Конечно, позиция может быть и иной. Но во время первого совокупления мужчина чаще всего прибегает к так называемому нормальному половому акту

кое положение вызывает чувство униженности. С детства понятия «высшего» и «низшего» являются самыми важными; взбираясь на дерево, ребенок утверждает свой авторитет; небеса находятся над землей, а ад — под землей, падение, спуск ассоциируется с потерей авторитета, подъем — с его повышением; в борьбе побеждает тот, кто кладет противника на лопатки. И вот женщина лежит в позиции, означающей поражение; еще хуже она себя чувствует, если мужчина сидит на ней верхом, как на взнузданном животном. В любом случае она ощущает свою пассивность; ее ласкают, в нее проникают, она лишь переживает соитие, в то время как мужчина активно действует. Конечно, мужской половой член — это не произвольная мышца, которая действует по воле человека; это не лемех и не шпала, а часть плоти; в то же время мужчина может действовать им сознательно, двигать в ту или иную сторону, останавливать, вновь начинать движение, женщина же лишь послушно принимает действия мужчины. Именно мужчина, особенно когда женщина неопытна, выбирает позу, регулирует длительность полового акта и частоту совокуплений. Женщина чувствует себя орудием, вся свобода принадлежит Другому, Именно об этом говорят поэты, сравнивая женщину со скрипкой, а мужчину — с заставляющим ее звучать смычком. «В любви, — пишет Бальзак!, — если не принимать во внимание духовные отношения, женщина подобна лире, которая дарит свой секрет только тому, кто умеет на ней играть». Он берет ее и с ней испытывает наслаждение; он же дает его ей: сами эти понятия не подразумевают взаимности. Женщина набита расхожими представлениями, придающими мужской роли героический характер, женской — позорное самоотречение, и ее интимный опыт подтверждает эту асимметрию. Не следует забывать, что юноша и девушка совершенно по-разному относятся к своему телу: юноша воспринимает его со спокойной уверенностью и горделиво связывает с ним исполнение своих желаний; для девушки, несмотря на ее нарциссизм, это нечто чужое, обременяющее ее и доставляющее ей беспокойство. Мужской половой член чист и прост, как палец, он простодушно открыт взгляду; мальчику случалось хвастаться им перед товарищами; женские половые органы — это нечто загадочное даже для самой женщины, их не видно, они имеют причудливую форму, покрыты слизистой оболочкой, влажны; каждый месяц они кровоточат, иногда их пачкают какие-то выделения, словом, в них есть что-то таинственное и опасное. В значительной мере потому, что женщина не узнает се-

Физиология брака». В «Настольной книге экспериментальной любви» Жюль Гюйо пишет, что муж — «это менестрель, рука и смычок которого способны вызвать гармонию или какофонию. В этом смысле женщина действительно похожа на струнный инструмент, из которого можно извлечь гармоничные или нестройные звуки в зависимости от того, как он настроен».

бя в них, она не признает своими и сексуальные желания. Выражение этих желаний для нее есть нечто постыдное. В то время как мужской половой член «встает», женские половые органы «текут». Само это слово пробуждает неприятные воспоминания о тех временах, когда дети мочатся в постель, то есть совершают невольный и осуждаемый поступок. Подобное неприятное чувство охватывает мужчину в случае ночной поллюции. В самом испускании мочи или извержении спермы нет ничего унизительного, если это активные действия, но они становятся унизительными, если происходят самопроизвольно, поскольку в этом случае тело перестает быть организмом, обладающим мускулами, сфинктерами, нервами, управляемым мозгом и воплощающим сознательного субъекта, и становится безжизненным сосудом, вместилищем, игрушкой механических сил. Если из тела сочится влага — как она может сочиться из старой стены или трупа, — то создается впечатление, что тело не просто исторгает влагу, а разжижается, то есть происходит отвратительный процесс разложения. Женское сексуальное желание напоминает мягкое трепетание раковины; мужчина пылает, женщина же лишь испытывает нетерпение. Ее ожидание может стать страстным, но в любом случае остается пассивным; мужчина набрасывается на свою добычу, как орел или коршун, женщина же подстерегает ее подобно плотоядному растению, опутывающему насекомое, или трясине, засасывающей ребенка, она пристает, как смола, присасывается, как банка, ее призыв неподвижен, всепроникающ и липок, по крайней мере именно таковы ее собственные смутные ощущения. Поэтому в ней возникает не только сопротивление самцу, стремящемуся подчинить ее, но и глубокий внутренний конфликт. На торможение и запреты, порожденные воспитанием и обществом, накладываются отвращение и протест, вызванные самим ее эротическим опытом; при взаимодействии все эти явления и ощущения усиливаются, и в результате после первого совокупления собственная сексуальная участь у женщины вызывает еще более глубокий протест, чем раньше.

Наконец, есть еще один фактор, из-за которого мужчина и половой акт кажутся опасными, — это угроза беременности. Почти во всех обществах незаконнорожденный ребенок создает столько социальных и экономических проблем для женщины, что иногда девушки, забеременев, кончают с собой, а матери-одиночки убивают новорожденных. Страх перед беременностью становится такой мощной преградой для возникновения сексуального желания, что многие девушки поневоле сохраняют девственность до вступления в брак, как этого требуют от них нравы. Но даже в том случае, когда у девушки возникает сексуальное желание и она уступает любовнику, она трепещет от той жуткой угрозы, что таится в его плоти. Штекель рассказывает, например, о девушке, которая во время первого совокупления все время кричала: «Только бы все обошлось, только бы все обошлось!» Даже замужняя женщина нередко не хочет заводить ребенка либо из-за слабого здоровья, либо потому, что молодая семья еще не может его содержать. Имеет ли она дело с любовником или мужем, отсутствие абсолютного доверия к своему партнеру вызывает в ней осторожность, парализует ее эротизм. Она или с тревогой следит за действиями мужчины, или сразу же после совокупления бежит в ванную, чтобы удалить из себя семя, попавшее в нее против ее воли. Эта гигиеническая операция резко разрушает чувственную магию ласки, подчеркивает разделение тел, только что слившихся в общем наслаждении. В этом случае мужская сперма предстает как вредоносное семя, как грязь, и женщина очищает себя от нее, как очищают от грязи сосуд, в то время как мужчина, которого все это нисколько не касается, отдыхает в постели. Одна молодая разведенная женщина рассказывала мне, какое отвращение она испытала во время первой брачной ночи, не принесшей ей полного удовлетворения, когда ей пришлось уйти в ванную комнату, в то время как ее муж беспечно закурил сигарету; по-видимому, именно с этого момента их семья начала разрушаться. Фригидность женщины нередко объясняется ее отвращением к спринцовке, кружке, биде. Более надежные и удобные противозачаточные средства в значительной мере способствуют сексуальному раскрепощению женщины. В Америке, например, где широко применяются противозачаточные средства, значительно меньшее число девушек выходит замуж, сохраняя девственность, чем во Франции. Благодаря этим средствам женщины полнее отдаются сексуальным порывам. Но для того, чтобы примириться с необходимостью использования противозачаточных средств, а следовательно, смотреть на свое тело как на вещь, женщине также приходится преодолеть внутреннее сопротивление. Когда-то мысль о том, что мужчина «пронзит» ее, вызывала у нее озноб; теперь ее удручает мысль о том, что для удовлетворения желаний мужчины она должна «закупорить» себя. Закроет ли она проход в матку или вставит в нее тампон, убивающий сперматозоиды, женщину, осознающую особенности функционирования своего тела и трудности достижения равновесия в сексуальных отношениях, будет смущать такая холодная преднамеренность. Многие мужчины также не любят прибегать к презервативу, Только вся совокупность сексуального поведения способна оправдать его отдельные моменты. Сексуальные жесты, которые "при холодном анализе могли бы внушить отвращение, кажутся вполне естественными, когда тела партнеров преображаются под влиянием эротического желания. И наоборот, при расчленении сексуального поведения на отдельные, лишенные смысла элементы эти элементы могут показаться грязными и непристойными. Совокупление, которое влюбленная женщина воспринимает как единение, слияние с любимым, при отсутствии любовного смятения, желания, наслаждения превращается в ту неприятную хирургическую операцию, каковой оно является по мнению детей. Таков эффект предусмотрительного употребления презерватива, даже когда на него согласны обе стороны. Кроме того, не все женщины имеют возможность прибегать к каким-либо предосторожностям; многие девушки совершенно не знают, как защититься от угрозы беременности, и их одолевают тревожные мысли о том, что их судьба зависит от доброй воли мужчины, которому они доверились.

Ясно, что испытание, требующее преодоления такого сильного сопротивления, способное привести к столь серьезным последствиям, нередко заканчивается глубокими травмами. Часто случается, что первое любовное приключение приводит к проявлению ранее скрытого психического заболевания. Несколько примеров подобного развития событий мы находим в работе Штекеля: У М.Г., девятнадцатилетней девушки, внезапно начался буйный бред. Когда я ее увидел, она находилась в своей комнате и кричала: «Я не хочу! Нет! Я не хочу!» Она срывала с себя платье и порывалась обнаженной выбежать в коридор... Пришлось отправить ее в психиатрическую больницу, где бред ослабел и перешел в кататоническое состояние. Эта девушка, машинистка-стенографистка по профессии, была влюблена в уполномоченного представителя фирмы, в которой она работала. Незадолго до своей болезни она ездила за город с подругой и двумя сотрудниками фирмы. Один из них попросил ее провести ночь в его комнате, пообещав, что «ничего серьезного не будет». По ее словам, в течение трех ночей он ласкал ее, но не покушался на ее девственность... Она же была «холодна, как собачий нос», и заявила ему, что все это — гадости. Но в какой-то момент ее охватило смятение и она закричала: «Альфред, Альфред!» (так звали уполномоченного). Позже ее стали мучить угрызения совести. (Что скажет мать, если узнает?) Вернувшись домой, она легла в постель, объяснив, что у нее мигрень.

Мадемуазель Л.Х. была в глубокой депрессии, отказывалась есть, не спала; еще раньше у нее начались галлюцинации, она перестала узнавать близких. Она залезла на подоконник и хотела выброситься из окна. «Я застал эту двадцатитрехлетнюю девушку сидящей в постели, она не заметила, что я вошел... Ее лицо выражало тревогу и ужас, она вытягивала вперед руки, как будто защищалась от кого-то, а скрещенные ноги конвульсивно подергивались. Она кричала: «"Нет! Нет! Нет! Скотина! Таких людей нужно сажать в тюрьму! Мне больно! А!"» После этого она произнесла что-то нечленораздельное. Вдруг выражение ее лица резко изменилось, глаза заблестели, она подалась вперед, как будто хотела поцеловать кого-то, ноги перестали дергаться и потихоньку раздвинулись, слова, которые она произносила, выражали что-то похожее на сладострастие... После припадка она долго плакала... Больная одергивала на себе рубаху, как будто это было платье, и все время повторяла: «Нет!» Позже стало известно, что один из ее сотрудников, женатый человек, часто навещал ее, когда она болела. Сначала она была от этого очень счастлива, но затем у нее начались галлюцинации, она пыталась покончить с собой. Она выздоровела, но больше не подпускала к себе мужчин и отказалась выйти замуж, когда ей было сделано серьезное предложение.

В других случаях спровоцированная таким образом болезнь имеет менее серьезные последствия. Так, у одной из девушек психическое расстройство, последовавшее за первым совокуплением, было вызвано сожалением о потере девственности; Двадцатитрехлетняя девушка страдает от навязчивых страхов. Болезнь началась во Франценбадене: у нее возник страх, что она забеременеет от поцелуя или прикосновения в общественной купальне или в уборной... Ей казалось, что какой-нибудь мужчина, занимавшийся онанизмом, мог оставить свою сперму в воде купальни, и она требовала, чтобы ванну в ее присутствии мыли три раза; в уборной она не осмеливалась испражняться сидя. Некоторое время спустя она стала бояться, что у нее разорвется девственная плева, она не решалась танцевать, прыгать, перелезать через какое-либо препятствие, ходила мелкими шажками; если она замечала какой-нибудь кол, она боялась потерять девственность, напоровшись на него, и, дрожа от страха, далеко его обходила. Кроме того, она боялась, что в поезде или в толпе какой-нибудь мужчина овладеет ею сзади, она лишится девственности и забеременеет... В последний период болезни она боялась, что у нее в постели или на рубашке окажется булавка, которая проникнет во влагалище. Каждый вечер больная, раздевшись донага, стояла посреди комнаты, а ее несчастная мать была вынуждена тщательно осматривать ее белье... При этом она утверждала, что любит своего жениха. Медицинский осмотр показал, что она лишилась девственности. Очевидно, она откладывала свадьбу, боясь, что это станет известно жениху. В конце концов она призналась ему, что ее соблазнил один певец, вышла замуж и выздоровела ^.

Психические нарушения могут быть вызваны и угрызениями совести, не компенсированными удовлетворением сексуального желания: Х.Б., двадцатилетняя девушка, после путешествия в Италию, которое она совершила со своей подругой, впала в глубокую депрессию. Она не выходила из комнаты, ни с кем не разговаривала. Ее положили в психиатрическую больницу, и там ее состояние ухудшилось. Она слышала голоса, которые оскорбляют ее, ей казалось, что все над ней издеваются, и так далее. Ее вернули к родителям, дома она неподвижно сидела где-нибудь в углу. Она спрашивала у врача: «Почему я пришла после того, как преступление было совершено?» Она считала, что все для нее потеряно. Все погасло, все разрушено. Ей казалось, что она грязная. Она никогда не сможет спеть ни одной ноты, все связи с миром разорваны... Ее жених сознался, что он ездил к ней в Рим, где она ему отдалась после долгого сопротивления, там она тоже много плакала... Она сказала, что с женихом никогда не испытывала удовольствия. Выздоровела она после того, как встретилась с любовником, который ее удовлетворял и за которого она вышла замуж.

У «малышки из Вены», детские исповеди которой я приводила, есть также подробный рассказ о начале ее взрослой жизни. Читая его, мы замечаем, что несмотря на то, что ее детские приключения заходили довольно далеко, в ее «приобщении к сексуальной жизни» все было для нее абсолютно ново.

«В шестнадцать с половиной лет я начала работать. В семнадцать с половиной у меня был первый отпуск; это было прекрасное время для меня. За мной постоянно ухаживали... Я была влюблена в одного молодого сотрудника... Мы пошли в парк. Это было 15 апреля 1909 года. Мы сели рядом на скамейку. Он целовал меня и умолял: «Откройте рот», но я судорожно сжимала губы. Потом он начал расстегивать мою блузку. Мне очень хотелось позволить ему это, но тут я вспомнила, что у меня плоская грудь, и воспротивилась, хотя страстно желала ощутить эту ласку... 7 апреля один сотрудник, женатый человек, пригласил меня на выставку. За обедом мы выпили вина. Я разошлась и начала рассказывать двусмысленные анекдоты. Не слушая моих просьб, он подозвал экипаж, усадил меня и, как только экипаж двинулся, начал меня целовать. Он становился все более и более дерзким, его руки ласкали все мое тело, я сопротивлялась изо всех сил; я не помню, добился ли он своей цели. На следующий день я чувствовала себя не в своей тарелке. Он показал мне, как сильно я ему расцарапала руки... Он попросил меня почаще встречаться с ним... Я уступила, мне было и тревожно и любопытно... Как только его руки приближались к моим половым органам, я вырывалась; но поскольку он был хитрее меня, один раз он силой удержал меня и ввел мне палец во влагалище. Я заплакала от боли. Это было в июне 1909 года; я уехала в отпуск. Однажды я отправилась на экскурсию с подругой. Мы встретились с двумя туристами. Они пригласили нас пойти с ними. Мой кавалер захотел поцеловать мою подругу, но она ударила его кулаком. Тогда он бросился на меня сзади, притянул к себе и поцеловал. Я не сопротивлялась... Он предложил мне пойти с ним. Я протянула ему руку, и мы спустились в лес. Он поцеловал меня. Он начал целовать мои половые органы, что меня сильно возмутило. Я говорила ему: «Как вы можете делать такие гадости?» Он положил мою руку на свой половой член... Я его ласкала... вдруг он отбросил мою руку и накинул носовой платок на свой половой член, чтобы я ничего не видела... Через два дня мы вместе поехали в Лизинг. На безлюдной поляне он вдруг снял пальто и положил его на землю... Он бросил меня на него, поставив свою ногу между моих. Я не думала, что мне действительно грозит опасность. Я умоляла его убить меня, но не лишать «моего лучшего украшения». Он стал очень груб, начал ругаться и пригрозил мне полицией. Он закрыл мне рот рукой и овладел мной. Мне показалось, что настал мой последний час. У меня было ощущение, что у меня в желудке все переворачивается. Когда наконец он оставил меня в покое, мне показалось, что он не так уж плох. Ему пришлось поднять меня на ноги, поскольку сама я не могла этого сделать. Он осыпал поцелуями мое лицо и глаза. Я ничего не видела и не слышала. Если бы он не поддерживал меня, я бы попала под машину... Мы были одни в купе второго класса, он опять расстегнул брюки и хотел овладеть мною. Я закричала и бросилась в конец вагона, к последней подножке... Наконец он рассмеялся пронзительным и грубым смехом, которого я никогда не забуду, и оставил меня в покое, сказав, что я глупая гусыня ияе имею никакого представления о том, что приятно. В Вену я возвращалась одна. Приехав на вокзал, я пошла в уборную, потому что в дороге чувствовала, что по ногам у меня течет что-то теплое. Я с испугом увидела следы крови. Как скрыть это дома? Я рано легла спать и долго плакала. У меня не проходило ощущение, что проникнувший во влагалище пенис давит на желудок. Я вела себя необычно, у меня не было аппетита, и моя мать стала догадываться, что что-то произошло. Я все ей рассказала. По ее мнению, в этом не было ничего ужасного. Мой сотрудник делал все, чтобы утешить меня. Темными вечерами он гулял со мной в парке и ласкал меня. Я ему позволяла это, но как только чувствовала, что мои половые органы начинают увлажняться, я вырывалась, потому что мне было очень стыдно».

Несколько раз она ходила с ним в гостиницу, но не отдавалась ему. Она знакомится с очень богатым молодым человеком, за которого хотела бы выйти замуж. Она спит с ним, но не ощущает ничего, кроме отвращения. Возобновляются ее отношения с сотрудником, но она скучает по второму любовнику, начинает косить, худеть. Ее отправляют в санаторий, где у нее чуть было не завязался роман с молодым русским, но в последнюю минуту она прогоняет его из своей постели. Она флиртует с врачом, с офицером, но не соглашается им отдаться. В это время у нее начинается нервное расстройство, и она решает лечиться. После лечения она отдается человеку, который ее любит и который позже женится на ней. Когда она начинает жить супружеской жизнью, фригидность проходит.

В приведенных примерах, число которых легко можно было бы умножить, травмы и отвращение возникают из-за грубости партнера или из-за неожиданности происходящего. В наиболее благоприятных условиях приобщаются к сексуальной жизни те девушки, которые без насилия и неприятных сюрпризов, без определенных правил и сроков, не спеша преодолевают свою стыдливость, привыкают к партнеру, учатся любить его ласки. В этом смысле можно лишь приветствовать свободу нравов, которой пользуются американские девушки и которую стремятся завоевать французские; американки переходят от юношеских ласк к полноценным сексуальным отношениям незаметно для себя. Если половые отношения не рассматриваются как нечто запретное, если девушка чувствует себя свободной в отношениях с партнером, если в этом последнем черты самца-повелителя уходят на задний план, все это значительно облегчает первые шаги девушки в сексуальной жизни. Когда любовник молод, неопытен, робок, не чувствует своего превосходства, девушка окажет значительно меньшее сопротивление, но и ее превращение в женщину может оказаться неглубоким. Так, в романе Колетт «Невыколосившиеся хлеба» Винка, которую довольно грубо лишили девственности, так спокойно ведет себя на следующий день, что удивляет своего товарища Фила. Ее спокойствие объясняется тем, что она не ощутила себя в чьей-то власти, напротив, она избавилась от девственности и гордится этим, но не испытывает ни растерянности, ни потрясения. По правде говоря, Фил напрасно удивляется, ведь его подруга не познала мужчину, Клодина, танцуя с Рено, ощутила значительно больше, Мне рассказывали о том, как одна французская лицеистка, больше похожая на подростка, чем на девушку, однажды, проведя ночь с товарищем, прибежала наутро к подружке и заявила: «Я спала с К., это было очень интересно». Один преподаватель американского колледжа говорил мне, что его ученицы теряют девственность задолго до того, как становятся женщинами; их партнеры, с одной стороны, слишком их уважают, чтобы смущать их стыдливость, а с другой — сами слишком целомудренны, чтобы будить в них страсть. Некоторые девушки бросаются в многочисленные эротические похождения, чтобы избежать страха перед сексуальными отношениями; кроме того, они надеются избавиться таким образом от любопытства и различных наваждений; однако часто их поступки сохраняют сугубо теоретический характер и поэтому не имеют отношения к реальности, точно.так же как те фантазии, с помощью которых девушки предвосхищают будущее. Отдаваясь для того, чтобы бросить кому-либо вызов, а также из страха или пуританского рационализма, девушка не испытывает истинных эротических ощущений, она может пережить лишь какой-то их эрзац, лишенный опасности и большой привлекательности. В этом случае половой акт не сопровождается ни страхом, ни стыдом, потому что она не чувствует глубокого любовного смятения, а удовольствие не охватывает всей ее плоти. Лишенная таким образом девственности, девушка, в сущности, остается девственницей, и очень вероятно, что в день, когда жизнь толкнет ее в объятия чувственного и властного мужчины, она будет сопротивляться ему, как это обычно делают девушки, Пока же этого не случилось, она похожа на девочку переходного возраста; когда ее ласкают, ей щекотно, когда целуют, смешно; для нее физическая любовь — это что-то вроде игры, и если она не в настроении развлекаться подобным образом, требования любовника кажутся ей грубыми и быстро надоедают; у нее сохраняются отвращение, навязчивые страхи и стыдливость, свойственные девочкеподростку, Если она никогда не преодолеет подобного отношения к эротике — а это, по словам американских мужчин, нередко случается с американскими женщинами, — она проживет всю свою жизнь в состоянии полуфригидности. Настоящей сексуальной зрелости достигает лишь та женщина, которая по доброй воле обращается в плоть, жаждущую любовного смятения и наслаждения.

Однако не следует полагать, что женщины, обладающие пылким темпераментом, легко преодолевают все трудности. Напротив, иногда эти трудности усиливаются. Эротическое желание женщины может достигать такой силы, которая незнакома мужчине. У мужчины сексуальное желание неистово, но локализовано, мужчина, не считая, может быть, момента оргазма, сохраняет самоконтроль; женщина же переживает состояние полного самозабвения; для многих из них оно является самым сладостным моментом в любви, но оно также таит в себе нечто потустороннее и пугающее. Случается, что мужчина испытывает страх, глядя на женщину, лежащую в его объятиях, настолько она погружена в себя, так сильна над ней власть любовного безумия; потрясение, которое она переживает, преображает ее значительно глубже, чем мужчину преображает его агрессивное исступление. В пылу страсти она не чувствует стыда, но, придя в себя, стыдится и страшится только что пережитого порыва; для того чтобы она приняла его с радостью или даже с гордостью, ей необходимо полностью раскрыться навстречу пламенному наслаждению; она сможет полностью осознать свои желания только после глубокого их удовлетворения, если же этого не произойдет, она гневно отвергнет их.

Здесь мы касаемся основной проблемы женской эротики; в начале эротической жизни самоотречение женщины не компенсируется интенсивным и легко достигаемым наслаждением. Ей было бы значительно легче пожертвовать стыдливостью и гордостью, если бы она знала, что эта жертва ведет ее к райскому блаженству. Но как мы уже видели, лишение девственности не является счастливым завершением девичьего этапа эротики; напротив, для девушки это совершенно неожиданное явление; влагалищное наслаждение появляется не сразу; по статистике, приведенной Штекелем и подтверждаемой многими сексологами и психиатрами, во время первого совокупления удовольствие получают лишь 4 процента женщин; 5 0 процентов испытывают влагалищное наслаждение лишь через несколько недель, месяцев, а иногда и лет. Главную роль здесь играют психические факторы. Женское тело отличается своеобразной «истеричностью» в том смысле, что нередко у женщины между осознаваемыми фактами и их органическим выражением не существует никакой дистанции; моральное сопротивление женщины не позволяет ей испытывать удовольствие; если это сопротивление ничем не компенсируется, оно долго не ослабляется и образует мощное препятствие для удовлетворения сексуального желания. Часто возникает порочный круг: первая неловкость, совершенная любовником, неделикатное слово или жест, высокомерная улыбка отражаются на всем медовом месяце или даже на всей супружеской жизни. Молодая женщина не испытывает удовольствия, разочаровывается, и в ней зарождается озлобленность, которая мешает ей достичь гармонии в сексуальной жизни. Правда, мужчина, которому не удается удовлетворить женщину нормальным путем, может доставить ей удовольствие через клитор и таким образом расслабить и умиротворить ее, что бы там ни говорилось в нравоучительных легендах. Однако многие женщины не хотят этого, потому что клиторное удовольствие в большей степени, чем влагалищное, воспринимается как навязанное извне; женщина, разумеется, страдает от эгоизма мужчины, который думает лишь о собственном удовлетворении, но ей также неприятно слишком открыто проявляемое желание доставить ей удовольствие. «Доставить наслаждение другому, — говорит Штекель, — значит получить над ним власть; отдаться кому-либо — значит отречься от своей воли». Женщине значительно легче принять удовольствие, если оно является, по ее мнению, следствием удовольствия, которое получает мужчина во взаимоотношениях с ней, как это бывает в нормальном удачном

совокуплении. «Женщины с радостью покоряются, если видят, что партнер не стремится покорить их», — говорит также Штекель; если же они чувствуют такое стремление, они восстают, Многим женщинам не нравится, когда их ласкают рукой, потому что рука не имеет отношения к удовольствию, которое она доставляет: это орган активной деятельности, а не плоть; даже мужской половой член может вызвать отвращение, если он предстает не как плоть, трепещущая от желания, а как умело используемое орудие. Кроме всего прочего, любая компенсация лишь подтверждает в ее глазах недоступность для нее ощущений, свойственных нормальной женщине. Штекель на основании многочисленных наблюдений замечает, что все так называемые фригидные женщины хотят стать нормальными: «Они хотят ощутить оргазм, как нормальные женщины, любой другой способ не приносит им морального удовлетворения».

Итак, поведение мужчины имеет огромное значение. Если его желание необузданно и грубо, партнерша чувствует себя в его объятиях как неодушевленный предмет, но если он слишком хорошо владеет собой, слишком сдержан, он не превращается в плоть; он требует от женщины, чтобы она стала вещью, она же не получает над ним никакой власти. И в том и в другом случае он ранит ее гордость; для того чтобы превращение в трепещущую плоть не лишило ее ощущения ценности своей личности, необходимо одно условие: становясь добычей самца, она и сама должна воспринимать его как добычу. Если это условие не выполняется, женщина не может преодолеть фригидность. Не очень привлекательному, холодному, небрежному или неловкому любовнику не удается пробудить сексуальность женщины, удовлетворить ее; но и мужественный и опытный партнер может натолкнуться на сопротивление женщины, поскольку она страшится его господства, Некоторые женщины способны испытать удовольствие только с робкими, неумелыми мужчинами или даже с полуимпотентами, так как они не внушают им страха. Нет ничего легче для мужчины, чем пробудить в любовнице горечь и обиду. А обида — это одна из самых распространенных причин фригидности; женщина своим оскорбительно холодным поведением в постели платит мужчине за все оскорбления, которые она, по ее мнению, вынесла; нередко ее поведение диктуется агрессивным комплексом неполноценности: «Раз ты меня не любишь, раз из-за моих недостатков я никому не нравлюсь, раз я достойна лишь презрения, я не отдамся во власть любви, желания и наслаждения». Именно так она мстит ему и себе, и когда он унизил ее своим пренебрежительным отношением, и когда вызвал ее ревность, и когда слишком медлил с признанием в любви, и когда не женился на ней, а лишь вступил в любовную связь. Обида, порождающая подобную реакцию, может возникнуть внезапно и ворваться в течение поначалу счастливых любовных отношений. Мужчине, возбудившему в женщине такую враждебность, редко удается самостоятельно преодолеть ее, однако в некоторых случаях их отношения изменяются к лучшему после убедительного доказательства любви и уважения. Случается, что недоверие и напряженность женщины рассеиваются, если любовник предлагает ей выйти за него замуж; польщенная, счастливая и успокоенная, она перестает сопротивляться ему. Но чаще всего обиженная женщина превращается в счастливую любовницу или супругу в том случае, когда встречает нового возлюбленного, относящегося к ней деликатно и уважительно. Если он сумеет освободить ее от комплекса неполноценности, она с восторгом отдастся ему.

В работе Штекеля «Фригидная женщина» подробно описана роль психических факторов в женской фригидности. Приводимые ниже примеры наглядно показывают, что ее причиной зачастую бывает затаенная обида женщины на мужа или любовника; Мадемуазель Г.С. отдалась мужчине в надежде, что он женится на ней. Однако сама она неоднократно заявляла, «что не стремится к браку, поскольку не хочет себя связывать». Она хотела выглядеть независимой женщиной. Но на деле, как и вся ее семья, рабски почитала традиционную мораль. Любовник же верил ее словам и не заговаривал о свадьбе. Это вызвало в ней упрямое сопротивление, которое, постепенно усиливаясь, довело ее до полной бесчувственности. Когда наконец он сделал ей предложение, она, чтобы отомстить ему, призналась, что он ее не удовлетворяет, и категорически ему отказала. Она больше не хотела быть счастливой. Слишком долго ей пришлось ждать... Она измучилась от ревности и мучительно ждала, когда же он сделает ей предложение, чтобы гордо его отвергнуть. Позднее она хотела покончить с собой с единственной целью: изощренно наказать своего любовника.

Женщина, испытывающая удовольствие от отношений с мужем, но очень ревнивая, однажды заболев, начинает думать, что муж ей изменяет. Вернувшись домой из больницы, она решила вести себя по отношению к мужу холодно. Она считала, что он больше никогда не будет вызывать в ней никаких чувств, потому что он ее не уважает и просто пользуется ею, если не имеет ничего лучшего. С этого момента она стала фригидной. Поначалу она прибегала к маленьким хитростям, чтобы не возбуждаться. Например, воображала, что ее муж ухаживает за ее подругой. Но вскоре вместо оргазма она начала испытывать болезненные ощущения.

Семнадцатилетняя девушка имела связь с мужчиной и испытывала огромное удовольствие от этих отношений. В девятнадцать лет она забеременела и предложила своему любовнику пожениться. Он не очень этого хотел и посоветовал ей сделать аборт. Она отказалась. Через три недели он согласился жениться на ней, и она стала его женой. Но простить ему эти три недели мучений она не смогла и стала фригидной. Позднее, после объяснения с мужем, ей удалось преодолеть фригидность.

Г-жа Н.М. узнала, что ее муж через два дня после свадьбы навестил свою старую любовницу. Оргазм, который она уже испытала, навсегда исчез. У нее возникла навязчивая идея: она не нравится мужу, она его разочаровала. Именно это стало причиной ее фригидности.

Но и в тех случаях, когда женщина преодолевает сопротивление и по истечении более или менее длительного времени испытывает влагалищное удовольствие, остается еще немало других проблем. Дело в том, что длительность полового акта у мужчины и женщины неодинакова. Для того чтобы достичь оргазма, женщине требуется значительно больше времени, чем мужчине.

В докладе Кинси говорится, что около трех четвертей всех мужчин испытывают оргазм приблизительно через две минуты после начала полового акта. Если учесть, что многие женщины из высших слоев общества настолько мало расположены к половым отношениям, что могут испытать оргазм только после десяти-пятнадцати минут самой активной стимуляции, и добавить к этому, что немало женщин вообще никогда в жизни не испытывают оргазма, то становится ясно, что для того, чтобы создать гармонические отношения со своей партнершей, мужчина должен обладать исключительным умением продлевать свою сексуальную деятельность и задерживать извержение семени.

Рассказывают, что в Индии, выполняя свои супружеские обязанности, мужчина нередко курит трубку для того, чтобы отвлечься от собственного удовольствия и продлить удовольствие жены; западные Казаковы любят хвалиться количеством «раз», а их особую гордость вызывает исторгнутый у партнерши крик благодарности. Эротические предания гласят, что такой подвиг совершить нелегко; мужчины часто жалуются на ужасные требования своих подруг: у нее бешенство матки, это ненасытная людоедка, ее невозможно удовлетворить, говорят они. В книге III своих «Опытов» (глава V) Монтень высказывает такую точку зрения: Ведь мы хорошо знаем по личному опыту, до чего они ненасытней и пламенней нас в любовных утехах, — тут и сравнивать нечего! Ведь мы располагаем свидетельством того жреца древности, который бывал поочередно то мужчиной, то женщиной... Ведь мы слышали, кроме того, из их собственных уст одобрительные отзывы об императоре, а также императрице римских, живших в разное время, но равно прославленных своими великими достижениями в этом деле (он в течение одной ночи лишил девственности десяток сарматских пленниц, а она за одну ночь двадцать пять раз насладилась любовью, меняя мужчин соответственно своим нуждам и своему вкусу), adhuc ordens rigidae tentigine vulvae, Et lassata vins, necdum satiata récessif.

Ведь в связи с процессом, начатым в Каталонии одной женщиной, — она жаловалась на чрезмерное супружеское усердие своего мужа, к чему ее побудило, по моему разумению, не столько то, что оно было и вправду ей в тягость (я верую лишь в те чудеса, которые при-