Драконы в Полесье были редкостью. Даже, скорее, вовсе не были. Водились они во внутреннем кольце Синих гор – так говорили предания. В Полесье, как и в сопредельное Синегорье, драконы не наведывались, что бы там ни рассказывали в страшных сказках. Драконам и у себя, в Драконьей Долине, жилось неплохо.
Оборотни среди драконов были тоже редкостью. Но рождение Драконоборотня в роду Ржавых драконов все остальные соплеменники посчитали добрым знаком. Ведь ежели случается какое-то редкое и диковинное событие, лучше его посчитать добрым знаком – авось так и выйдет.
Ведь впервые за много-много лет (а по меркам драконов «много-много» - это и в самом деле много-много) у племени драконов родился оборотень. Из яйца вылез не маленький дракончик, а человеческий детеныш. Добрый знак? Конечно, добрый.
В заблуждении драконий род пребывал довольно долго. Но с течением времени все же стало ясно, что оборачиваться в дракона Борзенгаль не торопится. И чем дальше, тем это казалось все более странными. Человек, живущий среди драконов. Маленький мальчик среди огромных огнедышащих зверюг.
Чего они только не предпринимали. Пытались кормить сырым мясом – мальчишку рвало. Отводили в тайные сокровищницы в надежде, что вид золота, великой страсти драконьей, разбудит истинную суть в мальчике – но тот равнодушно зевал и пинал золотые кубки. Поднимали в небо и скидывали со спины – а потом приходилось ловить у самой земли, потому что даже страх разбиться не действовал, и Борзенгаль никак не желал оборачиваться.
Спустя год бесплодных попыток старейшины рода приняли решение. И Борзенгаля, усадив на спину, один из соплеменников увез в дальний край Долины и оставил там на отвесном утесе. Его сородичи единодушно решили, что это заставит Борзенгаля обернуться, наконец-то, в дракона. Может, вообще, ему лишние глаза мешают? И после, в облике дракона, он без труда вернется к своим.
Борзенгаль не вернулся. Когда за ним, спустя неделю, прилетели, мальчика не было – ни на скале, ни под ней. Исчез. Добрый знак обернулся тайной, загадкой.
____________
Галь же двинулся внутрь скалы – в маленький и неприметный для драконов лаз, который привел его в большую пещеру, а потом все дальше и дальше, вглубь гор. Мальчика-дракона вели отчаяние и обида на своих родичей, бросивших его одного. Отвергнувших.
Сколько он проплутал во тьме по подземным коридорам, созданным матушкой природой, а, может, и чьими-то умелыми руками – неведомо. Сам Галь никогда не рассказывал о том. Но когда Борзенгаля нашли дальние разведчики-рудознатцы из гномов - мальчик был на грани голодной смерти.
Разумеется, гномы сначала не поняли, кого они подобрали и спасли. А Борзенгаль молчал. Молчал долго – только ел, как не в себя. Молчал, потому что не знал ни человечьего, ни гномьего языка, но быстро учился. А потом заговорил все же – коверкая слова, помогая себе жестами. Заговорил резко, внезапно, громко. Но успел предупредить своих спасителей. Сгорела пара домов, но никто из гномов не пострадал, когда Драконоборотень достиг возраста оборота. Так в Ущелье Железного Моста появился собственный дракон. Борзенгаль Огнехвост из рода Ржавых драконов.
__________
- Борзый ты, а не Борзенгаль, - фыркнул Воз. – Морда твоя наглая.
Галь, он же Борзенгаль, он же Борзый, он же Огнехвост - улыбнулся. И улыбка у него была совершенно точно не человеческая. Как и глаза.
- Я одного не пойму, - Пэлто, несмотря на удивительные известия, все же больше верил в здравый смысл, чем в красивые сказки. – Зачем он вам? Он же, когда оборачивается… Тварь неразумная огнедышащая.
- Сам ты тварь неразумная, - обиделся Галь и нацелил на мельника метлу. – Драконы – они подревнее и помудрее людей будут!
- А жрет он сколько? – не унимался Пэлто. – На него поди ж овец не напасешься. Дома жжет, припасы уничтожает. Одни убытки от дракона, а корысть… Какая вам корысть с дракона, а, господа предгорные? Не верю, чтоб корысти не было – вы ж даже с путников монету лупите за проход! А чтоб дракона за просто так кормили - не поверю!
Братья Каменголовы смущенно переглянулись.
- Давайте, давайте, - Галь, не дожидаясь приглашения, присел к столу и принялся хрустеть «по». С метлой он так и не расстался. – Поведайте гостям, как вы детский труд используете.
- Постыдился бы, ребенок, - проворчал Воз, но корзинку с печеньем к Борзенгалю подвинул.
- Тут дело такое… - Барк огладил бороду, что у него означало, что он решился сказать что-то важное. – Драконье пламя, оно же в кузнечном деле – первейшая вещь. Что в драконьем пламени закалено – то не ржавеет, не тупится, не ломается, служит веками, да и многое другое что может дать драконье пламя металлу. Чего ничто другое дать не может. Так что… Есть корысть, прав ты, господин Пэлто.
Кузнец уставился на бодро уминающего печенье парнишку с уважением. Раньше разглядывал как диво дивное, а теперь вот и почтение прорезалось во взгляде. Так вот он – секрет кузниц Ущелья Железного Моста. Да, такого он не мог предположить. Да что там, и отец Фарда, тоже кузнец, и давний друг и наставник Фарда, Тиберт – и те о подобном слыхом не слыхивали. А оно вон что… Фард по-иному взглянул на хрустящего печеньем паренька. Надо же… Дракон. Великий кузнечный секрет.
- Выходит, твоей пасти… то есть, рту… гномы обязаны своей славой лучших в Полесье умельцев в кузнечном деле?
- Рту? Пасти? – и тут Борзенгаль захохотал – низко, утробно, так, что казалось, воздух в помещении загудел. Совершенно не по-человечески захохотал. – Ой, - смутился тут же как обыкновенный, пойманный на шалости мальчишка. – Извините. Это я не нарочно – оно иногда само так выходит. Просто про рот… смешно.
- Чего смешного-то? – опасливо спросил Пэлто, ошарашенный этим звериным… да полно, смеются ли звери? – но точно не человеческим смехом.
- А вы им расскажите, дяденьки, - Галь снова деловито захрумкал остатками печенья, потом запил прямо из носика чайника. – Расскажите, откуда огонь берется для дел ваших кузнечных. И почему меня прозвали Огнехвост.
___________
Борзенгаль утверждал, что во всем виноваты гномы – не тем кормили, не тем поили, не там спать укладывали и вообще - не так воспитывали дракона. Или дело было в том, что в самый важный момент, накануне, незадолго до первого обращения, Галь перенес столько лишений – холод, голод и тьма подземелий, одиночество, скитания. Но в нутре драконьем что-то сложилось не так, как обычно бывает. Хотя, может, Борзенгаль таким и родился - правды теперь уже не дознаться. Сути это все равно не меняло. Пламя Борзнегаль не изрыгал. Оно у него из другого места исходило – прямо противоположного. Да, кстати, и летал Галь этим самым местом вперед.
_____________
- Я не полечу на драконе, который летит хвостом вперед!
- Да кто тебя повезет? Ты мне шею сломаешь!
- Нам надо в Гарруду.
- Вам надо – вы и идите!
- Борзенгаль, ты поклялся нам помогать!
- Вам – да. А эти нам никто!
- Послушай, княжна Гуттияра в опасности. В великой опасности. Неужели тебе не жаль княжну?
- А она красивая – княжна?
- Борзый!
- Я дракон, мне положено!
- Княжна очень красивая.
- А я все равно не полечу на драконе!
- Да я и не повезу тебя!
Так продолжалось долго. А потом Фард достал меч. И сразу стало тихо. Взглядом испросив дозволения, Галь тихонько тронул лезвие пальцем. Клинок кратко и мягко вспыхнул жемчужным светом. Борзенгаль шмыгнул носом. Встал, приставил метлу к стене.
- Госпожа Коррита! – крикнул Борзенгаль вглубь помещения. – Я вернусь и домету пол.
____________
Сам оборот они не видели. И поэтому, когда братья Камнеголовы привели Фарда и Пэлто в дальний конец Ущелья – удивиться было чему. Да что там удивиться – рты распахнуть и пялиться во все глаза. Солнце уже почти скрылось за отрогами Синих гор, но его прощальные лучи еще зажигали огоньки на золотисто-рыжей чешуе, освещали угольно-черный гребень, начинавшейся сразу надо лбом и тянувшийся до кончика длиннющего хвоста.
- Чего уставились? – голос был тот же самый, что и давешний смех. Утробный, низкий, рокочущий. И интонации те же. И глаза. В чем-то Галь, обернувшись в дракона, не поменялся. – Драконов, что ли, не видали?
- А он у вас шутник, - первым отозвался Фард.
- А где у него… ну… седло? – вторым пришел в себя Пэлто.
Раскат драконьего смеха отразился от стен Ущелья. Солнце, словно испугавшись, спряталось за Синие горы окончательно.
- Седлооо… и стременааа… и уздечкааа… - казалось, огромный дракон сейчас упадает на спину и засучит лапами от смеха.
- Борзенгаль Огнехвост! – неожиданно подала голос госпожа Коррита – от изумления кузнец с мельником не сразу заметили, что пригожая хозяйка заведения с лучшим в Ущелье горглом была тут же. Дракон мгновенно затих. А гномиха продолжила строго: – Веди себя прилично с нашими гостями!
- Да, госпожа Коррита, - неожиданно смирно ответил Галь. И даже улыбнулся, показав полное собрание кинжалообразных зубов, один другого страшнее.
- Хороший мальчик. А теперь позволь нашим гостям влезть на тебя.
Дракон осторожно опустил к земле голову.
- Уши не трогать, - сурово предупредил несмело подошедших Фарда и Пэлто. – Зубы тоже.
- Больно хотелось, - проворчал Пэлто, примериваясь, как лучше забраться на шею.
- Крылья тоже не трогать – я щекотки боюсь! – снова подал голос дракон.
- Да что ж такое! – возмутился мельник. – То не тронь, это не тронь! Держаться-то за что?
- За гребень, - отрезал Галь. – Шевелитесь, давайте.
- Подождите, - кинулась вдруг к Фарду Коррита. – Перчатки!
Зачем им плотные, добротно сработанные перчатки воловьей кожи, кузнец и мельник сообразили, только добравшись до гребня на спине дракона. Вблизи он оказался острым, как лезвие Фардгрира. Но они все равно вцепились в гребень мертвой хваткой, когда, плавно взмахнув кожистыми крыльями, дракон взмыл в воздух.
_____________
- Ну, чего там впереди видно? – дракон слегка повернул огромную голову. Кто бы мог подумать. Но он действительно летел хвостом вперед.
- А как ты без нас летаешь? Кто тебе дорогу подсказывает? – Пэлто уже перестал бояться. Сколько можно-то? Они с Фардом наорались до хрипоты и успели перетрусить и смириться. Чему быть - тому не миновать. Если уж судьбой им назначено принять кончину от дракона – куда тут денешься?
- Без вас я летаю вот так! – Галь резко принял влево, и его всадники судорожно уцепились за гребень – руками в перчатках, ногами в сапогах – только зубами вцепиться не рискнули.
- Не дразни его! – шепотом взмолился Фард.
- Все хорошо впереди! - крикнул Пэлто. – Огней столицы пока не видать.
- Так, может, самим поддать огоньку? – под чешуей дракона, прямо под ними, что-то загудело. И стало враз теплее.
- Не смей! – завопил Пэлто. – Еще не хватало огни в небе зажечь! Чтобы все знали, что мы тут летим на драконе.
- Уж и предложить ничего нельзя, - обиженно отозвался Галь и замолчал. А тут показались огни на стенах Гарруды.
__________
Окрестности столицы славились дубовыми и буковыми рощами. Дуб – дерево крепкое, да и бук тоже. Но вековые деревья ломались как тростинки под весом зашедшего на посадку с подветренной стороны дракона. А жители столицы, увидев слабый огонек, скользнувший по небу, решили, что звезда упала.
Ну, положим, не упала. А приземлилась.
________
- Понасадили тут, - ворчал Галь, отпинывая босой пяткой ветку. – Приличному дракону места нет.
Вокруг, куда хватал глаз в вечерних сумерках, виднелись поваленные деревья. А среди всего этого стоял голый парнишка лет пятнадцати – по человеческим меркам.
- Ты чего голый, охальник? – напустился на Галя Пэлто. – Куда одежду дел?
- В Ущелье осталась, – ничуть не смущенно ответил Борзенгаль. - Перед оборотом лучше разоблачиться – все одно одежда порвется, так чего добро портить?
- А теперь что делать будешь? – вступил в разговор кузнец.
- А разве у вас в мешках нету про запас портков и рубахи?
- Мы драконов не подряжались одевать. То княжну со своего плеча одеваю, то дракона… - проворчал Пэлто, но мешок с плеч на землю скинул. Посмотрел задумчиво на мальчишку. – Велико тебе все будет, ну да ладно… Не голышом же тебе идти
- Я могу и так! – радостно сообщил Галь.
- Замерзнешь!
- Драконы не мерзнут! – гордо фыркнул Борзенгаль, но потом прибавил: - По-крайней мере, не сразу.
- Держи, - мельник кинул в руки пареньку рубашку и штаны. – И вот веревку возьми – а то портки-то потеряешь.
- А ты с нами, что ли, собрался? – Фард смотрел задумчиво на разворачивающего мельниковы вещи Борзенгаля. – Я думал, ты обратно сразу полетишь.
- Я не могу сразу! – тот вынырнул из ворота рубахи. – Мне отдохнуть надо. Поесть.
- Славно-то как, Пэлто! – Фард толкнул мельника в плечо. – Мы с тобой теперь няньки драконьи.
- Не нужны мне няньки! – обиженно засопел Галь, подтягивая повыше штаны. – И вообще – мне княжну обещали показать!
Менять что-то все одно было уже поздно, потому к Гарруде пошли втроем.
А там их ждали. Прямо в воротах. Фард это понял сразу. Но все равно – опоздал. Обжег спину Фардгрир, когда его сдернули вместе с ножнам с плеч.
- Паренька не трожьте! – успел крикнуть Фард, пока его, заломив руки назад, волокли в столичные ворота. Пока первым хватали кузнеца, Пэлто успел огреть кого-то из стражников своим здоровенным кулачищами, и теперь его лицо заливала кровь – стражникам строптивый мельник из Соснового удела явно пришелся не по нраву. – Он не с нами! Случайный попутчик!
Никто, разумеется, Фарда слушать не стал. И в темницу кинули всех троих. Вместе – хоть одно утешение.
Пэлто, ворча, ощупывал лицо и поминал тихим злым словом столичных ратников. Фард сидел, прислонившись к стене и уронив голову на колени.
Торопились, защитники. Прилетели, спасители. И их схватили тут же – не успели они даже и разузнать ничего. Хороши герои, нечего сказать. Помощи от них Гуттияре никакой.
- А мы увидим завтра княжну? - один лишь Галь не унывал, все ему было вновь и любопытно.
Фард поднял голову и посмотрел на Пэлто. Оба товарища думали одинаково. Вернее всего, что завтра, вместо прекрасного лика Гуттияры Золотоволосой, они увидят закрытое капюшоном лицо мастера палача.
А вышло так, что прав оказался Галь. Еще до наступления полуночи оказался прав.
