Ну, если и это не сподвигнет вас на отзывы, то я уж и не знаю, что сможет это сделать.
* sober Sally — трезвый в компании.
— Уиии, нальешь мне еще? — спросил Найл откуда-то из конца стола, его руки были раскинуты на стульях Гарри и Лиама.
Луи кивнул и вылил последнее пиво в стакан Найлу, но последний наградил друга сияющей улыбкой.
— Ура! Вот наше триумфальное возвращение, — сказал тост Хоран, поднимая стакан.
— Мой стакан пустой, — сказал Лиам, но все же поднял его в воздух, — тост с пустым стаканом это плохая примета?
— Очевидно, что за эти семь лет нам не стоит верить в такую ерунду, — усмехнулся Найл, когда они зазвенели стаканами.
Гарри улыбнулся в ответ и выпил последние остатки пива в стакане.
— Это будет того стоить, хотя, это был эпичный поворот событий, в хорошую сторону. Эти семь лет стоили ожидания, сейчас все идет настолько ободрительно!
— Ободрительно? — спросил Луи, морщась.
— Да. Ну, мы же выпили, сказали тост и крикнули "ура". Разве это не ободрительно?
Луи кивнул, даже если и Гарри был не совсем прав, и оставил на его кончике носа легкий поцелуй.
Стайлс притворно наморщился, вытер нос и затем обтер руку о щеку Зейна, который лишь улыбнулся на это прикосновение.
— Парни, вы действительно были невероятными. Я и не думал, что вы настолько хороши, — Зейн кивнул Луи, — если бы ты со мной в школьной команде, то сполна бы ощутил это чувство.
Луи послал Зейну маленькую улыбку вместо ответа, принимая комплимент, и его желудок скрутился, как только он представил это. Не было ничего хуже.
Так что он просто сказал:
— Спасибо.
— Чей сейчас ход, следующий раунд! — Найл уже все выпил и осматривал всех странным взглядом, — Гарри?
Он пожал плечами.
— Наверное.
— Это несправедливо, он уже пьет по второму кругу, — Лиам нежно оттолкнул Гарри за грудь на свое место, — просто еще одна бутылка, да? Мне скоро нужно начинать готовиться к смене.
— Серьезно? Но ты работал вчера вечером, — сказал Зейн, выпячивая губу, но Лиам уже был почти за барной стойкой.
— Если хотите, вы можете тусоваться со мной, — предложил Найл с небольшой усмешкой на лице, — я про всех вас говорю, это будет весело. Мы просто напьемся в хлам и будем смотреть игру мутными глазами.
— Ты хочешь? — Луи почувствовал, как Гарри говорил ему на ухо с улыбкой, которая скрывала в себе надежду, поэтому он кивнул, — мы не поедем, если ты не хочешь.
— Я на самом деле хочу. Будет неплохо поболтать с Найлом. Кажется, он один из твоих близких друзей, да?
— Ага, это так, — Гарри усмехнулся и дотронулся до плеча блондина, привлекая к себе внимание, — мы поедем.
— Превосходно. Вот именно поэтому мне нравится это место. Что на счет Зейна?
Луи поймал пристальный взгляд лучшего друга, пытаясь доверительно улыбнуться. Зейн выглядел неуверенно, и было странно убеждать его в общении с людьми, но это, видимо, сработало, потому что он кивнул.
— Да, хорошо. Я поеду.
— Поедешь куда? — спросил Лиам. Он вернулся с еще одной бутылкой, и Луи не мог не почувствовать небольшую вину перед парнем.
— Ко мне, — Найл принял бутылку и начал разливать ее содержимое по стаканам.
Когда он добрался до пустого стакана Гарри, тот убрал его и покачал головой, чем заставил ирландца издевательски усмехнуться.
— Ты собираешься что-то пить у меня? Ты всегда наша трезвая Салли. *
— Это не так, — надувшись, пробормотал Гарри. Найл получил от Лиама щелбан.
— Ему не нужно пить, если он не хочет, — высказался Лиам.
— Я никогда не пью. Ну, иногда я выпиваю. Но не сейчас, мне не хочется. Немного попозже.
— Но ты не должен, — повторил Лиам, и тогда Гарри дал ему щелбан тоже. Это было не сильно, он лишь пригрозил парню: на его щеках все еще слегка виднелись ямочки, а губы были сжаты в линию.
— Я знаю, не нужно так сильно опекать меня все время, — Луи еще никогда не слышал такого разозленного Гарри; до этого его парень либо был счастлив, либо грустил, но не выражал других эмоций. Это и удивило Томлинсона, хотя не должно было.
Казалось, что Лиам это также удивило.
— Я... Да, хорошо. Извини.
Гарри опустил голову.
— Я просто не чувствую, что мне сейчас нужно пиво.
Луи сначала посмотрел на Зейна, а потом на Найла, и они так же были сконфужены. Это немного утешало, так как он не единственный, который ничего не знал. Но ведь Томлинсон был его парнем, он должен понимать, о чем речь. Луи, не Лиам.
— Ээм, хорошо. Ну, допиваем и уходим? — спросил Найл всех, но ответил все равно Гарри.
— Да, вперед. Реально, налей мне, — он поставил свой стакан в центр стола, и когда Лиам открыл рот для того, чтобы что-то сказать, Гарри тихо пробормотал, — не надо, — и Луи даже не был уверен, что адресат услышал это.
Найл сидел, тупо моргая, поэтому Луи взял бутылку и наполнил стакан Гарри до краев. Если он хотел пить, Луи даст ему это. Даже, если Лиам считал это плохой идеей. Особенно, если Лиам считал это плохой идеей. Хорошо, это было так по-детски, но Гарри принадлежал Луи, а не Лиаму.
— Спасибо, — проворчал Гарри, прежде чем схватит стакан обеими руками.
Найл прокашлялся.
— Нам стоит повторить это. Я про футбол. Это было весело. Может, завтра?
— Да, звучит круто, — сказал Зейн, слегка улыбаясь. Они попытались разрядить обстановку, но все еще каждый чувствовал дискомфорт. Он отхлебнул пива, и все уставились на него в ожидании еще чего-нибудь, но он лишь смог слегка покраснеть.
— Ладно, я лучше пойду. Если ты все еще решишь вылезти из шкафа, сообщи мне. Если захочешь.
Все парни повернулись к Лиаму и кивнули. Пейн наклонился, чтобы поцеловать Зейна, но тот отвернулся, так что его губы попали на щеку темноглазого. Если Лиаму и было обидно, то он не показал этого.
— Извини, — сказал Зейн, краснея еще больше.
— Все в порядке, — ответил Лиам и помахал парням.
Напряженность летала в воздухе, пока Пейн не вышел из паба. Тогда Зейн неловко выдохнул, а Найл испустил смешок:
— Черт возьми, допивайте и поехали отсюда.
Луи улыбнулся, залпом выпивая половину стакана.
— Кто будет играть сегодня? В футбол?
— Понятия не имею, но ведь игра есть игра, верно? И даже Лиама нет поблизости, чтобы пожаловаться.
— Он не ненавидит его настолько сильно.
Найл усмехнулся словам Гарри.
— Ты серьезно? Он каждый раз жалуется, как ребенок.
— Но он все еще каждый раз приходит сюда с тобой, чтобы посмотреть игру.
— И он брал меня на игру! — запротестовал Зейн, и Хоран засмеялся.
— Здесь все отличается. Он по разным причинам смотрел игры, — когда Малик нахмурился, блондин добавил, — очевидно же, что он хотел залезть к тебе в штаны.
Зейн покраснел и сделал большой глоток пива, а Гарри впился взглядом в Найла.
— Не то, чтобы он сделал это только ради секса. Хотя. В этом была причина, почему он потащил тебя на свидание.
Зейн пожал плечами.
— Ну, даже если и так. Разве не по этой причине люди создают пары? Чтобы в конечном счете залезть в штаны к своему партнеру. И сформировать отношения, но сначала секс.
Гарри сел на свое место и наклонился к Луи.
Кто-то щелкнул пальцами, пока Зейн смотрел на него.
— Что-то не то. Между вами двумя случилось что?
— Нет. Я просто не удивлюсь, если это так. Я не знаю его так хорошо. Никто из нас не знает друг друга достаточно хорошо, — Зейн пристально посмотрел на Гарри, и тогда Луи почувствовал, что упустил что-то. Но когда он увидел взгляды всех парней, он понял, что был таким не единственный.
— Нихера не понял, — сказал Найл, но выразил общие мысли.
Зейн вздохнул, после широко улыбнувшись.
— Я тоже. Слишком много выпил.
Луи улыбнулся в ответ, просто потому что он почувствовал, что так было нужно. Зейн посмотрел на него, будто искал что-то. И Томлинсон понял, что это: ободряющая улыбка.
— Тогда пора домой. Здесь такое кислое настроение у всех. Нам нужны мой диван, чипсы и что-нибудь выпить, желательное холодное, не то, что это, — Найл скривился, показав на свой стакан, но все равно выпил его содержимое. Луи и Зейн последовали его примеру. Гарри же сделал пару глотков и отдал полунаполненный стакан своему блондинистому другу, который запросто его принял.
Наконец, после этого они все почувствовали свежий воздух; это было прекрасно. Как и то, что напряженность между ними рассеялась еще до того, как парни доехали до Найла.
***
Что-то было не так; в любом случае, Луи не мог понять, что именно. Возможно, какая-то часть дела была в Зейне, который летал в облаках. Он слегка шатался слева направо, пока не поймал себя на этом и не сел прямо. Луи мог подумать, что это из-за количества алкоголя в его крови, но он знал, что помимо этого было что-то еще.
А так же был Гарри, который и не собирался рассказывать об инциденте с Лиамом.
Луи спросил его об этом на кухне, когда Зейн и Найл остались смотреть игру, а парни отправились за пивом. Гарри лишь пожал плечами:
— Ничего не было, — сказал он, заглядываю в шкафчик Найла, чтобы найти немного Doritos (пп: марка чипсов).
— Но я никогда тебя таким не видел. Ты действительно разозлился?
Гарри вздохнул и повернулся к Луи лицом.
— Отчасти. Лиам становится как мамочка, и это раздражает. И он не все понимает, что уверен в обратном. И это сидит у него в голове, он считает это неправильным, но все еще уверен в своей правоте. Он слишком много делает.
— Что именно делает?
Стайлс мгновение не сводил с него глаз, играясь с пакетом в руках. Тогда он потянул его, чтобы открыть, и высыпал его содержимое в миску.
— Просто дело в моей маме. Она была алкоголичкой. Не наследственное, а просто... зависимость? Ее испортили. И у Лиама есть в голове мысль, что я также склонен к странным отношениям с алкоголем. Думает, что я должен быть склонен, но все в порядке. Я не обвиняю выпивку в этом. Некоторые люди просто имеют силу воли, а некоторые, как моя мама – нет. Ты должен знать, что в моей голове много всякого дерьма, но я не виню в этом алкоголь. Есть кое-то другое, что, кажется, никто не понимает, и я не знаю, как объяснить это.
Луи ждал, что Гарри сейчас скажет все, что чувствовал в тот момент, и это было так просто. Ну, так просто слушать, по крайней мере.
— Если хочешь, то можешь попытаться объяснить. Я слушаю.
Гарри повернулся к нему, слегка улыбаясь.
— В другой раз, да? Давай просто слегка повеселимся.
Луи принял это, но он чувствовал себя эгоистом, потому что хотел узнать все сейчас. Но Гарри уже был на выходе из кухни вместе с закусками, так что Томлинсоон пошел следом.
Он нес пиво, и его выхватили из рук, прежде чем парень успел сесть.
Найл взял горсть чипсов и засунул ее в рот, оповестив:
— Англия против Украины.
— Звучит интересно, — пробормотал Зейн, и Луи упал на диван рядом с ним.
Луи почти сел на Гарри, откинулся назад так, что его спина была прижата к груди парня, но задница все еще оставалась на подушке. Стайлс положил свою руку на талию бойфренда, и они оба расслабились.
— Когда это закончится? — спросил Гарри, и Луи мог почувствовать его дыхание на своем ухе и волосах.
Найл засмеялся, бросая в них Dorito.
— Только началось, а ты уже жалуешься?
— Не жалуюсь.
— Аналогично, — проворчал Зейн, собрал чипсы с коленей Луи и запихнул их в рот, — игра идет два с половиной часа, плюс еще перерывы на рекламу и интервью.
— Мне скучно, — сказал Гарри настолько тихо, что это услышал только Луи.
— Мы можем не смотреть это.
— Разве ты не хочешь?
— Немного. Разве мы здесь не для того, чтобы поболтать с Найлом?
Гарри вздохнул и положил подбородок на макушку Луи.
— Да, наверное.
— Ты можешь быть пивным мальчиком. Приносить закуску и все такое, — сказал Найл, как будто это была забавная работа; как будто это было тоже самое, как быть банкиром в Монополии.
— Хорошо, я могу сделать это.
Луи отпил пиво, косо смотря на Гарри.
— Ты собираешься выпить что-нибудь?
Гарри напрягся.
— Зачем?
— Потому что я принес четыре бутылки, — он пожал плечами, — и я подумал, что если ты не будешь, то мы можем отдать его Найлу, чтобы тебе не бегать лишний раз на кухню, — пока он говорил, то чувствовал, что Гарри снова расслабился.
— Хорошая идея. Я думаю, он может взять эту бутылку. Эй, Найл! — крикнул парень, и затем покатил бутылку к креслу, на котором устроился Хоран.
— Благодарю, — он пробормотал, слегка наклонив голову, чтобы вылить оставшееся содержимое бутылки к себе в рот, прежде чем взял новую.
— Это просто невероятно. Как вы можете так много общаться? — простонал Зейн.
— Ирландская кровь, детка, — Найл махнул рукой, и Зейн повернулся назад к телевизору, — все, тихо, начинается.
Гарри застонал и положил руку на бедро Луи, водя пальцами по джинсовой ткани.
Теперь Луи был слегка на взводе, потому что он не мог вспомнить, когда в последний раз смотрел футбол. И смотря на все это, на чипсы, пиво и друзей, ему казалось это все таким знакомым, хоть и новым.
Найл быстро замолкал и снова начинал говорить, что Луи был уверен в том, за какую команду болел его друг. Зейн бормотал похвальные слова, особо не выражая эмоций, а Гарри каждые пять минут бегал за пивом, поскольку его выпивали очень быстро. Луи был слишком поглощен игрой, что даже не уследил за количеством выпитого. Он собрался в туалет, потому что не мог больше терпеть, и споткнулся об ноги Гарри.
— Блять, — простонал Луи.
— Ты куда? Еще не конец, — оповестил его Найл.
— В туалет, пока мой мочевой пузырь не лопнул, — усмехнулся Луи, перешагивая через Гарри.
— Дерьмо, мне тоже нужно в туалет, — сказал Зейн, и Луи подал ему руку, чтобы он смог подняться.
— Только не долго, иначе пропустите что-нибудь интересное, я уверен в этом, — щеки Найла покраснели от количества выпитого им.
— Мы быстро, честное слово, — уверил его Луи и потащил Зейна прочь.
— Ты уверен, что знаешь, куда мы идем? Я не особо, — засмеялся Малик.
— Хорошо, что ты улыбаешься. Мне не нравилось то, как ты хмурился.
— Да, извини. Блять, мой палец на ноге! — проворчал Зейн, прыгая на левой ноге, правую сжимая в руке. Другая рука крепко вцепилась в Луи, настолько крепко, что это начало приносить боль.
— Что такое?
— Я просто пнул ебаную стену.
Луи захихикал снова и открыл дверь в какую-то комнату. Это была бельевая.
— Нет, почему тебе было грустно?
Зейн открыл другую дверь и заворчал, потому что это была спальная.
— Из-за Лиама.
— И Гарри?
— Нет. Не все вертится вокруг твоего ебаного Гарри.
Луи попытался не выглядеть оскобленным.
— Тогда что?
— Я не знаю. Ты и я, наверное. То, что я не видел Лиама с прошлых выходных, потому что хотел тусить с тобой. Не думаю, что это было правильно. Лиам думает, что я люблю тебя.
Луи, наконец, нашел ванную, и это заняло довольно много времени и четыре двери.
— Ты любишь меня?
— Ну да. Только не так, как думает он. Типа, я не хочу тебя трахнуть.
— Ты хочешь трахнуть его? — спросил Луи, расстегнул ремень и подняв сидение для унитаза. Он с облегчением вздохнул, когда его мочевой пузырь начал приобретать свой нормальный размер. Зейн затих, так что Томлинсон посмотрел на него, — ты в порядке?
— Я все еще не знаю, — пожаловался он. — Я не хочу выбирать между тобой и им, потому что, если я выберу тебя, я не могу представить, что будет дальше.
— Хорошо, не выбирай, — Луи застегнул штаны и начал мыть руки, — скажи ему идти нахуй, если он думает, что между нами происходит что-то такое. Мы —
Он хотел сказать, что они – друзья, но его остановили чужие губы. Губы Зейна, которые двигались напротив губ Луи. Их языки сплелись, они пробовали друг друга на вкус, но Томлинсона как будто ударили чем-то, ведь Гарри.
Видимо, Зейн подумал об этом же, поэтому они резко отпрыгнули друг от друга. Он отбросился на фарфоровую раковину, с бешеными глазами.
— Что это было? — спросил Луи, ему хотелось закричать. И кричать и плакать, потому что он не знал, почему не был сердит. Почему он не был так удивлен этому?
— Я не знаю – я не уверен, — заикался Зейн, — мне так жаль. Я не знаю, почему я сделал это. Я имею в виду, что не знаю, люблю ли тебя так, поэтому я должен все исправить, да? Мне понравилось это. Я хочу поцеловать тебя снова. Ох ты ж блять, дерьмо.
Зейн выглядел таким напуганным и взволнованным, что Луи лишь мог обнять друга, прижимая к себе.
— Ты не любишь меня в этом ключе, Зейн. Тебе нравится Лиам.
— Но не так, как ты нравишься. Блять. Почему даже ты успокаиваешь меня? — Зейн вырвался из объятий и пошел к двери, — я должен уйти, я пойду.
— Но это будет подозрительно!
— Что? — на половине пути Зейн остановился.
— Гарри заподозрит что-то, если ты уйдешь. Улетишь. Он будет думать, что что-то произошло.
Зейн моргнул.
— Но ведь это правда. Я поцеловал тебя.
— Да, но это ничего не значило, ладно? Ты не любишь меня, все хорошо, ты просто пьяный.
— Луи, это полный пиздец, окей? Это много что значило. Значило для меня, в любом случае, а должно было для тебя. Мне насрать на то, что Гарри что-то заподозрит. Мне насрать, узнает ли он о том, что произошло. Вообще-то, он должен узнать. И тебе должно быть не срать. Ты должен помочь мне понять свои чувства. Ты должен поехать со мной.
— Но все хорошо.
— Тогда просто продолжай говорить себе это. Просто, черт возьми, Луи! Ты – единственный человек, с которым я могу поговорить об этом, и ты не собираешься меня слушать? — Луи снова услышал шаги, но все еще умоляюще смотрел на Зейна, чтобы тот остановился, — Ты собираешься остаться здесь и трахать своего парня, пока твоя лучший друг, кто-то, кто остается тебе верным в течение пятнадцати ебаных лет, утопает в дерьме о твоих чертовых чувств?
Луи обернулся через плечо Зейна, где стоял Гарри с широко раскрытым ртом. Он несколько раз открывался и закрывался, прежде чем открылся снова для вопроса:
— Все хорошо?
Зейн лишь промчался мимо них, кинув напоследок:
— Это не имеет никакого, блять, значения.
Луи не знал, что ему делать. Он все еще пытался понять, что его поцеловал Зейн, не говоря уже о том, что тот еще возможно мог любить парня, и его мысли плавали в алкоголе. Все границы стерлись.
— Думаю, мне стоит пойти за ним, — пробормотал Луи.
Гарри кивнул, его выражение лица было нечитабельным.
— Хочешь, чтобы я пошел с тобой?
— Да, но не думаю, что ты должен.
— Хорошо. Тогда тебе, наверное, нужно идти, — его голос был стойким и даже не дрогнувшим, поэтому он не мог сказать, что было на душе у Гарри. Он был не в зоне досягаемости для Луи. Для любого.
— Да. Я позвоню тебе сегодня вечером, как только разберусь с этим.
— Да, как только разберешься, — Гарри кивнул и оставил быстрый поцелуй на губах Луи. Это заставило чувствовать себя еще ужаснее, ведь на губах шатена был вкус сразу двух парней.
— Я позвоню тебе, — снова пообещал Луи, вылетая из квартиры Найла, чтобы найти Зейна.
Луи остстал от Зейна всего на пару секунд, но его уже не было в квартире. Луи буквально полетел вниз, вышел из дома и увидел голову Зейна, которая почти затерялась среди других таких же. Было одиннадцать часов, субботняя ночь в Кэмдене не могла выглядеть иначе.
Он скрестил руки на груди, натянул пальто еще больше, и начал пробиваться сквозь людскую толпу, которые, видимо, были такими же пьяными, как и Луи. По крайней мере, пахли они так же.
— Зейн! — попытался крикнуть он, но его голос был высоким и хриплым, так что прохожих наградили парня недовольным взглядом, предлагая заткнуться. Он испугался: было такое чувство, что на него смотрел весь мир.
Луи вытащил свой телефон из кармана, он бежал и тыкал по экрану, пока не пошел звонок. Он увидел, как другой парень на мгновение остановился и как он отвечал на звонок, но все еще не мог поверить в это.
— Что? — проворчал Зейн.
— Подожди секунду, я прямо сзади тебя.
Вместо того, чтобы подождать, Зейн начал идти, только на этот раз еще быстрее.
— Вернись к Гарри. Я знаю, именно этого ты хочешь.
— Но я нужен тебе. Ты хочешь поговорить, я могу выслушать, — дышал Луи в телефон, пытаясь ускорить шаг. Он врезался в кого-то и пробормотал слова извинений, но это был неправильный человек, в которого можно врезаться, потому что он потянул Томлинсона за руку.
— Приятель, что ты о себе, блять, возомнил? — человек этот на голову был выше Луи, и он не выглядел особо устрашающим.
— Ничего. Извини, я – я должен догнать своего друга, — ответил Луи, пытаясь встретиться с пристальным взглядом этого парня, но не мог; он был таким трусливым.
— Луи? — сказал ему голос Зейна в ухо, но затем его потянули за воротник пальто и отшвырнули к стене. Все, что чувствовал шатен – пьяное дыхание, которое обжигало его лицо. Он не смог открыть глаза от страха.
— Кем. Ты. Блять. Себя. Возомнил. — каждое слово было четко сказано, и парень тыкал в грудь Лу.
— Пожалуйста, не надо, — прошептал Томлинсон, и услышал в ответ только смех. Ему хотелось плакать. Ему нужен был Гарри.
— Луи, — он снова услышал Зейна, но теперь уже не по телефону, потому что ему на ухо все еще шли гудки, оповещающие, что звонок прерван. Луи открыл глаза и посмотрел на человека перед ним, разыскивая глазами Зейна, — оставь его, блять, в покое, — зарычал он, и смех неизвестного остановился. Он и его дружки вдруг решили, что Луи больше не стоил их времени, поэтому они ушли, все еще смеялись, — что, мать твою, ты творишь?
Все еще безумный взгляд Луи отыскал Зейна.
— Я просто шел за тобой.
Лицо парня смягчилось, и он притянул шатена к себе.
— Ты дрожишь.
— Они смеялись надо мной. Я не был таким слабым со старшей школы, — говорил он на одном дыхании, пытаясь унять бешеный стук сердца в груди.
— Луи, ты не можешь так поступать, я зол на тебя, окей? Просто, не давай причинять себе боль. Никогда, — Зейн перебросил руку через плечо Луи, принимая его основной вес на себя, — а теперь пойдем домой, да?
— Да, — Луи вздохнул, подвинувшись к Зейну ближе. Ему было тепло, безопасно – и это все, в чем он нуждался на тот момент.
Они молчали, пока не зашли в метро, садясь в вагон напротив друг друга. Здесь было пусто, за исключением нескольких спящих мужчин средних лет, и Зейн, наверное, долго ждал этого момента, поэтому начал говорить как только они сели.
— Почему ты любишь Гарри?
Луи посмотрел на Зейна. Тогда он выглядел таким юным: боялся и жаждал знания своего вопроса одновременно. Томлинсон не знал, что от него хотели услышать, поэтому решил сказать правду:
— С ним я чувствую себя сильнее. Чувствую, что я способен на многое. Я чувствую себя красивым и умным, потому что он так говорит. Я знаю, как сильно он любит меня, и еще несколько месяцев назад я и не мог представить себе, что со мной может произойти такое.
— Почему ты... Что ты чувствуешь ко мне?
— Я всегда боготворил тебя, Зейн. Я всегда чувствовал себя благодарным за то, что ты всегда был моим другом и никогда не предавал меня. И тебя я тоже люблю. Я люблю тебя с самого детства. Когда ты впервые позвал меня к себе домой, и я упал с лестницы, прежде чем дойти до двери. Я плакал без остановки, потому что думал, что ты назовешь меня ребенком и больше никогда не пригласишь к себе. Но ты не сделал этого, ты помог мне встать и принес пластырь с My Little Pony, вместо Человека-Паука, за что извинился. Я... Ты всегда заботился обо мне. Ты всегда заботился и спасал меня, что заставляло чувствовать себя жалким, — мысли Луи были все еще затуманены; алкоголь пульсировал в его венах, но он знал, о чем говорил. Даже если это и не несло большого смысла.
— И все же ты не вызываешь жалость. Я не думаю, что ты жалкий.
Луи слегка улыбнулся, потому что казалось, Зейну это было нужно. Как и всегда, его нужно было заверить в правдивости слов.
— Я знаю. Но теперь все из-за Гарри. Потому что вся жизнь до него была социофобной — у меня не было ничего, кроме моего ноутбука и навыков к письму фанфиков. Это были единственные вещи, в чем я чувствовал себя комфортно, пока не встретил его. Все, что я создал он сумел как-то разрушить, столкнулся с моей реальной жизнью, и все, что я чувствовал раньше только благодаря фанфикам, я начал чувствовать и сам. Это имеет смысл? Я фактически начал выходить из дома и разговаривать с людьми, и это не стало сразу победой, я боролся со своей социофобией, и становился только сильнее. Я не должен больше скрываться. И не хочу этого. Я чувствую, что это все – заслуга Гарри.
Луи не смотрел на Зейна во время своего небольшого рассказа, и он не мог повернуться к нему после того, как закончил, неуверенный, что смог бы вытерпеть боль в глазах друга.
Даже когда Зейн откашлялся, Луи не свел взгляда со своей обуви.
— Нам нужно выйти на следующей станции и пересесть на другую линию, — пробормотал Малик.
— Я знаю.
— Ты ничего не должен ему. Ты не должен чинить его. Это неправильно, если ты чувствуешь себя сильным из-за его слабости.
Эти слова заставили Луи поднять взгляд. Его челюсть напряглась и сжалась, будто бы он собака, которая собралась на кого наброситься, поэтому следующие слова вышли изо рта Томлинсона как шипение.
— Он не слабый. И я знаю, что ничего ему не должен. Я с ним не потому, что что-то ему должен.
Зейн встал, поскольку поезд прибыл на их станцию, и только посматривал, шел ли за ним Луи, когда вышел на платформу.
— Я не то имел в виду. И не злись на меня. Это я должен злиться на тебя, а не наоборот.
Луи вышел из вагона, нагнав Зейна, который уже переходил на другую линию.
— Ладно, не называй его слабым. Если ты сделал такой вывод из моих слов, то тогда он несправедливый. Ты спросил меня, что я к нему чувствую и получил ответ. Не стоит менять смысл моих слов, если ты не хочешь, чтобы я чувствовал это.
— Луи, я даже не знаю, что сам чувствую, а ты говоришь о себе. Знаю, что хочу твоего счастья, если оно не произойдет за мой счет. Блять, это прозвучало эгоистично, да? Я имел в виду, только – ты проводил все свое время с Гарри, я вижу, что ты изменился и рад этому. Я просто скучаю по тебе и мне, по тому, какими мы были раньше.
— Тогда зачем ты поцеловал меня, если не знал, что чувствуешь?
— Я думал, что это поможет мне разобраться. Я не... не планировал это, понимаешь? Я просто сделал это, потому что захотел, — сказал Зейн, когда они повернули на другую платформу. Он прислонился к кирпичной стене и с надеждой посмотрел на Луи, — мне жаль, я не должен был этого делать. Но ты тоже был хорош.
— Хотя сейчас я здесь, разве нет? Я забочусь о тебе, Зейн, просто показываю это иначе. Если честно, то я не думаю, что ты меня любишь в другом смысле, — Луи услышал, как поезд ехал в тоннеле.
— Почему?
Луи молчал, пока электричка не остановилась, не желая перекрикивать шум. Затем он посмотрел в окна, увидел больше народа, чем было на другой линии.
— Мы можем поговорить об этом в другом месте? — спросил он, — здесь много народа, и я не хочу, чтобы наш разговор слушали.
— Почему? — повторил Зейн, — почему ты думаешь, что я не люблю тебя?
— Думаю, ты просто боишься. Лиам для тебя – что-то новое, а я уже привычный и удобный.
— Это не имеет никакого смысла.
Двери открылись, и Луи отправился вслед за Зейном, смотря за небольшой группой людей, которые разошлись по всему вагону. Были две девушки с вызывающим макияжем, они облокотились друг на друга, но оставались тихими. Была группа из четырех-пяти парней, которые были в красно-белой форме и выкрикивали речевки в поддержку МЮ. Была еще парочка групп и просто люди, которые ехали в одиночку, так что Луи держал рот на замке, потому что не хотел, чтобы кто-то из них случайно услышал.
— То, что я боюсь: это имеет смысл. Боюсь, что это может причинить боль и того, что может случиться впоследствии. Что хочет от меня Лиам? Трахнуть? Он уйдет, как только получит то, что хочет? Я ему не доверяю.
Луи все еще наблюдал за группой болельщиков, опасаясь, что кто-то из них услышал то, что не предназначалось для их ушей, но всего лишь получил приветствие бело-красным шарфом, поэтому вежливо улыбнулся и отвернулся.
— А тебе я доверяю. Поэтому я хочу, чтобы ты был моим первым.
Луи почти подавился воздухом и сузил глаза.
— Что?
— Я хочу, чтобы ты был моим первым, потому что знаю, что впоследствии ты меня не оставишь.
— Это не может случиться.
— Но ты трахал только Гарри, — почти проскулил Зейн, — как ты можешь быть уверен в том, что любишь его, если пробовал только с ним?
— Пробовал? Зейн, я принял то, что ты боишься, но ты не можешь просто... Я не понимаю это, — Луи волновался и махал руками, как будто разгоняя те мысли, которые плавали перед ним, — это все из-за секса? Тебе не обязательно заниматься им с Лиамом. Если ты не хочешь, то не нужно придумывать что-то сводящее с ума. Ты не хочешь, чтобы Лиам тебя трахнул, и это нормально.
— Но я хочу этого. Просто не хочу, чтобы он был моим первым, потому что он уйдет. Не хочу, чтобы он уходил.
— Зейн, блять, моя голова раскалывается. Думаю, нам стоит поговорить об этом завтра на трезвые головы, потому что, я думаю, что это одно из недоразумений, которые бывает у людей из-за алкоголя. Ты думал об этом вчера вечером? Обо мне, трахающим тебя?
Зейн пожал плечами и ответ взгляд.
— Не думаю. Зато сейчас это есть в моих мыслях, и я начинаю ревновать тебя к Гарри. Я скучаю по тебе, когда ты уходишь. И если вспомнить нас до твоих отношений с Гарри, то я отправлял всех баб по домам, чтобы остаться с тобой. Я всегда предпочитал тебя всему остальному, так что есть причина задуматься о моей любви к тебе.
— Но ты не можешь выбрать, кого любить. Что ты точно чувствуешь ко мне?
— Нам выходить на следующей, — сказал Зейн, и когда Луи не ответил, он пожал плечами, — я не знаю.
— Если не думать о последствии, чей член в заднице ты хочешь больше: Лиама или мой?
Зейн на мгновение замолчал.
— Думаю, Лиама.
— Ну, ты реально хочешь меня из-за последствий. Которых может и не быть, Зейн. Я все еще буду здесь для тебя, и не собираюсь бросать из-за Гарри, и не думаю, что передо мной когда-нибудь встанет выбор на счет вас двоих. Но ты считаешь, что Лиам сможет так поступить? Трахнуть и уйти?
Поезд остановился, и Луи встал, побуждая Зейна сделать то же. Они шли в тишине: Малик думал, что сказать, а Томлинсон ждал ответа.
— Зейн? — парни уже были на эскалаторе, который ввел из метро на улицу, а кареглазый все еще молчал.
— Нет, я так не считаю. Но не могу быть уверен в этом до конца.
— Тогда жди. Пока не начнешь доверять ему, и не удостоверишься в нем.
Зейн задрожал и укутался в свое пальто. Тогда он полез в карманы и вытащил оттуда пачку сигарет и белую зажигалку.
— Я даже не думал о нам двоих, пока Лиам не спросил. Отчасти он подкинул мне идею в голову, люблю я тебя не как платонического друга, или нет.
— И что ты теперь думаешь?
— Думаю, что я – ебаный мудак. Вероятно, все испортивший мудак. Мне жаль.
— Забей, все хорошо. Мне жаль, что я так среагировал, когда ты поцеловал меня.
— Во-первых: я не должен был этого делать. Я должен был разобраться с этим дерьмом, прежде чем сгрузить его на тебя. Я просто не подумал.
— Теперь все в порядке, да? Ты решил, что не любишь меня в таком смысле, и мы можем снова стать лучшими друзьями.
Зейн фыркнул, выдыхая дым изо рта и ноздрей. Затем он струхнул пепел с сигареты и ударил Луи плечом.
— Не думал, что в двадцать один бывает сексуальный кризис. Это же дерьмо средней школы.
— Ну, в школе не было Лиама. В любом случае, почему он тебе нравится?
— Я ему нравлюсь. Наверное, я просто считаю это милым. Ни одна из тех баб не боролась за меня так после того, как я провожал их домой. Они заставили меня чувствовать, что им насрать. А Лиам же делает все наоборот, и мне хорошо. И я до сих пор чувствую себя нормально.
— Если он так старается заполучить тебя, ты уверен, что он уйдет после секса?
— Наверное, я просто волнуюсь на случай, если что-то пойдет не так? После секса, я имею в виду. Что, если он хотел залезть мне в штаны, и все: не становиться моим парнем и все такое.
— Я не знаю, Зейн. Я думаю, что тебе стоит поговорить с ним. Спросить, что он хочет от тебя, и тогда вы решите, та ли эта вещь, которую ты сможешь ему дать. Разве ты мне не говорил, что он был готов на отношения с тобой без секса?
Зейн кивнул, еще раз затягиваясь сигаретой. Его глаза блестели, а кожа побледнела из-за холода, и шаги ускорились, когда парни начали подходить к дому. До него оставалась всего одна улица.
— Я уже говорил, что мудак, да?
— Ты не такой. Не бойся.
Они поднимались по лестнице. Зейн зажал сигарету губами, чтобы вытащить ключи из кармана. В здании было не намного теплее, чем на улице, поэтому наверх парни поднимались трусцой, чтобы окончательно не замерзнуть. Они были шокированы, когда увидели Гарри у входной двери.
— Как ты сюда —
— На такси. Это дорого, но мне... Я должен был тебя увидеть. Узнать, что было не так, — глаза Гарри пристальным взглядом метались от Луи к Зейну, и его нервозность выдавали только руки, которые нервно дергались на бедрах.
— Теперь мы все решили. Извини за то, что поцеловал твоего бойфренда. Такого больше не повторится, обещаю, — сказал Зейн, отодвинув Гарри, чтобы вставить ключ в замочную скважину.
Гарри кивнул и обратился к Луи.
— Почему ты сделал это?
— Потому что я – испуганный мудак, — ответил Зейн, легко улыбнувшись.
— Нет, Луи. Почему ты позволил ему поцеловать себя?
— Я оттолкнул его. Все в порядке, Гарри, мы во всем разобрались. Я предполагаю, что Зейн боится отношений с Лиамом, и это запутало его чувства. Мы можем войти в квартиру?
Гарри снова кивнул, проходя за Луи.
— Разве... Разве я не делаю тебя счастливым? — спросил он, и его глаза начали на подняться слезами, — разве меня недостаточно?
— Конечно, достаточно. Тебя мне более, чем достаточно, — и Луи крепко обнял Гарри, утыкаясь в его грудь лицом, — я счастлив с тобой. Я самый счастливый человек только благодаря тебе.
— Ты сказал, что хочешь узнать обо мне больше, а я сказал, что – и, и ты ушел, — теперь парень дал волю своим слезам, они скатывались по его щекам и подбородку.
— Извини, мне не стоило уходить.
— Я не должен был так расстроиться, извини.
— Тебе можно расстраиваться, Гарри. Я просто хочу, чтобы ты перестал извиняться за это.
— Я всегда должен быть счастливым рядом с тобой, понимаешь? Если я был счастлив, то и моя мама тоже была счастлива. И все было хорошо. Но если я был расстроен, то она винила в этом себя, и положение ухудшалось. Мне просто не нравится, когда люди расстраиваются из-за моих чувств. Я не хочу грустить, если это делает тебя грустным, — фыркнул Гарри в свое пальто, вытирая рукавом влажное лицо.
— Но это в порядке вещей. Ты можешь грустить из-за какой-то причине, и ты должен сказать мне ее, потому что если в этом виноват я, то я перестану дом путь такие ошибки в дальнейшем.
— Было больно, когда ты поцеловал Зейна.
— Мне так жаль, что это произошло, и я обещаю тебе, что такого не повторится. Может, есть еще причины, которые расстраивают тебя?
— Когда ты не хотел видеть меня всю прошлую неделю. Это потому, что ты думал, что это хорошо для наших отношений, или я что-то сделал не так?
Луи сел на край своей кровати и потянул Гарри за собой.
— Я клянусь, ты не сделал ничего плохого. Я думал, что если мы не будем какое-то время видеться, то нас будет тянуть друг к другу сильнее. Но это было так глупо, я обожаю видеть тебя каждый день.
Гарри кивнул и снял свое пальто. Луи повторил за ним и лег на подушку, подзывая парня к себе.
— Почему ты все еще не заходишь на Тамблер? Я все еще волнуюсь за ту историю, которую мы написали вместе. С тех пор ты не заходил в свой блог.
Луи на мгновение замолчал, а затем обвил талию Гарри своей рукой.
— Мне просто не хочется заходить туда больше. Я не хочу, и не должен хотеть этого, как делал раньше. Мне больше не нужен Тамблер, потому что теперь в моей жизни есть ты. Раньше я чувствовал себя лучше, благодаря переписка с интернет-друзьями, но не теперь.
— Серьезно? — улыбнулся Гарри, его щеки слегка покраснели, а глаза смотрели на губы Луи.
— Да, серьезно. Я мог бы его удалить, мне даже не нужно дважды думать.
Глаза Стайлса расширились, и он покачал головой.
— Не делай это! Там вся наша история! Не у многих людей есть такое.
— Тогда я оставлю его, но только ради тебя.
Гарри посмотрел на парня и широко улыбнулся, так что Луи поцеловал его. Сначала мягко в щеку, а затем и в губы, просто лениво шевеля ими.
Тогда Луи отстранился.
— Теперь тебе лучше? — Гарри кивнул и снова поцеловал парня, но тот разъединил их губы, — Я серьезно. Я хочу, чтобы ты говорил мне, когда ты в порядке, а когда тебе грустно. И причину, по которой ты грустишь.
— Честно, я буду так делать. Некоторое дерьмо все еще есть в моей голове. Сначала Тамблер, затем я у тебя спросил про наш разрыв, а теперь еще и Зейн, — Луи открыл рот, чтобы что-то сказать, но Гарри перебил его, — но теперь я знаю, что мне не о чем волноваться, а если что, я могу прямо спросить тебя. Я просто устал быть тем, кто все портит.
— Ты не портишь, Господи, ты забыл о нашей первой встрече? Я был таким стеснительным и неуклюжим, как я испугался нашего поцелуя в клубе, и как я странно боялся говорить о сексе? До этих пор каждая мелочь была для того, чтобы избавиться от этого. Хватит, теперь мы должны начать думать о тебе.
— Но я не хочу, чтобы все крутилось вокруг меня.
— Мы можем сделать так, чтобы не все крутилось вокруг тебя, но я все еще хочу делать тебя счастливым, — Гарри открыл рот, а Луи прикрыл его своей ладонью, — и не говори, что одно лишь мое присутствие делает тебя счастливым, потому что я сказал достаточно дерьма сегодня для нас двоих.
Гарри облизнул ладонь Луи, и тот с писком убрал ее. Когда младший парень захихикал, шатен бросил ему предупреждающий взгляд.
— Частично ты все же прав. Еще блинчики делают меня счастливым.
Луи зевнул в плечо Гарри.
— Мне очень нужен сон. Последние несколько часов были самыми трудными в моей жизни. Кажется, у меня болит мозг.
— Если бы я мог, я бы поцеловал тебя еще лучше.
Луи сжал плечо Гарри, оставляя поцелуй на его носу.
— Я же сказал: перестань это делать. Занижать себя.
— Извини, — с усмешкой произнес Гарри, — Зейн в порядке?
— Я так думаю. В любом случае, он будет в порядке. Поговорим об этом утром, да? Или если ты действительно хочешь, чтобы я рассказал тебе все сейчас.
Гарри покачал головой и прижался к груди Луи, немного съезжая вниз.
— Можно я сегодня буду маленькой ложкой?
— Конечно, — с улыбкой сказал Луи, поцеловав его в лоб, затем в губы, а потом он лег позади Гарри, обхватывая его. Он мог попросить парня перевернуться, но не хотел этого.
— Спокойной ночи, люблю тебя, — пробормотал Гарри, улыбаясь в ответ.
— И я тебя люблю.
Луи проснулся от громкого стука в дверь, и ему пришлось выпутаться из медвежьих объятий Гарри, чтобы открыть ее. За ней стоял запыханный и покрасневший Лиам, который выглядел достаточно злым, что побудило Толмлинсона почти закрыть дверь перед носом парня.
Когда он будто заметил тревогу Луи, выражение лица сменилось на примирительное.
— Я просто хочу поговорить с Зейном. Он написал мне вчера какую-то странную хрень, и я заволновался, потому что он не ответил мне с утра. Могу – могу я войти? Пожалуйста?
— Я спрошу его, хорошо? Но если он скажет тебе уйти, ты так и сделаешь, ясно?
— Конечно! Я просто... Просто чувствую сейчас себя монстром. И самое последнее, что я хочу делать – причинять боль другим, особенно ему.
Луи кивнул и пропустил Лиама, наблюдая, как он сел на диван, после чего шатен побежал в комнату друга. Он постучал, но ему не ответили, так что Томлинсон открыл дверь и зашел во внутрь. Зейн все еще спал, поэтому он подошел к кровати и растолкал парня.
— Зейн?
Луи потыкал в парня снова, и тот начал шевелиться. Он простонал и начал потягиваться.
— Который час? — это, ну или что-то очень похожее пробормотал он.
— Почти десять, и Лиам здесь, потому что хочет поговорить с тобой. Мне послать его домой?
Зейн моргнул уже не спящими глазами, а затем пробормотал:
— Блять.
— Что такое?
— Просто прошлой ночью я был таким мудаком. Ты и Гарри в порядке? Я все испортил между вами, да? — Зейн приподнялся и облокотился на спинку кровати, укрываясь одеялом.
— Мы в порядке. У нас все очень хорошо, вообще-то. Но теперь пришел Лиам, и он утверждает, что ты писал ему что-то. Ты помнишь, что сказал?
Зейн поежился и схватил телефон с прикроватной тумбочки.
— Часть. Я просто извинился перед ним после того, как поцеловал тебя. Попросил его приехать. Но он сказал, что не может, потому что у него работа, и я накинулся на него. Это было после нашего прихода домой, а затем я лег в кровать.
— Что случилось потом?
— Я просто сказал ему, что нам нужно поговорить. Думаю, поэтому он здесь, — Зейн спрятал лицо в руках, прежде чем поднялся с кровати, — скажи ему, чтобы зашел ненадолго, да?
— Хорошо.
Когда он вышел из комнаты Зейна, то нашел Гарри, который сидел рядом с Лиамом.
— Ты можешь войти. Эмм, Гарри, не хочешь прогуляться?
Гарри кивнул, улыбнулся и встал.
— Конечно, только нужно забрать пальто.
Луи пошел за ним в комнату, поднимая свои джинсы прямо у дверей.
— Они будут в порядке, да?
Гарри пожал плечами.
— Я так думаю. Это для них в новинку, да? Думаю, что все же больше всего расстроился Лиам. Он не думает, что у него есть права сердиться, но в любом случае он это делает. И мне не нравится видеть его расстроенным.
— Они во всем разберутся, — пообещал Луи и взял пальто Гарри со стола.
Гарри кивнул, забирая предмет гардероба. Тогда он полез по карманам, достал свой телефон и покраснел.
— Хочу проверить Тамблер.
Луи рассмеялся, надевая свое пальто.
— Там происходит что-то интересное?
— Не совсем, — вздохнул Гарри, — если честно, мне тоже стало скучно там. Думаю, у меня та же ерунда, что и у тебя. Я сбегал из своей реальной жизни, а теперь не хочу делать это. Я счастлив в ней, потому что у меня есть ты. Настоящий.
Луи улыбнулся и взял Гарри за руку.
— Давай, пошли достанем что-нибудь поесть, да? Я голодный.
Они прошли мимо комнаты Зейна, думая услышать повышенные голоса парней, но этого не произошло. Парни услышали только звук голосов, но точные слова разобрать нельзя было, что было, наверное, хорошим взглядом.
— Если хочешь, можешь остаться с ним? — спросил Гарри, стоя в коридоре и придерживая открытую дверь рукой.
— Нет, Зейн получил свое. Я хочу пойти с тобой, — ответил Луи и почувствовал, что его желудок заурчал, когда Гарри улыбнулся.
***
Луи сидел на скамейке в парке, громко чавкая рулетом из бекона с яйцом и с пластиковым стаканчиков чая между ног, когда Гарри довольно громко откашлялся, чтобы обратить внимание своего парня на себя.
— Ты до сих пор не спросил меня о моей маме.
Луи прекратил жевать, он был не уверен, что должен сделать с едой в его рту: выплюнуть в мусорное ведро или же говорить с ней. Так что он выбрал последнее, говоря немного тише положенного.
— Подумал, что ты скажешь мне, когда будешь готов.
Гарри кивнул, и Луи снова начал жевать в тишине, пока Стайлс не разорвал ее.
— Ты помнишь, как сильно хотел, чтобы я рассказал тебе о том, что меня беспокоит? Даже если в этом был виноват ты?
— Да.
— Я думаю... Думаю, что иногда мне нужны твои вопросы, чтобы ты интересовался мною, ведь бывает так, что мне кажется, что ты безразличен к этому или, — Гарри посмотрел на свои колени, — эмм, или ко мне. Иногда.
Луи протянул руку и взял в нее руку Гарри.
— Это не так, я забочусь о тебе. Забочусь настолько сильно, что порой не знаю, что делать с этим. Я хочу знать каждую мелочь, связанную с тобой, и я хочу, чтобы ты рассказал мне. И я спрошу о том, что хочу узнать, если ты этого хочешь.
— Хочу.
— Пожалуйста, можешь рассказать мне о своей маме? Только те вещи, которые считаешь нужным для моих знаний, естественно.
Гарри кивнул Луи с почти что благодарной улыбкой.
— Она была алкоголичкой, и мне не нравилось, что она грустит потому, что грустно мне. Для меня было нормальным избегать ее, когда у меня был особенно плохой день в школе, или когда моя мама и сестра сильно ссорились. Моя мама иногда забывала ходить в магазин, или же она была просто не в состоянии отнести все продукты домой сразу, что очень злило Джемму. Я никогда не говорил ей об этом, только притворялся что все прекрасно после каждой их ссоры, но моя сестра никогда не принимала это. И они все еще много ссорились, поэтому Джемма съехала как только поступила в Манчестерский университет, так что она могла спокойно жить в кампусе. И на самом деле она была моей единственной подругой до пятнадцати лет. До тебя я чувствовал себя так одиноко. Были несколько ребят, с которыми я общался в школе, но я с ними я чувствовал себя более толерантно, нежели понимающимся.
Гарри замолчал, поэтому Луи спросил:
— Ты все еще чувствуешь себя так?
— Иногда я боюсь того, что не нравлюсь людям, а что они просто просто терпят меня. Я чувствую себя хорошо рядом с тобой, Лиамом или Найлом, но я все еще не уверен на счет Зейна.
— Ты ему нравишься, — уверил кудрявого старший.
Это заставило его улыбнуться.
— Спасибо. Но я все еще думаю, что беспокоюсь о тебе, когда ты видишь меня грустным. Мне нужно, чтобы я нравился людям, и я вбил себе в голову, что если этого не будет происходить, то я буду грустить. Я чувствовал себя так пока был в школе, потому что если я падал и говорил что-то глупое, то все надо мной дружелюбно смеялись. Даже если и дело было во мне, то было еще что-то.
— Ты мне нравишься все время. Я даже люблю тебя.
Теперь Гарри усмехнулся.
— Спасибо, я знаю это. Но иногда я все же не могу так почувствовать себя любимым.
— Поэтому ты все время спотыкаешься и говоришь иногда глупости? Нарочно?
— Нет, у моих ног на самом деле своя жизнь.
Луи усмехнулся и крепко сжал руку Гарри:
— Итак, ты думаешь, что будешь нравиться людям только тогда, когда ты смешной или счастливый?
— Думал, ну и сейчас тоже иногда так думаю. С тобой я строил из себя глупого, потому что думал, что тебе это понравится, ведь я влюбился в тебя. Но сейчас все так хорошо. Мне нравится быть честным.
— Мне тоже нравится.
Гарри кивнул с улыбкой на лице.
— Честность это хорошо.
— Тогда, давай будем честны друг с другом. Всегда. Ты будешь честен о своих чувствах, а я – о своих.
— Звучит круто.
— У меня есть еще вопрос, — сказал Луи, и когда Гарри кивнул, он продолжил, — теперь твоя мама в порядке?
— Да, в полном. Ей помогли, когда мне оставался год до выпуска из школы, но она не видела больше Джемму. Я пытаюсь разговаривать с ней, но она убеждена, что я переехал в Лондон из-за нее. Мне нравится напоминать ей, что я переехал сюда из-за тебя.
Взгляд парня был направлен на асфальт, когда говорил это. И Луи почувствовал, как вспотела ладонь мальчика.
— Гарри? Ты серьезно? Я думал, что ты переехал из-за поступления в университет.
— Я... Это было для этого. Но, я имею в виду, что ты пошел в универ, поэтому я тоже захотел пойти туда. В прошлом году я не забыл просить тебя про университет, потому что все учителя говорили об этом и о том, что я должен туда пойти, и потом ты сказал, в каком именно универе учишься, поэтому я и решил пойти туда же, — Гарри наконец поднял взгляд на Луи, у которого отвисла челюсть, — это жутко, да? Забудь о том, что я сказал.
— Нет, нет! Это ни капли не жутко. Это мне льстит.
— И, знаешь, у меня не было особых причин для того, чтобы остаться в Холмс-Чапле, — и Гарри быстро добавил, заверив, — я бы не переехал в Лондон, если бы не знал, что ты здесь. Иначе бы я наверное поехал жить к Джемме в Манчестер.
— Я рад, что ты не сделал этого. Я рад, что ты переехал именно в Лондон и я рад, что именно я стал основном причиной для этого.
— Ты уверен? — нерешительно спросил Гарри, смотря на Луи из-под ресниц, — ты даже слегка не напуган?
— Нет, Гарри, я вообще не напуган. Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
Наступила долгая пауза, поэтому Луи решил укусить свой сэндвич, но затем усмехнулся.
— Я думаю, что хочу написать книгу, — сказал он с набитым ртом.
Это будто отрезвило Гарри.
— Серьезно?
— Да. Я еще не знаю, о чем она будет, но я хочу написать ее. Возможно, ты бы мог помочь мне с идеями? Ты все же моя муза, как никак.
— Да, да, я бы мог! Ох, Луи, я хочу сделать это. А ты реально хочешь, чтобы я помог тебе? — Гарри был так взволнован, он подпрыгивал на месте, что заставило теплу разлиться в груди Луи.
— Конечно. Фактически, именно ты заставил меня захотеть написать книгу. Я хотел бы тебя к себе в помощники. Мне нужен ты, чтобы сделать это. Ты – мое вдохновение.
Гарри завизжал от восторга, и Луи даже не смог засмеяться, потому что парень быстро чмокнул его в губы.
— Мы собираемся написать книгу!
— Именно, — Луи чисто и громко засмеялся. Его щеки болели от улыбки, и он чувствовал себя таким счастливым. У него был кто-то, кого он любил, и этот кто-то любил Томлинсона в ответ, поэтому казалось, что ему подвластен целый мир. И не было ничего больше, в чем бы он нуждался или чего бы он хотел. Так что он поцеловал своего парня, не обращая внимания на свое яично-беконовое дыхание, он просто чувствовал его хихиканье, — Мы собираемся написать книгу.
***
— Билеты у тебя, да? — наверное, в сотый раз спросил Гарри. Он нервно подпрыгивал, пока они стояли в очереди возле Арены О2.
— Да, Гарри, билеты у меня, — с усмешкой ответил Лиам. Они все усмехались и улыбались, потому что волнение младшего было слишком очевидно. Было похоже, что даже Зейн был готов взорваться, хотя он ненавидел этот бэнд.
Луи сжал руку Гарри, и его улыбка стала до невозможности широкой.
— Когда они начинают?
— Почти в девять, но запускают в семь тридцать. Сколько сейчас времени? — быстро спросил Гарри, но прежде чем кто-то из парней успел ему ответить, он вытащил собственный телефон, — уже семь. Это хорошо, у нас есть время, — шепотом добавил он.
— Хорошо, я чертовски голодный. Я собираюсь сходить за гамбургером. Кто-нибудь хочет со мной? — спросил Зейн.
— Ты имеешь в виду после того, как я съем вас всех? — спросил Лиам и оставил мокрый поцелуй на щеке у Зейна. Тот вытер ее рукой и накатил глаза, но все равно не смог скрыть свою улыбку. Они оба были отвратительно милые, но Луи все еще не мог принять тот факт, что не может рассердиться на них за это. Прошло какое-то время, прежде чем они начали браться за руки на публике, обниматься и целоваться, не выражая любовь словами. Ведь это Зейн, для него трудно выражать эмоции, но теперь у него есть Лиам, который очень терпелив.
— Я собираюсь сходить за хот-догом, — сказал Луи, и челюсть Гарри опустилась.
— Я даже не могу думать о еде или воде! Через два часа я смогу увидеть их! Люк, Джерри, Дэнни, и, блять, как зовут четвертого? Пол, кажется. Я не помню. Возможно, Питер? Так или иначе, Лу! — пожаловался он, и Луи обнял его за талию двумя руками.
— Я здесь. Ну, и кого ты взволнован увидеть больше всего?
— Люк. Определенно. Или, может быть, Дэнни. Представь их поцелуй на сцене!
— О боже, да! — завизжал кто-то позади них, и Гарри обернулся и начал прыгать с незнакомой девочкой вместе.
Луи лишь оставалось смеяться с Лиамом.
Зейн же просто шокировано наблюдал за этим.
— Святое дерьмо, здесь таких как ты миллионы, Луи.
— Эй, я никогда не был настолько фанатичным. Я просто пишу порно.
Гарри пихнул телефон Луи в лицо, попросив сфотографировать его с новыми друзьями. Затем он сделал эту и ту же фотографию на пять телефонов, а потом все начали инстаграммить друг друга.
— Это попадет прямо на Тамблер, — объявил Гарри, и девушки снова завизжали.
— Где Найл? — спросил Лиам у Зейна, сжимая его руку, чтобы тот перестал пялиться на девушек. Это раньше было работой Луи, но теперь он решил, что если и сможет доверить кому-то своего лучшего друга, то только Лиаму, который был хорошим кандидатом и никогда не сделал бы больно Малику. И потихоньку Пейн заполнял пустую жизнь парня. В сердце Зейна была комната для них обоих, точно так же как и в сердце Луи была комната для него и Гарри.
— Мы встретимся с ним внутри. Он заканчивает работу в восемь, поэтому я еще утром отослал ему билет электронкой, — сказал Луи и взял Гарри за руку, когда их очередь начала двигаться. Гарри споткнулся где-то на середине пути из-за визга девушек и очаровательно им улыбнулся.
— Это Луи, мой парень. Разве он не самое красивое существо на планете? — спросил кудрявый и перебросил руку через плечо Луи, обнимая его.
Все, что получил в ответ Гарри был визг, но он, казалось, не особо возражал. Он просто начал осыпать комплиментами Луи, пока лицо последнего не загорелось.
— А еще он очень умный! — добавил он, после того как перечислил имена каждой из веснушек Луи, — и он пишет книгу.
— Мы пишем книгу, — исправил мальчика Луи, и тот засиял.
— О чем? — спросила одна из девушек.
— Отчасти, о нас, — намекнул Гарри, и Луи закатил глаза.
— О людях, которые в миллионы раз круче и интереснее нас.
— Нет никого круче и интереснее нас, — объявил Стайлс, и все девушки хором залепетали, что Гарри и Луи были самой милой парой на Земле.
— А что на счет нас? — прервал Зейн и высунул голову из-за Гарри и Луи, усмехаясь девушкам, — мы с моим парнем тоже довольно крутые и интересные.
— Да, но не круче нас, — поддразнил Гарри и толкнул парней вперед, потому что очередь снова начала двигаться, — я тебе уже сегодня говорил, что люблю тебя?
— Говорил, — прохихикал Луи. Его кожу покалывало от дыхания Гарри. Он отступил и широко улыбнулся, наблюдая за парнями перед ними.
— Мы так близко, Луи! Мы будем с ними в одном помещении, будем дышать с ними одним воздухом и находиться почти рядом в одно время, — Стайлс снова начал прыгать на носочках.
— Прямо сейчас ты напоминаешь мне нашу первую встречу. Когда ты не мог усидеть на месте и улыбался всем подряд, — размышлял вслух Луи. Гарри покраснел, — я думаю, что в тот день ты был еще нервнее. Ты пролил на меня стакан с водой, ты был таким нервным, или это просто предлог, чтобы пощупать мою промежность?
— Конечно нет, я не извращенец! — с улыбкой сказал Гарри. Луи поцеловал Гарри, пока тот не решил ляпнуть еще чего-нибудь, — я был перевозбужден, взволнован и не могу нормально мыслить. Я так сильно волновался, что вечно сравнивал себя с идиотом, но все равно не мог перестать делать ужасные вещи! Я просто не мог себя контролировать. Я не мог перестать говорить или делать что-то, но когда я вспоминаю тот день, у меня в животе летают бабочки.
— И у меня, — признался Луи, и внезапно почувствовал такой прилив любви к Гарри, что ему хотелось забрать его, отвезти далеко и не показывать никому и никогда, — ты был самым прекрасным парнем, которого я когда-либо видел. И ты все еще остаешься им. И всегда будешь.
— Ты – лучшее, что случалось со мной.
— Ты и я.
— И весь мир наш, — добавил Гарри, хихикая, и этот звук заставил сердце Луи остановиться.
— Мир еще не знает, с кем связался.
