Сложные эмоциональные комплексы в критических жизненных ситуациях

 

Хотя целью данной работы является обоснование дискретности эмоций, каждой из которых будет посвящена отдельная глава, в жизни каждого человека бывают моменты, когда он одновременно переживает несколько эмоций. Бывает так, что одна эмоция побуждает его делать одно, а другая диктует ему нечто противоположное. Сложное взаимодействие нескольких эмоций мы рассмотрим на примере рассказа Марии о кризисе, пережитом ею в семнадцатилетнем возрасте.

 

В то время я была ужасно несчастна. Мне казалось, что моя мать - параноидная шизофреничка. Что бы я ни делала, она всегда бывала недовольна или, вернее сказать, все выводило ее из себя. Из чувства протеста, чтобы хоть как-то утвердить свое право на самостоятельность, я начала курить, пить и <тусоваться>, - последнее особенно злило ее. В завершение всего я в пику ей начала жить половой жизнью.

 

Я познакомилась с Джеффом незадолго до того, как мне исполнилось семнадцать. Мне показалось, что я влюбилась по уши, и, учитывая мой возраст, я, наверное, действительно была влюблена. Мы вступили в связь по обоюдному согласию, и по крайней мере меня подтолкнуло к этому не чувство протеста, а все-таки любовь. Однако впоследствии меня стала забавлять мысль, что я занимаюсь такими делами, от которых, узнай об этом мать, у нее волосы встали бы дыбом. И в то же время я чувствовала себя виноватой, я понимала, что мстительная радость - не самое лучшее чувство. Впрочем, я уже в то время начала сомневаться в том, что люблю свою мать, - вероятно, именно в этом и заключалась проблема. Если раньше моя любовь к ней была безоговорочной - я просто обожала ее, то теперь я все чаще спрашивала себя - а любила ли я ее когда-нибудь? Я переживала ужасный внутренний конфликт, меня одолевали самые разные, порой противоречивые чувства. Я с тоской вспоминала о прошлом, я злилась, думая о настоящем, и я чувствовала себя виноватой, когда ловила себя на мысли о том, что не люблю ее. Я спрашивала себя - неужели я так жестока, что мне приходят в голову такие мысли? Но как бы то ни было, Джефф вскоре стал смыслом моей жизни. Он не только <вписался> в компанию моих приятелей, он стал символом моего протеста против матери.

 

Рассказывая о своих чувствах, Мария не упоминает о том, как колотилось ее сердце, когда она злилась на родителей, не говорит о тяжести в груди, которую она чувствовала, когда ее одолевала тоска. Переживая сильную эмоцию, мы зачастую не обращаем внимания на ее телесные проявления, но тем не менее они имеют место и они чрезвычайно важны. В рассказе Марии не описаны мимические явления, и это неудивительно. Она рассказывает о своих глубинных чувствах, описывает переживания, тревожившие ее сердце и отложившиеся в ее сознании. При том, что в стрессовых условиях мимика является одним из основных способов коммуникации человека с близкими людьми, мы редко осознаем выражение своего лица. Во время жаркого спора с родителями или супругом мы не думаем о том, что написано у нас на лице, а между тем эти <сообщения> несут в себе очень важную информацию, и, независимо от того, осознаем мы их или нет, они чрезвычайно рельефны. Если эмоция неподдельна, то ее мимическое выражение происходит автоматически и неосознанно, но автоматизированный характер протекания реакции не умаляет ее значения.

 

Через несколько месяцев нашей дружбы с Джеффом ко мне пришла мысль о том, как хорошо, как <правильно> было бы, если бы я зачала от него ребенка. Мне представлялось, что это самое прекрасное, что может создать любовь. И еще я подумала: <Уж от ЭТОГО она просто обалдеет!> В субботу, когда Джефф зашел за мной, я была дома одна. Накануне я здорово поругалась с матерью, и одно воспоминание о ней вызывало у меня отвращение. У Джеффа не было с собой презервативов, но это обстоятельство не смутило меня, я подумала, что в ответственный момент он просто прервет акт. Но во время нашей близости я приняла сознательное решение. Не знаю почему, но я поняла, что он не прервет акт, если я не напомню ему. И я не напомнила, хотя прекрасно знала, что в середине месячного цикла (а я была как раз в этом периоде) риск забеременеть наиболее велик. Я промолчала, потому что знала, что ЭТО будет высшей формой моего протеста против родителей. Впервые за несколько последних месяцев я чувствовала, что сама управляю своей жизнью.

 

Через две недели у меня должны были быть месячные, но они не пришли. Мне стало немного не по себе, но я успокаивала себя, я говорила себе, что это просто сбой менструального цикла. Я испугалась по-настоящему только в следующем месяце, когда у меня опять не было месячных. Но странно - я испытала при этом и какое-то незнакомое мне чувство. Мысль о том, что я ношу в себе ребенка от любимого человека, пробуждала в моей душе какое-то теплое, радостное ожидание. Теперь, думала я, нас с Джеффом соединяют такие узы, которых никто не сможет разорвать. Этого не мог бы сделать никто, но это сделал Джефф, который, услышав о моей беременности, решил, что я таким образом пытаюсь женить его на себе, и заявил, что больше не желает меня видеть.

 

Мне предстояло еще одно испытание - разговор с родителями. Я страшно боялась его, и еще мне было стыдно. Если раньше мне очень хотелось отомстить им за все, причинить им боль, то теперь мне совсем не хотелось этого. Наоборот, я чувствовала, что это самые близкие мне люди, они были нужны мне, нужны как никогда.

 

Именно чувства, эмоции определили ход мыслей и поведение Марии. Она едва осознавала те изменения, которые происходили в ее теле, и, вероятно, совсем не осознавала, какое выражение лица было у нее, когда она злилась или грустила, но ее ощущение каждой эмоции было пронзительно острым. Говоря о том, что она испытывала злость или отвращение, переживала страх или утрату, она рассказывает о своих ощущениях. И эти ощущения представлены в ее сознании как эмоции, как переживания, предопределившие ее мысли и поступки.

 

Я начала разговор с предупреждения о том, что им придется проявить максимум терпимости, на которую они только способны. Я попросила их постараться понять меня. Я знала, что мне предстоит, и была готова снести любые упреки и обвинения. Мое сообщение вызвало целую бурю чувств. Мать сначала изумленно смотрела на меня, словно не веря моим словам, а потом заплакала. Она повторяла, что я сделала это специально, чтобы причинить им боль. Отец же, наоборот, молча сидел в своем кресле и страдальчески смотрел на меня. Это было невыносимо - видеть страдания любящих тебя людей и знать, что это ты заставила их страдать. Мне было ужасно стыдно, я молила Бога о том, чтобы он избавил их от страданий. Я не знала, как мне утешить их. В отчаянии я обнимала маму, а она плакала, уронив голову на мое плечо. Отец подошел к нам, обнял нас обеих. С этого момента наши отношения изменились.

 

Через несколько дней родители, оправившись от потрясения, стали думать, что предпринять. Они решили, что будет лучше, если я рожу ребенка и затем отдам его на усыновление. Они договорились с приходским священником, и он пришел к нам, чтобы поговорить со мной. Священник рассказал мне о католическом агентстве, занимающемся вопросами усыновления. Я слушала его молча, кивала, но про себя поклялась, что сделаю все, чтобы не отдавать ребенка. Хотя, как мне кажется, в глубине души я понимала, что для ребенка будет лучше, если я откажусь от него. И еще я понимала, что самое трудное, что мне предстоит сделать, - это преодолеть свой материнский инстинкт.

 

За время беременности я сильно изменилась. Во-первых, я уже не испытывала ни малейшего желания встречаться с друзьями, болтаться с ними по улицам, и вовсе не потому, что мне было неловко или стыдно, - просто за эти несколько недель я как будто стала старше, переросла все эти развлечения. Я бросила курить, села на диету. Но самое главное - я вдруг совершенно иначе стала воспринимать своих родителей, словно увидела их другими глазами. И они стали иначе относиться ко мне. В разговоре с друзьями и родственниками они частенько говорили, что теперь мне можно дать <все двадцать пять>, подчеркивали, что я очень повзрослела, хвалили меня. Мы с мамой очень сблизились за это время. Она хлопотала вокруг меня, она готова была не спать целую ночь, чтобы сшить мне платье или блузку. Мы говорили с ней о предстоящих родах, я делилась с нею своими страхами и тревогами. И именно она держала меня за руку все тринадцать часов, пока я рожала. Словом, за девять месяцев мои отношения с родителями совершенно наладились.

 

После родов они оба сидели у меня в палате. Я чуть не заплакала, когда мне принесли сына, - он был немного похож на моего отца. Это была удивительная, незабываемая сцена: я лежала обессилевшая, мама тоже устала, но все трое мы были счастливы, осознавая ту связь, которая соединила нас. Помню, отец сказал мне, что, как только я немного приду в себя, он принесет мне кока-колы. Через несколько секунд я уснула - умиротворенная и радостная от того, что дала жизнь человеку.

 

Пришел день, когда нужно было подписать бумаги. Я выполнила все формальности без слез. К тому времени я была совершенно опустошена, я не могла ни тревожиться, ни радоваться, - все перегорело во мне за предыдущие недели. Я преодолела сомнения - правильно ли я поступаю? Печаль - от мысли о предстоящей разлуке с сыном, который был моей плотью и кровью и которого всего неделю назад я держала на руках. Злость - от того, что Джефф отказался от меня. Отчаяние - потому что мне так и не удалось ничего придумать, чтобы оставить ребенка. И наконец, решимость - ибо в глубине души я понимала, что это неизбежно, что мне придется собрать все свое мужество и сделать это. Каждый раз, когда в моей памяти возникает образ сына, я вновь переживаю эти чувства, а вместе с ними и чувство утраты. Но меня согревает надежда - надежда на то, что, когда ему исполнится восемнадцать, я свяжусь с агентством и, может быть, он захочет встретиться со мной. Только эта надежда и помогает мне пережить одиннадцатое число каждого месяца, даже сейчас, спустя два года и девять месяцев после его рождения.

 

Рассказ Марии служит прекрасной иллюстрацией того, насколько сложно сплетаются эмоции в переломные периоды жизни человека. Человек, и в силу своей биологической природы, и в силу сложной организации перцептивных и когнитивных процессов, а также из-за неоднозначности той стимуляции, которую он получает от окружающей среды и себе подобных, редко отвечает на оказываемое воздействие простой и однозначной эмоцией. Скорее наоборот - происходящие события и восприятие их человеком пробуждают сложный комплекс эмоций. Мы радуемся укреплению семейных уз и разделенной любви, но мы можем испытывать радость и от игры, и от любимой работы. Ситуации, заставляющие человека злиться, могут также вызывать у него отвращение, а иногда и презрение. В угрожающей ситуации человек может сначала испугаться, затем разозлиться, а затем вновь испытать страх. Человек может злиться на себя, когда чувствует себя в чем-то виноватым. Если у вас депрессия, то печаль - далеко не единственная эмоция, которую вы переживаете, она может переплетаться с враждебностью по отношению к самому себе, со страхом и чувством стыда.

 

Знание особенностей каждой эмоции даетнам одно несомненное преимущество - оно позволяет уловить те моменты, когда мы испытываем две или несколько эмоций одновременно или, точнее будет сказать, их стремительную смену. А это очень важно, если мы хотим лучше понимать себя, разбираться в том, что движет нами, ибо в переломные моменты своей жизни мы переживаем не одну, а несколько эмоций.

 

Чтобы понять, какие эмоции свойственны нам в критических ситуациях, чтобы разобраться в их значении, нужно изучать их не только в лабораторных условиях, но и в реальной жизни. Субъективный опыт переживания и опыт других людей, подкрепленный данными научных исследований и объективным научным анализом, помогает глубже понять феномен эмоции. Однако насколько же трудно давать определение и анализировать эмоции сразу же после волнующего рассказа Марии, который наглядно доказывает, что простое, краткое определение эмоции невозможно!

 

ЧТО ТАКОЕ БАЗОВАЯ ЭМОЦИЯ?

 

Нет такой классификации эмоций, которую приняли бы все исследователи поведения. Одни ученые признают существование базовых эмоций, другие оспаривают, предпочитая видеть в эмоциях лишь функцию перцептивно-когнитивных процессов (Mandler, 1975). Эти психологи в большинстве своем считают, что человек конструирует эмоции из своего жизненного опыта, что эмоции являются продуктом культуры, социализации и обучения. По их мнению, человек <конструирует> эмоции в необходимом количестве в зависимости от нужд ситуации и собственных способностей. Мне же думается, что о <конструировании> и об участии в этом процессе пер-цептивно-когнитивных процессов можно говорить только в контексте рассмотрения аффективно-когнитивных структур, описанных нами в главе 1.

 

Вот несколько критериев, на основе которых можно определить, является ли та или иная эмоция базовой:

 

1. Базовые эмоции имеют отчетливые и специфические нервные субстраты.

 

2. Базовая эмоция проявляет себя при помощи выразительной и специфической конфигурации мышечных движений лица (мимики).

 

3. Базовая эмоция влечет за собой отчетливое и специфическое переживание, которое осознается человеком.

 

4. Базовые эмоции возникли в результате эволюционно-биологических процессов.

 

5. Базовая эмоция оказывает организующее и мотивирующее влияние на человека, служит его адаптации.

 

Этим критериям отвечают эмоции интереса, радости, удивления, печали, гнева, отвращения, презрения и страха. Если интерпретировать как мимические проявления движения глаз и головы, то к этому списку можно добавить и эмоцию стыда. А если в качестве экспрессивного компонента рассматривать также и пантомимические проявления, то к фундаментальным эмоциям можно отнести и такую эмоцию, как смущение (застенчивость).

 

Что касается эмоции вины, то ее обычно относят к базовым эмоциям, хотя она и не имеет отчетливого мимического или пантомимического выражения. Вопрос о разграничении эмоций стыда, застенчивости и вины и возможности их отнесения к фундаментальным эмоциям представляет особую проблему. Отличительные особенности каждой из этих эмоций будут описаны в соответствующих главах, посвященных их детальному анализу. Пока же достаточно сказать, что эмоции стыда, застенчивости и вины являются базовыми, неотъемлемыми элементами человеческой натуры.

 

Исследователи выделяют и ряд других характеристик, которые необходимо учитывать при решении вопроса об универсальности той или иной эмоции (Ekman, 1984). Эти характеристики дополняют вышеназванные критерии, но ни в коем случае не заменяют и не отменяют их.

 

В частности, некоторые исследователи (Chevalier-Skolnikoff, 1973) указывают на то, что способы эмоционального выражения свидетельствуют о фундаментальности эмоции только в том случае, если прослеживается их филогенетическое происхождение. Или, говоря другими словами, при внимательном наблюдении можно увидеть сходство в экспрессивной мимике человека и других приматов.

 

Есть мнение, что в пользу фундаментальности эмоции свидетельствуют такие формы эмоционального выражения, которые включают в себя отчетливые изменения тона голоса (частоты колебания голосовых связок) или иные индивидуальные акустические характеристики. Некоторые психологи считают, что каждая эмоция имеет специфическое звуковое выражение.

 

Мимически базовая эмоция проявляет себя в течение ограниченного интервала времени. У взрослых этот интервал в среднем составляет от '/^ до 4 секунд. Мимические выражения, длящиеся меньше трети секунды или больше 10 секунд, достаточно редки, и выход за границы этого временного диапазона чаще всего свидетельствует о том, что человек <изображает> эмоцию. Если мимическое выражение длится несколько минут, оно может вызвать спазмы лицевой мускулатуры (Ekman, 1984).

 

Временной аспект эмоциональных проявлений имеет свои характеристики. Любая мимическая реакция имеет латентный период (интервал времени от момента стимуляции до начала видимых проявлений реакции), период развертывания (от конца латентного периода до достижения максимального уровня проявления), период кульминации (во время которого эмоциональное проявление поддерживается на максимальном уровне) и период спада (от кульминации до полного угасания). Данные многочисленных исследований указывают на то, что, оценив одну или несколько временных характеристик, можно отличить искреннюю эмоцию от фальшивой, наигранной эмоции, поскольку эти характеристики варьируются в зависимости от ряда условий, таких как сила стимула, его стрессовое значение для индивида, актуальность тех или иных драйвов (голод, усталость и т.п.) и биологическая предрасположенность. Следует учитывать индивидуальные различия в уровне эмоциональных порогов, а также иметь в виду, что голод или усталость изменяют индивидуальный порог той или иной эмоции. Так, например, голодного человека разозлить легче, чем сытого.

 

Причины возникновения базовой эмоции, как правило, универсальны. Угроза реальной опасности вызывает страх у представителей самых разных культур. Однако что для японца хорошо - например, он будет гордиться сырой рыбой на обеденном столе, то для европейца, не знакомого с японскими обычаями и кухней, послужит источником совсем других эмоций.

 

Эмоциональные проявления имеют и некоторые другие характеристики, которые, однако, не имеют определяющего значения для отнесения эмоции в разряд базовых. К разряду таких характеристик относится интенсивность. Основываясь на интенсивности эмоционального проявления, можно судить об интенсивности переживания. Другой характеристикой эмоциональных проявлений является их контро-лируемость. В процессе социализации человек обучается сдерживать, подавлять некоторые формы эмоционального реагирования. Разумеется, при определенных условиях, например в случае внезапной угрозы, большой опасности, бывает крайне трудно сдержать или подавить соответствующую эмоциональную реакцию. Впрочем, независимо от обстоятельств, есть такие эмоциональные проявления, которые почти не поддаются контролю.

 

КАК ПОНЯТЬ ЭМОЦИИ

 

В последующих главах мы рассмотрим по отдельности все фундаментальные эмоции, а также и более сложные мотивационные феномены - эмоциональные комплексы, комбинации эмоций и аффективно-когнитивные структуры. Поэтому мне представляется полезным очертить круг вопросов, на которые следует обратить внимание для того, чтобы лучше понять различные аспекты такого феномена, как эмоция.

 

Что является нейронным субстратом эмоции? В рамки нашего обсуждения не входит рассмотрение данных нейроанатомии, нейрофизиологии и нейрохимии эмоций, но все же мне представляется полезным обсудить, хотя бы в самых общих чертах, соматические изменения, которые сопутствуют эмоции, взаимовлияние соматических и эмоциональных процессов. Как уже отмечалось ранее, соматические изменения, происходящие в организме во время интенсивного эмоционального переживания, могут доминировать в сознании человека. Так, в момент переживания вами какой-то эмоции вы можете думать о том, как сильно бьется ваше сердце, как участилось ваше дыхание. Но даже при переживании умеренной или слабой эмоции в нашем организме происходят физиологические события, которые просто не осознаются нами.

 

Как выражается эмоция? Мы можем дать достаточно точный ответ на этот вопрос, поскольку экспрессивный компонент эмоций изучен гораздо лучше других.

 

В частности, мы можем детально описать изменения активности лицевых мышц, обусловливающих мимическое выражение эмоции. Мы также можем сказать, в каком возрасте у человека появляются первые мимические реакции, и проследить, как меняется его экспрессивное поведение по мере взросления и социализации. Мы можем порассуждать о том, как человек научается контролировать свои эмоциональные проявления, управлять ими.

 

Почему возникает эмоция? На биологическом уровне эмоция возникает как ощущение, вызываемое процессами, протекающими в нервной и мышечной системах. Если искать причины эмоции на когнитивном уровне, тогда в качестве активаторов эмоции следует рассматривать такие перцептивно-когнитивные процессы, как оценка и атрибуция. Нельзя забывать, что эмоция активируется одновременно и нейрохи-мическими, и нервно-мышечными, и аффективными, и когнитивными процессами.

 

Каков эмпирический компонент эмоций? А именно - что значит испытывать радость или печаль? Какими словами можно наиболее точно передать картину субъективного переживания конкретной эмоции?

 

Каковы функции эмоций? Мы заявили, что каждая из фундаментальных эмоций имеет свои уникальные мотивационные и адаптивные функции. Каждая из эмоций работает на нас и для нас, и то, что она делает, обычно идет нам на пользу. Исключением из этого правила являются случаи, когда эмоция становится более интенсивной, чем того требует ситуация, - тогда она оказывает дезорганизующее, разрушительное воздействие. Но в целом эмоция все же несет в себе конструктивное начало.

 

Функции конкретной эмоции можно анализировать на трех уровнях. Во-первых, эмоция выполняет специфически биологическую функцию, например направляет поток крови и энергетические ресурсы от гладких мышц внутренних органов к мышцам, ответственным за движения, как это бывает при переживании человеком эмоции гнева. Во-вторых, эмоция оказывает мотивирующее воздействие на индивида, организуя, направляя и побуждая его восприятие, мышление и поведение. И наконец, в-третьих, каждая из эмоций выполняет социальную функцию. Сигнальный аспект жизненно важной системы взаимодействия человека с другими людьми складывается из его эмоциональных проявлений.

 

В последующих главах, говоря об онтогенетическом развитии конкретной эмоции, мы рассмотрим, как формируется связь между матерью и ребенком задолго до того, как ребенок начинает говорить, обсудим ту исключительную роль, которую играет в этом процессе эмоциональная экспрессия. В процессе становления человека выражение эмоции одним индивидом служит мотивирующим сигналом для другого. Мы уделим особое внимание сигнальным функциям эмоций, так как они играют важную роль не только в коммуникации между ребенком и матерью, но и в развитии взаимосвязи между эмоцией и когнитивными процессами.

 

Как развивается эмоциональность индивида в процессе онтогенеза? Какие компоненты эмоции изменяются с возрастом, а какие остаются неизменными? Какие события, ситуации вызывают эмоцию у ребенка, а какие - у взрослого человека? Как влияет социализация на эмоциональность индивида? Верно ли, что разные культуры формируют разные стили эмоциональной экспрессии? Влияют ли культурные различия на формирование личности так же сильно, как они влияют на формирование общества?

 

Как мы научаемся управлять эмоциями, регулировать свои эмоциональные проявления? Это основной вопрос, встающий при изучении эмоционального развития человека. В процессе взросления мы достигаем очень многого в этой области, однако проблема регуляции эмоций остается для нас актуальной всю жизнь. В критических ситуациях, в ситуациях хронического стресса, когда неприятные события обрушиваются на человека одно за другим, его способность управлять своими эмоциями значительно снижается. Поэтому мы должны как можно тщательнее изучить методики, позволяющие нам эффективно управлять своими эмоциями.

 

Как эмоция взаимодействует с другими эмоциями и физиологическими драйвами? По-видимому, существует некая генетическая взаимосвязь между отдельными драйвами (физиологическими состояниями) и отдельными эмоциями, взаимосвязь, похожая на ту, что связывает состояние усталости и эмоцию гнева. Более того, определенные эмоции бывают, по-видимому, в большей или меньшей степени связаны с другими эмоциями, особенно при некоторых психических расстройствах и нарушениях. Например, установлено, что при депрессии эмоции печали и гнева зачастую идут рука об руку (lzard, 1972).

 

Как связана эмоция с восприятием, мышлением и поведением? Вопрос о взаимоотношениях эмоции и перцептивно-когнитивных процессов служит темой для жарких дебатов между учеными, занимающимися исследованием человеческого поведения. Некоторые психологи размышляют о возможности активации эмоции независимо от когнитивных процессов, тогда как другие основное внимание уделяют исследованию роли эмоции в бессознательных когнитивных процессах (см. Singer, 1990). Но, несмотря на существующие разногласия, очень многие ученые исследуют реципрокные эффекты эмоциональных и когнитивных процессов.

 

Как понимают эмоции дети? Харрис (Harris, 1989) представил очень интересные результаты исследований, посвященных изучению детского понимания эмоций. Он описал ряд экспериментов, которые демонстрируют, что маленькие дети определяют переживаемые ими эмоции в зависимости от своих представлений и желаний. Кроме того, он показал, что дети могут предсказывать, какая эмоция возникнет в ответ на удовлетворение или фрустрацию того или иного желания. Эта способность предвосхищать эмоцию дает ребенку возможность регулировать свои эмоции. Предвосхищая эмоциональное последствие, он может, например, попытаться изменить его или хотя бы подготовиться к нему. Проведенный Харрисом анализ детского понимания эмоций помогает нам понять наши эмоции.

 

РЕЗЮМЕ

 

Существующие теории личности и поведения в большинстве своем не дают ясной картины той роли, которую играет в жизни человека каждая из эмоций. Точно так же многие популярные теории эмоций почти не рассматривают роль эмоций в развитии личности и их влияние на мышление и поведение человека. Как правило, исследователи эмоций занимаются лишь изучением какого-то одного компонента эмоционального процесса. Хотя в рамках некоторых теорий и предпринимались попытки изучения отдельных аспектов взаимоотношения эмоции, когнитивных процессов, поведения и личности, этот вопрос по-прежнему требует исследований - как теоретических, так и экспериментальных.

 

Классическая психоаналитическая теория почти не обращается к дискретным эмоциям, хотя и подчеркивает важность некогнитивных феноменов, или аффектов, в человеческом поведении. В своих ранних работах Фрейд рассматривал аффекты как мотивационные переменные, заложив тем самым основы психодинамической традиции в психологии и психиатрии. Несмотря на то что его понимание инстинктивных влечений как источника мотивации серьезно критикуется или полностью отвергается некоторыми современными теоретиками психоанализа (Rapaport, 1960), предложенное им понимание мотивационных феноменов (в том числе и <импульсов-желаний>) как продуктов взаимосвязи представления и аффекта получило свое развитие и приобрело новое звучание. Фрейдовское понимание мотивации отчетливо проглядывает в концепциях желания, выдвинутых Кляйном и Холтом; оно же, по всей видимости, повлияло на теорию эмоций Дала, который рассматривает эмоции как фундаментальные мотивы, равно как и на взгляды Сингера, истоками которых являются одновременно психоанализ и теория дифференциальных эмоций. Кроме того, оно непосредственно повлияло на работы Хелен Льюис, в которых исследуется роль эмоций стыда и вины в развитии личности, - эти работы представляют собой современное истолкование взглядов Фрейда и служат развитием идей, заложенных в работах Уиткина.

 

Сторонники измерительного подхода к проблеме эмоций, в отличие от психоаналитической теории, особенно в современном ее варианте, не столь жестко связывают эмоции с функционированием личности. Этот подход был заложен Спенсе-ром, его пониманием эмоций (переживаний) как измерений сознания или состояний сознания; он оформился в самостоятельное направление, когда Вундт предложил оценивать эмоциональную сферу сознания такими количественными мерами, как <удовольствие-неудовольствие>, <расслабление-напряжение> и <спокойствие-возбуждение>. Основываясь на концепциях Спенсера и Вундта, Даффи предположила, что любой поведенческий акт можно объяснить в терминах организмическо-го возбуждения (уровня напряжения, или энергии). Она рассматривает эмоцию как точку или ряд точек на шкале возбуждения. То есть эмоция, по мнению Даффи, представляет собой высший уровень напряжения, или энергетики, в тканях организма. Такой подход, равно как и подход Линдсли, позволяет говорить о количественной мере эмоции и отрицает ее качественное разнообразие.

 

Вудворт и Шлосберг, изучавшие в основном внешние, поддающиеся наблюдению аспекты эмоций, доказали возможность категоризации мимических проявлений эмоций и обратный механизм определения эмоции на основе оценок, распределенных по шкалам <удовольствие-неудовольствие>, <принятие-отвержение> и <сон-напряжение>. Следует упомянуть, что результаты последних исследований поставили под сомнение возможность использования шкал <принятие-отвержение> и <сон-напряжение> в качестве самостоятельных, независимых друг от друга переменных, и поэтому несколькими исследователями были предложены свои варианты этих шкал. В ходе исследований, проводившихся в рамках данного подхода, были получены данные, которые убедительно свидетельствуют о том, что качественно различные эмоции могут быть представлены как точки или группы точек в многофакторном пространстве. Как показано в исследовании Бартлета и Изарда (Bartlett, Izard, 1972), такие критерии, как <удовольствие>, <напряжение>, <самоуверенность> и <импульсивность>, могут быть полезны в описании субъективного опыта переживания дискретных эмоций.

 

Ряд теоретиков рассматривают эмоцию как последовательность перцептивно-когнитивных процессов. Некоторые из них явно грешат рационализмом, рассматривая эмоции как нечто вредоносное и нежелательное, как процесс, разрушающий и дезорганизующий мышление и поведение человека. В рамках данного подхода Арнольд определяет эмоцию как ощущаемую индивидом тенденцию к действию и отличает эмоцию от биологического драйва, с одной стороны, и мотива (импульс к действию плюс когнитивный процесс) - с другой. Свой вариант когнитивной теории эмоций предлагает Шехтер, определяя эмоцию как недифференцированное возбуждение плюс когнитивный процесс. Он считает, что в основе всех эмоций лежит одно и то же физиологическое состояние возбуждения, а качественные различия между эмоциями обусловлены оценкой ситуации, вызвавшей это возбуждение.

 

Плутчик определяет эмоцию как генетически предопределенную реакцию организма, связанную с приспособительным биологическим процессом. Например, адаптивному комплексу отвержения соответствует эмоция отвращения, а адаптивному комплексу разрушения - эмоция гнева. Плутчик дает определение восьми первичным эмоциям и указывает на то, что эти восемь первичных эмоций, вступая в комбинации друг с другом, образуют вторичные эмоции. Он выводит формулы вторичных эмоции, например, <гордость = гнев + радость>, <скромность = страх + приятие>. Он считает, что в терминах вторичных эмоций можно анализировать личностные черты. Например, различные социальные регуляторы, по его мнению, могут быть поняты как комбинации страха и других эмоций.

 

ГЛОССАРИЙ

 

В заключение главы мне представляется полезным привести словарь терминов, используемых в теории дифференциальных эмоций.

 

Эмоция (базовая, дискретная). Эмоция - это сложный феномен, включающий в себя нейрофизиологический, двигательно-экслрессивный и чувственный компоненты. Интраин-дивидуальный процесс взаимодействия этих компонентов, в результате которого возникает эмоция, является результатом эволюционно-биологических процессов. Так, у человека особенности переживания и выражения эмоции гнева являются врожденными, панкультурными и универсальными.

 

Эмоциональные паттерны. Эмоциональный паттерн - это комбинация двух или нескольких базовых эмоций, которые при определенных условиях разворачиваются одновременно или в определенной последовательности и которые взаимодействуют между собой таким образом, что каждая из включенных в паттерн эмоций оказывает мотивационное воздействие на индивида и его поведение.

 

Драйвы. Драйв - это мотивационное состояние, вызванное изменениями или нехваткой каких-то веществ в тканях организма. Наиболее распространенными примерами драй-вов являются такие состояния, как голод, жажда, усталость. Мотивационная интенсивность всех драйвов, за исключением сексуального драйва и драйва к избеганию боли, по своей природе циклична. Только два драйва - избегание боли и сексуальное влечение - обладают некоторыми характеристиками эмоций.

 

Аффект. Термин <аффект> - общий, неспецифический термин, описывающий все вышеперечисленные мотивационные состояния и процессы. К аффективной сфере относят базовые эмоции, эмоциональные паттерны, физиологические драйвы, а также процессы и результаты их взаимодействия. Аффективная сфера также охватывает состояния или процессы, при которых один из аффектов (эмоция или драйв) взаимодействует с когнитивным процессом.

 

Интеракция <эмоция-эмоция>. Это взаимодействие одной или нескольких эмоций, при которой одна эмоция усиливает, ослабляет или подавляет другую.

 

Интеракция <эмоция-драйв>. Это мотивационное состояние, при котором эмоция усиливает, ослабляет или подавляет драйв и наоборот.

 

Аффективно-когнитивная структура и эмоциональные черты. Мы привели перечень частных эмоций и обозначили критерии, на основе которых можно отнести ту или иную эмоцию в разряд базовых, или фундаментальных. Мы также отметили, что эмоции часто возникают в паттернах, в комбинациях двух или нескольких эмоций. Именно обсуждению базовых эмоций будет посвящена большая часть этой книги, однако считаю важным отметить, что мы уделим внимание и таким сложным мотивационным феноменам, какими являются аффективно-когнитивные структуры. В этих структурах в качестве аффективного компонента выступает либо отдельная эмоция, либо комбинация эмоций, либо эмоциональный паттерн, а когнитивный компонент складывается из сети образов, представлений и символов, связанных с этими эмоциями. Аффективно-когнитивные структуры могут приобретать характер личностной черты. Такие сложные, многогранные эмоциональные феномены, как тревога, депрессия, враждебность, ревность, гордость, любовь, следует анализировать в терминах аффективно-когнитивных структур, и мы рассмотрим их в последующих главах.

 

Аффективная экспрессия. Аффективная экспрессия занимает промежуточное положение между субъективно переживаемым мотивационным состоянием и поведением. Например, сокращения поперечно-полосатых мышц лица, которые наблюдаются у разгневанного человека, можно описывать как мимическую реакцию, или мимическое поведение. Однако важнейшей характеристикой мимических, голосовых и пантомимических проявлений, интегрированных в эмоциональный процесс, является их мотивационное значение, а не поведенческий смысл. Это разграничение позволяет провести различия между чувственными/ мотивационными явлениями, с одной стороны, и поведением, с другой стороны, и таким образом сузить значение последнего. Поведение складывается из пер-цептивно-когнитивных процессов (из процессов восприятия, воображения, мышления, запоминания и антиципации), а также из инструментальной и двигательной активности.

 

Действие, поступок или поведение. Поведение - излишне общее понятие, которому невозможно дать точное определение, не вступая в противоречие со сложившейся в науке практикой. В бихевиоризме этот термин используется для описания наблюдаемых реакций, но в рамках других направлений этим термином обозначают любые акты функционирования организма - и аффективные, и когнитивные, и двигательные. Автор данной книги предпочитает избегать употребления этого термина, когда есть возможность применить другие, более специфичные и точные, например обозначить наблюдаемую реакцию как сердечно-сосудистую, или перцептивно-когнитивную, или двигательную. Кроме того, в силу расплывчатости термина <поведение> автор использует синонимичные ему понятия <действие> или <поступок>. Этими терминами мы будем обозначать те двигательные акты (в том числе голосовые), которые не включены в экспрессивный компонент эмоции. Действие отлично от аффективных состояний и процессов. Таким образом, эмоции, эмоциональные паттерны и физиологические драйвы рассматриваются не как поведение или действие, а как мотивационные феномены, вызывающие определенные действия со стороны индивида или побуждающие его к этим действиям. Понятие <действие>, <поступок> или <поведение>, как правило, используется для описания деятельности индивида в целом, деятельности, которая вытекает из чувственных/мотивацион-ных феноменов аффективных процессов и которая может включать в себя активность любой из подсистем, не связанной с аффективной сферой.

 

Три компонента эмоции. В нашем распоряжении оказывается все больше и больше данных, свидетельствующих о том, что каждая из эмоций имеет свои специфические нервные (нейрофизиологические и нейрохимические) основания. Томпсон в своей работе (Tompson, 1988) провел детальный анализ того, как физиологические системы участвуют в эмоциональном процессе и как эмоции влияют на физиологическое функционирование индивида.

 

Каждая базовая эмоция имеет экспрессивный компонент. В последующих главах мы рассмотрим, какие мимические выражения специфичны для той или иной эмоции. Не менее важную роль в эмоциональной экспрессии играют голосовые и пантомимические проявления, но мы, к сожалению, пока не располагаем достаточными данными для того, чтобы говорить о специфичности тех или иных изменений голоса и движений тела для той или иной базовой эмоции. Однако, основываясь главным образом на здравом смысле, можно утверждать, что такие эмоции, как радость, печаль, гнев, страх, <говорят разными голосами>. На сегодняшний день наша субъективная, эмпирическая оценка эмоционального качества речи фактически ничем не уступает результатам комплексного компьютерного анализа физических характеристик речи - ее основной частоты (интенсивности), модуляции и т. п.

 

Переживание эмоции по определению не может быть бессознательным, это всегда в большей или меньшей степени осознаваемый опыт. В силу того, что чувственный компонент относится к сфере сознательного опыта и является наиболее доступным аспектом эмоционального процесса и играет непосредственную роль в организации когнитивных процессов и поведения, мы и предприняли попытку сконструировать краткое и неполное определение эмоции (глава 1) в терминах именно этого компонента.

 

ДЛЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ЧТЕНИЯ

 

Harris P. L., Johnson С. N., Hutton О., Andrews G., Cooke Т. Young children's theory of mind and emotion. - Cognition and emotion, 1989, 3, 379-400 (b).

 

В трех экспериментах дети от 3 до 7 лет наблюдали за мультипликационными персонажами, которым предстояло открывать различные емкости. Дети понимали, что эмоции, проявляемые персонажами при открывании емкостей, зависят от того, что те рассчитывают там обнаружить.

 

Lazarus R. S., Соупе J. С., Folkman S. Cognition, emotion and motivation: The doctoring of Humpty-Dumpty. - In: K. R. Scherer, P. Ekman (Eds.). Approaches to emotion. - Hillsdale, NJ, Eribaum, 1984,221-237.

 

Теоретический обзор взаимодействия личности со средой и отношений между эмоциями, когнитивными процессами и мотивацией.

 

Lewis Н. В. Shame in depression and hysteria. - In: C. E. lzard (Ed.). Emotions in personality and psychopathology. - New York, Plenum, 1979, 371-396.

 

Психоаналитический взгляд на роль стыда при депрессиях и истериях.

 

Roseman 1. J. Cognitive determinants of emotions: A structural theory. - In: P. Shaver (Ed.). Review of personality and social psychology. - Beverly Hills, CA, Sage Publications, 1984, Vol. 5,11-36.

 

Детализированная теория когнитивных предпосылок эмоций. В основу положен принцип, что эмоции возникают в процессе оценки и сравнения текущей ситуации с личностными мотивациями.

 

Smith С. A., Ellsworth P. С. Patterns of appraisal and emotions related to taking an exam. - Journal of Personality and Social Psychology, 1987, 52, 475-488.

 

Социально-когнитивный подход к анализу процессов оценки, активирующих эмоции. Классификация и описание эмоций проводились по шести параметрам: приятность, привлечение внимания, своя и чужая ответственность, самоконтроль и внешний контроль.

 

WeinerB., Handel S.I. A cognition-emotion-action sequence: Anticipated emotional consequences of causal attributions and reported communication strategy. - Developmental psychology, 1985, 21(1), 102-107.

 

Эмпирическое исследование предпосылок и последствий эмоций в рамках социально-когнитивной (атрибутивной) теории.

 

 

Глава 3