Функциональная теория сознания: инструментализм

Неореалисты развивали относительную концепцию разума, предложенную У. Джеймсом (W.James, 1904). Дж. Дьюи и его последователи развивали функциональную концепцию. Возникающая философия Дьюи получила название инструментализма, поскольку делала упор на знании как инструменте для первичного понимания мира и последующего его изменения. Концепция разума Дьюи была, таким образом, более активной, чем представления неореалистов, которые оставались приверженцами того, что Дьюи называл «теорией разума-зрителя». Теории копий относятся к теориям зрителя, поскольку мир, используя термин Юма, запечатлевается в пассивном разуме, который затем просто тиражирует эти впечатления в идеи. Хотя неореалисты отвергали теорию копий, они, по мнению Дьюи не ушли от теорий зрителя, поскольку в их относительной теории сознание все еще полностью определяли объекты, на которые оно реагировало. Итак, разум все еще оставался зрителем, пассивно наблюдающим мир, но только непосредственно, а не через очки идей.

252 Часть III. Совершенно другая эпоха: 1880-1913

Дьюи (J. Dewey, 1939) отверг теорию зрителя, но сохранил репрезентационную теорию разума. Он описывал разум как функцию биологического организма, активно приспосабливающегося к окружающей среде, этот взгляд восходил к его статье 1896 г. о рефлекторной дуге. По мере развития инструментализма Дьюи все больше внимания уделял тому, что же разум делает на самом деле. Он выдвинул предположение о том, что разум — это предъявление значений, идей и операции с ними, или, точнее, способность предчувствовать будущие последствия и реагировать на них поведением, как на стимулы. Итак, разум представляет собой набор репрезентаций мира, функционирующих инструментально, для того чтобы руководить адаптацией организма в процессе его приспособления к окружающей среде. Вслед за Ф. Брентано Дьюи заявлял, что «то, что делает что-либо психическим, а не физическим, указывает на что-то еще, т. е. имеет смысл». Постулат о смысле не нуждается в постулате отдельного царства разума, поскольку идеи нужно представлять себе как нейрофизиологические функции, совокупность функционирования которых мы условно обозначаем как «разум».

Дьюи также подчеркивал социальную природу разума, даже тогда, когда был готов отрицать то, что животные обладают разумом. На Дьюи большое впечатление произвело заявление Дж. Уотсона (см. ниже) о том, что мышление — это просто речь, или, что все мышление состоит из озвучивания, причем такая вокализация может быть явной или скрытой. Любопытно, что это возвращает Дьюи к старому представлению Декарта, отвергнутому функциональными психологами, о том, что животные не думают, потому что не разговаривают. Но Дьюи поменял приоритеты Декарта местами. Для Декарта мышление идет первым, и только выражается в речи; для Дьюи обучение речи создает способность к мышлению. Декарт был индивидуалистом, считавшим, что каждому человеку от рождения даровано самосознание с присущим ему мышлением, но оно навсегда изолировано от сознания других людей.

Дьюи был социалистом. Он считал, что люди не обладают априорным сознанием; поскольку язык приобретается благодаря социальному взаимодействию, мышление, а возможно, и разум целиком, является, скорее, социальным построением. Когда мы думаем «про себя», мы просто разговариваем с собой, а не вслух, упорядочение используя наши речевые реакции, данные обществом. Дьюи, философ-прогрессивист, всегда стремился преобразовать философию и общество на социальной основе, разрушая индивидуализм и заменяя его групповым сознанием, чтобы включить индивида в состав великого целого. Представление о разуме как социальной конструкции разрушило картезианскую частную жизнь индивидуального разума. Вместо этого возникло представление об обществе как крупном организме, составными частями которого являются конкретные люди.

Заключение: сознание сбрасывается со счетов,

1910-1912

К 1910 г. о себе заявили все силы, которым предстояло направить психологию от ментализма к бихевиоризму. На смену философскому идеализму, основным приоритетом которого признавалось исследование сознания, пришли прагматизм,

Глава 7. Сознание аннулируется 253

реализм и инструментализм, отказывавшие сознанию в привилегированном положении во Вселенной. Понятие сознания было переработано, становясь последовательно моторным ответом, отношением и функцией, и не могло более четко дифференцироваться от поведения. Психологи животных считали разум проблематичным и даже необязательным понятием в этой сфере. Психология в целом, особенно в США, переносила внимание со структурного изучения психического содержания на функциональные исследования психических процессов, в то же время смещая фокус экспериментальных методов от интроспективного выяснения к объективному определению влияния стимула на поведение. За всеми этими изменениями таилось желание психологов быть общественно полезными, заниматься изучением поведения (того, что люди делают в обществе), а не социально бесполезными исследованиями сенсорного содержания. Сдвиг от ментализма к бихевиорализму был неизбежен, и необходимо было только обнародовать этот свершившийся факт.

Новые идеи витали в воздухе. В 1910 г. Йеркс обратил внимание на то, что большинство биологов давали низкую оценку психологии или проявляли в ней полное невежество, считая, что эта наука в скором времени исчезнет, влившись в биологию. Йеркс пришел к выводу, что «немногие науки находятся в худшем положении, чем психология», и связал это с недостатком уверенности в себе, отсутствием общепринятых принципов, плохой подготовкой психологов в области физики и провалом преподавания психологии в форме естественной науки. Обзор Йеркса вызвал острую дискуссию и явно встревожил психологов, которые долго и упорно работали над тем, чтобы сделать психологию признанной научной специальностью.

Психологи увлеклись новой концепцией, вокруг которой можно было бы организовать науку, превратив ее, возможно, в большей степени в естественную науку. Боуден, который продолжал развивать собственную программу интерпретации разума, отмечал, что психологи в последнее время вернулись к рассмотрению разума в физиологических терминах. В любом случае, психология испытывала потребность в переходе от философских методов и установок к биологическим.

На съезде АРА.в 1911г. преобладала дискуссия о месте сознания в психологии. Участник съезда М. Э. Хаггерти (М. Е. Haggerty, 1911) отмечал, что ни один человек из собравшихся не защищал традиционное определение психологии как исследования самосознания. Дж. Р. Энджел, выступая с докладом «Философское и психологическое использование терминов Разум, Сознание и Душа» (J. R. Angell, 1911), указал на переход от ментализма к бихевиорализму. Конечно, душа как психологическая концепция прекратила свое существование, когда на смену старой психологии пришла новая. Но докладчик отметил, что под угрозой исчезновения оказались также концепции и разума и сознания. Энджел определил бихевиора-лизм так же, как мы сделали это в начале главы 6:

Несомненно, существует направление, интересы которого сосредоточены на результатах процесса сознания, а не на самих процессах. Это особенно справедливо для психологии животных, но лишь немногим менее — для психологии человека. Наш интерес должен быть сосредоточен на том, что, за неимением лучшего термина, можно назвать «поведением», и анализ сознания в первую очередь оправдывается тем, что он проливает свет на поведение, а не наоборот (р. 47)

254 Часть III. Совершенно другая эпоха: 1880-1913

Энджел пришел к заключению, что, если этому движению суждено развиваться и далее, психология станет «общей наукой о поведении»; точно такое же определение этой сферы деятельности было предложено в новейших для того времени учебниках по психологии (М. Parmelee, 1913; С. Н. Judd, 1910; W. McDougall, 1912). Еще в 1908 г. У. Мак-Дугалл предложил дать психологии новое определение — «позитивная наука о поведении» (р. 15).

Поворотным стал 1912 г. Бучнер отметил дальнейшую путаницу вокруг определения разума и у философов, и у их союзников-психологов, которые хотели отождествлять разум и поведение. Найт Данлэп (Knight Dunlap, 1912), старший коллега Дж. Уотсона по университету Хопкинса, использовал новую относительную теорию сознания для того, чтобы «завести дело против интроспекции». Он говорил, что интроспекция обладала ценностью только в рамках теории копий разума, поскольку интроспекция описывает привилегированное содержание сознания. Но при рациональном взгляде на разум интроспекция утрачивает свой особый характер и превращается не более чем в описание реального объекта при особых условиях внимания. Интроспекция, таким образом, ничего не сообщает о внутреннем объекте, а просто дает сообщение о стимуле, контролирующем поведение в данный момент. Найт Данлэп сделал вывод о том, что термин «интроспекция» следует применять в более узком смысле, лишь для сообщений о внутренних стимулах, которые нельзя получить никаким другим способом. Интроспекция более не была основным методом психологии.

Элиот Фрост (Elliot Frost, 1912) сделал сообщение о европейских физиологах, которые пришли к радикально новому взгляду на сознание. Эти физиологи, в том числе и Жак Лёб, оказавший влияние на Дж. Уотсона во время их совместной работы в Чикагском университете, провозгласили психологические концепции «суевериями» и не нашли места сознанию животных при объяснении их поведения. Фрост попытался опровергнуть брошенный вызов с помощью функционального взгляда на разум как на адаптивное, подобное сознанию поведение.

Еще важнее для нас редукционистские призывы этих европейских физиологов и некоторых психологов. Разум можно устранить из сферы психологии двумя способами, которые отличаются друг от друга и которые не следует смешивать. Программа физиологов, в том числе и И. П. Павлова, обзор которой дал Фрост, и психологов, например Макса Мейера, оказавшего влияние на Дж. Уотсона, призывала свести психические понятия к нейрофизиологическим процессам, предположительно лежащим в их основе. Можно было бы убирать психические понятия из науки по мере того, как мы выясняли материальные причины, которые и обозначали эти менталистские термины. Другая программа отказа от разума находилась тогда в зачаточном состоянии, и на протяжении последующих лет ее часто путали с редукционизмом. Она утверждала, что психические понятия следует заменить поведенческими, которые, в свою очередь, нельзя свести к механическим физиологическим законам, лежащим в их основе. Мы можем разглядеть эти идеи, позднее усовершенствованные Б. Ф. Скиннером, в относительной теории разума, особенно в версии Сингера; но в 1912 г. они не представляли собой отдельной психологической системы. Взгляды редукционистов, освещенные Фростом, до сих пор сохраняют свое значение — обоснованность концепций сознания и разума как центральных в психологии все больше и больше подвергается нападкам.

Глава 7. Сознание аннулируется 255

Встреча АРА в декабре 1912 г. в Кливленде знаменовала окончательный переход психологии, за исключением лишь немногих ретроградов, от ментализма к бихевиорализму. Дж. Р. Энджел (J. R. Angell, 1913) описал бихевиористский подход в книге «Поведение как категория психологии». Энджел начал с того, что вспомнил свое собственное пророчество, сделанное на заседании АРА в 1910 г., касавшееся того, что изучение поведения затмит исследования сознания. Действительно, два года спустя сознание стало «жертвой, предназначенной для бойни», тогда как поведение полностью заменило психическую жизнь в качестве основного предмета психологии. В философии во время дебатов о сознании под вопрос ставили само его существование. В психологии животных исследователи хотели отказаться от ссылок на разум и просто изучать поведение, этим настроениям соответствовал и «общий дрейф» в том же направлении психологии человека.

Существовало множество процветающих областей деятельности, связанных с изучением человека, в которых интроспекция «не предлагала адекватного подхода», — социальная психология, этнопсихология, социология, экономика, развитие, индивидуальные различия и многие другие. Тенденция к отказу от интроспекции была не просто результатом появления новых тем, подобных уже упомянутым; этому способствовала и функциональная психология, которая изучала не столько содержание сознания, сколько ответные реакции.

Энджел не хотел полностью отказываться от интроспекции. Но хотя интроспекция больше не могла оставаться главным методом психологии, она продолжала играть важную роль в получении данных, которые не могли быть получены иными способами. Полностью отрицать значение «главной отличительной черты» человеческой природы — разума ради новой бихевиористской психологии Энджел считал абсурдным. Он предостерегал, что бихевиористская психология таит в себе еще одну опасность. Концентрируясь на поведении, психологи вторгаются на территорию другой науки, биологии, и, таким образом, существовала опасность того, что психология может оказаться поглощенной биологией.

Энджел оказался прав. В настоящее время психология представляет собой исследование поведения. Это естественная наука, тесно связанная с биологией, переросшая свои философские корни. Сейчас она использует объективные методы, при необходимости интроспекция служит прагматическим целям, но не занимает главенствующего положения. Вместо вопросов сознания психология занимается проблемами объяснения, предсказания и контроля поведения. Пришло время той психологии, на которую с таким ужасом смотрел Уорнер Файт.

Библиография

Общий обзор данного периода дан в статье Джона Томаса (John L. Thomas) «Nationalizing the Republic» в книге: Bernard Bailyn et al., The Great Republic (Boston: Little, Brown, 1977). Стандартная история трансформации США на рубеже веков дана в книге: Robert Wiebe, The Search for Order 1877-1920 (New York: Hill and Wang, 1967). Дэниел Бурстин (Daniel Boorstin) делает выводы об истории Соединенных Штатов в книге: The Americans: The Democratic Experience (New York: Vintage, 1974), которая представляет собой приятный для чтения, даже захватывающий отчет об

256 Часть III. Совершенно другая эпоха: 1880-1913

Америке XX в., абсолютно свободный от политической и военной истории. Существует несколько хороших работ по истории прогрессивизма: Richard Hofstadter, The Age of Reform (New York: Vintage, 1975); Eric Goldman, Rendezvous with Destiny (New York: Vintage, rev. ed., 1975); и две книги: David Noble, The Paradox of Progressive Thought (Minneapolis: University of Minnesota Press) и The Progressive Mind (Minneapolis: Burgess, rev. ed., 1981). Среди работ, посвященных интеллектуальным и социальным аспектам нашего времени, можно выделить следующие произведения: Henry F. May, The End of American Innocence (Chicago: Quadrangle, 1964); Morton White, Social Thought in America (London: Oxford University Press, 1976); и Science and Sentiment in America (London: Oxford University Press, 1972).

Философия Дж. Дьюи сыграла главную роль в развитии мысли первой половины XX в. Его интеллектуальное развитие описано в двух работах: Morton G. White, The Origin of Dewey's Instrumentalism (New York: Octagon, 1964); и в посвященной Дьюи главе книги: Е. Flower and M. Murphey, A History of Philosophy in America (New York: Capricorn, 1977). Дьюи был ведущим философом в области образования того времени, он стал свидетелем широкомасштабных дебатов о природе и задачах образования, разразившихся, когда школы были переформированы для того, чтобы отвечать потребностям массового, индустриализованного общества. Книга Мерл Керти (Merle Curti, The Social Ideas of American Educators, Paterson, NJ: Littlefield, Adams, rev. ed., 1965) суммирует взгляды не только Дьюи, но и У. Джеймса и Э. Л. Торндайка. Впервые эта книга вышла в свет в 1931 г. и отражает явно социалистическую точку зрения, которая выливается в критическое отношение ко всем, за исключением самого Дьюи, из-за того, что они делали слишком сильный акцент на индивиде. О жизни Дьюи см. работу: R. В. Westbrook,/o/m Dewey and American Democracy (Ithaca, NY: Cornell University Press, 1991).

Существует три значительные книги, посвященные психологии того времени. Брайан Маккензи (Brian Mackenzie, Behaviorism and the Limits of Scientific Method, London: Routledge and Kegan Paul, 1977), тесно связывает бихевиоризм с позитивизмом, что было свойственно и первому изданию предлагаемой вам книги, а также с проблемой разума животных. Джон О'Доннелл (John M. O'Donnell, The Origins of Behaviorism: American Psychology 1870-1920, New York: New York University Press, 1985) утверждает, что бихевиоризм постепенно и неизбежно вырастал из американской реалистической, новой и функциональной психологии. Книга Р. Н. Соф-фера (Reba N. Soffer, Ethics and Society in England: The Revolution in the Social Sciences 1870-1914, Berkeley: University of California Press, 1978) рассматривает Англию того же периода, какой мы рассмотрели в американской истории, и связывает аналогичный ход развития с интеллектуальным климатом Британии, утверждая, в противовес тезису, который отстаиваю я сам, что в эти годы произошла революция.

Ценный источник сведений по истории психологии с момента ее основания — серия книг: A History of Psychology in Autobiography. Первые три тома, описывающие этот период, вышли под редакцией Карла Мерчисона (Carl Murchison) в издательстве университета Кларка (Clark University Press). Следующие тома выходили в разных издательствах под редакцией разных специалистов, но сохраняя общее название.

Глава 7. Сознание аннулируется 257

Отстаивая научный статус своей дисциплины, психологи всегда уделяли большое внимание ее истории. Э. Ф. Бучнер (Edward Franklin Buchner) создал ряд обзоров развития психологии в начале XX в., в том числе ежегодный обзор в Psychological Bulletin с 1904 по 1912 гг., озаглавленный «Прогресс в психологии» (Progress in Psychology), и два общих отчета: «Ten Years of American Psychology», Science, 18 (1903): 193-204, и «A Quarter Century of Psychology in America», American Journal of Psychology, 13 (1903): 666-680. Еще один общий обзор того же периода — James Mark Baldwin, «A Sketch of the History of Psychology», Psychological Review, 12 (1905): 144-145. Christian Ruckmich, «The History and Status of Psychology in the United States», American Journal of Psychology, 23 (1912): 517-531 — ценная история психологии, включающая не только отчеты об основании лабораторий и т. п., но и сравнительный экономический анализ статусов психологических факультетов университетов по сравнению с другими дисциплинами. Еще одна история психологии принадлежит Дж. Кеттеллу (J. M. Cattell, «Early Psychological Laboratories», Science, 67 (1928): 543-548).

Возможно, последнее столкновение старой и новой психологии имело место 27 апреля 1895 г., в Клубе директоров школ Массачусетса, когда Ларкин Дантон и У. Т. Харрис, работники образования старой формации, противостояли Хыого Мюнстербергу и Г. Стэнли Холлу, представителям новой психологии. Столкновение описано в книге: The Old Psychology and the New (Boston: New England Publishing Co., 1895).

Труды (с современными комментариями) философов-прагматиков Ч. Пирса, У. Джеймса и Дж. Дьюи собраны в книгах: Amelie Rorty, Pragmatic Philosophy (Garden City, NY: Doubleday) и Н. Standish Thayer, Pragmatism: The Classic Writings (New York: Mentor, 1970). Книга Брюса Куклика (Bruce Kuklick, Rise of American Philosophy, New Haven, CT: Yale University Press, 1977) прослеживает развитие прагматизма и его место на историческом фоне. Основные статьи Дьюи приведены в книге: Joseph Ratner John Dewey: Philosophy, Psychology, and Social Practice (New York: Capricorn, 1965).

Обращения президентов АРА обобщены, а самые интересные перепечатаны в книге: Ernest R. Hilgard, American Psychology in Historical Perspective (Washington, DC: American Psychological Association, 1978).

Кроме процитированных работ студенты, интересующиеся психологией животных, трудами И. П. Павлова и Э. Л. Торндайка, могут обратиться к следующим книгам. Б. П. Бабкин написал наиболее интересную биографию И. П. Павлова. О теории научения Э. Л. Торндайка см. его книгу: Educational Psychology (New York: Arno, 1964). Дж. Уотсон опубликовал две популярные статьи: Harper's Magazine, 120 (1909): 346-353, к124 (1912): 376-382, в которых дается обзор психологии животных начала XX в. Замечательная история психологии животных даны в книге: Robert Boakes, From Darwin to Behaviorism: Psychology and the Minds of Animals (New York: Cambridge University Press, 1984). Развитию этой области в США посвящена работа: Thomas Cadwallader, «Neglected Aspects of the Evolution of American Comparative and Animal Psychology» в книге: G. Greenberg and E. Tobach, eds., Behavioral Evolution and Integrative Levels (Hillsdale, NJ: Erlbaum, 1984).