Глава II. Парижский мирный договор. Влияние Крымской войны на международное и внутреннее положение России

«Переговоры о возможном примирении сторон продолжались на протяжении всей Крымской войны. Основная дипломатиче­ская борьба развернулась в Вене, где обсуждались «Четыре пункта», предложенные союзниками как база для мирного уре­гулирования. Однако ни в 1854, ни в 1855 г. западноевропей­ские державы не думали серьезно о мире с Россией. Один из главных инициаторов войны — Франция продолжала отстаи­вать необходимость нанести России крупное военное поражение[11]. В этом плане Англия целиком поддерживала свою союзницу. Анализ новой ноты, состоявшей из пяти пунктов и переданной Буолем российскому правительству в декабре 1855 г., показывает, что главная цель войны заключалась в под­рыве военного могущества России в Черноморском бассейне, лишение ее права покровительства христианскому населению Османской империи и ослаблении влияния на Ближнем Восто­ке. Серьезные переговоры могли начаться лишь после того, как на полях сражений развеется миф о несокрушимой мощи России, созданный и раздутый после поражения революции 1848—1849 гг. Такая обстановка сложилась к началу 1856 г. Русский флот в Черном море фактически перестал существо­вать, важнейшая крепость в Крыму — Севастополь — оказалась в руках союзников, и частичные успехи на Кавказском фронте не могли изменить всеобщее понимание военного поражения царизма.

Инициатором мирных переговоров выступила Франция, ко­торая по-прежнему не имела отчетливого представления о ко­нечных успехах войны. «Если захват Севастополя союзниками мало повлиял на убеждения царя, — писал У. Мосс, — то он вызвал серьезную позитивную реакцию в Париже. Так как пал главный укрепленный пункт в Крыму, французское стремление к славе было удовлетворено, и не оставалось серьезных причин для продолжения военных действий». Правда, после падения Севастополя Франция попыталась расширить свою захватническую программу. В сентябре 1855 г. министр иност­ранных дел Франции граф Валевский информировал английское правительство, что Наполеон III готов продолжать войну в том случае, если на будущем мирном конгрессе будет поставлен вопрос о восстановлении независимой (в некоторых документах — автономной) Польши[12]. Английское правитель­ство ответило на это предложение Франции решительным отка­зом. После этого между Парижем и Петербургом были установлены контакты через саксонского министра Бейста и па­сынка К. В. Нессельроде Зеебаха. В декабре 1855 г. России бы­ли переданы упомянутые выше пять пунктов, которые были пло­дом деятельности австрийского канцлера Буоля и французского посла в Вене Буркине и являлись основой для будущих пере говоров.

Со своей стороны, царское правительство в условиях тяжелого внутреннего, военного и внешнеполитического положения страны было вынуждено согласиться на мирные переговоры. В конце февраля 1856 г. открылся Парижский конгресс, в ра­боте которого приняли участие Россия, Франция, Англия, Австрия, Турция, Сардиния и Пруссия.

Конгресс протекал в трудных для России условиях, не столько в связи с ее военным поражением в Крыму, сколько из-за дипломатического единства, существовавшего в Париже между Англией и Австрией. Попытка русской делегации, воз­главляемой А. Ф. Орловым и Ф. И. Брунновым, опереться на Францию удалась не до конца. Английская делегация активно-боролась за ослабление России на Черном море, подрыв ее по­зиций на Кавказе, настаивала на демилитаризации Аландских островов. Австрия требовала отторжения всей Бессарабии; кро­ме того, она втайне рассчитывала на присоединение Молдовы и Валахии.

Первое заседание пленума Парижского конгресса состоялось 25 февраля 1856 г. Вступительная речь избранного немедленно и единогласно председателем графа Валевского звучала очень примирительно и выражала твердую уверенность в предстоящем успехе начинающихся совещаний и в близости мира. Пленум постановил, согласно желанию графа Орлова, никакого особого прелиминарного трактата не вырабатывать, а просто зачитать и, приняв, снабдить подписями протокол о согласии России на 5 пунктов, составленный в Вене и помеченный 1 февраля 1856 г.

Затем постановлено было объявить о прекращении военных действий и перемирии сроком на четыре недели, с тем, чтобы этот срок мог быть по истечении четырех недель продолжен. Орлов просил занести в протокол, что не Россия, а другие ведущие войну державы предложили перемирие по своей инициативе. Перемирие касалось лишь сухопутных армий, но не флота. Другими словами, ни Англия, ни Франция не желали немедленно же отказаться от блокады русских берегов. Но, согласно желанию Орлова, было постановлено, что начальникам эскадр будет послано немедленно приказание воздерживаться от каких бы то ни было агрессивных действий против русского побережья.

Второе заседание пленума конгресса произошло 28 февраля. Оно имело характер предварительного, общего обсуждения некоторых намеченных тем и обмена мнений. Орлову удалось добиться согласия пленума на то, чтобы вопрос о количестве вооруженных сил на Черном море был решен по двустороннему соглашению между Россией и Турцией и уж, потом был представлен на утверждение конгресса. Поясняя этот шаг в донесении графу Нессельроде, Орлов утверждал, что такого рода процедура выгоднее для России. Графу Орлову казалось нужным отсрочить окончательное решение потому, что сейчас, во время заседания конгресса, еще все-таки слишком сплоченным фронтом выступали противники России, а с течением времени, даже спустя уже несколько месяцев, многое могло перемениться, сближение России с Наполеоном III могло за этот промежуток очень и очень прогрессировать. А с другой стороны, все-таки России было выгодно, чтобы принципиальное решение о Молдавии и Валахии было принято конгрессом, пока он заседает, и чтобы Австрия при этом, ровно ничего не получила. И Орлову удалось уже в этом втором заседании добиться согласия пленума на такого рода способ рассмотрения вопроса о Дунайских княжествах. Обсуждался в этом заседании и вопрос о христианских подданных Турции и правах христианских церквей. Великий визирь Али-паша заявил, что султан издал хатти-шериф, обеспечивающий полнейшую свободу всех христианских вероисповеданий, и поэтому конгрессу будет достаточно принять этот факт к сведению. И только граф Орлов протестовал. Он хотел, чтобы о христианских церквах в Турции было особое постановление конгресса, т. е. чтобы религиозная свобода обеспечивалась не простым волеизъявлением султана, а обязательным для Турции решением конгресса. Но в этом Орлов успеха не имел. Впрочем, самый вопрос не имел даже и тени серьезного, реального значения в тот момент. Русский представитель хотел лишь как бы почтить память Николая I и сделать вид, будто больше всего Россия занята судьбами православия в Турции. Сам же граф Орлов был ими озабочен в минимальной степени. Он удовольствовался тем, что конгресс, по его предложению, решил, что при окончательном редактировании текста мирного договора о религиозных делах в Турции будет сказано на первом месте.

Вопрос о Бессарабии полностью уточнил позицию противников. В том, чтобы отнять у России по возможности всю Бессарабию, была заинтересована, прежде всего, Австрия, а вовсе не Англия. Но так как, английская делегация в свою очередь нуждалась в поддержке требований касательно Черного и Азовского морей, срытия укреплений и уничтожения верфей в Николаеве, то лорд Кларендон и лорд Каули сочли уместным оказать Австрии деятельную поддержку и упорно боролись против предложения русских делегатов оставить Бессарабию целиком за Россией, а возвращение Карса туркам считать за справедливую компенсацию. Конечно, этот острый вопрос должен был выяснить и позицию Наполеона III, давно уже беспокоившую англичан.

Турецкая делегация пыталась использовать конгресс для «исправления» русско-турецкой границы. В ходе переговоров русским дипломатам удалось избежать обсуждения вопроса о русско-турецкой границе и отвергнуть вмешательство Англии в кавказскую проблему. Уже это было серьезным успехом А. Ф. Орлова. Основной вопрос — о нейтрализации Черного моря — был решен союзниками задолго до начала конгресса. Здесь делегация России была бессильна. В вопросе о территориальных потерях России был достигнут компромисс[13]. Обсуждение проблемы Дунайских княжеств про­текало в благоприятном для России направлении. Франция, как и Россия, отвергла притязания Австрии на эти провинции. Мирный трактат был выработан и подписан через месяц на­пряженной работы — 30 марта 1856 г.

Это соглашение имело огромное значение в истории международных отношений и надолго определило расстановку сил как «в Европе, так и на Ближнем Востоке. Парижский договор со­стоял из 34 статей и нескольких приложенных к нему конвенций. Договор касался вопросов территориального урегулирова­ния, нового режима Черноморского бассейна и проливов, проблемы балканских народов. Его многоаспектность означала создание определенной системы обязательств, принятых, с од­ной стороны, Россией, с другой — западноевропейскими держа­вами и Турцией, т. е. ознаменовала образование так называе­мой Крымской системы.. Подобно другим послевоенным си­стемам, Крымская система базировалась на альянсе держав-по­бедительниц, стремившихся навязать России на длительное время строгое выполнение условий выгодного для них Париж­ского мирного трактата. В реальной дипломатии это означало искусственное сохранение слабости России в Черноморском бассейне и фактическое отстранение ее, таким образом, от ре­шения балканских и ближневосточных проблем. По справедли­вому мнению историков, статьи о нейтрализации Черного моря занимали центральное место в Парижском мирном договоре, поскольку территориальные потери России были незначитель­ны. Нейтрализация Черного моря означала запрещение Рос­сии иметь там военно-морские силы, а также крепости и арсена­лы на Черноморском побережье. Этот прин­цип распространялся и на Турцию, которая, однако, конт­ролируя проливы и располагая военно-морскими базами в Средиземноморье, оказалась в более выгодном положении, чем Россия. Нейтрализация была дальнейшим выражением политики широкого вмешательства Англии, Франции и Австрии в дела Черноморского бассейна. Эта политика, наглядно проявившаяся уже в Лондонских конвенциях 1840 и 1841 гг., нашла свое логическое завершение в Парижском мир­ном договоре. Несомненно, что принцип нейтрализации означал более грубое нарушение суверенных прав России, чем даже принцип аннексии и контрибуции[14].

Несмотря на то, что Турция находилась в лагере держав-победительниц, нейтрализация нарушала ее суверенитет, усили­вала зависимость от западноевропейских государств и отдавала контроль над проливами в руки Англии и Франции. Из союз­ников меньше всего выгод от Парижского мирного договора получила именно Турция, хотя ее власть над народами Бал­канского полуострова была гарантирована державами.

Нейтрализация Черного моря сама по себе в значительной степени подрывала позиции царизма на Балканском полуостро­ве. Тем не менее союзники стремились не только фактически, но и юридически лишить Россию права покровительства наро­дам Балкан. Аналогичное решение было принято отно­сительно Сербии. В то же время на конгрессе России, несмотря на военное поражение, удалось отстоять права молдавского, валашского и сербского народов. Молдова и Валахия избежа­ли участи попасть под австрийское иго. На конгрессе был по­ставлен вопрос о необходимости их политического объединения. Для облегчения положения народных масс в Дунайских кня­жествах и проведения реформ внутреннего управления была образована специальная международная комиссия (ст. XXV). Парижский договор подтвердил право национального независи­мого управления, свободу вероисповедания, законодательства, торговли и судоходства в Молдове и Валахии (ст. XXIII). Была сохранена фактическая независимость Сербии. По оцен­ке В. Чубриловича, на Балканах после 1856 г. продолжали сохраняться благоприятные условия для развития национально-освободительного движения.

Рассматривая результаты Парижского мира для Турции, нельзя забывать и о том, что процесс закабаления ее экономики иност­ранными капиталами пошел после 1856 г. невиданно быстрыми темпами. Турция все больше и больше превращалась в полу колонию западных держав[15].

Складывание Крымской системы после подписания Париж­ского мирного договора завершилось оформлением, так назы­ваемого Тройственного союза держав-победительниц. Идея этого союза родилась весной 1855 г. на Венской конференции. Первоначально ее высказал лорд Дж. Рассел. Авст­рийская дипломатия горячо поддержала проект англичан. Ее стремление к всеобщей гарантии целостности Османской импе­рии проявилось еще в период подписания Лондонских конвен­ций 1840 и 1841 гг. В июне 1854 г. Австрия заключила с Тур­цией соглашение, в котором в одностороннем порядке гаранти­ровала неприкосновенность и целостность Османской империи. После падения Севастополя австрийская дипломатия вновь подняла вопрос о необходимости заключения союза между Англией, Францией и Австрией с гарантией целостности Турции. Это соглашение должно было быть целиком направ­лено против России.

Результаты Парижского мирного договора явились следст­вием военного поражения России и ознаменовали выполнение тех целей и задач, которые поставили перед собой в Крымской войне западноевропейские державы. Были подорваны не только влияние царизма на Ближнем Востоке и Балканах, но и меж­дународный престиж России как великой державы. Это приве­ло к значительному нарушению «европейского равновесия» с вытекающими отсюда серьезными последствиями. В перспек­тивном плане Парижский мир создал предпосылки для даль­нейшей колониальной экспансии европейских держав на Ближ­ний Восток, для финансового и политического закабаления Турции Англией и Францией.

Поражение в Крымской войне и Парижский мир имели ог­ромное значение во внутренней жизни России. «Царизм, — пи­сал Ф. Энгельс, — потерпел жалкое крушение... он скомпроме­тировал Россию перед всем миром и вместе с тем самого се­бя — перед Россией». Поражение царизма привело также к не­виданному обострению классовых противоречий и созданию в России первой революционной ситуации[16].

Крымская война обнажила несостоятельность государствен­ной власти и экономическую отсталость царской России. Она вскрыла внутреннее бессилие господствующего класса, усердно скрывавшееся правящей верхушкой. Война была «тем ударом грома, — замечал русский ученый-востоковед П. А. Чихачев, — который потряс до основания дряхлое здание и пробудил его обитателей от глубокой спячки»[17]. Неизбежность от­мены крепостного права и других важных реформ осознава­лась правительством.

Русское государство с 1855 по 1881 г. возглавлял император Александр II, обладавший некоторой широтой взглядов при слабом характере и воле. Отсутствие четкой программы, непоследовательность внутри- и внешнеполитического курса харак­теризуют правление нового императора.

Министром иностранных дел России с 1856 по 1882 г. был А. М. Горчаков, умеренный либерал, тонкий дипломат, обладавший ясным умом и светскими манерами. «Питомец мод, большого света друг», — сказал о нем А. С. Пушкин. В отличие от своего предшественника, К. В. Нессельроде, служившего государям, а не государству, А. М. Горчаков прислушивался к голосу общественного мнения и имел самостоятельный взгляд на задачи внешней политики России.

В условиях экономической слабости и политической изоля­ции, когда Россия нуждалась в «залечивании ран» А. М. Горчаков разработал программу, смысл которой заключался в под­чинении внешнеполитических задач государства вопросам внут­реннего развития. Она была сформулирована в 1856 г. в двух циркулярных депешах министра. В них содержался отказ от «наследства» Священного союза, провозглашалась задача дей­ствовать в интересах национального развития страны. «Связь единения с теми, — отмечалось в депеше, — кто в продолжение многих лет поддерживал вместе с нами начала, обеспечиваю­щие Европе мир более четверти века, ныне не существует в прежней своей силе». Прежде всего это означало пересмотр политики в отношении Австрии, которая в годы Крымской войны заняла позицию, враждебную России.

Во второй половине XIX в. политика царской России, преж­де всего была направлена на защиту интересов дворянства и буржуазии.

Утрата ведущей роли в Европе, ослабление позиций на Черном море и Балканах как результат поражения в Крым­ской войне привели к изменению методов восточной политики России. В планах правительства по решению Восточного вопроса во второй половине XIX в. можно наметить две тен­денции. Сторонники одной из них выступали за укрепление русско-турецких отношений и стабилизацию обстановки на Ближнем Востоке, пытаясь регулировать конфликты путем дву­сторонних переговоров между Россией и Турцией. Когда же проблемы выходили за рамки непосредственно русско-турецких отношений, они выделяли Францию как возможную союзницу. Этот взгляд отстаивал А. М. Горчаков. Другие правительствен­ные деятели видели путь в решении Восточного вопроса в со­действии Пруссии, а с 70-х годов — в рамках Союза трех императоров. Подобную точку зрения разделяли Н. К. Гирс, В. Н. Ламздорф, Петр А. Шувалов.

После Парижского мира российское правительство не ста­вило вопроса ни о полном разделе Турции, ни о захвате Кон­стантинополя и проливов: для этого не было ни сил, ни воз­можностей. В эти годы Россия сузила круг проблем, связан­ных с Восточным вопросом.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Крымская война 1853-1856 гг. первоначально велась между Российской и Османской империями за господство на Ближнем Востоке. Накануне войны Николай I допустил три непоправимые ошибки: относительно Англии, Франции и Австрии. Николай I не принял в расчет ни больших торговых и финансовых интересов крупной французской буржуазии в Турции, ни выгодности для Наполеона III отвлечения внимания французских широких народных слоев от внутренних дел к внешней политике.

Первые удачи русских войск, а в особенности разгром турецкого флота в Синопе побудили вмешаться в войну Англию и Францию на стороне Османской Турции. В 1855 году к воюющей коалиции присоединилось Сардинское королевство. К союзникам готовы были примкнуть Швеция и Австрия, до этого связанная узами «Священного союза» с Россией. Военные действия велись в Балтийском море, на Камчатке, на Кавказе, в Дунайских княжествах. Основные действия развернулись в Крыму при обороне Севастополя от войск союзников.

В итоге, общими усилиями, объединенная коалиция смогла одержать победу в этой войне. Россия подписала Парижский мир с унизительными и невыгодными условиями.

Среди главных причин поражения России можно назвать три группы факторов: политические, технические и социально-экономические.

Международный престиж российской державы был подорван. Война явилась сильнейшим толчком к обострению социального кризиса внутри страны. Способствовала развитию массовых крестьянских выступлений, ускорила падение крепостного права и проведение буржуазных реформ.

Создавшаяся после Крымской войны «Крымская система» (англо - австро - французский блок) стремилась поддерживать международную изоляцию России, поэтому в первую очередь необходимо было выйти из этой изоляции. Искусство русской дипломатии (в данном случае ее министра иностранных дел Горчакова) заключалось в том, что она весьма умело использовала менявшуюся международную обстановку и противоречия между участниками антирусского блока - Францией, Англией и Австрией.

Политической причиной поражения России в ходе Крымской войны стало объединение против нее основных западных держав (Англии и Франции) при благожелательном (для агрессора) нейтралитете остальных. В этой войне проявилась консолидация Запада против чуждой им цивилизации. Если после разгрома Наполеона в 1814 году во Франции началась антироссийская идеологическая компания, то в 50-е годы Запад перешел к практическим действиям.

Техническая причина поражения состояла в относительной отсталости вооружения русской армии. Англо-французские войска имели нарезные штуцера, которые позволяли рассыпному строю егерей открывать огонь по русским войскам до того, как те приближались на расстояния, достаточные для залпа из гладкоствольных ружей. Сомкнутый строй русской армии, рассчитанный преимущественно на один групповой залп и штыковую атаку, при таком различии в вооружениях становился удобной мишенью.

Социально-экономическая причина поражения состояла в сохранении крепостного права, что неразрывно связано с ограничивающей промышленное развитие несвободой как потенциальных наемных рабочих, так и потенциальных предпринимателей. Европа к западу от Эльбы смогла оторваться в промышленности, в развитии техники от России благодаря произошедшим там социальным переменам, способствующим созданию рынка капиталов и рабочей силы.

Следствием войны стали правовые и социально-экономические преобразования в стране в 60-е годы XIX века. Чрезвычайно медленное преодоление крепостного права до Крымской войны побудило после военного поражения форсировать реформы, что привело к перекосам в социальной структуре России, на которые наложились разрушительные идейные влияния, пришедшие с Запада.

Библиография.

 

1. Бестужев И. В. Крымская война. М. 1956.

2. Буганов В. И. История России XVII-XIX вв. М. 2001.

3. Данилов А. А., Косулин А. Г. История России XIX в. М. 1998.

4. Зайончковский П. А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. М. 1978.

5. Зырянов П. Н. История России XVII-XIX вв. М. 2001.

6. Исторический обзор росписей государственных доходов и расходов, с 1844-64 гг. СПб. 1884.

7. Покровский М. Н. Дипломатия и войны царской России XIX в. М. 1924.

8. Тарле Е. В. Крымская война. М. 1941-43. Т. 1-2.

9. Тарле Е. В. Соч. Т. 9. М. 1959.

10. Троцкий Н. А. История России XIX в. К/л. М. 1999.

11. Федоров История России XIX в. М. 1990.

 

 

[1] Бескровный Л. Г. Русское военное искусство в Крымской войне. М., 1953, С. 224-230.

[2]Тарле Е. В. Крымская война. М., 1959, том VIII С. 296.

[3] Тарле Е. В. Крымская война. М., 1959, том VIII С. 324-325.

[4] Бескровный Л. Г. Русское военное искусство в Крымской войне. М., 1953, С. 244-246.

[5] Миллер А. Ф., Краткая история Турции. М., 1948, С. 82,

[6]Тарле Е. В. Крымская война. М., 1959, том IX С. 23.

[7] Бескровный Л. Г. Русская армия и флот. М., 1973, С. 252.

[8]Бескровный Л. Г. Русское военное искусство в Крымской войне. М., 1953, С. 278-279.

[9] Ибрагимбейли Х. М. Кавказ в Крымской войне 1853-1856 гг. и международные отношения. М., 1971, С. 111.

[10] Там же, С. 205.

[11]Крымская война 1853 – 1856 гг. // Родина 1995, № 3-4, С. 12.

[12] Восточный вопрос во внешней политике России. М., 1978, С. 147.

[13]Тарле Е. В. Крымская война. М., 1959, том IX С. 533.

[14] Киняпина Н. С. Борьба России за отмену ограничительных статей Парижского договора 1856 г. // Вопросы истории 1972, №8, С. 39.

[15]Чихачев П. А. Великие державы и Восточный вопрос. М., 1970, С. 186-187.

[16]Восточный вопрос во внешней политике России. М., 1978, С. 151.

[17]Чихачев П. А. Великие державы и Восточный вопрос. М., 1970, С. 178.