Значение среды для этноса. — Этническая устойчивость и константа ω. — Импульсы изменения. — Обобщение из сопоставления импульсов изменения

В предыдущем изложении отношений этноса и сред мы рассматривали этнос изолированно, не принимая во внимание его отношений к другим этносам, теперь мы перейдем к исследованию отношений, создающихся для этноса этнической средою. Как мы видим, не только географические условия, но и производные, — создаваемые культурою, — сами формируют среду для этноса, каковыми являются, например, домашние животные, новые материалы и т.д. В отношении неизолированного этноса среда образуется не только указанными элементами, но и другими этносами, от которых ему приходится заимствовать многое, с которыми ему приходиться вступать в сношения, — дружественные, нейтральные или враждебные, — с которыми ему приходиться в одном случае смешиваться, а в другом случае вести борьбу до полного уничтожения одного другим. Это и есть этническая среда.

Не нужно особых усилий анализа создающихся отношений, чтобы ощутить разницу положений этноса, допустим, среди этносов монгольской культуры и суданской (в Африке), среди южно-американских этносов и, допустим, славян Центральной Европы. Степень давления соседей и степень влияния, наконец, возможность смешения различны в обоих случаях.

Таким образом, для каждого этноса другие этносы являются также средою, которая в свою очередь может изменяться под влиянием наблюдаемого нами этноса, а поэтому изучение этих отношений, — среды этносов, — представляется необходимым для уяснения положения, культуры и происхождения этноса. Это обстоятельство заставляет рассматривать этносы в цепи их отношений с другими этносами, без чего их изучение оказывается безусловно невозможным и это применимо не только к цивилизованным нациям, но и к народам, стоящим на более низких ступенях развития. Если изучение истории и целого государства цикла европейской цивилизации без рассмотрения всей этнической среды приводит к ошибкам, то по отношению к этносам более низкой культуры приходиться признать тоже самое. Общественные институты, верования и даже материальная культура, допустим, бурят совершенно непонятны без изучения монголов, их соседей, — русских и китайцев, — как невозможно уяснение русских институтов и истории России без изучения истории монголов, Китая и т.д.

(Если опустить период регистрации фактов летописцами, изучение истории России началось лишь с развитием наук в России вообще, принесенных в нее с Запада не только первыми учеными иностранцами, но и русскими учеными, воспитывавшимися в Европе. Кроме того, со времен Петра Великого Россия приняла общее культурное направление на Запад и, и отвергая вес восточное, имитировала Европу, — «Свет цивилизации с Запада», — а поэтому для поддержания своего значения на Западе русским волей-неволей приходилось доказывать западно-европейское происхождение своей культуры. Вследствие этих обстоятельств история России в изложении ее русскими историками оказалась совершенной только с одной стороны, — со стороны влияния на Россию Европы, а культурному влиянию (среда этническая) со стороны Востока было уделено скромное место «татарского ига». Несмотря на то, что как по происхождению (антропологически), так и по культуре русские связаны едва ли не больше с народами и историей Азии, — монголов, тюрков и Китая, — чем с народами и историей Западной Европы, истории азиатских стран у нас совершенно не уделяется место, между тем как с точки зрения истории Азии образование Московского государства, т.е. первого русского государства, быть может правильнее было бы рассматривать, как результат распадения величайшего государства Азии, созданного под главенством монголов (Юаньская Династия) в Китае, культурные влияния которых, быть может, сыграли и роль фермента единения для мелких, враждующих между собой этнических единиц, образовавших позже Московское государство. Вот почему в изложении истории России и ее культуры у большинства историков чувствуется тенденциозность. Этот пример может служить хорошей иллюстрацией того, как трудно уяснить себе этнографию (и историю, конечно) народа, изучая ее вне полного освещения со стороны влияния всей этнической среды).

Если мы устанавливаем таким образом, что фактор этнической среды имеет первостепенное значение при изучении этносов, то возможные степени влияния одного этноса на другой составляют различные комбинации между этнических отношений и условий существования изучаемого этноса, а сила и мощность этносов, окружающих изучаемый этнос, определяют условия взаимных отношений соседних этносов и интенсивность влияния этнической среды.

Каждый этнос ведет борьбу за свое существование и если он может противостоять другим этносам, то он выходит победителем и может продолжать свое распространение по территории, что является внешним выражением его роста. Таким образом, перед каждым этносом стоят задачи: приспособление к первичной среде, создание вторичной среды и приспособление к ней, порождающих некоторую внутреннюю организацию (социальную культуру,), если таковая требуется необходимостью приспособления к первичной и вторичной средам. Внешним выражением приспособления служит численный состав этноса, который может быть растущим, неподвижным и падающим. Наконец, этническая среда ставит этносу еще одну задачу: создание отношений с другими этносами, причем эти отношения могут принять самые различные формы, — форму сотрудничества, форму взаимных выгод, форму паразитизма и форму поглощения или слияния, если не происходит полного уничтожения или вытеснения одного этноса другим, что зависит. конечно, прежде всего от мощности этноса.

В чем же заключается мощность этноса? Как и вид, этнос задачею своей имеет отстаивание своего положения среди других видов и этносов, отстаивание права на жизнь; путями же к этому служат прежде всего приспособление к среде (первичной или вторичной) и далее, умение противостоять натиску других этносов и использовать их в своих интересах. Формы приспособления к среде первичной дают, как мы видели, большое количество вариантов, но не меньше получается комбинаций и при приспособлении к этнической среде. Для этноса признаками, указывающими на умелую приспосабливаемость в отстаивании своего права на жизнь является прежде всего его численный состав по отношению к другим этносам (при условии подобия культуры) и сохранения численного состава на определенном уровне. Численное превосходство этноса при различии культур двух этносов может терять свое значение. Так, например, многочисленный этнос, лишенный высокоразвитой материальной культуры не может противостоять немногочисленному этносу, обладающему высокой культурой, которому эта культура дает возможность подчинения и даже уничтожения первого. Примеров подавления более культурными этносами менее культурных можно привести бесчисленное множество, особенно же много таких примеров дает колонизационная деятельность высококультурных государств. Поглощение китайцами аборигенов Южного Китая почти уже закончено, культурная ассимиляция немногочисленными римлянами галлов была проведена с быстротой двух-трех столетий, культурная ассимиляция населения современной Забайкальской области протекла в два столетия, причем русские были, конечно, в значительном меньшинстве. Но этот процесс усиливается, конечно, при колонизации, ставящей своей целью уничтожение аборигенов, как и других «вредителей» вновь занятой территории, — немногочисленные англ… (фрагмент текста утерян) …другим. Если взять, например, земледельца и промышленника, то из двух этих этносов большее влияние будет иметь промышленник, ставящий в зависимость от себя земледельца, путем постоянного и привычного снабжения земледельческими и другими орудиями, путями сообщения и т.д., но и высокоразвитое земледелие этноса дает ему перевес перед земледельцем, ограничивающимся низкой техникой земледелия. Поэтому сельскохозяйственные продукты Соединенных Штатов, могут конкурировать с продуктами России, а русский земледелец-колонизатор в Китае или Японии не может выдержать соревнования. Поэтому также влияние армян, — торговцев и промышленников, — гораздо значительнее влияния грузин, — земледельцев. Эти соображения приходится иметь в виду при определении значения численного состава исследуемых этносов.

Итак, из двух этносов, имеющих подобную культуру, более приспособленным приходится считать имеющего большую численность населения. Примером этого могут служить буряты Забайкальской области, численный состав которых определяется приблизительно в триста тысяч и тунгусы кочевые, численный состав которых едва ли превышает несколько тысяч, давая все преимущества первым (Тунгусы кочевые не только заимствовали способ скотоводства, но даже и язык бурят и ассимиляция их бурятами почти закончена).

Второе положение, — сохранение уровня численного состава, — также нуждается в пояснениях. Весьма сильно распространено в социологической и особенно исторической и политической науках мнение, что каждый этнос (или нация) должен численно увеличиваться, а численно нерастущие этносы (или нации) вырождаются. Принимая во внимание междуэтнические отношения, существующие в Европе, должно признать, что это мнение, конечно, вполне естественно и понятно, но совершенно ошибочно и вот почему именно: при наличии неизменяющейся культуры для этноса существует предел его размножения. Если же данная территория, при данной культуре может прокормить данный этнос, то без изменения культуры он не может увеличивать свой состав. Следствием этого является то, что прирост населения, превышающий возможность его прокормления, так или иначе погибает, или же у населения ограничивается количество рождений. Вот почему среди многих этносов продолжает еще существовать легализованное, т.е. получившее признание государством или обществом, детоубийство, аборт и регулирование зачатия, к чему некоторые народы, как например, древние евреи, относились как к преступлению и греху, наконец, убийство престарелых и т.п. обычаи, возмущающие этносы непрактикующие их, но у этих последних регулятором является фантастическая смертность детей, запрещение ранних браков, воздержание от браков в разных формах (в том числе и монашество) и т.д. Все эти обычаи и нормы вне зависимости от их объяснения, каждого в отдельности, позволяют вынести за скобку одно, а именно: сокращение прироста населения. Если взять, например, легализацию убийства девочек, — обычай приводивший в уныние европейцев, — то действие это было актом добродетели со стороны родителей, подчинявшихся принципу общего блага, — сохранению ограниченного населения. Убийство престарелых, доведенное до сложной обрядности на о. Борнео, было актом полурелигиозного значения. На о. Борнео батаки приводили долженствующего умереть старика к высокому дереву и помогали ему зацепиться руками за ветвь, на которой он и повисал, а в это время собравшиеся для обряда начинали с соответствующими песнями танцевать вокруг висящего старика, пока тот обессиленный не падал на землю и не съедался танцующими. Убийство стариков у народов Америки было обязанностью сына, в Китае обычай оставления стариков, достигших 60 лет, без пищи, как это практикуется у чукчей и эскимосов, оставил воспоминание в виде сказаний и особого почета к этому возрасту. Возмущающиеся этими «дикими» обычаями европейцы изобрели десятки способов выкидывания плода, небезызвестных другим этносам, как например, папуасами и др., что еще так недавно каралось законом; в России, где смертность детей колоссальна, действует закон, воспрещающий аборт и остаются малоизвестными способы предохранения от зачатия, но зато сильно развито возмущение обычаями перечисленными выше, как вызывают они возмущение и у английской женщины, выходящей замуж в среднем на 6 лет позже русской женщины, т.е. когда она начинает уже в значительной степени увядать (Средний возраст английской невесты в первом десятилетии настоящего столетия был около 30 лет, а русской невесты — около 24 лет).

Таким образом, каждый этнос, избирая тот или иной способ урегулирования прироста населения (или движения его по легко поднимающейся прогрессии), не осознавая конечной цели и причин, применяет этот способ в какой-нибудь для себя приемлемой и понятной форме. Так например, детоубийство часто принимает форму религиозного жертвоприношения, а борьба с зачатием и практика аборта рационалистическими европейцами объясняется, как забота о наилучшем воспитании других (настоящих или будущих) детей; поздние браки объясняются необходимостью «подготовки к жизни»; отказ от брака принимает либо религиозную форму, либо моральную, наконец, политика русского крестьянина по отношению к детской смертности находит свою успокаивающую формулу в воле Божьей: «Господь прибрал». Итак, как и большинство биологических функций этноса, эта функция принимает некоторую вуалированную форму, подчиняющуюся общему культурному состоянию этноса.

Из приведенных выше примеров и анализа их следует, что количество населения регулируется ограниченностью территории, находящейся в распоряжении этноса и ограниченным же ростом культурности (вторичная среда). Территория, которая необходима для прокормления некоторого количества населения при помощи охоты, всегда должна быть больше, чем территория необходимая для прокормления того же количества населения, занимающегося скотоводством и далее, для земледельца требуется меньше земли, чем для скотовода кочевника, а для этноса, занимающегося промышленностью, — еще меньше, чем для земледельца, т.е. чем интенсивнее эксплуатация территории, тем большее количество населения оно может прокормить.

Рассмотрение распределения плотности населения на Земном шаре дает иллюстрацию этого положения, хотя при этом не следует упускать из виду, что территория пригодная для заселения не всюду распределена равномерно и на картах плотности населения не учтено соотношение действительно заселенной территории и территории не могущей быть заселенной, — болота, пустыни, скалистые горы и т.д. Итак, плотность населения зависит от степени культурности этноса и таким образом при неизменяющейся территории и культурности избыток рождаемости над смертностью есть величина постоянная и равен 0; что можно выразить также иначе, а именно: отношение плотности населения Р, которая в свою очередь есть отношение количества населения q к территории Т, т.е. Р = q/T, к культурности S есть величина постоянная, т.е. q/ST = P1/S1 = P2/S2 = … = P/S = ω и q/ST = ω.

Отсюда явствует, что этнос невымирающий не может увеличивать своего состава без изменения величины S (культурности) и Т (территории) и выражение q₁/ST = ω, где: q₁≥q, а q₁ и q есть количество населения в разные годы, невозможно, так как с уменьшением плотности должна измениться величина S и Т или одна из двух, что есть состояние нарушенного равновесия. Итак, формулу q/ST = ω можно также определить, как формулу этнического равновесия, а ω как коэффициент этнического равновесия.

Из сказанного явствует, что выражение «вымирающий народ» в этнологическом смысле приходится употреблять только при учете моментов, — культуры, территории и количества населения, — на протяжении некоторого времени, определить которое не всегда также возможно. Если, допустим, происходит увеличение территории и культурности, но количество населения сохраняется прежним или увеличивается непропорционально росту S и Т, то это будет уже состояние вымирания, хотя биологически его, быть может, и нет и в то же самое время уменьшение территории и утеря культурности при сохранении прежнего количества населения дает право заключить об этническом росте этноса.

В виду того, что при дальнейшем изложении мне придется вернуться к этому вопросу, пока я не буду приводить иллюстрации к этим положениям.

Итак, положение: сохранение уровня численного состава, следует понимать не абсолютно, а относительно, принимая во внимание сделанные пояснения.

Эти внешние признаки, однако, не исчерпывают всех признаков, так как даже при условии поддержания желаемого состава и уровня, может происходить замещение антропологических типов одного другим и, таким образом, по истечении времени может произойти полное замещение одного типа другим со всеми последствиями вытекающими отсюда, как например, несомненная связь некоторых психических и умственных качеств с антропологическими типами. Таким образом, этнос в смысле принятого нами определения может совершенно погибнуть без проявления видимых резких признаков происходящего процесса, по признакам наибольшей мощности этно… (фрагмент текста утерян) … звития и в состоянии гибели. Эта классификация безусловно имеет свои градации, величинное значение которых при дальнейшем изучении явлений в этносе, вероятно, удастся найти.

Исходя из принципа равновесия культуры (См. ранее, главу II), слагающейся из культуры материальной, социальной и духовной, можно установить, что нарушение равновесия приводит в состояние неустойчивости всю культуру, а вместе с тем и этнос. Таким образом, утеря этносом культурных особенностей без замещения их эквивалентом той же культуры, сохраняющим равновесие, знаменует собою для этноса утерю им этнического облика и его этническое вырождение, вне зависимости от того «выше» или «ниже» замещающая культура теряемых особенностей. С этой точки зрения ирокезы, ставшие американскими фермерами, так и тунгусы в Забайкалье, пере-шедшие на скотоводство, суть вырождающиеся этносы.

Физическое вырождение этноса я определяю как процесс физического вымирания, уничтожения особей (тасманийцы, бушмены, ительмены и др.) или же как постепенное замещение одного антропологического типа другим (осетины, южные германцы, греки и т.д.) при сохранении этнографических признаков. Таким образом, и в том и в другом случаях происходит процесс умирания этноса, являющийся следствием нарушения этнического равновесия.

Выше была приведена константа ω, которая характеризует посто-янство отношения плотности населения и культурности, теперь я перейду к более подробному разбору этого отношения и следствий вытекающих из него.

Если величины q, S и Т остаются без изменений, то этнос находится в стационарном состоянии. Что же происходит, если изменяется количество населения, т.е. оно приростает или уменьшается со временем? Для сохранения константы ω необходимо изменение величин S и Т, т.е. либо культурный рост этноса, либо расширение территории, ибо и то и другое вместе, т.е. при изменении количества населения (исходная величина q, вторичное наблюдение q₁, разница q₁-q= Δq, отношение q/(q₁-q) = q/Δq) появляется импульс изменения S и Т или одновременно того и другого, тогда величина q/ST изменится соответственно отношению прежнего количества населения к разнице двух наблюдений, т.е. q/Δq; таким образом импульс изменения ±i_st = q/ST * q/Δq = ω * q/Δq.

Это может происходить при большой биологической мощи населения и достаточной его гибкости в смысле приспособляемости. В том случае, если резерв территории исчерпан, этим процессом импульсируется либо дальнейшее развитие культуры, либо завоевательная политика этноса, что, как будет видно дальше, возможно только при избытке биологической мощи этноса. Этносы большого консерватизма и мощи, конечно, легче идут на завоевание территории, менее консервативные и слабые — на развитие культуры. С этой точки зрения, вероятно, культурное развитие Европы и прижатых между океанами и горами государств Южной Америки стимулировалось именно ростом населения при отсутствии свободных земель. Но в случае, если q (второе наблюдение), меньше q (первое наблюдение), может быть произведено либо сокращение территории, либо падение культурности. Такое явление бывает связано с физическим вырождением, вследствие естественной дряхлости этноса, болезней или уничтожения, причем сокращение территории может происходить путем занятия ее другим этносом, играющим иногда и подчиненную роль. В таком положении находились римляне, привлекавшие варваров к работам и уступавшие им земли в провинциях, предпочитая приятное времяпровождение в Риме. В том же положении находятся и ирландцы, за XIX столетие потерявшие свыше 30% населения. Таково положение и многих «диких» этносов, как тасманийцы, юкагиры и др., погибающие от болезней и пьянства, теряющих одновременно и культурность свою и территорию.

Что же происходит при изменении величины Т? Причиной изменения ее могут быть: отвоевание территории у природы, — осушение, уничтожение лесов и т.п., — и у других этносов или же уменьшение ее по причине захвата лесом, пожарами (охотничьи территории пушного и красного зверя), заболеванием и другими этносами. В этом случае может произойти или увеличение S или же понижение q, либо то и другое вместе, т.е. при изменении территории появляется импульс изменения культуры и количества населения, причем рост территории может даже вызвать понижение культурности, если этнос не в состоянии сохранить свою прежнюю плотность (Здесь, конечно, необходимо оговорить, что далеко не всякая территория эквивалентна. Само собою очевидно, что тысячи квадратных километров пустыни не будут эквивалентны, в смысле возможного заселения, сотни километров культурной земли. Здесь необходимо в величину Т ввести поправку, выражающую пригодность территории для данного культурного состояния этноса), каковая зависимость, по аналогии с предыдущим, определяется импульсом изменения ±i_sq = q/ST * T/ΔT = ω * T/ΔT

Такова судьба многих этносов, вынужденных по соображениям самозащиты занимать большие, свободные или заселенные другими этносами, территории. Но вместе с тем, если этнос обладает достаточной биологической мощью, то он может сохранить свою культурность в прежнем виде.

Сокращение территории вызывает или рост культурности или же падение количества населения. При консервативном этносе неизбежным является падение количества населения, при способности же изменять культуру — возможно сохранение прежнего населения (уплотнение его). Этим различаются этносы, находящиеся на низких ступенях развития (а таковые обладают большим консерватизмом, как это будет видно далее), как например, в Сибири и Америке, где они вынуждены были пойти на сокращение своей численности, — занятии территории Сибири русскими, а Америки европейцами, — от народов, стоящих на высших ступенях культуры, как например, французы после войны 1870-1871 года.

Если допустить, что культура сама в себе несет элементы развития, то при изменении культуры появляются импульсы изменения территории и количества населения. Зависимость этих изменений, по аналогии с другими можно выразить импульсом изменения ±i_sq = q/ST * S/ΔS = ω * S/ΔS.

Из сопоставления всех трех формул и примеров видно также, что импульсы с отрицательным знаком, при q₁‹q, S₁‹S, T₁‹T, нарушением этнического равновесия вызывают либо гибель этноса, либо замедление его развития и во всяком случае напряжение его биологической мощи в отношении размножения или дальнейшего развития культуры.

Этнос, у которого преобладают импульсы отрицательные, является обычно гибнущим этносом, если только не переходит во временное так сказать анабиотическое состояние, в состояние сокращенных функций во имя сохранения существования, самозащиты. Таким образом, возможно допустить, что некоторые этносы, оказавшиеся в таком положении по истечении тяжелого периода снова поднимаются и восстанавливаются. Таким примером могут послужить предки маньчжуров, отступившие в состоянии анабиоза на время господства монголов в период Юаньской династии и китайцев в период Минской династии. Вторым примером быть может послужат чехи, если их государство выдержит предстоящие испытания. Впрочем, факт гибели этносов слишком обычен, а восстановление этноса более редкое явление, чем окончательная гибель после действия ряда отрицательных импульсов.

Без сопоставления этих же формул и примеров видно также, что импульсы с положительным знаком, при q₁›q, S₁›S, T₁›T, вызывают рост этноса, — если не во всех отношениях, то в некоторых, — с соблюдением этнического равновесия. Это будут растущие этносы, которые иногда, в неблагоприятные времена, дают приостановку роста населения, культуры и территории, переходя в стационарное состояние. Но даже и уменьшение роста населения, особенно во время войны и народных восстаний, являющихся иногда проявлением нормальных биологических функций, не всегда есть признак гибели этноса, для последующего роста которого могут быть необходимы такие действия, которые лишают его части населения. Поэтому для определения подлинного состояния этноса необходимо некоторый промежуток времени.

Теперь сделаем сводку: при изменении одной составной формулы отрицательный импульс для восстановления константы ω вызывает отрицательный знак импульса одной или двух составных формулы, нулевой и положительный импульсы оставляют знаки импульсов других составных без изменения.

Общая формула P/S = q/ST = ω дает отношение плотности к культурности населения, отношение которое является величиной постоянной, т.е. плотность р зависит от культурности этносов. И далее, чем благоприятнее среда, тем больше может быть плотность, так как благоприятная среда облегчает рост культурности, а избыток продуктов питания открывает возможность дальнейшего увеличения населения. Вместе с тем этот избыток получается не только вследствие непосредственного приспособления к среде, но и путем создания внутренней организации этноса, разделения труда внутри его и т.д., обеспечивающих более совершенное использование человеческой энергии. То же самое нужно отнести и к духовной культуре, являющейся результатом наблюдения и осознания этносом фактов и выводов сделанных им. Таким образом, все элементы культуры между собой взаимно связаны и входят в составную S приведенной выше формулы.

Выше были приведены частные формулы импульсов по отдельным моментам, тогда общий вид будет: (q₁— q) / (S₁— S) * (T₁— T).

Если этнос изменяется допустим в отношении территории, то при условии неподвижности культуры создается некоторая зависимость между изменением территории и населения. Эту зависимость можно определить следующим образом: ±i_st = ₍₁₎ q/Δq, но в силу необходимости сохранения равновесия, должно произойти изменение и величины Т, а так как ±i_sq = ₍₁₎ T/ΔT импульсы должны быть однозначны и равны, то при равенстве импульсов ± i_st и ±i_sq получится: ωq/Δq = ωT/ΔT или q/Δq = T/ΔT, откуда: Δq = ΔTq/T и ΔT = ΔqT/q.

Соответственно этому, если остается без изменений Т, между величинами q и S получается следующая зависимость Δq = ΔSq/S и ΔS = ΔqS/q и наконец, при неизменяющемся q зависимость между S и Т будет: ΔS = ΔTS/T и ΔT = ΔST/S (тот же результат получается, если продифференцировать q/TS = ω)

Таким образом зависимость между этими моментами выражается прямолинейной функцией, если этнос находится в состоянии непрерывного сохранения равновесия, если же этого нет и импульсы по различным признакам не равны и даже имеют разные знаки, то это знаменует собою задержку в развитии этноса и даже гибель его.

Вышеприведенная зависимость изменения моментов изменения одного из них позволяет сделать ряд обобщений, к которым я теперь и перейду с предупреждением, что в настоящей работе я ограничусь лишь некоторыми выводами, преследуя цель дать только иллюстрации положений, сформулированных в предыдущем изложении.

I.Формула зависимости культурности и территории при постоянном количестве населения ΔS = ΔTS/T и ΔT = ΔST/S дает возможность сделать следующие выводы:

1) чем выше исходная культура, тем менее интенсивно меняется территория при изменении культуры и обратно:

2) чем ниже исходная культура, тем интенсивнее изменяется территория;

3) чем больше исходная территория, тем интенсивнее изменяется она при изменении культуры и обратно:

4) чем меньше исходная территория, тем менее интенсивнее меняется она при изменении культуры.

Этим объясняется, например, медленное распространение по территории, пригодной для населения, высококультурных народов слабо изменявших количество населения. Таким примером может служить Китай, где с 685 года (до Р.Х.) до II столетия (до Р.Х.) население почти не изменялось, а со 2 года (по Р.Х.) до XVII столетия (по Р.Х.) оно осталось почти без изменения (проф. Кюнерь. «Лекции по истории развития главных основ китайской мат. и дух. культуры». Владивосток, 1921).

Но вместе с тем для культурных народов (конечно, относительно) этим же можно объяснить и медленное сокращение их территории при падении культуры. Таким примером могут служить кельты, сумевшие до сих пор сохранить часть своей территории при количестве населения, вероятно, близком к количеству в исходный момент наблюдения. Этим же объясняется быстрое распространение малокультурных народов при росте культуры. Примером последнего явления может служить рост территории тунгусов, восприявших высшую культуру. Но вместе с тем малокультурные народы и легче теряют свою территорию, примером чего могут служить те же тунгусы.

Здесь я считаю необходимым отметить, что приведенные примеры при углубленном анализе должны, конечно, выявить действие тех или иных причин, усиливающих или замедляющих процессы, но в настоящее время за неимением детально изученных, — с цифровыми данными, — материалов возможно найти примеры только приближенно. Вообще же говоря, в чистом виде в этносах едва ли возможно наблюдать такую точную зависимость между двумя моментами, так как процессы, происходящие в этносе, не могут не затрагивать и третьего момента, связанного с остальными двумя моментами.

II.Формула зависимости территории и количества населения при постоянной культуре (стационарное состояние в культурном отношении) — ΔT = ΔqT/q и Δq = ΔTq/T дает возможность сделать следующие выводы:

1) чем больше исходная территория, тем интенсивнее изменения ее при изменении населения и обратно:

2) чем меньше исходная территория, тем менее интенсивно изменение ее при изменении населения;

3) чем больше исходная территория, тем менее интенсивно изменение населения при изменении территории и обратно:

4) чем меньше исходная территория, тем интенсивнее изменение населения при изменении территории.

Таким образом, например, этносы (и государства), имеющие большую территорию реагируют интенсивнее на изменение количества населения, т.е. прирост населения вызывает необходимость более значительной территории. Поэтому большие государства имеют большую интенсивность изменения, а так как интенсивность вообще есть признак жизненности, то стремление (потребность) увеличения территории свойственно растущему этносу, стремящемуся таким образом к заселению собою всей территории, всей земли. Итак, стремление вытеснить всех лежит в основе развивающегося и имеющего большую территорию этноса. В качестве примера можно взять растущие государства при экстенсивной культуре. Из этого также следует, что чем больше государство, тем оно интенсивнее растет при наличии импульса.

III. Формула зависимости культурности и количества населения подобна предыдущей ΔS = ΔqS/q и Δq = ΔSq/S и позволяет сделать следующие выводы:

1) чем выше исходная культура, тем менее интенсивно изменение количества населения при изменении культуры и обратно:

2) чем ниже исходная культура, тем интенсивнее изменение количества населения при изменении культуры;

3) чем выше исходная культура, тем интенсивнее изменение культуры при изменении количества населения и обратно:

4) чем ниже исходная культура, тем менее интенсивно изменение культуры при изменении населения.

Таким образом, с ростом культуры создается более сильная реакция на изменение населения. Закон Мальтуса: население растет в геометрической прогрессии, а пищевые продукты в арифметической, — был выведен в момент значительного культурного роста Англии, последовавшего после применения паровой машины и вызвавшего чрезмерный рост населения. Это было замечено, вызвало опасение политиков и мальтузианство, как реакцию на чрезмерный рост населения, что между прочим, как известно, совпало с частичною утерею территории.

Поэтому также высококультурные государства сказываются менее устойчивыми при изменении культуры (рост ее и падение) или населения.

В то же самое время, так как интенсивность реакции свойственна жизненному организму вообще, то каждому этносу свойственно увеличивать свою культуру толчками.

На основании 1 и 4 положения 1 группы, 2 положения 2 группы и 1 положение 3 группы можно заключить, что наибольшей устойчивостью (слабой интенсивностью изменения) обладают этносы, имеющие большую культуру при малой территории.

Из этих же положений можно сделать еще ряд выводов. Из первой формулы ΔS = ΔTS/T можно видеть, что при неизменяющемся количестве населения приостановка культурного развития наступает при ΔT = 0 и так как территория вообще имеет предел, то и культура имеет свои пределы и далее, так как территория имеет пределы, то и при изменяющейся культуре и прирост населения имеет пределы, а поэтому стремление увеличивать территорию до предела есть естественное явление при развитии этноса (культуры и населения).

Отсюда явствует, что война есть естественное стремление (психически) растущего этноса, проявляющего таким образом свою биологическую мощь, — война есть чисто биологическая функция этноса, облекаемая им в различные идеологические формы, в зависимости от общего культурного состояния.

Наконец, так как территория имеет свой абсолютный предел, как и плотность (абсолютная плотность населения наступит тогда, когда человек не может даже искусственно снабжать свой организм необходимыми химическими веществами имеющимися вообще в ограниченном количестве на Земле. Предел этого, конечно, теоретический, так как человек, как животный вид, подчиняется общим биологическим законам. Об этом я скажу далее более подробно) населения, безграничный рост культуры возможен только за счет территории и, таким образом, рост культуры за предел, когда достигнута абсолютная плотность населения и использована вся территория, неминуемо должен привести человечество к гибели путем утери территории и, вероятно, занятия ее другим животным видом.