Сознание как аспект биологической организации

Дейкман (Deikman, 1973), в отличие от большинства других западных теоретиков, указывает на необходимость разграничения сознания и содержания сознания. В качестве примера, доказывающего обоснованность такого разграничения, он приводит тот факт, что при медитации человек расширяет свое сознание, подавляя привычные операции разума (восприятие, мышление, память). В данном случае расширение сознания - это увеличение его сенситивности, а не расширение содержания. По мнению Дейкмана, содержание сознания складывается в основном из мыслей, образов и воспоминаний; эти психические феномены непостоянны, они могут изменяться или исчезать, однако сознание человека, или его способность к осознанию, при этом сохраняется. Если содержание сознания - это функция нервной системы, состоящей из рецепторов и центральных анализаторов, то сознание, по мысли Дейкмана, представляет собой <дополнительный аспект такой биосистемы, ее психологический эквивалент> (Deikman, 1973, р. 319), но ни в коем случае не является продуктом частных нейронных взаимодействий. По мнению Дейкмана, сознание и нервная деятельность - это взаимодополняющие аспекты биологической системы, образующей конкретного индивида. С биологической стороны, система определенных химических веществ образует жизнь, тогда как с психологической стороны эта же система конституирует процесс осознания. Дейкман проводит аналогию между дуализмом биологической системы с ее электрохимическим и психологическим аспектами и дуализмом в мире физических явлений, напоминая, что, например, свет может проявлять себя как электромагнитные волны и как частицы. Проводя эту аналогию, Дейкман вовсе не подразумевает существования некой отдельной системы, которая воспринимала бы сознание так же, как глаз воспринимает свет, а ухо - звук. Скорее он имеет в виду, что <осознание как процесс является дополнительным аспектом системы и одновременно в своем психическом измерении представляет собой систему>. Дейкман считает, что содержание сознания (например, ощущения, мысли) индивидуально, персонифицировано, тогда как осознание этого содержания универсально.

Разграничение сознания, с одной стороны, и его содержания (операций и структур) - с другой, несомненно, полезно как в научном, так и в учебно-методическом плане. Без этого разграничения понятие <сознание> может стать настолько широким, что потеряет всякий смысл. Если сознание определяется как тотальное множество ощущений, образов, знаний и аффектов, характерных для индивида, тогда анализ сознания превращается в изучение многообразных психических или психологических проявлений, а их совокупность может быть приравнена к личности. Если же мы допускаем, что сознание отлично от своего содержания, больше и шире его, тогда особые состояния сознания правильнее было бы трактовать как изменение структурных и операциональных характеристик сознания (например, эмоций, восприятия и т. п.), а не как состояния измененного сознания.

Подход Дейкмана не лишен некой привлекательности, но в то же время может вызвать нарекания за свойственный ему философский дуализм; ведь в каком-то смысле его трактовка сознания - это не более чем попытка с современных позиций разрешить извечную проблему взаимоотношений души и тела. Предупреждая возможные критические нападки, скажем следующее. Во-первых, сам факт существования дуалистической концепции жизни можно рассматривать как свидетельство ограниченности современного разума, пытающегося постигнуть самого себя. Во-вторых, такая же дуалистичность свойственна наиболее распространенным теориям целого ряда природных явлений, таких, например, как свет. В-третьих, правильнее было бы говорить не о дуалистичности концепции Дейкмана, а о двух уровнях кон-цептуализации. И в конце концов, мы, возможно, просто не готовы принять как научный факт то, что отдельные сложные структуры специфического происхождения являют собой единое целое, которое можно понимать и как комплекс электрохимических взаимодействий, и как сознание. Но как бы то ни было, нельзя не признать, что идеи, высказанные Дейкманом, плохо поддаются эмпирической проверке и именно поэтому они не повлекли за собой сколько-нибудь систематических экспериментальных исследований.