Практическое пособие по охоте за счастьем 1 страница

Андрей Ильичев

Быть счастливым обязан каждый человек. Да-да, именно обязан. Это глубокое убеждение автора данной книги. Нельзя быть несчастливым, когда к простому человеческому счастью ведет столько путей и пройти любым из них не так уж и сложно. Что для этого нужно? Прочтите эту книгу, и вы все узнаете. Более того, вы непременно захотите обрести свое счастье. Что ж, дерзайте. У вас все получится.

Андрей Ильичев

Практическое пособие по охоте за счастьем.

Ваша судьба в ваших руках

Персонифицированное обращение автора к читателю: к лучшей половине человечества

Это вторая моя книга, обращенная к вам, женщины. Только она не о том, о чем вы подумали. То, о чем вы подумали, было в первой книге, называвшейся «Практическое пособие по охоте на мужчин». Эта книга не о мужиках. О гораздо большем. О несоизмеримо большем. Потому что о самом главном. О — жизни.

О вашей жизни!

Ведь мужчины — это лишь часть жизни, у кого-то большая, у кого-то меньшая, но все равно не вся жизнь. Вся жизнь — это еще работа, образование, карьера, научная и общественная деятельность, диссертации, конкурсы, фестивали, гранты, престижные премии, звания, приемы, салоны, виллы на берегу Адриатического моря, знакомые в Большом и Малом театрах, Кремле и Думе…

Ну что, берете такую жизнь, заворачивать?

Нет?! Почему?

Ах, вы не верите… Считаете, что это невозможно, что диссертации и Думы монополизировали мужчины, что они отхватили лучшие куски, оставив вам кухню, плиту и детские пеленки?

Ну, в принципе, да. Отрицать не стану.

Подавляющее большинство наших женщин обречены прожить свой век на кухне, в ванной, детской и ближайшей булочной, в то время как мужики где-то там, непонятно чего…

Так и есть! Только это ничего не доказывает.

Потому что в жизни нет слабого или сильного пола. Есть слабые и сильные личности. В общем, по Дарвину — более клыкастый жрет (читай — подчиняет) менее когтистого, за счет него обеспечивая себе сытое существование и выживание (читай — интересную жизнь). В свою очередь, того хищника жрет более сильный хищник. А того хищника — другой хищник.

Не согласны? Считаете, что сравнение неправомерное, что мы не животные и их законы нам не подходят? Да? А вы телевизор смотрите? Передачи, посвященные внутривидовой борьбе и естественному отбору? Да нет, не «В мире животных», программу «Время» или «Вести». Ну вот, а говорите…

Жрут друг друга, еще как жрут, еще так жрут, что львам и гиенам не снилось, так жрут, что хруст костей по всей стране слышен!

Мир что тот, что этот одинаково жесток. Везде есть хищники и есть жертвы. Дело другое, что в животном мире все очень явно — слабых едят, натурально, зубами. В нашем, человеческом, все гораздо запутанней и многообразней, хотя… хотя сути это не меняет — жрут нас, лопают, употребляют, например, не давая прожить жизнь так, как бы нам хотелось. Ну и что, что кровь не брызжет, жизнь ведь все равно не получилась. Или не получилась такой, о какой мечталось.

А очень хочется, чтобы — «такой».

А еще лучше — «та-а-акой!»…

Только одного желания прожить хорошо для хорошей жизни — мало. Надо еще уметь эту жизнь добыть. В борьбе. С миром, с себе подобными, с самим собой.

«Жизнь есть борьба» — это не я придумал.

А раз борьба, то должны быть какие-то правила. О которых я хочу рассказать. Не обо всех, но хотя бы о тех, что пригодились лично мне и многим моим знакомым. И которые, возможно, пригодятся вам.

По крайней мере, я хочу на это надеяться.

Хочу надеяться, что ваша жизнь, или, говоря казенным языком отделов кадров, биография, состоится. И будет очень благополучная и очень неординарная, не умещающаяся на одном стандартном листе личного дела. Пересказ которой потребует отдельного многотомного издания. Серии «Жизнь замечательных людей».

А все остальное… все остальное приложится. И уж тем более мужики. Мужики приложатся к вам точно. Причем чем более вы будете благополучны и чем более значимы, тем с большей охотой и более интересные мужики будут искать подле вас места. Потому как всем хочется иметь жену, которая «ого-го!», и никому — техничку тетю Фросю из третьего ЖЭУ, пусть даже у той Фроси ноги растут от верхней пуговицы фуфайки.

• Давайте заниматься собой, а не мужиками.

• Давайте решать свои проблемы, а не чужие.

• Давайте строить биографию…

Обращение к чуть менее лучшей половине человечества

Эту книгу, в отличие от первой, читать мужчинам не возбраняется. Потому что советы, относящиеся к строительству биографии, не имеют половых отличий, ни первичных, ни вторичных, ни каких-либо еще. Биография, она хоть и женского рода, но для всех…

А раз так, то не надо обращать внимания на обложку, надо — на суть.

Обращение к тем, у кого все еще впереди

Эта книга для вас!

Почему?

Потому что вам она может принести пользы больше, чем вашим родителям.

Опять почему?

Потому! Потому что только в молодости можно играть в биографию, как в лотерею, и, что поразительно, выигрывать! Причем шутя, мало чем рискуя и мало чем жертвуя. Ведь ничего еще не мешает, не тянет назад — нет семьи, детей, незаконченного высшего, которое «теперь уже глупо бросать», нет разрядов, должностей, кабинетов, выслуг, сомнительных перспектив на повышение оклада, жилплощадь, нет стереотипов — вообще ничего нет, есть чистый лист, куда можно вписать что угодно.

А мы тот лист по совсем другому назначению…

Давайте не будем по другому назначению, давайте будем по назначению!..

Тем более что вам, как говорится, — все карты в руки. И все козырные…

Обращение к тем, «кому за… и за, за…»

Не уверен, что эта книга вам поможет. Ведь жизнь уже почти прожита, и что-то в ней вдруг менять — себе дороже выйдет… Но верю, что эта книга может помочь вашим детям и вашим внукам. Потому что очень плохо, когда наши дети повторяют нашу жизнь. Это все равно что остаться в школе на второй год.

Не надо второго года! Не надо детям зубрить уже пройденный вами материал. Новое поколение не должно топтаться на месте, на вашем месте. Должно искать свое. А иначе зачем мы?..

Объяснения и оправдания автора по поводу…

Того, что — с чего это он вдруг решил нас «учить жизни»?

С того, что не мальчик и имею некоторый жизненный опыт. И сверх того имею опыт экстремальный, потому что где только не бывал и что только не испытал: голодал, холодал, изнывал от жары в пустынях, случалось — умирал (тех, кого интересует, как изнывал и как умирал, отсылаю к ранее изданной книге «Большая энциклопедия выживания в экстремальных ситуациях»). Но самое главное, я наблюдал в тех чрезвычайных обстоятельствах людей и наблюдал себя, отчего, как мне кажется, стал что-то понимать в человеческих отношениях. И в связи с чем стал раздавать советы. Которые многим пригодились. Отчего меня даже стали обзывать «директор жизни».

Хотя…

Однажды после лекции в университете ко мне подошла заплаканная женщина, преподаватель одной из гуманитарных кафедр. И сказала:

— Я даже будучи не знаю, как мне быть…

Неделю назад та женщина вытащила из петли своего пытавшегося покончить жизнь самоубийством сына.

— Это она, она во всем виновата! Она бросила его, стерва!..

Сын вешался из-за девушки, с которой «дружил» полтора года и которая вдруг от него ушла.

— Вы что-нибудь пытались делать?

— Да, конечно. Я успокаивала его, объясняла, что она не единственная и не последняя, что не пара и ему повезло, что она ушла…

— Зря…

Зря она так говорила. Зря бередила свежую рану. Кто был плох, кто хорош, повезло ее сыну или нет, теперь не имело значения. Имело — останется он жив или повторит попытку…

— Я знаю, кто вам сможет помочь. И вряд ли кто-нибудь еще.

— Кто? Психологи кризисного центра?

— Нет. Она.

— Кто «она»?

— Та девушка. Которая ушла от него. Только она сможет смягчить ситуацию. Уйдя не сразу, уходя постепенно. Дав ему возможность примириться с ситуацией.

— Но она!..

— Я знаю, что вам трудно принять такое решение. Потому что она виновница вашей трагедии. Но она же — главный ваш союзник. Она — яд. Но она и лекарство.

Убеждайте ее, уговаривайте, ползайте на коленях, платите деньги.

— Она не согласится.

— Может быть. Но шанс есть. Девушкам льстит, когда из-за них готовы повеситься. Но не когда вешаются. По-настоящему. Когда лежат в гробу. Я думаю, она согласится.

Через несколько дней я совершенно случайно узнал телефон той девушки. И позвонил ей. Я хотел уговорить ее уйти цивилизованно. А уговорил остаться. Потому что причиной конфликта была такая ерунда… Из-за которой чуть было…

Спустя полгода они поженились. И живут вместе до сих пор.

Только не надо принимать меня за психотерапевта. Хотя бы потому, что я не врач. Наши функции различны и никак не пересекаются. Их задача — вытащить пациента из стрессового состояния, не дать возможности натворить глупостей, успокоить, умиротворить. Моя — «вылечить» ситуацию, вызвавшую стресс. Что уже не психология, а нормальная житейская рутина. А когда человек одолевает свалившуюся на его голову беду, тогда, возможно, и таблетки пить не надо.

Вот такая моя позиция.

На чем заканчиваю вступление и перехожу непосредственно к делу.

Часть первая, вводная, делающая попытку объяснить, что не все в этом мире так хорошо, как нам хотелось бы

Глава 1. О вреде голого оптимизма, или Кто сказал, что мечтать не вредно?

В молодости мы оптимисты. Нет, даже не так, в молодости мы отчаянные оптимисты, безудержные оптимисты, безбрежные оптимисты.

Нам с чего-то взбредает в голову, что в нашей жизни все будет хорошо. Отлично будет! Лучше всех! Причем само собой. Вот просто будет хорошо — и все!

С чего это вдруг хорошо, на каком таком основании и почему именно нам, мы не задумываемся. Просто живем в совершенной уверенности неизбежности грядущего счастья.

Может, мы идиоты?

Да вроде нет. Перспективы одноклассников, одногруппников, сослуживцев, соседей мы оцениваем довольно здраво.

Из этого ничего путного не получится. Конечно, не получится! Начального капитала нет, родители нули без палочки, да и сам…

Тому выше курьера не подняться.

Тот настолько туп, что в ПТУ без блата не поступит.

Эта от силы до первой сессии доучится.

Эти всю жизнь в мэнээсах проходят.

По тем тюрьма плачет.

Этот…

Тот…

Ну, в принципе, объективно — блата нет, денег нет, ума не палата, внешние данные — так себе… С чего бы им тогда в жизни хорошо устроиться?

Очень здраво мыслите. Про них.

А про себя?

— Как у вас насчет перспектив?

— У меня? Лучше всех! Денег — куры клевать не будут — устанут, вторая половина — с обложки журнала «Плейбой», квартира комнат на восемь с видом на Красную площадь, обстановка…

— Ого! У вас, как видно, родители в Кремле работают? Премьер-министрами?

— Нет. Дворниками. В соседнем дворе.

— Ясно — из недвижимого имущества только дворницкая, из движимого метла.

— Ну…

— Так, может, у вас тетушка — вдовствующая королева?

— Тетушка — лифтер.

— Подруга — дочь мультимиллиардера?

— Нет.

— Ах, значит, вы в лотерею миллион долларов выиграли?

— Не выигрывал.

— Тогда с чего вы взяли, что у вас все будет хорошо?

— А как же иначе?! Конечно, будет!..

Примерно так мы думаем.

Все вместе.

И каждый в отдельности.

Думаем, что у того в жизни будет нехорошо, у этого погано… а у нас все тип-топ.

Откуда такое взялось?

Я знаю — из детских сказок. Про Золушку. Которая вначале в семье и без всяких перспектив, а потом бац — и сноха королю.

Хотя, нет, это не наша сказка, так как та падчерица, прежде чем стать принцессой, крупу в погребе перебирала, платья шила и, вообще, пахала, как их же папа Карло. Нет, наши сказки лучше. В наших сказках крупу не перебирают и Буратин стамеской не строгают. В наших вначале на теплой печке от безделья пухнут, потом щук ведром черпают и вышибают из них чего надо, как баксы из Валютного фонда. И даже потом палец о палец… на той же печи лежат, а она куда надо ездит.

Вот откуда произрастает наш сказочный оптимизм. Из Иванов-дураков и Дунек-дурочек. Которые не сказка, а вторая, после дорог, половина российской беды.

Вот интересно знать: если каждый юноша и каждая девушка так уверены, что у них все будет хорошо, то откуда тогда берутся неудачники? Те, которых несравнимо больше, которых меньшинство только в телевизоре, а вокруг нас на каждом шагу, в каждом подъезде. Они-то откуда тогда взялись?!

Об этом вы не задумывались?

Ах, им просто не повезло? А вам повезет.

Вы так уверены?

А я вот нет!

Ну-ка, давайте прикинем ваши перспективы. Подсчитав ваши возможности.

Для начала скажите мне, кто у вас родители и с кем они водят дружбу?

Зачем мне это знать? Затем, что мы — вы, я и все остальные — повторяем путь наших родителей. Хотя бы потому, что созданы по их образу и подобию. Обычных — папы Толи и мамы Люси. А не какого-нибудь трижды графа, мультимиллионера и нобелевского лауреата. И эта, переданная известным вам путем, информация, записанная в ДНК, как на магнитофонную ленту, живет в нас, создает нас и руководит нами.

А вы думали, это только ваш нос на папин похож?

Как бы не так!

Достигнув возраста наших родителей, мы вдруг, с немалым удивлением, обнаруживаем, что сильно на них смахиваем. Что ходим, как они, говорим, как они. Что вот так поправлять прическу любила ваша мать, и отчего-то вы точно так же, сами того не желая, тянетесь рукой к челке.

Да бог с ними, с жестами. Характер начнет совпадать! Мысли! Суждения! И, получается, возможности!

Короче — яблоко от яблони недалеко падает. И той же яблоней прорастает.

Ну-ка, что там в генах ваших предков? Двести лет малярно-штукатурных и каменотесных работ? А вы желаете стать народным артистом?

Вы желаете артистом, а гены — мешальщиком раствора. Боюсь, гены окажутся сильнее.

Пошли дальше.

Где провели свое детство и отрочество? В небольшом особнячке в пригородах Вены или в не менее скромной двадцатикомнатной квартире в центре Нью-Йорка?

Нет? А где тогда?

В типовой двухкомнатной хрущевке, в рабочем районе среднестатистической российской глубинки?

Понятно…

Ну тогда, возможно, обстановка?

Питались с фамильного серебра, с переменой шести блюд, посредством мельхиоровых мясных и десертных ножей?

Что? Обходились одной, на все случаи гнутой алюминиевой ложкой?

Семейные традиции, балы, рауты, приемы, пикники?

Это — бывало. Один раз дядя Саша, который в гости приперся, так нажрался, что гонял тетю Нюру нашим топором по нашему двору, пока его дядя Толя табуреткой по башке не вырубил. Смеху было…

Хм…

Тогда, может быть, ваши друзья? Поди, учились кто к Кембридже, кто в Оксфорде?

Или в очень средней школе номер 180-й какой-то?

А как с языками?

Нормально с языками — четыре штуки знаю.

О! Французский, английский, немецкий, древнегреческий?

Нет, русский устный, русский письменный, русский мат и избранные места из «фени».

Верховая езда, фехтование, бальные танцы, этикет?

Тоже нет?

Музицирование?

Поем, когда выпьем.

О, вы знаток вин?

Ага, и одеколонов.

Так вы дегустатор парфюмерной продукции?

И еще лаков, клеев и гуталина.

Н-да…

А хочет туда же… Куда хотят все — в калашный ряд…

Нет, я совершенно не хочу доказать, что все безнадежно. Вся эта книга посвящена тому, чтобы доказать, что возможно все. Что возможно даже то, что кажется абсолютно невозможным. Но только если не ждать, что все образуется само собой. Само — не образуется. Само собой бывает только хуже. И еще хуже.

А вот если взяться с умом и усердием…

Представьте себе поле где-нибудь в средней полосе России. Картофельное поле.

Задам вам загадку — что вырастет на картофельном поле через три месяца после посадки, если известно, что посадили картофель?

Ну?

Правильно — картошка.

А теперь представьте, что эта картошка вы. Что лежите себе на глубине сорока сантиметров и мечтаете, что вы банан. Ну, на худой конец, ананас. Вернее, даже не мечтаете, а совершенно в том уверены. Те, что лежат рядом, понятно, картошка. Дураку понятно, что картошка. По определению картошка! Бульба!

А вы — банан. И взрастете бананом. Или еще каким-нибудь экзотическим фруктом. Потому что вы не такой, как те, которые рядом. Вы — особенный.

Так вы думаете.

И вся прочая на поле картошка точно так же думает! Лежит себе на боку и думает, что она банан.

Да кто сказал такое?!

Агроном? Дурак ваш агроном!

Как может быть, чтобы на картофельном поле в центре России, засеянном картошкой, вдруг взросли экзотические фрукты-овощи. Что сеяли, чем удобряли — то и взрастет. Картошка взрастет! Сорта «синеглазка».

А вы как думали?

Зря думали…

— Но неужели все так плохо? Неужели ни одного шанса?

Почему ни одного? Есть шансы. Много шансов. Но только если не лежать. Если самого себя начать культивировать, сорт улучшать. Если быть для самого себя Мичуриным, который мог к лопуху киви привить. Тогда — конечно, тогда наши поля заколосятся мангами и папайями.

Но только если не лежать. Если работать. Пахать…

• Без «пахать» — ничего не выйдет. Пахота — главное условие любого успеха. Если не единственное.

А если не пахать, если мечтать, то…

Глава 2, рассказывающая о том, как происходит повторение чужой жизни, или Не мечтай — жизнь промечтаешь!

Что-что, а мечтать мы любим. Мечтать мы любим больше всего остального. Потому что это так здорово: залечь вечерком в теплую кроватку, припасть щечкой к подушке, накрыться с головой одеялом и…

Вот едете вы на своем «Роллс-Ройсе» цвета «мокрый нью-йоркский асфальт», за рулем водитель, бывший чемпион «Формулы-1», впереди, конечно, личный телохранитель, а рядом та-а-кой парень… к тому же то ли сын Билла Гейтса, то ли брат Майкла Джексона… Ну, в общем, из вашего круга. Хотя даже не муж, так, бойфренд. А муж, он с вами не поехал, он остался чего-то там в доме доделать. Белом. Едете вы в казино, чтобы спустить тысяч сто сто пятьдесят в рулетку. Потому что это не деньги…

Или никуда не поехали, остались дома, отдохнуть, посмотреть телевизор. А там смотреть совершенно нечего. Там показывают снова вас. По всем каналам. Так как фильм с вашим участием третий месяц держит первые строчки в рейтингах…

В общем, у вас все хорошо, и жить вы будете если не вечно, то лет триста точно.

Ну что, узнали себя, мечтателя?

Нет? Совсем не такие у вас мечты. Пожиже? С «Жигулями» вместо «Роллс-Ройсов». Ну, понятно, бытие определяет воображение. Но все равно… Все равно о чем-то таком вы грезите. О чем-то большом, очень хорошем и принадлежащем лично вам.

И, значит, вам конец.

Что, так категорично?

Так категорично! Потому мечтатели — это самая угнетаемая часть населения. Пока они себе мечтают, циники и рационалисты действуют, забирая лучшие куски и оставляя мечтателей с большущим носом.

Все справедливо — дорогу осиливает идущий, а не стоящий на месте. И не лежащий в собственной постели. Тот, кто мечтает год, два, три, попадает в безнадежную ситуацию, называемую в шахматах — цейтнот. Когда вроде бы все выигрышные ходы знаешь и партия твоя, но поздно, время вышло. Все вышло. Упал флажок.

А чего тогда в сказке Илья Муромец тридцать лет и три года на печи лежал, а потом?..

Оттого, что в сказке. А в жизни… А в жизни, если бы тридцать лет лежал, весь мхом взялся.

Но если вам хочется услышать сказку… Расскажу одну. Сказку-правдушку. И потому чуть-чуть страшилку.

В некотором царстве, в одной шестой мира государстве в семье ИТР-супругов родилась дочь красоты невиданной, редкостной. Как она о себе думала. Долго ли, коротко — пришла пора красе-девице в первый «Б» класс идти одной очень средней школы. Только не понравилось ей в школе — учителя двойки ставят, мальчишки за косы дергают… «Вот закончу школу, — мечтала краса-девица, — жизнь пойдет такая, что ни в сказке сказать, ни пером описать, — директора-вредины не будет, завуча-злюки не станет, химички-зануды след простынет…»

Долго ли, коротко — кончилась школа.

Начался институт. Где тоже все не слава богу. Зачеты, незачеты, «хвосты», сессии, отработки… Тоска зеленая.

Ну ничего, не век же маяться! Всего-то пять годков потерпеть, получить диплом, а потом…

А потом надо на работе себя показать с лучшей стороны. Которая не лицо и не фигура, а план, прибыль, дебет-кредит и прочее занудство.

Ладно, потерпим, годков десять, пока в начальники выбьемся, а потом такая жизнь начнется, что та Золушка от зависти позеленеет…

Но потом опять не до жизни, потому что сильно захочется заиметь собственную квартирку, пусть даже малометражку, на которую еще десяток лет надо горбатиться.

Ну да бог с ним, десять лет не вся жизнь. Вся жизнь впереди, в новой квартире…

Потом уже не краса и уже не девица начинает ждать пенсии. Потому что, оказывается, настоящая жизнь начинается после шестидесяти! Нет, я вам точно говорю — на работу ходить не надо, деньги хоть небольшие, но есть, времени свободного море, живи не хочу…

Только поздно.

Жить поздно.

И о счастье мечтать поздно.

Прошла жизнь. Мимо прошла. Мимо вас прошла…

А все потому, что любим мы откладывать на завтра то, что лучше бы не откладывать ни на мгновенье. И откладываем, откладываем… В долгий ящик. Который называется гробом.

Ну а раз нам наша жизнь, по крайней мере нынешняя, не нужна, то чего мы обижаемся, что нами распоряжаются все кому не лень! Вначале родители, воспитатели, педагоги, потом — начальники, вторая половина.

Туда не ходи, так не сиди, об этом не говори, о том даже помыслить не смей, короче — стой, смирно, кругом, шагом марш… Или ремнем по попе, кулаком по морде, из института — со справкой, с работы — с волчьим билетом.

И даже на пенсии, когда уже никаких желаний, кроме как тихо полежать на кровати, и тогда находятся командиры.

— Вставай, бабуля, пошли в зоопарк. Вставай!..

И за рукав с кровати на пол тащит. Прибить бы его, но нельзя, внучок все-таки.

Ползет бабка с кровати, охает, глаза закатывает, а сама себя успокаивает:

— Ничего, недолго, скоро подрастет внук, сможет сам в зоопарк ходить. И тогда…

А что тогда?

Ничего тогда. Могила с червяками…

Что же нам никто не скажет — опомнись, не откладывай жизнь на потом, живи сейчас!

Да оттого, что вокруг точно такие же легкомысленные мечтатели, как мы сами…

Глава 3, объясняющая, почему в черных стаях не бывает белых ворон, или С кем поведешься, от того и почернеешь

Да, да, это я снова насчет окружения, насчет ваших друзей, приятелей, сослуживцев, соседей, которые «гимназиев не кончали». И, боюсь, вам не дадут.

Потому что будущее всецело зависит от настоящего — от этого вот двора, этих подружек, этой компании.

Да чё компания? Нормальная компания, не хуже других. И даже лучше других — бухаем не чаще шести раз в неделю, колемся, только когда выпить нет, не воруем, если есть на что колоться, не деремся, если деньги сами отдают, с каждым вторым не милуемся, только с третьим… Очень интеллигентная компания.

А это неважно. Неважно, что не пьете, не колетесь и не милуетесь. Даже если совсем не пьете и не колетесь. Важно, что общаетесь — болтаете, молчите, рассказываете анекдоты, заигрываете. Просто общение для биографии бывает не менее смертельно, чем ежедневные десять кубов героина внутривенно. А бывает и более!

Да ладно ты, кончай запугивать! Чё будет с того, что мы разок-другой встретимся, потусуемся с пацанами…

В том-то и дело, что ничего не будет. В вашей будущей жизни не будет.

Потому как — с кем поведешься, от того и наберешься. И тем и станешь.

Нужны примеры?

Пожалуйста.

Поступивший в военное училище — становится офицером. Получив в нагрузку к погонам армейскую психологию. В соответствии с пословицей: «Как надену портупею, так тупею и…» Нет, конечно, не тупею, но начинаю одевать окружающий мир в галифе и кирзовые сапоги и обращать внимание на чистоту подворотничков у знакомых барышень больше, чем даже на длину их ног.

И кто, скажите на милость, в том майоре-служаке сможет опознать своего разгильдяя-одноклассника?

Никто не сможет. Потому что одноклассник был рубаха-парень, а этот майор в кителе.

Соответственно, тот, кто отслужит десяток лет в милиции, превращается в лучшем случае — в мента. В худшем — в мусора. Со всеми вытекающими отсюда для преступников и домочадцев последствиями.

Не попал в милицию — попал на пять лет в колонию строгого режима неизбежно стал уголовником. По определению уголовником, то есть со своей походкой, языком, манерами, моралью, устремлениями.

Нет, я совершенно не хочу обидеть офицеров, милиционеров или заключенных, я лишь хочу на их примере показать, как окружение, в данном случае профессиональное, меняет человека. Хочешь ты того или не хочешь.

И даже если очень не хочешь…

Я тоже, попав в армию, хотел не материться. Ну так, из глупого, подросткового принципа. Вот, мол, не буду — и все. Остальные пусть, а я нет! Останусь такой красивой белой вороной в чернопогонной стае.

Нет, чувствую, не справляюсь, проскакивают матюшки один, другой, сто двадцать пятый… Видно, надо как-то по-другому.

Тогда я ввел правило, что если кто-нибудь услышит от меня нехорошее слово, то может подойти и дать мне щелбан. Охотники нашлись. Кому не захочется безнаказанно украсить лоб ближнего синяком.

Вот, значит, скажу я, например, про кого-нибудь из родственников, тут же подбегает ко мне мой приятель и — бац!

И снова — бац!

И снова…

До хорошо различимых шишек на лбу.

Вначале.

А потом…

Потом я матерюсь — они не слышат. Я матерюсь — и сам не слышу! Потому что это там, на гражданке, мат — нецензурная брань, а здесь, в армии, нормальный язык, ну типа как английский в Англии, без которого тебя не поймут и ты не поймешь. То есть тебе говорят — прошу тебя, поди вон туда и возьми, пожалуйста, вон ту штуку. А ты берешь совсем другую штуку и идешь совсем не туда.

В общем, пришлось мне тот язык изучить. По очень ускоренному курсу. Хотя не хотел. Хотя был уверен, что смогу не как все, что смогу сам по себе. Не вышло по себе, вышло — по их.

И всегда выходит. Со всеми.

Потому что человек, как ксерокс, копирует то, что видит. Только то, что видит. А чего не видит — того не может.

Ну не способен он вдруг, подобно графу Орлову, пройдя по вощеному паркету, присесть на софу, небрежно откинув полы фрака. Потому что не видел живых графов и не видел фраков, а видел только, как плюхается на дворовую скамейку Серый или Петруха. И, значит, садится, как они. И ходит, как они. И говорит, как они. И водку пьет, как они. Из горла.

А вот если бы он попал на великосветский раут, да не раз попал, а сто, тогда, конечно, стал бы копировать их высочеств. А кого еще?

Так что не надо испытывать иллюзий, не надо надеяться, что, живя в этом окружении, вы можете стать другим. Не можете. Можете только этим.

Что недооценивают многие юные особы, которые пока дружат с Колянами, но потом считают, что выйдут замуж за, скажем, англичанина и профессора естествознания.

Не получится за профессора. Да и просто за англичанина не получится. Потому что на первой же вечеринке вы по-свойски стукнете по голой спине какую-нибудь графиню, состроите глазки графу, расскажете очень веселый анекдот виконту и… первым же самолетом отправитесь домой. Так и не поняв, что произошло.

А произошло неизбежное — привычки, которые вторая натура, взяли верх.

— А чего она, как будто я ей за пазуху лягушку сунула! Ишь какая нежная! Я же не пнула ее — только похлопала! У нас все всех хлопают. И не так. И ладно бы по спине. Я же ничего такого… Я от всей души.

Так что вы зря думали, что, гуляя с тем мальчиком, вы ничего не теряете. Много что теряете. Все теряете. В первую очередь пользующееся повышенным спросом обаяние юности. Которое было. Но было растрачено. И превратилось…

И почти всегда превращается. Потому что трудно понять, что просто прогулки, просто компании, просто дискотеки могут иметь такие катастрофические последствия.

Могут!

В науке биологии есть такой термин — мимикрия. Это когда насекомое, живущее среди зелененьких листиков, обязательно должно иметь зеленый окрас. А среди желтеньких листиков — желтый. В коричневый пупырышек, если лист имеет пупырышки. А если не зеленый и не в пупырышек, а, к примеру, голубой, то та букашка на том листе будет сильно заметна, и ее непременно сожрут.

Мы, конечно, не букашки, мы цари природы, но тоже не любим выделяться на фоне окружающей нас действительности. Предпочитая, сами того не замечая, сливаться с окружающим социальным фоном. Цветом кожи… простите, одеждой, надевая соответствующую униформу — кожанки или бобровые шубы. Манерами, опять-таки неважно — аристократическими или околоуголовными. Разговором. Жестами. Мыслями…

• Потому что белые вороны в черной стае долго жить не могут. Они либо перекрашиваются в более практичный черный цвет, либо…

И, живя с волками, невозможно чирикать, а надо выть.

Или…