица, убеждать его в нецелесообразности избранной поведенческой позиции, опираясь на положительные качества личности, всячески укреплять их. Унижение личности, выдвижение на передний план только отрицательных ее качеств ведет к личностной конфронтации, к уходу подследственного от нежелательного для него общения.

Не сломить волю подследственного, а трансформировать "злую волю" в "добрую" — такова психологическая сверхзадача следователя в ситуациях противодействия.

Следователь должен пресекать все, что может усилить отрицательные мотивы поведения противодействующего лица: общение с другими противодействующими и с асоциально настроенными лицами, получение нежелательной в следственно-тактическом отношении информации.

Решающим фактором преодоления противодействия является способность следователя распознавать ложные показания, умение раскрывать "стратегии" подозреваемого или обвиняемого, убедительно разъяснять ущербность их позиций. Немаловажное значение имеет и разъяснение путей возможного достойного выхода из сложившейся конкретной ситуации.

Итак, все способы психического воздействия на проходящих по делу лиц должны быть правомерными. Использование каких бы то ни было приемов психического насилия является противоправным.

Следователь должен знать четкую грань между правомерными и неправомерными приемами психического воздействия. Психическое воздействие правомерно, если оно не ограничивает свободу волеизъявления проходящего по делу лица. Все то, что ограничивает свободу волеизъявления подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего и свидетеля,

"подтягивает" их показания в желаемое русло ранее возникших установок следователя, наносит ущерб раскрытию истины и является противозаконным.

Тактический прием психического воздействия на лицо, проходящее по делу, правомерен, если при этом не нарушено ни одно из трех требований:

прием не основан на неосведомленности подозреваемого (обвиняемого) или иных лиц в правовых вопросах;

прием не унижает достоинства личности и не ограничивает свободы ее волеизъявления;

прием не влияет на позицию невиновного, не побуждает его к признанию несуществующей вины, к оговору невиновных, к даче ложных показаний.

 

39. ПСИХОЛОГИЯ ОБВИНЯЕМОГО, ПОДОЗРЕВАЕМОГО, ПОТЕРПЕВШЕГО И СВИДЕТЕЛЕЙ.

 

Основанием для привлечения лица к уголовной ответствен­ности служит наличие достаточных доказательств для предъяв­ления обвинения. Следователь должен собрать доказательства, свидетельствующие о том, что деяние имело место, что образу­ющие его фактические признаки соответствуют составу пре­ступления, что преступление совершено тем лицом, которому предъявляется обвинение, и отсутствуют обстоятельства, ис­ключающие уголовную ответственность или освобождающие от нее.

Акт предъявления обвинения состоит из оглашения обвине­ния и разъяснения обвиняемому его прав.

В психологическом плане важно, чтобы разъяснение сущно­сти обвинения и процессуальных прав обвиняемого было сдела­но простым, доступным языком. Необходимо получить ответы на все заданные обвиняемому вопросы и его подтверждение, что. он понимает предъявленное ему обвинение.

После вынесения постановления о привлечении лица в каче­стве обвиняемого у следователя возникает ряд процессуальных прав. Следователь вправе пресечь попытки обвиняемого укло­ниться от уголовной ответственности, помешать установлению истины по делу, объявить меру пресечения (арест, подписка о невыезде), отстранить обвиняемого от должности, провести обыск, наложить арест на имущество. Учитывая поведение об­виняемого в ходе следствия и другие обстоятельства, следова­тель может принять решение об изменении или отмене меры пресечения.

Для успешного осуществления предварительного следствия необходимо хорошо ориентироваться в личностных особеннос­тях обвиняемого и в его текущих психических состояниях. Не­обходимо обратить внимание на поведенческие установки и сте-

368 Глава 13. Психология коммуникативной деятельности следователя

реотипы обвиняемого лица, его адаптационные и коммуника­тивные возможности, способы поведения в конфликтных ситу­ациях.

Особенности психического состояния обвиняемого (подо­зреваемого) в значительной мере определяются его отношением к событию преступления и правосудию.

В зависимости от этих обстоятельств могут возникнуть две различные стратегии поведения обвиняемого, связанные или с его стремлением избежать суда и справедливого наказания, или с осознанием неизбежности суда (и даже его необходимости в случае глубокого раскаяния).

Противодействие обвиняемого правосудию ведет к выработ­ке соответствующей защитной тактики, формированию в созна­нии обвиняемого (подозреваемого) так называемой защитной доминанты. Эта защитная тактика может быть активной — дача ложных показаний, уничтожение вещественных доказательств, создание ложных доказательств, влияние на свидетелей и пас­сивной — отказ от сотрудничества со следователем без исполь­зования активных средств противодействия.

Защитная доминанта противодействующих расследованию лиц (кроме обвиняемого или подозреваемого ими могут быть и свидетели, и даже потерпевшие) — основной психический фе­номен, ориентация в котором особенно существенна для такти­ки расследования.

Защитные механизмы возможного противодействия следова­телю начинают формироваться уже при возникновении пре­ступного умысла, а затем в ходе совершения преступления и при сокрытии его следов. Опытный преступник делает все, по его мнению, возможное, чтобы скрыть следы преступления, крайне затруднить расследование, ввести следователя в заблуж­дение, планирует линию поведения и в случае раскрытия пре­ступления.

Защитная доминанта обвиняемого определяет направленность его психической деятельности, повышенную чувствительность ко всему тому, что охраняется сложившимися защитными позициями. Но в этом и основная слабость позиции обвиняемого. Каждое слово следователя, его действия непроизвольно относятся обви­няемым к всему тому, что охраняется защитной доминантой. При этом возникает тенденция к преувеличению информаци­онной вооруженности следователя, переоценка угрожающих воздействий.

2. Взаимодействие следователя с потерпевшим 369

Преступники обычно уходят от признания своей виновности. Убийцы, разбойники, грабители, насильники, воры, расхитите­ли в своей массе внутренне не осуждают себя. Их самооценки отличаются низкой самокритичностью, неадекватностью. Боль­шинство преступников выводят себя за рамки социальной от­ветственности, формируют у себя механизм психологической защиты. В связи с этим они становятся малочувствительными к информации, противоречащей их личностным установкам (ме­ханизм психологического вытеснения), изыскивают доводы для оправдания своего поведения (механизм самооправдательной рационализации), всевозможные личностно утверждающие компенсации, гипертрофируют личностно-положительные са­мооценки.

Человек осуждает себя лишь в тех случаях, когда переходит границы собственных поведенческих принципов.

Социальные нормы, нарушаемые преступником, личностно обесценены, поэтому у него и не возникает, как правило, чув­ства вины. Но преступник, сохраняя ценность своего Я-образа, остается в силу этого чувствительным в отношении собственной системы ценностей, тех своих качеств, которые он ценит. Ули­чение в бесчестности его может не волновать, а уличение в тру­сости, малодушии, предательстве — глубоко оскорбить. Все эти психологические особенности обвиняемых нужно учитывать в тактическом взаимодействии с ними.

Изложение обвиняемым фактических обстоятельств дела дол­жно подвергаться психологическому анализу — оно свидетель­ствует о том, чему сам обвиняемый придает большее значение, чего избегает, что доминирует или тормозится в его сознании.

В ряде случаев следует идти на поводу легенды обвиняемого, с тем чтобы предъявить решающие доказательства на фоне пси­хического контраста, наиболее эффективно демаскировать об­виняемого (см. § 5 гл. 14).