Если бы нас посетил стоик, его можно было бы представить следующей поэмой. Многие (искушенные) любители поэзии одним из самых больших поэтов, которые когда-либо существовали, считают Кавафи. Кавафи был александрийским греком на государственной службе, с турецкой или арабской фамилией, который писал почти столетие назад на смеси классического и современного греческого языка строгую поэзию, которая, кажется, забыла о последних пятнадцати столетиях западной литературы. Греки дорожат им, как национальным памятником.
Большинство из его поэм имеют место в Сирии (его греко-сирийские поэмы первоначально тянули меня к нему), Малой Азии и Александрии. Многие люди изучают формальный полуклассический греческий язык только для того, чтобы смаковать его поэмы. Так или иначе, их острый эстетизм лишен сентиментальности, обеспечивая облегчение от столетий слащавости в поэзии и драме. Он обеспечивает классическое удовлетворение для тех из нас, кто считается средним классом – ценящим мелодраму, представленную новеллами Диккенса, поэзией романтизма и операми Верди.
Я был удивлен, услышав, что Морис Темпелсман, последний супруг Джекки Кеннеди Онассис, читал прощальный сонет Кавафи (Бог отказывается от Антония) на ее похоронах. Поэма описывает Марка Антония, который только что проиграл сражение против Октавия и был оставлен Бахусом, богом, который до тех пор защищал его. Это одна из наиболее воодушевляющих поэм, которые я когда-либо читал, воплощение утонченного эстетизма – тонкий и проникновенный рассказ о человеке, который только что узнал о сокрушительном повороте своей судьбы.
Поэма говорит об Антонии, теперь побежденном и преданном (согласно легенде, даже его лошадь покинула его, чтобы перейти к его врагу Октавию). Она просит, чтобы он только попрощался с Александрией, городом, который оставляет его. Она говорит ему не оплакивать его удачу, не опровергать, не считать, что его уши и глаза обманывают его.
Антоний, не унижайте себя пустыми надеждами. Антоний, просто слушайте в то время, когда захлестывают чувства, не портьте их трусливыми упрашиваниями и жалобами. В то время, когда захлестывают эмоции, не нужно жестких губ. Нет ничего плохого и недостойного в чувствах – мы обречены иметь их. Неправильно не следовать героическим или, по крайней мере, достойным путем. Вот что именно означает стоицизм. Это попытка человека сквитаться с вероятностью.
Мне нет необходимости быть гадким и нарушать течение поэмы и ее смысловое сообщение, но я не могу удержаться от некоторого цинизма. Пару десятилетий спустя, Кавафи, умирая от рака горла, не совсем следовал своим предписаниям. Лишенный голоса хирургами, он имел недостойное обыкновение пытаться кричать и цепляться за своих посетителей, удерживая их в своей комнате смерти.
Немного истории. Мы обычно понимаем под стоицизмом «жесткий рисунок губ», а в действительности это нечто совсем другое. Зародившись в античности как интеллектуальное движение (основатель – финикийский киприот, Зенон из Китиума) ко времени Рима оно развилось в учение о жизни, основанной на системе достоинств. В античном смысле достоинство означало добродетель, вид веры, в которой достоинство является собственной наградой. Так развивалась социальная модель для «стоического человека», подобно джентльменам в Викторианской Англии. Принципы стоицизма могут быть суммированы следующим образом: стоик – это человек, который объединяет качества мудрости, устремленности к небу и храбрости. Стоик, таким образом, будет свободен от коловращения жизни, поскольку он будет превосходить раны, полученные от злых шуток судьбы. Но всё можно довести до крайности: строгий Катон находил ниже своего достоинства иметь человеческие чувства.
Более человечную версию стоицизма можно найти в Письмах Сенеки (глубокая и при этом удивительно легкая для чтения книга, которую я люблю давать читать моим друзьям-трейдерам). Сенека также самостоятельно окончил свою собственную жизнь, когда был загнан судьбой в угол.
