Глава 8. Толкование Библии

 

"Говоривший через них Дух Божий решил не рассказывать людям о небесах: это знание не могло принести спасения" БЛАЖЕННЫЙ АВГУСТИН

 

Уже сотни лет христиане признают существование двух Божьих книг: Библии и книги Божьих дел - природы. В первой рассказано о судьбе человечества и пути спасения. Вторая показывает схему тварного мира, которую исследует наука. Четкое разграничение предметов науки и богословия помогает избежать ненужных конфликтов между ними. В 1605 году Фрэнсис Бэкон писал: "Пусть же никто не думает и не полагает, что человек может слишком далеко зайти в своих поисках, слишком хорошо изучить книгу Божьего Слова или книгу Божьих свершений, богословие или философию... (Нам не следует) в неразумии своем смешивать или объединять эти две области знаний" (1).

 

В первой части этой книги мы говорили о возникновении современной науки, изучающей наблюдаемые явления - те, которые можно измерить и выразить математическими фор. мулами. Теперь поговорим о Библии. Она касается прежде всего истории человечества, ибо в истории Бог являет Себя и Свои замыслы. Тем не менее, в Писании можно найти и учение о мироздании, хотя говорится о нем с иных позиций, чем его рассматривает наука. В главах 8-10 мы остановимся на библейском взгляде на природу, перечислим ряд принципов толкования Библии, затронем проблему чудес и научных законов и проанализируем повествование о сотворении мира из главы 1 книги Бытия.

 

Кому-то Библия кажется очень старомодной книгой. Но, если правильно ее уразуметь, станет ясно: библейская весть имеет непосредственное отношение к науке и технике сегодняшнего дня. Она отвечает на острые вопросы о смысле, сути и целях жизни, т.е на те вопросы, на которые не дает ответа современная наука.

 

Библейское откровение

 

Главное действующее лицо Ветхого Завета - пророк, а не философ. В отличие от современного ученого, который должен обладать острым умом и серьезной подготовкой, библейскому пророку подобные качества не были нужны. Он мог быть вождем, воспитанным при царском дворе (Моисей), талантливым писателем (Исайя) или пастухом и собирателем сикоморы. Их объединяло одно - они получили слово от Бога, Который решил поговорить со Своим народом. Потому-то так часто в Библии повторяется: "и было слово Божье к...".

 

О роли пророка говорят и два новозаветных автора: "Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках" (Евр. 1:1);

 

"Зная прежде всего то, что никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою. Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божий человеки, будучи движимы Духом Святым" (2 Пет. 1:20-21).

 

Пророчество может прозвучать лишь по Божьей инициативе и Божьей властью. В этом главное различие между библейскими пророками и современными учеными, которые ведут научные исследования по собственной инициативе, а научное сообщество принимает их работы исходя из того, насколько авторитетен данный ученый.

 

Наиболее распространенное значение слова "пророчество" - "предсказание будущего", но в Библии у него несколько другой оттенок. Во-первых, пророки были религиозными и общественными реформаторами своего времени. Они возвещали о недовольстве Бога идолопоклонством народа, социальной несправедливостью, экономическим гнетом. Пророческое слово всегда звало к покаянию, призывало оставить неправедные пути и встать на путь поклонения истинному Богу. Время от времени пророчество включало и элементы предсказания будущего - обычно оно предсказывало наказание тем, кто не оставляют своих злых путей. Но каково бы ни было пророчество, власть пророка никогда не основывалась на его собственных способностях и даре предвидения, а исходила от Бога, Чье слово он и возглашал.

 

Через пророков Бог являл Себя и Свои замыслы тварному миру. В Библии записаны пророчества о Боге, людях и природе и их взаимодействии. Главное в откровении - слово. Оно - символ общения. Слово произносится, а затем переносится на бумагу. Письменное слово - Священное Писание - хранят и передают из поколения в поколение.

 

Но откровение Бога может быть облечено не только в словесную форму. Будучи Господом и Судьей человечества, Бог являет Себя в Своих деяниях: Он несет суд и милость. Действие и слово, событие и его истолкование составляют библейское откровение, имеющее прочные исторические корни (2). С одной стороны, действие без истолкования может показаться неясным - о его смысле можно будет лишь догадываться. Также слова, взятые в отрыве от действия, кажутся слишком далекими от жизни и реальности. А вот сочетание Божьих деяний и пророческого слова являет нам Божий характер и Его замыслы: отвечает на все "Кто?" и "Зачем?", возникающие в тварном мире.

 

Бог и история человечества

 

Осмысленное откровение, которое посылает Бог Своему народу, истолковать все же не очень просто. Иисус учил, что "Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине" (Ин. 4:24). Апостол Павел писал, что Бог -"единый имеющий бессмертие, Который обитает в неприступном свете, Которого никто из человеков не видел и видеть не может" (1 Тим. 6:16). Израильтянам было запрещено делать какие-либо изображения Бога и поклоняться им. Как же нам понять Того, Кто есть дух, Кого нельзя увидеть, к Которому нельзя приступить?

 

Чтобы явить Себя, Бог использует принцип аналогии -сходства предметов по каким-либо свойствам, которые по другим свойствам несравнимы. (Аналогия сущего - один из основных принципов католической схоластики, который обосновывает возможность познания бытия Бога из бытия сотворенного мира). "Бог выбирает те элементы нашего бытия или языка, которые могут послужить аналогиями истины о Его бытии и проявлениях Его естества" (3). Другими словами, Бог использует определенную схему - набор аналогий, почерпнутых из привычных нам ситуаций (4). (Тот же метод использует и наука. Например, для того, чтобы объяснить поведение молекул газа, которые слишком малы, чтобы их разглядеть, физики используют модель или аналогию с бильярдными шарами, сталкивающимися друг с другом. Хотя молекулы - это вовсе не миниатюрные шары, они движутся и взаимодействуют друг с другом подобным образом - см. главу 9).

 

В библейском откровении главная модель Бога - это личность. Аналогии же называются антропоморфизмами, ибо обрисовывают Божьи действия наподобие человеческих. Поэтому Ветхий Завет показывает Бога, говорящим со Своим народом, видящим их грехи, слышащим их стенания, сражающимся в битве на их стороне.

 

Чтобы понять суть, которую призвана выразить модель, нужно уметь отделять элементы, соответствующие действительности (поведение сталкивающихся шаров), от элементов, которые действительности не соответствуют (например, их цвет). Использованные в Библии сравнения говорят о том, что Бог печется о Своем народе, действует во благо его, а вовсе не о том, что у Него есть ноги, глаза, уши или руки. Библия показывает, что Богу свойственны человеческие чувства - любовь, гнев, ревность. Сравнение Бога с человеком, за которое современные ученые столь часто обвиняют Библию в примитивизме (хотя признают аналогию бильярдного шара и молекулы), - это очень живая и сильная аналогия, ибо во все века и во всех уголках земли именно благодаря ей люди познавали Бога. Очень часто в качестве библейской модели используется определенная государственная должность, с которой сравнивается положение Бога (правитель, судья, хозяин, отец). Этот прием также призван явить нам некоторые свойства Творца. В отличие от научных моделей, подобные сравнения (например, "Господь - пастырь мой") имеют и конкретную эмоциональную окраску. Они влияют на отношение к Нему людей, на их поступки. Слово становится действием, когда читатель чувствует себя соучастником событий.

 

Конечно, когда стараешься создать модель Бога, существует и какая-то опасность: главное - не воспринимать сравнений буквально, т. е. не нужно отождествлять сравнение с изображаемой реальностью. Запрет создавать изображения Бога - это более чем запрет идолопоклонства. Он основан на твердой уверенности в том, что Бог - это дух, и невозможно изобразить Его в материальном виде. Он всегда выше нашего понимания. "Мои мысли - не ваши мысли, ни ваши пути - пути Мои"" (Ис. 55:8). В Библии много метафор еще и потому, что все они в чем-то исправляют и дополняют друг друга (5).

 

Высшая модель Бога в Библии - это Иисус Христос. Он - живое Слово, которое являет нам характер и замыслы Бога.

 

"В начале было Слово... и Слово стало плотию и обитало с нами" (Ин. 1:1,14).

 

"В последние дни сии говорил нам в Сыне... Сей, будучи сияние славы и образ ипостаси Его..." (Евр. 1:2-3). Христос - величайший Поступок Бога и Его Слово. Его можно познать через Его жизнь, служение целителя, учение. Кульминация Евангелий - это смерть, воскресение и вознесение Христа. Это кульминация истории об искуплении. Апостолы рассказывали об этих событиях, раскрывая их смысл. Их весть - это не добрый совет, а именно Благая весть: "Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был и что воскрес в третий день, по Писанию" (1 Кор. 15:3-4). Беда человечества не в том, что мы не знаем, что такое хорошо и что такое плохо (этому можно научить!), а в том, что мы восстали против Бога и теперь не можем обойтись без искупления и примирения. Суть христианства - весть о Божьей любви и милости во Христе. Бог призывает нас покаяться, уверовать и жить по-новому.

 

Библия отражает линейный непрерывный взгляд на историю человечества, у которой есть конечная цель и которая разворачивается по определенному замыслу. Начинается история с Адама и Евы, течет до Нового Завета во Иисусе Христе и заканчивается вселенским Божьим Царством. В отличие от представления древних греков о повторяющихся циклах в истории человечества, ни один из которых не имеет особой, лишь ему свойственной значимости, библейская история состоит из уникальных решающих событий, ведущих к исполнению высшей цели. Больше половины Ветхого Завета - историческое повествование, хроника событий, свершившихся в жизни людей, семей, племен и народов. В Новом Завете, Евангелиях и Деяниях сохраняется приблизительно та же пропорция. В других книгах содержится богословское истолкование истории в письмах отдельным людям или церквям. Бог являет Свой характер и Свои замыслы через историю. В этом смысле археология и история во многом подтвердили достоверность библейских хроник (6).

 

Толкование Библии

 

Чтобы будущие поколения могли услышать устное Божье Слово, оно стало письменным. И это имеет ряд преимуществ. Во-первых, библейская весть обрела долговечность: ей уже не страшна чья-то слабая память. Она может сохраниться на долгое время. Во-вторых, весть приобрела законченность и упорядоченность, которой не отличаются другие формы передачи информации. И, в-третьих, письменному тексту легко разойтись по всему свету - его можно перевести и перепечатать.

 

Бог явил Свой характер и замыслы через пророков, Он же вел священнописателей в написании текста пророчеств. В одном из писем апостол Павел писал своему более молодому коллеге: "Притом же ты из детства знаешь священные писания, которые могут умудрить тебя во спасение верою во Христа Иисуса. Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен" (2 Тим. 3:15-17).

 

В этих словах прослеживаются две важные мысли. Во-первых, не только автор вдохновлен Богом, но и сами Писания богодухновенны. Подобная доктрина вовсе не подразумевает "механического письма", так как каждый из священнописателей выражается лишь ему присущим языком и стилем. Нам не сказано, как Бог сделал это, но можно быть уверенными: Он оказал влияние на сам процесс записи откровения, чтобы весть сохранила свое первоначальное значение. Слово Божье облечено в слова человеческие. Они точно передают мысли Бога - как ноты, записанные композитором, передают его музыку; как формулы, выведенные ученым, являются воплощением его теории. В обоих случаях, зная смысл использованных символов, мы понимаем суть того, что они призваны отразить.

 

Важна и вторая мысль. Здесь говорится, для чего нам дана Библия. Павел выделяет две причины: 1) мы должны понять библейскую весть, чтобы обрести спасение; 2) она наставляет нас, чтобы мы жили благой жизнью. В Писании собрано учение (доктрина), которое полезно для "научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности". И Библия на протяжении столетий считается высшим авторитетом в делах веры и нравственности. В символе веры, используемом InterVarsity Christian Fellowship, есть слова о том, что Библия "уникальна, является высшим авторитетом, богодухновенна и абсолютно достоверна" (7). Важно помнить, что все эти свойства и говорят о "назначении Писания" (8). К сожалению, во времена Галилея считали, что библейский авторитет, его непогрешимость распространяются и на науку.

 

Если же воспринимать Библию именно так, как мы говорили выше, то неизбежно встает вопрос об ее истолковании. Как же нам понять ту ее суть, в которую следует безоговорочно верить? В написании Библии принимало участие множество авторов. На протяжении полутора тысяч лет они писали ее при разнообразнейших обстоятельствах. Причем каждый из священнописателей по-своему выражал мысль и говорил присущим только ему языком, отталкиваясь от культурных установок своего времени. Итак, "как истолковать Библию и приложить ее к нашему культурному контексту?" - вот главный вопрос. Тем не менее, задача эта разрешима, если к трактованию Библии применять те же критерии, что и к освещению любого другого литературного произведения.

 

Процесс толкования делится на два этапа. На первом этапе мы стараемся определить, каков был изначальный смысл вести, обращенной к современникам автора. Второй этап - когда мы пытаемся понять, какое же значение имеет она сегодня для нас. Первоначально Божье Слово приходило к людям через понятные им события на понятном им языке. Мы сегодня на этом языке не говорим. Поэтому нам предстоит понять, что хотел сказать автор своим современникам. Лишь тогда мы узнаем, какова в наши дни практическая ценность этих сообщений. К сожалению, стремясь увидеть Божье вождение, мы слишком часто перескакиваем через первый этап.

 

Сам процесс объяснения и поиска практической сути текста называется герменевтикой. Ряд авторов предпочитает ему слово экзегетика (критический анализ) - поиск исторического значения текста, а под герменевтикой понимает второй этап - поиск практического значения найденной истины (9).

 

1. Толкование. Правильная экзегетика начинается с внимательного прочтения текста и постановки верных вопросов. Во-первых, нужно вспомнить об историческом контексте. Что мы знаем о том времени, когда жили автор текста и его современники? Что мы знаем о географии их местности, политической, экономической и духовной обстановке? Какие события произошли в Израиле (или в новозаветные времена в церкви), что вызвало необходимость в подобных словах? Главный вопрос - зачем написаны данные слова? Значение первого этапа станет ясно в главе 10, когда мы будем говорить об истолковании главы 1 книги Бытия.

 

Во-вторых, нужно подумать о литературном контексте. Очень часто христиан спрашивают: "Следует ли понимать Библию буквально?". Ответ должен быть таким: "Иногда. В зависимости от того, к какому литературному жанру относится данный библейский текст". То, что написано обычным языком, следует воспринимать буквально, а то, что дано образными выражениями, следует и воспринимать как образы. И помните: священнописатели использовали много литературных жанров, широко применяли образный язык. Тем не менее, читатель часто забывает о различии между литературными жанрами, а смешение жанров можно найти не только в отдельных книгах, но и отрывках, причем каждый жанр следует толковать по-своему. "Чтобы донести Слово Свое до людей при всем разнообразии исторических условий, Бог использовал все возможные средства передачи речи: это историческая хроника, родословия, исторические повествования, законы, поэзия, притчи, пророческие слова, загадки, пьесы, биографические зарисовки, письма, проповеди и откровения" (10).

 

Как только мы разберемся с историческим и литературным контекстом, можно переходить к третьему шагу - поиску сути отрывка (хотя на практике эти три шага могут тесно переплетаться между собой). Следует проанализировать смысл слов и отдельных фраз, грамматическую структуру предложений, абзацев и больших отрывков. Цель все та же - понять как воспринимали этот отрывок современники автора. Еще один важный принцип заключается в том, что Писание следует толковать с помощью самого Писания. Другими словами как данный отрывок или книга вписывается в Библию?

 

Этот процесс часто называют грамматика-историческим методом экзегетики. Хорошее толкование не претендует на уникальность, а хороший толкователь не стремиться выкопать в тексте то, чего в нем еще никто не видел. Он ищет лишь "чистый смысл" текста. Возможно, этот смысл заметит не каждый ученый, но именно такова конечная цель. И еще: хорошее толкование никогда не будет противоречить здравому смыслу.

 

2. Практическое значение. Следующий этап - увидеть соответствие библейского текста настоящему моменту. Как его первоначальный смысл можно перенести в современные условия? На этом этапе могут возникнуть определенные противоречия, расхождения во взглядах между толкователями. Те ученые, которые рука об руку прошли весь первый этап, могут теперь разойтись в разные стороны. Честно говоря, вопрос о методах герменевтики стал одной из главных тем на богословских дискуссиях. Существует ряд очень сложных вопросов о связи текста и с личностью толкователя (11).

 

На втором этапе не следует забывать о первоначальном богословском замысле автора, ведь именно он - основа практических выводов современного толкователя. Следует отметить, что ряд ветхозаветных пророчеств стал понятен лишь в последние столетия. Тем не менее, существует опасность: главное - не вычитывать в тексте то, чего там нет и не было, не выдавать желаемое за действительное, иначе каждый читатель будет находить в отрывке свой смысл. Очень часто безумные идеи протаскивают в герменевтику через "черный ход" или через "окно", а потом заставляют их выходить через "парадную дверь", будто они полноправные обитатели Писания.

 

Разыгравшееся воображение толкователя, идеи, идущие вразрез с изложенными выше принципами, заполонили и первохристианскую церковь, причем во многом благодаря влиянию Александрийской школы. Александрия достигла не только высокого уровня культуры, философии и науки (глава 1), но впоследствии стала богословским и духовным центром христианства. Наиболее влиятельным из александрийских богословов был Ориген (185-254 гг. от Р.Х.) - один из величайших греческих отцов церкви, который возглавлял школу для новообращенных. Более поздние богословы писали комментарии к его сочинениям, из которых до нас дошли лишь фрагменты. Ориген одним из первых изложил Евангелие в такой форме, которая была понятна людям, выросшим в эллинском мире. Изобретательный богослов, он оказал огромное влияние на развитие библеистики. Множество комментариев к Библии основывалось именно на его методе толкования Писания. В проповедях говорили о том, что, согласно оригеновой теории, в любом библейском тексте заключены три смысловых уровня: "буквальный" (который видно), "нравственный" (что делать), "аллегорический или духовный" (чему верить).

 

"Писание создано при посредничестве Божьего Духа и имеет ряд смысловых уровней - то, что видно на поверку, и то, что скрыто от большинства читателей. Ибо содержание Писания - это внешнее выражение определенных таинств, отражение вещей божественных.., которые могут понять лишь те, кому дарована благодать Святого Духа - слово мудрости и слово знания" (12).

 

Эта теория, отражающая платоновскую философию, помогла Оригену обнаружить "тайное учение", которое лежало глубже "чистого смысла" - знания, лежащего на поверхности (13). Аллегорический метод дает простор игре воображения и ведет к размышлениям о драматическом, порой фантастическом смысле отрывков из библейского текста. При этом наблюдалась явная тенденция к извлечению "гностического" знания - знания для избранных, что, в свою очередь, вело к образованию группки "сверхдуховных христиан", которые "познали Божьи глубины".

 

В средние века добавился еще один смысловой слой. К буквальному, нравственному и духовному смысловым уровням прибавили еще и апагогический - мистический смысл, имеющий отношение к событиям будущего. Например, в любом отрывке слово "Иерусалим" может иметь четыре значения: столица Иудеи, человеческая душа, церковь и небеса (14). Библия стала кладезем "духовных" истин для проповедей - стоило лишь дать волю воображению. Мартин Лютер горячо выступал против подобной практики. Его принцип был иным: "Не нужно нести в Библию свои идеи - их нужно черпать из нее". Хотя аллегорический метод толкования уже не пользуется успехом у христианской герменевтики, он не исчез окончательно, причем чаще всего именно он порождает все культы и ереси (15).

 

Суть и значение ряда ветхозаветных пророчеств во всей полноте открылись лишь в новозаветные времена. Подобное "перетолкование" происходило в рамках конкретного библейского учения. Сегодня следует помнить об одном принципе герменевтики: для нас важнее всего тот смысл текста, который видели в нем современники автора текста. Иначе наш "корабль" уразумения Библии, лишившись карты и компаса, собьется с курса и заблудится в морях субъективизма.

 

Порой этот принцип применить трудно, ибо первоначальный смысл текста потерял практическое значение для современной церкви. Например, несмотря на то, что определенные элементы нравственного закона Пятикнижия (например, десять заповедей) обладают вечной ценностью, существует ряд заповедей (включая церемониальный и гражданский законы), которые были обращены лишь к Израилю - древнему теократическому обществу. В герменевтике есть концепция "прогрессивного" откровения, развивающегося на протяжении всего ветхого и нового заветов, причем одни элементы переходят из завета в завет, а другие - нет. Применение ветхозаветных примеров и учений к жизни сегодняшних христиан порой бывает затруднительным.

 

Что же касается нашей задачи - дать библейский взгляд на природу, - то решить ее немного проще. Наиболее сложные проблемы герменевтики касаются главной темы Библии - взаимоотношений Бога и человека, отношений людей в обществе. Кроме того, о природных явлениях Ветхий и Новый Заветы говорят на сходном языке, имеющим ряд общих черт.

 

Библия - о природе

 

Главная тема Библии - то, что происходит с человечеством, но и Ветхий, и Новый Заветы пестрят упоминаниями о природе. Дело в том, что евреи, среди которых не было великих художников или литераторов, черпали сравнения и образы, в основном, из природы.

 

Писание (как и книга природы) имеет свою специфику описания природных явлений. Библия пишет о природе не так, как ее описывали греки (живой божественный организм) или ньютоновская наука (существующий сам по себе механизм). Библия говорит, что тварный мир во всем зависит от Божьей воли - по Божьей воле он возник и существует (16).

 

Галилей и Ньютон подчеркивали, что наука пользуется языком математики, чтобы измерять и вычислять количественные величины - массу, скорость, расстояние. Студенты, "грызущие" гранит современной науки, должны уяснить себе значение этих терминов и иметь представление об атоме, протоне, электроне, а также понятия о гипотезе, законе и теории. Лишь тогда при помощи математических уравнений они смогут объяснять механизм действия природных сил. Научные дискуссии о природе без использования "научного языка" не имеют право на существование, даже если спорят первокурсники. Изучающие Библию тоже должны не спеша усвоить ее язык, уяснить, что она говорит о природе. Итак, рассмотрим несколько основных свойств того языка, на котором Библия рассказывает о природе (17).

 

1. Культурный контекст. Ветхий Завет дошел до нас на древнееврейском языке. Но одного знания языка мало - нужно помнить и об особенностях культуры древнего Израиля. Например, древнееврейские представления о времени точными не назовешь: свет и тьма (от захода до захода) определяли границы дня. По фазам луны распознавали конец и начало месяца. По сезонным природным циклам и движению звезд устанавливали начало и конец года. Так как годичное обращение Земли вокруг Солнца не укладывается в целое количество дней, то время от времени в календарь приходилось вносить поправку. Значит, в те времена люди довольствовались такими приблизительными мерами времени, которые никак не подходят для современной науки, требующей точности до долей секунды, но вполне устраивали их. Ясно одно: образ жизни древних не пострадал от того, что они менее точно, чем мы, измеряли время.

 

Другим примером может послужить математика. В древнем Израиле числа порой заменяли словами "мало", "несколько" и "много". "Три" значило "мало", "десять" - несколько, "сорок" - много, "семьдесят" - большое, но неопределенное число: подобно нам, библейские авторы любили округлять числа.

 

Названия внутренних органов - "сердце", "печень", "внутренности" - порой рассказывали о чувствах автора. С точки зрения современной психологии или физиологии, подобные сравнения не имеют смысла. Тем не менее, мы по-прежнему пользуемся этими "примитивными" образами. Даже врач-кардиолог может сказать, что сердце его разбито смертью ребенка. 2. Разговорный язык. О природе Библия говорит, скорее, разговорным, чем научным, языком. Это тот язык, на котором каждый день говорили простые люди. Новый Завет тоже написан не на классическом греческом языке 350 г. до Р.Х. (и вовсе не на особом греческом "языке Святого Духа", как полагали еще век назад). Он написан на "койне" - том греческом, на котором в I веке говорили на рынках и улицах. Сходство между классическим греческим и койне приблизительно такое же, как между современным русским и русским времен Иоанна Грозного. Библия - это книга для людей всех времен, а потому язык, которым она говорит, должен быть понятен всем.

 

Научный и разговорный языки служат разным целям. Например, философ или ученый использует научные термины для того, чтобы общаться с коллегами, писать статьи в научные журналы, но в повседневной жизни пользуется разговорным языком. Так что неразумно толковать разговорный библейский язык по правилам научного языка. Столь же неразумно искать в Библии скрытые отголоски современных научных споров. Святой Дух вовсе не намеревался вдохновлять священнописателей на подобные темы.

 

Жан Кальвин отмечал, что священнописатели описывают природные явления в том виде, в каком они воспринимаются органами чувств, а не научными приборами. "Святой Дух не собирался учить нас астрономии. То, чему Он учил, должно быть понятным даже самому простому и самому малообразованному человеку. Моисей и другие библейские пророки говорили простым языком, так что ни одно из наставлений не было скрыто от разумения народа" (18). В повседневной жизни ученые, как и остальные люди, пользуются разговорным языком. Ни один астроном не возражал еще против фразы: "Солнце встает". Птолемей, Коперник и Эйнштейн придерживались совершенно различных представлений о вселенной, тем не менее, захоти они пойти вместе на рыбалку - им было бы нетрудно договориться друг с другом о встрече "на рассвете".

 

3. Ненаучная терминология. Священнописатели даже не ставили целью описать механизм природных явлений. Их беспокоит не "движущая причина" Аристотеля, а "формальная" и "окончательная" причины - замысел и цель. Библия не интересуется вопросом "Как?", а отвечает на вопросы "Кто?" и "Зачем?" - вопросами о Творце и Его целях. Человеку дана способность размышлять, а потому еще за век до того, как разгорелись дебаты по вопросу о теории эволюции, геолог-христианин отметил: "Ни одно из мест Библии, в которых говорится о природе, не содержит определенного объяснения природных явлений. Священнописатели поднимаются над наблюдаемыми явлениями, и тот метод, которым они их описывают, достоин удивления" (19).

 

Библейские описания природы обычно называют "донаучными" (с ноткой пренебрежения в голосе). Хронологически данный подход верен, но термин "донаучный" не показывает главного различия между библейским и научным языком. Современный научный язык вовсе не является эталоном, с которым сравнивают древнееврейский текст, древнегреческую трагедию и римскую поэзию. У каждого литературного жанра есть собственные законы, отличительные особенности и цели. Поэтому ради точности лучше сказать, что библейский язык "ненаучен", т.е. не использует научных терминов.

 

Такое описание не стоит считать примитивным, ибо в нем заложена вселенская истина. Тому есть две причины. Во-первых, если кто-нибудь из современных писателей введет в свое произведение научное описание природы, то кто поручится, что его поймут в любой стране независимо от ее культурных особенностей и образовательного уровня населения? Во-вторых, сколько времени "современные научные теории" будут оставаться современными? Согласится ли с ними следующее поколение ученых? Когда Моисей говорил о природе, он ставил перед собой иные цели, чем Аристотель. Древнегреческому философу удалось более двух тысячелетий царить в умах западных мыслителей, а вот еврейский пророк говорил душе, и потому его слова не теряют значения и сегодня.

 

Подведем итог. Библейские описания природы врастают своими корнями в культуру того времени, они написаны разговорным языком без употребления научных терминов. Особенно важно третье свойство, ибо оно говорит о соотношении библейского языка с научным. Когда утверждают, что Библия научно непогрешима, то следует уточнить: о какой науке идет речь? О науке Аристотеля или Коперника? Ньютона или Эйнштейна? Или о науке того гения, теории которого завтра сменят современные? Все научные теории носят временный характер: они изменяются или вовсе уходят в небытие. Стоит доказать одному поколению "научную непогрешимость" Библии, как следующее использует это доказательство, чтобы сдать его в архив.

 

Библия не предлагает систематического объяснения природы, но в ней можно найти несколько основных аксиом. Bo-первых, это вера в то, что вселенную сотворил Бог. Пророки и апостолы неоднократно говорили об истинности этого положения. Языческие боги бессильны. Лишь Господь Бог Израиля сотворил "небо и землю" (Пс. 145:6).

 

Во-вторых, природа - это не объект для поклонения. Ею можно восхищаться, ибо она - творение Божьих рук, но поклоняться нельзя. Всякое поклонение природе - это разновидность идолопоклонства. Евреи были строгими монотеистами, а потому в их сочинениях не найти зачастую гротескной мифологии, героями которой являются растения и животные, хотя подобные мифы создавали все окружавшие Израиль народы.

 

В-третьих, священнописатели уверены в познаваемости и предсказуемости природных явлений, и эта уверенность покоится на знании Божьего естества (Иер. 31:35-36). Эта же уверенность в том, что в мире существует единый порядок, что в нем действуют единообразные природные силы, лежит и в основе научного мировоззрения. Но о механизмах действия природных сил священнописатели не размышляют.

 

В-четвертых, в Ветхом и Новом Заветах господствует мнение о том, что миром движет Божье провидение. Библейский теизм противостоит пантеизму и деизму: Бог не является просто частью природы и Он не "умыл руки" после сотворения мира. Бог постоянно вершит Свой труд в природе, как и в истории, во исполнение Своих замыслов. Священнописатели считают, что все природные явления - регулярно повторяющиеся и те, которые можно счесть чудом, - вершатся по Божьей воле.

 

Чудеса возможны, Бог отвечает на молитвы. Основание для этой уверенности - Божья забота о мире. Как же связаны между собой законы природы и чудеса? Об этом мы сейчас и поговорим.