Область биологии Предмет исследования Область психологии

Морфология --------------- ► Структура ■<------------- Экспериментальная психология

Физиология ------------- ►■ Функция ■<--------------- Функциональная психология

Онтогенез ---------------- ► Развитие ■<-------------- Эволюционная психология

В биологии анатом, ученый-морфолог, проводит тщательное вскрытие тела для того, чтобы обнаружить составляющие его органы, установить его структуру. Как только орган оказывается изолированным и описанным, задачей физиолога становится определение его функции. Наконец, можно изучить, каким образом орган развивается в процессе эмбриогенеза и постнатального развития и как этот орган возник в процессе эволюции. Подобные исследования составляют предмет генетической биологии.

Сходным образом экспериментальный психолог (под которым Титченер подразумевал себя и своих учеников) рассекает сознание на составляющие; эта анатомия разума определяется как структурная психология. Изучением того, что делают выявленные структуры, занимается психологическая физиология — функциональная психология. Развитие психических структур и функций является предметом исследования генетической психологии, которая занимается процессами индивидуального и филогенетического развития.

Согласно оценке Титченера, структурная психология логически предшествует функциональной, поскольку только после того, как психические структуры изолированы и описаны, можно удостовериться в их функциях. В то же время Титченер отмечал привлекательность функциональной психологии. Цитируя статью Дьюи о рефлекторной дуге, он признавал, что влияние функциональной психологии постоянно растет. В то же время Титченер призывал психологов избегать соблазнов функциональной психологии и погрузиться в жесткую, научную работу по экспериментальной интроспективной психологии. Статья Титченера ознаменовала начало борьбы между структурализмом и функционализмом за контроль над американской психологией. Третий вид психологии, эволюционная психология, находился еще в зародыше (J. M. Baldwin, 1895; R. Wozniak, 1982) и не предлагал собственных теоретических перспектив. Тем не менее, поскольку исследование развития фокусировалось скорее на психических операциях, а не на интроспективном содержании, и дети вообще были мало пригодны для интроспекции, эволюционная психология была естественным союзником функционализма. Поэтому поражение Титченера в объявленной им войне было неизбежным.

От подводного течения к главному. В течение 10 лет после выхода «Постулатов» Титченера стало очевидно, что другие психологи находят его анализ правильным, но не согласны с приоритетами. В своем президентском обращении к АРА в декабре 1900 г. Джозеф Джастроу, бывший одно время сотрудником Ч. Пирса, рассмотрел все имевшиеся течения в психологии и назвал одни из них главными, а другие — «подводными» (J. Jastrow, 1901). Он заявил, что для него психология — это «наука о психических функциях», а не о содержании психики. По словам Джастроу, функциональный подход вырос из эволюции, пролил свет на области, где

234 Часть III. Совершенно другая эпоха: 1880-1913

долгое время господствовал догматизм, и вдохнул в психологию новую жизнь. Джастроу справедливо заметил, что, хотя исследование психических функций и получило определенное распространение, оно по прежнему не является главным направлением. Он рассматривал функциональную психологию как получившее признание подводное течение, которое ему хотелось бы превратить в основное. Джастроу говорил, что функциональная психология более универсальная, чем структурная, так как включает в себя вопросы патопсихологии, тестирования интеллектуальных способностей, изучения среднего человека и даже физические исследования. Перспективы практического применения функциональной психологии значительно превосходят таковые для психологии структурной. В заключение Джастроу сделал пророческий вывод о том, что будущее принадлежит функциональной, а не структурной психологии.

Функциональные психологи приняли концепцию сознания Джеймса и развили ее в направлении бихевиоризма. Таддеус Болтон (Thaddeus Bolton, 1902) писал: «Разум следует считать отпрыском поведения, инструментом приспособления организма к окружающей среде», а Г. Хит Боуден (Н. Heath Bawden, 1904) добавлял: «Самое фундаментальное утверждение, которое мы можем сделать относительно сознания, — то, что оно представляет собой действие». Для функционалиста содержание разума не имеет большого значения, так как функционалистская теория разума гласит, что разум — это процесс, биологическая ценность которого заключается в способности быть призванным, если организм сталкивается с новой ситуацией. В нем нет нужды, когда инстинкты оказываются адекватными стимулам или когда гладко функционируют ранее выученные привычки.

Как указывал Фрэнк Тилли (Frank Thilly, 1905), функциональный взгляд на сознание был фатальной ошибкой Джеймса. Джеймс и его последователи, функциональные психологи, придерживались идеи о параллелизме разума и тела, утверждая в то же время, что сознание активно вмешивается в деятельность организма. Болтон знал об этой проблеме и пытался утверждать, что, хотя сознание не влияет на нервные процессы, оно играет какую-то роль в научении. Это было неудачной позицией для функциональных психологов, и их следовало спасти, заменив более твердыми би-хевиористами, которые вообще были готовы списать сознание со счетов психологии. Наконец, если, как утверждал Болтон, в поведении можно увидеть содержание сознания, то зачем вообще продолжать разговоры о поведении?

К 1905 г. психологам стало очевидно, что идет функциональный прилив. Эдвард Франклин Бучнер, который на протяжении нескольких лет писал для Psychological Bulletin ежегодный отчет о «прогрессе в психологии», отмечал «повсеместное принятие и защиту «функционального», а не «структурного» взгляда». Он писал, что замена старой системы на новую на деле оказывает негативный эффект, поскольку заново начинает развитие всей области, без какого-либо кумулятивного прогресса. В том же томе журнала Феликс Арнольд хвалил функционалистов за отказ от старого взгляда на перцепцию, на что нападал Болтон, и за замену его перцепцией, понимаемой «как двигательный процесс... определяющий серию реакций по направлению к объекту» (Felix Arnold, 1905).

В том же году Мэри Калкинс (1863-1930) воспользовалась своей президентской речью в АРА, для того чтобы развить свое собственное направление в психо-

Глава 6. Заговор натурализма 235

логии, сочетающее структурный и функциональный взгляды. Если психологию понимают как исследование реальной психологической личности, обладающей и содержимым сознания, и психическими функциями, то каждую систему можно рассматривать как вклад в общую картину психологии. Хотя Калкинс агрессивно проталкивала свою Эго-психологию на протяжении многих лет на каждом форуме, который ей удавалось найти, похоже, она нашла мало последователей. Время компромиссов прошло. В 1907 г. Бучнер писал, что в 1906 г. «функциональная точка зрения казалась практически победившей» — настолько, что «более старые (и почти священные) термины» психологии почти прекратили свое существование. Бучнер ожидал оформления «нового словаря психологии в новом XX веке».

Ведущим функционалистом был Джеймс Роуланд Энджел (1869-1949), который на старших курсах учился вместе с Дьюи. В 1904 г. Энджел опубликовал вводный курс психологии, написанный с функциональной точки зрения. Он считал, что, в отличие от органов тела, психические элементы, на которые ссылаются структуралисты, не постоянны, а возникают только в момент восприятия. То есть функции порождают структуры, в отличие от биологии, где каждый конкретный орган выполняет определенную функцию, которая без него не существует. Энджел также утверждал, что структурная психология бесполезна с социальной точки зрения и неуместна с биологической, так как изучает сознание вне реальных жизненных условий. Более того, редукционизм структуралистов сделал из сознания не относящийся к делу эпифеномен. Напротив, функциональная психология выявила, что сознание — это «эффективный агент, содействующий жизнедеятельности организма», т. е. что оно биологически полезно и вполне соответствует здравому смыслу.

В своем президентском обращении к АРА в 1906 г. Энджел напрямую возражал «Постулатам структурной психологии» Титченера. Речь Энджела стала важной вехой на пути становления бихевиоризма. Вначале он сделал допущение, что функциональная психология нечто большее, чем просто программа», и «протест» против стерильности структурной психологии. Затем Энджел заявил, что структурная психология была исторической ошибкой, кратким философским антрактом в развитии научных, биологически ориентированных теорий разума. Только функциональная психология выглядит новой по сравнению с интроспективной психологией первых немецких лабораторий. На деле только функциональная психология — истинная наследница традиции, идущей от Аристотеля до Спенсера, Дарвина и прагматизма.

Энджел повторил уже знакомый отличительный признак: структурная психология имеет дело с психическим содержанием, а функционализм — с психическими операциями. Функционализм изучает психические процессы такими, каковы они в организме в ходе реальной жизни; структурализм изучает разум в форме его «посмертного анализа». «Современные исследования... обходятся без обычной прямой формы интроспекции и касаются... определения того, какая работа совершается, и при каких условиях это достигается» (1907). Здесь Энджел признал существование тенденции, которую мы обнаружили в исследованиях его самого и других ученых и определили как точку зрения бихевиориста-экспериментатора. Он оправдывал новое направление исследований достаточно корректным утверждением о том, что, в отличие от физических органов, вскрытых анатомом, «психи-

 

 

236 Часть III. Совершенно другая эпоха: 1880-1913

ческое содержимое непостоянно и поверхностно». Только психические функции сохраняются на протяжении времени: содержание приходит и уходит, но внимание, память, суждение — сохраняются.

Функциональная психология несла с собой и изменения в отношениях психологических институтов. Структурная, менталистская психология выросла из философии и сохранила с ней тесную связь. Напротив, функциональная психология вела психологию к тесному союзу с биологией, так как обе эти дисциплины занимаются исследованием общего функционирования организма. Но союз психологии с биологией, предложенный Энджелом, не напоминал таковой у Вундта. Вундт, следуя старому додарвиновскому пути через физиологию, связывал исследование разума с исследованием мозга. Энджел, на которого Дарвин оказал даже большее влияние, чем на Джеймса, связывал исследование разума с эволюционной биологией, а не с нейрофизиологией. Ключевая идея функционалистов заключалась в том, что они рассматривали сознание как орган, служащий адаптационным интересам своего обладателя. То, как сознание работает на уровне механизмов мозга, было менее важным, чем то, как оно работает на уровне адаптивного поведения.

Энджел утверждал, что эта новая биологическая направленность принесет и практические выгоды. «Педагогика и психическая гигиена... нуждаются в советах» функциональной психологии. Психология животных видит в этом направлении свою «вторую молодость», поскольку психологические исследования избавляются от антропоморфности. Эволюционная психология и патопсихология также будут вдохновлены функциональным подходом.

Энджел соглашался с мнением Боудена о том, что сознание «неожиданно возникает при определенных обстоятельствах» в жизни организма, и заявлял, что сегодня все серьезные психологи придерживаются теории приспособления. Но он пошел дальше Боудена и Болтона, утверждая, что «сознание не является обязательной чертой процесса приспособления». Предположив, что научение может происходить и без вмешательства сознания, Энджел сделал еще один шаг по пути к бихевиоризму.

Функциональная психология «функциональна» в трех аспектах. Во-первых, она полагала, что разум обладает определенной биологической функцией, отобранной в процессе эволюции: он адаптирует организм к новым обстоятельствам. Во-вторых, она описывала само сознание как результат физиологического функционирования организма: разум, с этой точки зрения, представляет собой биологическую функцию. В-третьих, функциональная психология обещала принести общественную пользу, улучшив образование, психическую гигиену и облегчив патологические состояния. Таким образом, Энджел наметил направления развития современной психологии.

Итак, к 1907 г. функциональная психология пришла на смену структурной психологии. Но, возникнув в качестве протеста против устаревших концепций, функциональная психология не стала самостоятельным направлением. Она не смогла отказаться от понимания психологии как исследования сознания, но в то же время выдвигала такие теории восприятия и научения, которые делали сознание концепцией, все менее и менее необходимой для научной психологии. Однако функциональная теория подтолкнула психологию к изучению поведения и привела к серьезным изменениям ее основополагающих концепций.

ГЛАВА 7

Сознание аннулируется

Я верю, что «сознание» находится на грани полного исчезновения. Это всего лишь название фикции, которая не имеет права находиться среди основных законов. Те, кто все еще привязан к нему, — привязаны всего лишь к эхо, к слабому слуху, который остался в атмосфере философия после исчезновения «души».

Уильям Джеймс

До тех пор пока тенденцией функционализма было превращение психологии сознания в психологию поведения, функциональная психология придерживалась традиционного определения психологии. Тем не менее движению по направлению к бихевиоризму способствовали два следующих фактора. Первым стало изучение разума животных, поскольку оно в значительной степени решало картезианскую проблему других разумов: как можно научно исследовать что-либо, скрытое от нашего прямого наблюдения? Второй фактор был предметом философского спора о природе и существовании сознания, даже человеческого. Как ни странно, споры начались с того, что Уильям Джеймс, определявший психологию как науку о психической жизни, т. е. сознании, задался вопросом: существует ли сознание? Когда он дал отрицательный ответ, предмет изучения психологии, казалось бы, превратился в ничто, и это заставило пересмотреть определение психологии как науки.

Новые направления в психологии животных,

1898-1909

Психология животных, которой занимались еще в Древнем Риме, традиционно использовала два метода: метод сбора фактов на основании устных рассказов и метод предположений для интерпретации этих фактов. Оба этих метода были поставлены под сомнение американскими психологами конца XIX — начала XX в. На смену устным рассказам пришли эксперименты с использованием, главным образом, методик Э. Л. Торндайка и И. П. Павлова. Некоторые психологи животных постепенно отказались от каких-либо выводов, поскольку стало ясно, что проблема других разумов Декарта не имеет эмпирического решения.