Р о л ь к о н с т и т у ц и и

Известно, что главным легитимным средством разрешения политических конфликтов является конституция. Иногда, особенно в условиях перехода к качественно новому состоянию общества, возникает необходимость ее пересмотра.

Существуют, однако, обстоятельства, которые затрудняют проведение конституционной реформы. Не рекомендуется, в частности, проводить ее в ходе коренной трансформации экономической системы. Деловая активность с самого начала нуждается в большой правовой уверенности, так что конституция должна быть принята до начала трансформации.

Если население питает доверие к законодательным и контрольным органам (типа конституционного суда), а конституция была одобрена квалифицированным большинством, то отдельным группам уже не удастся с легкостью уклониться от тягот, откорректировав пути трансформации в свою пользу или перетащив в новую систему свои старые привилегии. Порукой тому является укорененность важнейших элементов новой экономической системы в конституции (при условии, что сделано это четко и исключена возможность неоднозначных толкований).

Очевидно, что для стран, проводящих преобразование экономики, особое значение имеет законодательное закрепление взаимоотношений государства и общества, поэтому важно в конституции определить пределы государственного вмешательства в экономику. Представители так называемой экономической теории конституции, основанной на взглядах Нобелевского лауреата Дж. Бьюкенена, разработали ряд предложений в этой связи; в частности, предложено фиксировать в конституции предельную долю государства в экономике, установить границы налогообложения и государственной задолженности1. Важное значение имеют также запреты на вмешательство в ценообразование и на определенную практику субвенций. Наконец, может быть ограничен и объем промышленной государственной собственности.

Правда, с введением подобных запретов возникает опасность, что фиксированные в конституции цели могут оказаться недостижимыми, конституция утратит, таким образом, связь с реальностью, а потому в конце концов и свое влияние. Чтобы избежать этого, целесообразно дополнить конституцию временно действующим «трансформационным наказом», который предусматривает осуществление определенных мер лишь до тех пор, пока не будет создана установленная конституцией экономическая система. Этим «наказом», действующим лишь на этапе реформирования, предписывается принятие и проведение такой программы трансформации, которая сама по себе не является предметом конституции, но, как и конституция, защищена квалифицированным большинством.

Подобная программа трансформации должна с необходимостью охватывать все элементы перехода к рыночному хозяйству, которым угрожает несовершенство политической конкуренции и которые не урегулированы конституцией. Сюда относятся прежде всего элементы, связанные со значительным перераспределением доходов и имущества. Именно здесь особенно велика опасность создания политического неравновесия, потому что наиболее ожесточенные столкновения, естественно, случаются в связи с распределением и перераспределением собственности. Если положения программы трансформации приняты квалифицированным большинством, то вероятность блокированияее меньше. Благодаря этому возрастают шансы того, что политические конфликты будут проходить в рамках той экономической системы, которую стремятся построить, а не по вопросу о выборе самой этой системы.

Предлагаемая стратегия дает больше преимуществ с точки зрения завоевания доверия населения. Прежде всего, политики освобождаются от давления, которое могли бы оказывать на них различные группы по интересам. Поскольку политические институты с самого начала трансформации защищены конституционным порядком, они перестают быть «переменной», зависящей от превратностей политического процесса, и становятся долгосрочным постоянным фактором.

Конечно, не следует замалчивать того факта, что трансформация, даже и защищенная статьями конституции, не снимает острых проблем. В некоторых странах конституции обладают высокой действенностью, даже не будучи полностью кодифицированными. В других странах конституции остаются на бумаге и беспрестанно нарушаются. Таким образом, шансы на конституционное решение любой проблемы в разных странах весьма различны. Поскольку действенность конституционных норм в значительной степени зависит от опыта, а отдельные восточноевропейские страны, а также Россия имеют некоторый опыт, то шансы такого решения существуют.

Экономическая теория конституции предполагает, что с коренными политическими реформами согласны все участники процесса только в том случае, если обеспечено такое положение, когда никто не может уклониться от связанных с этим обязательств. В этом отношении представители данной теории требуют соблюдения принципа принятия конституции квалифицированным большинством, считая такой подход практичным. Но не следует упускать из виду, что голосование по новой конституции может вызвать к жизни стратегический образ действий совершенно особого рода, когда немногочисленные группы могут выдвинуть непомерные требования, угрожая в противном случае отказать в своем согласии. Если по этой причине приходится отказаться от правила единогласия, то это означает, что группам придется подчиниться новым нормам против их воли. Эту проблему можно решить, например, таким образом, чтобы правило единогласия относилось только к представительным органам, члены которых, возможно, менее зависимы материально от результатов решения.

Заметим, что и в обществах с развитой либеральной демократией конфликты между политическими элитами и внутри них часто отличаются неразборчивостью в средствах, демагогией, прибегают к обманам и интригам, потому что политика нередко далека от морали и противоречит ей. Однако большая разница между статусом политических элит в обществах с развитой либеральной демократией и в постсоциалистических обществах состоит в том, что первые намного жестче контролируются общественностью.

Создать серьезную основу для преодоления отчуждения и создания атмосферы доверия между представителями государства и населения чрезвычайно трудно даже в условиях стабильного общества. Традиция соблюдения конституции обычно играет важную роль, но проблема состоит в том, что любая конституция должна дополняться правовой системой, отвечающей конкретной ситуации и использующейся активной поддержкой большинства- населения.

Обычно конституция вносит ясность в вопрос о компетенции основных политических институтов. Однако их структура не должна быть слишком сложной и обременительной для налогоплательщика. Может быть и ограничен объем собственности в руках государства.

Опасность заключается и в том, что цели, зафиксированные в конституции, могут оказаться недостижимыми. Тогда политическое равновесие нарушается. В частности, значительное перераспределение доходов и имущества, связанное с конкуренцией, может обострить ситуацию. В подобных условиях политикам трудно освободиться от давления, которое оказывает на них различные группы по интересам.

Главная же проблема состоит в том, что в ряде стран, особенно неразвитых в экономическом и политическом отношениях, конституция постоянно нарушается, что заметно ослабляет государственную власть.

Чтобы конфликты между населением и элитами, между группами элит оставались в конституционных рамках, не привели к необратимым для общества последствиям, необходимо выполнение нескольких условий:

* создание серьезного базиса доверия населения к политике и политикам;

* приоритет профессиональных качеств, а не национальных признаков при кадровом формировании органов власти;

* создание демократических (общественных) организаций по контролю за действиями и сменяемостью власти;

* пресечение деятельности экстремистских (национальных, религиозных) организаций и движений;

* поощрение создания и совершенствования институтов гражданского общества со свойственными ему толерантными многосторонними связями.

Д р у г и е с п о с о б ы

Что касается конкретных способов разрешение политических конфликтов, то их предостаточно. Выбор зависит от субъектов конфликта, от его места и времени. В одних случаях для достижения согласия используется механизм референдумов и выборов, в других оно обеспечивается с помощью указов, декретов, приказов исполнительной власти или принятия необходимых законов (парламент). Формы разрешения конфликтов могут быть как силовыми (подавление, принуждение), так и ненасильственными (поиск консенсуса и компромисса). Осознание этого факта должно было бы сопровождаться и пониманием того, что для многих людей история зачастую не является учительницей жизни и что новые поколения не всегда делают необходимые выводы из ее самых мрачных годов. В современных условиях акцент на мирное разрешение внутренних политических конфликтов в России является крайне необходимым.

§ 2. Разрешение международных конфликтов

Наиболее сложными для разрешения представляются международные конфликты, в которых соперничество и насилие играют главную, если не решающую, роль. В них зачастую тесно переплетены расовые, классовые и групповые, национальные, территориальные и иные интересы. В борьбу вовлекаются разного рода правительственные и частные организации, общественные движения.

В последние десятилетия в понимании международных конфликтов наметились заметные перемены. Возникла и широко распространилась идея, что существующие противоречия всегда можно разрешить взаимоприемлемыми и всеохватывающими средствами, связанными с мирным выбором.

Однако мировой опыт чаще свидетельствует об обратном. Достаточно в этой связи упомянуть военную акцию НАТО против Югославии (1999). Тем не менее сама идея исключить насилие конструктивна и полезна и для развития теории конфликтологии, и для практических целей, поскольку она стимулирует поиск мирных решений.

При выборе мирного способа решения представляется желательным четко очертить открыто проявляемые противоречия: ими гораздо легче управлять, чем скрытыми. Кроме того, всегда следует стремиться рассматривать противника (и любого другого участника конфликта) как партнера, а не как врага, подлежащего уничтожению. Тогда стороны начинают понимать, что безопасность может быть полной только в том случае, если обеспечена безопасность противоборствующей стороны.

Подобный подход, кажется, в какой-то степени восторжествовал в таком застарелом конфликте, как арабо-израильский. Элементы новых взаимоотношений наблюдаются и в российско-американских отношениях последних лет. Подобного заключения, разумеется, нельзя сделать об армяно-азербайджанском, грузино-абхазском конфликтах, а также о конфликтах на территории бывшей Югославии, где иррациональные моменты все еще преобладают.

Новое в разрешении международных конфликтов обычно связывают с различением, «разведением» двух основных подходов.

Т р а д и ц и о н н ы й связан с разрешением противоречий, лежащих в основе конфликта, и согласуется с существующими социальными теориями, в которых достаточно полно отражены происходящие в мире изменения. Второй подход выработан в последние годы. Он связан с идеей «миросозидания», направленной на всеобъемлющее миротворчество, а также (в узком смысле) на ограничение самой возможности вооруженного конфликта. Методы миросозидания, направленные на ограничение вероятности вооруженных конфликтов, включают в себя постоянные поиски объединяющих начал и развитие институциональных способов избежания конфликтов. По-видимому, этот подход особенно перспективен для будущих типов отношений между государствами и народами. Частично он уже апробирован (ввод войск в Боснию, разъединение враждующих сторон в Абхазии и Южной Осетии, греческой и турецкой общин на Кипре и т.д.) и показал свою, хотя и относительную, эффективность. Что касается создания объединяющих начал, то главная проблема всегда заключается в необходимости согласия всех сторон.

Своевременное воздействие на конфликтную ситуацию обычно предотвращает появление кризиса. Так, ряд конфликтов, назревших в 70-80-е гг. между отдельными республиками (Армения — Азербайджан, СССР—Прибалтика), могли быть вовремя смягчены различными путями и методами. В арсенале правящих кругов имелись, но не были использованы такие приемы, как создание «предохранительных клапанов», поиск условий для открытого выявления конфликтов на ранней стадии, в том числе принятие законов о трудовых конфликтах, о гражданстве и др. Тогда недопустимо обострили конфликтную ситуацию ложная информация, демагогия, слухи, поощрение националистических устремлений.

И, наконец, другая важная особенность разрешения международных конфликтов. Непрекращающиеся попытки построить мировой порядок на основе разделения сфер влияния чаще всего приводили к смягчению конфликтов, но не к их исчезновению. Порядка было бы больше, если бы доминирующие в каждом регионе государства действовали только в соответствии с зафиксированными нормами международных отношений.

Однако события последних двух десятилетий говорят о том, что любое подобие международного правопорядка существует лишь в рамках структуры, позволяющей использовать силу государств, в том числе и ведущих, всегда готовых пойти на решительные действия.

Акты открытого вмешательства демонстрировали США (Иран, Панама, Сомали и др.), Танзания (Уганда), Турция (Кипр), Вьетнам (Камбоджа) и др.

Международному сообществу предстоит решить трудную задачу, связанную с выработкой процедур принятия решений, а главное — надзора за осуществлением актов вмешательства каждый раз, когда под угрозу будут поставлены национальные интересы конкретных стран.

Разработка таких процедур может привести к реформам Совета Безопасности, с тем чтобы он отражал новую расстановку сил в мире, создал условия для всех великих держав в плане учета интересов безопасности каждой из них и провозглашения приверженности международному праву.

Нынешний состав Совета Безопасности не позволяет ему претендовать на легитимность в ряде регионов мира. Такие крупные державы, как 1ёрмания, Япония и Индия,."чье влияние на мир и международную безопасность весьма значительно, не являются его постоянными членами. Целые континенты — Африка и Латинская Америка — не представлены в Совете ведущими державами этих двух континентов.

США настаивают на том, чтобы статус постоянного члена предоставлялся лишь государствам, готовым внести значительные финансовые средства, т.е. своим стратегическим союзникам. Расчет строится как на участии Германии и Японии в миротворческих операциях, так и на увеличении финансовых взносов со стороны других крупных держав.

Если же применения силы избежать нельзя, США и их союзники предлагают полагаться на великие державы и военные блоки (НАТО), а не на ООН, т.е. предоставлять полномочия сильным государствам, готовым действовать с учетом своих интересов в целях принудительного обеспечения решений мирового сообщества.

Поскольку между крупными державами не существует более высоких политических и экономических барьеров и поскольку большинство стран стремится сейчас к расширению национального могущества за счет интенсивного экономического развития, а не территориальных завоеваний, мировое сообщество получило шанс заручиться согласием крупных держав на применение силы лишь в соответствии с нормами международного права.

Остается надеяться, что не во всех случаях великим державам придется прибегать к подобным актам вмешательства. Миру, скорее всего, придется столкнуться с непрекращающимися волнениями сразу в нескольких точках планеты, полагаясь в максимально возможной степени на диалог, посредничество и гуманитарную помощь.

Как бы ни были важны усилия руководителей держав к примирению и сотрудничеству, на них оказывают значительное влияние внутренние силы и вполне объяснимые формальность и официальность. Эти ограничения могут быть сняты так называемой народной дипломатией, существующей, как правило, параллельно с официальной. Этот вид регулирования международных конфликтов может быть эффективным, поскольку улучшает взаимопонимание и доверие на разных уровнях путем переговоров, обмена визитами, совместных проектов, организации культурной и материальной помощи и т.д. Обычно подобного рода деятельностью занимаются отставные политические лидеры, бывшие дипломаты, ученые, деятели культуры, экологи, медики.

Усилия народной дипломатии демократичны, гибки и поэтому достаточно результативны. Однако они длительны по времени и не всегда структурированы и требуют поддержки со стороны государственных органов.

§ 3. Технологии консенсуса и компромисса

К о н с е н с у с

Консенсус (согласие) представляет собой приемлемое для конфликтующих сторон решение, в выработке которого все члены группы сознательно и рационально принимает участие. Он как бы символизирует коллективное мнение участников этого решения. Данный подход к решению разногласий, по мнению В.А. Соснина, применяется, когда:

* предмет спора сложен, а интересы сторон слишком значимы для принятия простого решения;

* обе стороны готовы заняться поиском и анализом скрытых потребностей и интересов;

* достаточно времени и ресурсов для поиска альтернатив, удовлетворяющих притязания обеих сторон;

* стороны заинтересованы в долгосрочном, а не временном решении проблемы и т.д.

Технология достижения консенсуса трудна и сложна. Осмысление значимости этого подхода разрабатывается лишь в нескольких дисциплинарных направлениях — институционально-социологическом, социально-психологическом, юридическом, теорией международных отношений. Пытаясь обозначить некоторые общие подходы к достижению консенсуса, отметим, что представляется оправданной следующая позиция: конфликтами необходимо управлять таким образом, чтобы не только минимизировать потери, но и максимально увеличить общую выгоду для противоборствующих сторон.

Динамика конфликта представляет собой процесс, предполагающий обоюдную активность сторон, следовательно, для того чтобы погасить конфликт, стороны должны заключить договор относительно норм и правил, которые позволили бы им определить реальное соотношение сил. Введение конфликта в некое нормативное русло как бы усиливает зависимость соперников друг от друга в самом процессе отстаивания противоположных целей и способствуют разрешению конфликта в той мере, в какой последний институционализируется, а принятые правила соблюдаются.