Недавно я попросил моего Учителя показать мне архивы, где могли бы записываться наблюдения живших здесь, если такой архив существует. Он сказал: «Вы были большим любителем книг на Земле. Пойдемте».
Мы вошли в большое здание, подобное библиотеке, и у меня захватило дух от удивления. Меня поразила не архитектура здания, а количество книг и рукописей. Их, должно быть, было много миллионов.
Я спросил Учителя, все ли книги здесь. Он улыбнулся и сказал: «Неужели вам все еще мало? Вы можете выбрать все, что хотите».
Я спросил, как расположены книги — по предметам или иначе?
— Здесь есть определенный порядок, — ответил он. — Какую хотите вы?
Я сказал, что хотел бы видеть книги, в которых записаны наблюдения над этой, все еще мало знакомой для меня страной.
Тогда он взял с полки объемистый том. Он был напечатан крупным черным шрифтом.
— Кто написал эту книгу? — спросил я у него.
— Здесь есть подпись.
Я посмотрел в конце книги и увидел подпись, которую употреблял Парацельс.
— Когда он написал это?
— Вскоре после переселения сюда. Это было написано между жизнью Парацельса на Земле и его следующим воплощением.
Книга, которую я раскрыл, представляла собой трактат о духах человеческих, ангельских и элемснтальных. Она начиналась с определения человеческого духа как духа, имевшего опыт жизни в человеческой форме; а элементальный дух определялся как более или менее развитое самосознание, не имевшее еще такого опыта.
Затем автор определял ангела как дух высокой степени, который не имел, вероятно, и в будущем не будет иметь таких переживаний в материи. Затем он утверждал, что ангельские души разделяются на две резко отличающиеся группы — небесные и прсисподпис; первые принадлежат к тем ангелам, которые работали в гармонии с законами Бога, последние — к тем, которые работали против этой гармонии. Он говорит, что каждый из этих отделов необходим для существования другого; что если бы все были добрые, то вселенная прекратила бы свое существование; что и само добро перестало бы быть за отсутствием своей противоположности — зла.
Он утверждает, что в архивах царства ангелов есть указание, что добрый ангел сделался злым, а злой ангел сделался добрым, но что это были редкие случаи.
Далее он предупреждает те души, которые будут пребывать в той области, где он это писал, и в которой я нахожусь в настоящее время, чтобы они не вступали в сношение со злыми духами. Он заявляет, что в более тонких формах здешней жизни больше соблазнов, чем в жизни земной; что сам он был неоднократно осаждаем злыми ангелами, убеждавшими его соединиться с ними, и что их аргументы были иногда чрезвычайно благовидны.
Он продолжает, что во время своей неземной жизни имел частые общения с духами — и добрыми, и злыми; но что, пока он был на Земле, он никогда — насколько ему известно — не беседовал с ангелом из породы злых.
Он указывает своему читателю, что есть только один способ для определения, принадлежит ли существо здешнего тонкого мира к ангелам, или же только к человеческим или элементаль- ным духам; отличить ангела можно только по большой силе сияния, окружающего его. Он говорит, что и добрые, и злые ангелы окружены чрезвычайным сиянием; но что между ними есть разница, заметная при первом же взгляде на их лица; что глаза небесных ангелов пылают любовыо и разумом, тогда как смотреть в глаза ангелов преисподней чрезвычайно тяжело.
Он говорит еще, что для ангела тьмы возможно ввести в заблуждение смертного человека, явившись перед ним под видом ангела света; но что такой обман невозможен по отношению души, освободившейся от своего смертного тела.
Возможно, что я скажу еще более об этом в другой раз, а теперь я должен отдохнуть.
