В нём щели странноглубоки. 15 страница

ценившись за крюк от люстры поясом кимоно. Его лицо покраснело от удушья. Он висел, растопырив руки и ноги. похожий на потрёпанное чучело орла.

—Лестницу! Принесите лестницу!—захрипел судья, изо всех сил пытаясь подавить душивший его смех.

Несколько зрителей сорвались с места и приволокли лестницу, но это оказалась не стремянка, а обычная лестница, которую нельзя было использовать без опоры. В пылу спасательных работ какой-то умник догадался прислонить её к телу висящего дзюдоиста, чем намертво стянул узел пояса и чуть окончательно не доконал бедного парня. Лестницу убрали. Спортсмены из команды пострадавшего образовали несколько пирамид. Мухачи забрались на плечи более тяжёлых товарищей, и руками приподнимали вверх подвешенного друга, чтобы дать ему возможность дышать.

Наконец, отыскали стремянку. Ножа ни у кого не оказалось, но кто-то принёс старую ножовку, и, чудом никого не поранив, пояс умудрились перепилить, завершив таким образом спасательную операцию.

Зрители, воплями, улюлюканьем и соответствующими телодвижениями оказывавшие моральную поддержку спасателям, раскачали-таки скамейки третьего ряда. и шаткая конструкция обрушилась вперёд, столкнув второй ряд скамеек на первый. Подгнивший пол не выдержал перегрузки, и доски проломились. С грохотом и криками часть скамеек и зрителей исчезли под сценой.

Не веря своим глазам, я впитывал все подробности этих невероятных событий. Говорят, что молодые живут надеждами, а старики—воспоминаниями. Я подумал, что когда я стану старым, мне найдётся, что вспомнить. Кроме того, мою душу согревала радость победы. В своей весовой категории я получил первое место.

Воспоминания так увлекли меня, что я совершенно забыл о том, что Славик, хотя и вяло, но продолжает выполнять свои обязанности, отвлекая меня болезненными воздействиями. Недовольное лицо Учителя свидетельствовало о том. что я справился с заданием. Ли пребывал в том особом настроении, когда им настолько овладевало желание продвигать нас вперёд к недостижимому совершенству, что он делал это с вдохновением старухи Шапокляк, изобретающей всё более хитроумные подзадоривающие гнусности, не дающие нам расслабиться и уютно почивать на лаврах.

— Займитесь выведениями из равновесия. — сухо бросил Учитель.

Комплекс упражнений по выведению из равновесия начинался с отработки прилипания рукой к партнёру. Мы пускали усилие вдоль линии концентрации, и при перемещениях партнёра старались двигаться так. чтобы усилие не уходило с плоскостей фигуры восьми триграмм, и рука давила на тело партнёра с одной и той же силой.*

При изменении положения тела партнёра усилие давления должно было перенаправляться на поверхность своей руки, локтя, плеча, иногда даже спины или груди, но ни в коем случае нельзя было терять с ним контакт или уводить от партнёра линию концентрации. Если в какой-то момент непрерывного давления вы чувствовали, что партнёр находится в недостаточно устойчивом состоянии, достаточно было небольшого усилия, чтобы его опрокинуть.

Некоторое время мы крутились по полянке, толкая и опрокидывая друг друга, после чего перешли к упражнениям по контакт-контролю над руками под названием “наблюдение за серединой”.

Час спустя Славик достал из сумки кухонный нож. Мы по очереди наносили друг другу удары этим ножом, причём при каждом ударе партнёр должен был провести обезоруживание, забирая нож при помощи специальных выворачиваний, и в свою очередь наносил удар. Смысл заключался в том, чтобы непрерывно циркуляционно атаковать друг друга.**

Так, например, Славик атакует режущим ударом снаружи, я встречаю его руку одноименной рукой, произвожу перенос по низу на другую сторону, и вот уже рука Славика оказывается в плотном болевом захвате. Мой большой палец соскакивает с тыльной стороны его кисти на головку рукоятки ножа. и. надавливая на неё, выжимает нож из кисти Славика.

* О линиях концентрации можно прочитать в книге Александра Медведева “Кунг-фу. Формы Шоу-Дао". СП -Вся Москва" 1991 г. или в книге того же автора “Кунг-фу. Школа бессмертия". Свердловск. Лига. 1990 г. Подобная техника выведении из равновесия продемонстрирована в учебном видеофильме Александра Медведева “Коготь каменной птицы”, выпущенном в 1994 г. центром "Здоровье народа".

** Подобная техника владения ножом описана в книгах Александра Медведева "Его величество нож", Москва. 1995 и “Противодействие угрозам и атакам ножом". Москва. Саттва. 1997. а также продемонстрирована в учебных видеофильмах Александра Медведева “Самооборона и нападение в УНИБОС" и "Секреты защиты в УНИБОС“. выпущенных в 1995 г центром “Здоровье народа".

В этот момент моя вторая рука, также участвующая в болевом приёме, захватывает рукоятку ножа, а первая, которая только что давила на головку оружия, перехватывает руку напарника и одним движением поворачивает его тело спиной ко мне, и я наношу удар в открывшуюся зону.

Невообразимым образом изогнувшись, Славик отводит удар, перехватывает мою руку и таким же красивым пластичным движением заставляет меня присесть. Завладев ножом, прямым ударом сверху, он направляет остриё прямо мне в горло. Я успеваю отвести лезвие, освободиться от захвата и вывернуть руку партнёра таким образом, что рукоятка сама запрыгивает мне в пальцы. Для этого я подхватываю предплечье вооружённой руки Славика снизу, а ладонью руки с далеко отведённым локтем надавливаю так, чтобы разгибаясь, кисть Славика пришла в неудобное положение. При этом больше всего страдает указательный палец, на который больно давит рукоятка ножа. Перемещения сопровождаются волнообразными движениями тела, помогающими сохранять направление усилий в соответствии с линиями концентрации.

Когда нож уже наверно в трёхсотый раз перекочевал из рук в руки. Учитель привлёк наше внимание двумя хлопками ладоней. Серией красивых жестов, Ли дал нам понять, что пора заканчивать тренировку и отправляться спать.

ГЛАВА 11

Даже не помню, почему у нас зашёл разговор о лжи, намеренной и непреднамеренной. С детства я усвоил, что говорить правду—хорошо, а лгать—плохо. Не могу утверждать, что всегда и во всём был безупречно честным, но старался лгать лишь тогда, когда этого настоятельно требовали обстоятельства.

До встречи с Ли я всегда чётко различал чёрное и белое, истину и ложь. Несколько месяцев общения с Учителем настолько разрушили моё привычное представление о мире, о добре и зле, о правде и лжи, что я просто перестал размышлять о моральности или аморальности, верности или ошибочности поступков Ли и о том. правильные или неправильные решения я принимал, действуя в соответствии с тем, что я считал целесообразным с точки зрения “Спокойных".

Однажды Учитель сказал мне:

—Человеку не дано познать объективную истину, можно лишь приблизиться к ней. Истина всегда субъективна. Для каждого человека существует своя правда, правда, которая ему приятна, которую он может понять и которая близка его мировоззрению. Говорить человеку другую правду—это преступление против него, преступление против правды, которую ты говоришь, и против людей, являющихся носителями другой правды. Поэтому последователь “Спокойных” никогда ни с кем не спорит. Он либо учит тех. кто достоин его учения, либо соглашается с теми, кто стоит на своём.

Сначала я воспринял эту идею только на интеллектуальном уровне, но с течением времени я прочувствовал, как глубоко она проникла в меня, в корне изменив мою жизнь. В первую очередь меня оставила присущая юности самоуверенность, когда я с полной убеждённостью в своей правоте мог дать ответ на любые житейские вопросы. Я начал задумываться, прикидывая, какой ответ мог бы дать человек с другим жизненным опытом, с другим складом ума. И тогда, к моему ужасу, я до некоторой степени потерял способность с уверенностью утверждать, что есть чёрное, а что белое.

Кажется, я уже упоминал, что мечтой моего детства было стать разведчиком и, подобно Абелю, отдать жизнь служению родной стране. Но только сейчас я начал задумываться над тем, что наших шпионов мы называем благородным словом “разведчик”, а западных разведчиков—более уничижительным словом “шпион”. Светлые идеалы детства разрушились под напором реальной жизни. Слово “справедливость” потеряло свой смысл. На мои прежние понятия о справедливости я с той же степенью достоверности мог привести контраргументы, обращающие справедливое решение в его противоположность.

Вторым следствием трансформации моего мировоззрения оказалось изменение моих отношений с друзьями и знакомыми. Будучи по натуре человеком очень общительным и дружелюбным, я поддерживал обширные связи с самыми разными людьми. Я живо обсуждал их проблемы, старался чем мог помогать и по мере возможности давал советы. Разговаривая с ними, я чувствовал себя в своей среде, в своей стихии, среди людей, если и не разделяющих мои взгляды, то таких же, как я.

Теперь ситуация изменилась. Они остались прежними, но я стал другим. Я начал говорить на другом языке, мыслить другими категориями. Когда я говорил вещи, правильные с моей точки зрения, меня слушали с удивлением. Меня перестали понимать. Я больше не был своим среди своих. Я стал чужаком.

По совету Учителя я старался вести себя как прежде и говорить только то, что от меня хотели услышать, а не то, что я считал верным и полезным. Внешне мои отношения с окружающими снова стали прежними, но я продолжал чувствовать себя одиночкой, закинутым в чужую среду. Со временем я привык к этому и перестал обращать на это внимание, получая, следуя традициям Шоу-Дао, наслаждение от общения. К сожалению. лишь с Учителем я мог разговаривать как с человеком, который понимает меня и разделяет моё мироощущение.

Как-то я посетовал относительно своего одиночества, и Ли с усмешкой сказал:

— Именно поэтому “Спокойные” не могут полноценно жить вне клана. Среди обычных людей они обречены на вечное одиночество. Так что. со временем, тебе придётся создать свой клан. Даже если эти люди не станут воинами жизни, они всё равно будут твоими единомышленниками. Конечно, жить без клана можно, но это труднее и менее приятно.

Я рассмеялся, представив себя во главе клана.

— Вряд ли Советский Союз подходящее место для распространения учения,—сказал я.—Я больше думаю о том, как сохранить в тайне наши встречи и то. что ты мне говоришь. иначе, боюсь мне придётся создавать клан. сидя на нарах и болтая о 'Спокойных” по фене.

— Всё может измениться, — философски сказал Ли. Я промолчал, подумав про себя, что вряд ли мне доведётся стать свидетелем этих изменений. Как же я ошибался.

Я сидел у костра, вдохновенно накладывая на хлеб толстые ломтики сыра и колбасы, колечки лука и огурцов. Ли что-то мудрил с котелком. Я был голоден как волк и, поскольку команды приступить к обеду я ещё не получил, то в попытке удержаться от искушения преждевременно вонзить зубы в бутерброд. решил отвлечься интеллектуальной беседой.

— Знаешь, я часто думаю о субъективности истины. —сказал я. — Мне бы хотелось объяснить некоторые вещи моим друзьям так, чтобы они это поняли. Часто я вижу детали, на которые они не обращают внимания, и если бы мне удалось растолковать им то. чего они не замечают или не понимают, уверен, что я мог бы помочь им избежать некоторых серьёзных ошибок.

—Каких например?—спросил Учитель.

—У одного моего знакомого сейчас серьёзные проблемы. Он женат более десяти лет, у него двое детей, и раньше он своей жене не изменял. Но сейчас он завёл любовницу, и она требует, чтобы он оставил семью и женился на ней. Я не против того, чтобы ради любви развестись с женой и жениться на той, кого любишь, но я знаю, что его любовница—порядочная стерва, и когда любовный угар пройдёт, моего друга поджидают очень крупные неприятности, особенно если он на ней женится.

Я посоветовал ему держать любовную связь в тайне от жены и поддерживать хорошие отношения со всеми своими дамами, чтобы никому не портить жизнь, но он не послушался, и в припадке пионерской честности поведал законной супруге о своей великой любви к другой женщине.

В результате жена стоит на ушах и портит мужу карьеру, строча письма о его аморальном поведении начальству, в профком, местком и комитет партии. Дети пребывают в растрёпанных чувствах, жена с любовницей периодически вступают в ближний бой. уродуя свою красоту следами укусов, царапинами и синяками, и. конечно, обе пилят моего несчастного друга

с такой силой, что он уже почти готовый кандидат для психушки. Всё это я предвидел заранее, но мой друг не желал меня слушать, когда я пытался его предостеречь. То же самое происходит и сейчас. Он собирается снова наделать кучу глупостей, а я не знаю, как уберечь его от ошибок.

—А ты уверен, что это были бы ошибки?—спросил Учитель.

Я растерялся. Такой вопрос не приходил мне в голову.

— Я расскажу тебе притчу, — сказал Ли. — Это притча о жене-лисице.

Влюбилась как-то лиса в крестьянина. Пришла к нему и давай объясняться в любви, а тот в ответ—не могу я тебя любить, у меня жена есть.

— Дурак ты, —говорит лисица. —Жена у тебя злая, да сварливая, неряшливая, да некрасивая, не любит тебя и давно извести хочет.

—Что ж,—отвечал крестьянин,—такая моя судьба.

На том разговор и кончился...

Украла лисица большой котёл, наполнила водой и поставила на перекрёстке дорог на огонь. Проходит мимо жена крестьянина и спрашивает:

— Что ты тут, лисица, варишь?

— Со всех сторон света собрала я счастье, удачу и богатство,—отвечает лисица, — положила их в котёл и варю колдовское зелье. Кто искупается в нём, тот станет всех краше, богаче и счастливее.

— А если я в котле искупаюсь, —спрашивает коварная женщина, — стану ли я всех красивее, богаче и счастливее?

—Конечно, станешь, — отвечает лиса,—только готовлю я то варево для себя и никому другому не позволю в него окунуться.

—А готово ли варево?—спрашивает жена крестьянина.

—Давно готово,—говорит лисица.—Вот сейчас сниму с себя шкуру и влезу в котёл.

Не успела лиса слова эти договорить, как женщина прыгнула в котёл и сварилась.

А лисица, долго не мешкая, сняла с неё кожу и напялила на себя. Потом повернулась мордой на восток и стала читать заклинания, одно длиннее другого. Не успело солнце скрыться за верхушками деревьев, как превратилась лиса в прекрасную девушку, похожую на жену крестьянина, как бывает похожа красивая дочь на уродливую мать.

Приходит крестьянин домой, а его у порога с поклоном встречает молодая жена. Вошёл в дом, а там всё прибрано, пылинки не найти, повсюду шелка да наряды, а в сундуках золотые и серебряные монеты поблескивают. Удивился крестьянин, обрадовался, но виду не подал. Сытно поужинал и лёг спать с молодой женой.

Так, в довольстве и неге прожили они год, но однажды дождливой осенней ночью постучался в их жилище странствующий даос и попросился на ночлег. Приютил крестьянин даоса, утром вышел проводить его до ворот, а гость говорит:

— Знаешь ли ты, с кем делишь пищу, кров и постель? Улыбнулся крестьянин и спрашивает:

—А станет ли мне от этого знания лучше жить?

Задумался даос, покачал головой и, ничего не сказав, пошёл своей дорогой.

Недаром старики говорят: “В мире людей правда нужна не всем и не всегда, потому как не каждому от неё лучше жить становится”.

Я протянул Учителю бутерброд и начал разливать по кружкам чай.

— Красивая притча, — заметил Ли, впиваясь в бутерброд зубами. —И, как всегда, она имеет несколько толкований, включая взаимоисключающие.

Я молча принялся за свой бутерброд, понимая, что от толкования притчи мне всё равно не отвертеться. Учитель с издевательской усмешкой наблюдал за мной.

— Действительно, красивая притча, — согласился я, мерно двигая челюстями. —Но она ещё больше всё запутывает. Вряд ли она поможет мне ответить на те вопросы, которые я себе задаю. На месте даоса я бы не знал, какое решение будет более правильным—объяснить крестьянину, что его жена на самом деле оборотень и убийца, и тем самым разрушить его счастье, но, возможно, спасти его от больших неприятностей в будущем, или оставить всё как есть. Я не могу сказать, где в этой истории добро, а где зло. С одной стороны лиса—обманщица и убийца, а с другой стороны —любящая и хорошая жена. Я не знаю, кем считать крестьянина и его жену—жертвами, или людьми, заслужившими такую судьбу.

—Ты размышляешь о притче, но пока ещё не понимаешь её. — сказал Ли. — Как только ты внутренне прочувствуешь её смысл, твои проблемы общения с друзьями решатся сами собой. Даос принял абсолютно верное решение, но это решение

было верным для него, потому что он — даос. Ты, хотя уже сильно отличаешься от обычного европейца, пока ещё не стал даосом. Поэтому решение, которое кажется верным для даоса, пока что остается сомнительным для тебя. А как ты думаешь, какое решение принял бы европеец, если бы он оказался на месте даоса?

— Ну. не знаю, — ответил я.—Европейцы тоже разные бывают.

— Ладно, я тебе помогу. Как по-твоему, какое решение приняла бы твоя мама?

Сцена, представившаяся моему воображению, заставила меня подавиться куском бутерброда, и я упал на спину, задыхаясь от кашля и хохота. Моя вера в маму была беспредельной. Я был уверен, что ни один оборотень не сумел бы противостоять напору Александры Авенировны, когда ею овладевала жажда справедливости. Я видел, как мама волочёт за волосы стенающую и упирающуюся лису в ближайшее отделение милиции, во весь голос расписывая толпе зрителей всю тяжесть и гнусность её преступлений.

Когда я, наконец, прокашлялся, немного пришёл в себя и, сев на прежнее место, высказал своё мнение, Ли задал следующий вопрос:

— А какое решение приняло бы большинство твоих друзей?

—Они сказали бы крестьянину правду,—не задумываясь, ответил я.

— Почему?

— Многие сделали бы это, как и мама. из стремления к справедливости. Некоторые могли бы это сделать из зависти. потому что крестьянин стал жить слишком уж хорошо, другие сделали бы это из вредности или просто, чтобы заварить кашу и с интересом наблюдать, что из этого получится.

—А какие мотивы могли бы побудить европейцев скрыть правду от крестьянина?

—Ну, наверно, безразличие, нежелание ввязываться в неприятную историю, опять-таки вредность—пусть, мол, поживёт с оборотнем, пока тот его не съест,—или, возможно желание не портить жизнь хорошему человеку.

— Как ты думаешь, крестьянин знал, что живёт не со своей женой, а с лисой?

—Конечно, знал, ведь не полный же он идиот. Скорее всего, он сам себе в этом не признавался и просто не думал об этом. потому что такая жизнь его больше устраивала.

—Этот крестьянин был настоящим даосом,—сказал Учитель. — Он спокойно принимал свою судьбу, будучи женатым на сварливой неряшливой женщине, и так же спокойно он принял свою судьбу, когда та изменилась к лучшему, не задумываясь, что хорошо и что плохо, что правильно, а что неправильно. Крестьянин оказался даже большим даосом, чем сам даос, потому что на вопрос:

— Знаешь ли ты, с кем делишь пищу, кров и постель? Он ответил:

—А станет ли мне от этого знания лучше жить? Даосу пришлось подумать, чтобы признать правоту крестьянина.

—Ладно, это одно толкование.—сказал я.—А как же насчёт противоположного?

— Вот ты мне его и расскажи, — усмехнулся Ли. Я задумался.

— В этом толковании притчи ты говоришь, что надо спокойно принимать свою судьбу и следовать её течению. Помнишь, ты как-то рассказывал мне притчу о даосе и судьбе. Тогда ты утверждал, что воины жизни не следуют слепо своей судьбе, а хватают её за волосы. Поступил бы крестьянин правильно, если бы он отказался жить с лисой, предпочитая любым изменениям тяжёлую и нудную жизнь с постылой женой?

—Ты понемногу нащупываешь другое толкование.—сказал Учитель. — Но эти притчи не противоречат друг другу. Смысл не в том. чтобы когда ни попадя хватать судьбу за волосы, а в том чтобы делать это только в нужный момент. В данном случае следование судьбе было предпочтительнее. Крестьянин сам не входил с женой в конфликт, который мог бы для него плохо кончиться. Лиса всё сделала за него. Пассивное следование судьбе сберегло крестьянину энергию, нервы и силы. Точно так же поступил и даос. Если бы он открыл крестьянину правду, то ему бы пришлось войти в противоборство с лисой, а, может быть, ещё и с самим крестьянином, так что промолчать для него было лучшим выходом.

С другой стороны, спросив “знаешь ли ты, с кем делишь пищу, кров и постель?”, даос предоставил крестьянину свободу в выборе своей судьбы, ведь иначе он оказался бы неблагодарным человеком. Так даос проявил “деятельное недеяние”, в котором и заключается мудрость срединного пути.

— Как же тогда различать, в какой момент предпочтительнее пассивно следовать свое судьбе, не затрачивая сил на со-

противление, и когда нужно хватать её за волосы?— поинтересовался я.

—Для этого воин жизни развивает внутреннюю силу.— ответил Ли.—Внутренняя сила—это то, что помогает в нужный момент принять верное решение или заставляет обстоятельства складываться в твою пользу.

— Хорошо, а как же насчёт проблемы моего друга? — спросил я. — Что я должен был сделать, чтобы уберечь его от свалившихся на него бед?

— Ничего, — лаконично бросил Учитель. Я растерялся.

— Как ничего?—переспросил я. —По-твоему, я должен смотреть, как он своими руками роет себе могилу, спокойно оставаясь в стороне?

— Но ты не остался в стороне. И что хорошего из этого получилось?

Я был вынужден признать, что все мои благие намерения действительно не привели ни к каким результатам.

Взглянув на мою кислую физиономию. Ли расхохотался.

—Держу пари, что в конце концов твоя миротворческая миссия привела к тому, что на тебя обиделись все трое — и жена, и любовница и твой друг,—весело сказал он.

— Как ты догадался? — недоумённо спросил я.

—Так это же было очевидно с самого начала. Как говорится в пословице: “благими намерениями вымощена дорога в ад”, — сказал Ли.

Действительно, любовница моего знакомого решила, что я пытаюсь уговорить его во что бы то ни стало сохранить семью, жена была уверена, что я всячески покрывал козни её благоверного и сам чуть ли не являюсь причиной трагедии, а друг был так измучен борьбой с парой взбесившихся фурий. что я стал для него живым напоминанием о его собственной глупости, ведь он, вопреки моему совету, всё-таки признался жене в измене, так что наши отношения стали гораздо прохладнее.

—Ты понемногу начинаешь мыслить и чувствовать, как даос, но продолжаешь суетиться как европеец, пытаясь навязать своё новое восприятие жизни людям, внутренняя сущность которых не изменилась,—сказал Ли. —Ты советуешь им поступать таким образом, как поступил бы ты сам. но они не могут вести себя, как ты, ибо это противоречит их природе. В итоге твоё желание помочь оборачивается против тебя. Лучше позволить людям совершать ошибки, чем потом стать предметом их ненависти оттого, что в конце концов ты оказался прав. Обычно люди гораздо легче прощают тебе твои промахи, ошибки и неудачи, чем твои успехи и правоту.

Что ты предпочитаешь—продолжать давать советы и сталкиваться с неприятием, непониманием и злобой или оставаться сторонним наблюдателем, не споря и не вступая в конфликты с окружающими, но зато наслаждаясь их дружбой и извлекая опыт из их ошибок?

Я был вынужден признать, что Ли, как всегда, оказался прав. Чтобы прогнать грусть, охватившую меня от его слов, я попросил:

— Расскажи мне ещё какую-нибудь притчу.

— Не смотри на меня так, словно я отравил стадо разовых слонов твоей мечты, — перехватив мой печально-задумчивый взгляд, сказал Учитель. —Ладно, расскажу тебе притчу из другой области. Она называется “Игла, колотушка и жезл”.

Однажды крестьянин спас даоса, когда тот тонул. Решил даос отблагодарить крестьянина за добрый поступок и отвёл его в свою пещеру. Там достал из тайника огромную тыкву и вынул из неё три волшебные вещи: иглу, колотушку и жезл.

Положил их даос у ног крестьянина, и сказал:

—Хоть эти вещи и неказисты на вид. заключена в них волшебная сила: игла дарует жизнь и излечивает все болезни, колотушка при ударе высекает золотые и серебряные монеты, а жезл даёт власть победить любое войско и уничтожить врагов. Ты спас мне жизнь, и в награду ты можешь выбрать одну из них.

Крестьянин, не долго думая, взял иглу и спрятал её у себя в поясе.

— Ты слишком быстро принял решение, —удивился даос. — Неужели тебя не прельщают богатство и власть?

— Я выбрал жизнь, — ответил мудрый крестьянин, — так как ни власть, ни богатство без неё цены не имеют, а спасая жизни других, я, при желании, буду иметь и власть и богатство. Вот почему мне милее игла, а что касается жезла и колотушки, то с ними хлопот не оберёшься.

А теперь посмотрим, как ты её истолкуешь.

Я пожал плечами.

— По-моему, тут нечего истолковывать, — сказал я. — Истолкование притчи дал сам крестьянин.

— Похоже, твой неудачный дебют в роли советчика подорвал твою веру в собственные силы, —заметил Ли. —Эту притчу я рассказал, чтобы вернуть тебе самоуважение. В ней идёт речь о тебе.

—Обо мне? — удивился я.

— Ну, не совсем о тебе. Один из скрытых смыслов этой притчи—поиск Хранителя Знания. Хранитель Знания всегда выделяется из окружающих, и когда Посвящённый встречает его, он провоцирует Хранителя Знания таким образом, что у него просто не остаётся выбора, и он вынужден действовать так, что это приносит выгоду обеим сторонам.

Неожиданная трактовка так заинтересовала меня, что плохое настроение тут же улетучилось.

— Объясни мне подробнее, — с блеском в глазах попросил я.

— Меня восхищает лёгкость твоих переходов от вселенской грусти к жажде познания, — сказал Ли. — На самом деле даос не тонул, а только делал вид, что тонет, чтобы привлечь внимание избранного. А дальше у крестьянина уже не было выбора—он не мог отказаться от подарка даоса, и жизнь его стала иной. Имея сущность Хранителя Знания, крестьянин был обречён выбрать иглу.

В этой притче колотушка символизировала ремесло, жезл был олицетворением воинского искусства, а игла представляла искусство жизни, умение управлять жизнью, и как часть этого умения—медицинские знания.

—Ты хочешь сказать, что когда ты решил обучать меня, ты спровоцировал меня таким образом, что у меня не осталось выбора?—спросил я с некоторой долей возмущения, смешанного с восхищением.

— Конечно, —насмешливо ответил Ли. —Я тоже предложил тебе выбор, хотя и не в такой явной форме. — Сначала тебя увлекло изучение техники прыжков, которое в некотором смысле ближе к ремеслу, потом ты схватился за жезл—боевые искусства Шоу-Дао, но в конце концов, пришёл к тому, к чему и должен был прийти—к искусству жизни. У Славика тоже был выбор, но он. как и ты, его даже не заметил. В его руках навсегда останется жезл, но искусство жизни пройдёт мимо него, к сожалению, не оставив заметного следа в его душе.

ГЛАВА 12

Была восхитительная южная ночь, когда звёзды кажутся особенно яркими и такими близкими, что хочется бездумно созерцать их, наслаждаясь ощущением необъятного пространства вселенной и манящих тайн далёких миров, которые, к сожалению, мне так никогда и не удастся постичь. Тёплый воздух, наполненный дурманящими запахами земли, травы и леса, ласкал кожу, расслабляя и успокаивая меня после изнурительной тренировки.

Ли предложил разложить костёр у водохранилища.

—Твоя энергия сейчас слишком агрессивна, —сказал он. — Позволь воде забрать твоё возбуждение и поглотить его. Слейся с поверхностью озера и стань таким же спокойным и безмятежным, как водная гладь.

Я так устал, что у меня почти не оставалось сил, чтобы выполнять упражнение, которое он имел в виду, но видимо это состояние усталости и умственного оцепенения, близкое к полусну на сей раз сыграло мне на руку. Упражнение, которое обычно требовало от меня значительных усилий, получилось само собой, словно слова Учителя включили во мне какой-то спусковой механизм. Безо всякой эмоциональной реакции, только на фоновом ощущении удовольствия, покоя и лёгкого удивления я почувствовал, как от ног к голове, заполняя все уголки моего тела. поднимается поток прохладной, сверкающей, кристально чистой воды, как будто из моих подошв забил мощный, ласкающий меня изнутри фонтан.

Вода заполнила меня целиком, и внутренним взором я увидел. как бы в разрезе, оболочку своего тела. растягивающуюся под напором заполняющей его воды. На какое-то мгновение в моём сознании всплыла картинка из учебника физики, иллюстрирующая силу поверхностного натяжения в верхнем слое молекул воды. Я ощутил свою кожу, как слой таких молекул, цепляющихся друг за друга и пытающихся удержать неизменной форму моего тела, но напор воды оказался сильнее, и тело, стремительно расширяясь в стороны, понеслось куда-то вниз.

сливаясь с озёрной гладью. Последним впечатлением было то, как я сливаюсь с озером, а поверхность моих рук и груди растекается по поверхности. Одновременно я чувствовал толщу воды внизу и давление воздуха сверху.

Я медленно приходил в себя, вновь ощущая своё лежащее на земле тело с тупо ноющими после тренировки мускулами. Ли высился надо мной как скала, демонстрируя своей преувеличенно выразительной мимикой всю степень своего недовольства мной.

—Ай-яй-яй, разве можно быть таким ленивым,—укоризненно цокая языком, говорил он. — Я сказал, что мы должны развести костёр и поесть. Когда ты, наконец, будешь слушаться меня? Если я говорю, что мы будем есть, это означает, что мы будем есть, а не спать, понимаешь?