XLII. О юности и старости

Человек, молодой годами, может быть умудрен жизненным опытом, если онне терял времени даром. Но это случается редко. Вообще говоря, юностьподобна первым пришедшим в голову мыслям, которые не так зрелы, какпоследующие. Ибо юность бывает не только в возрасте, но и в мыслях. И все жеизобретательность у молодых людей более ярка, чем у стариков, идеи рождаютсяв их воображении с большей легкостью и как бы более вдохновенно. Натуры,обладающие огромным пылом и большими и бурными желаниями и страстями, несозрели для действий до тех пор, пока не перешли меридиан своих лет. Такбыло с Юлием Цезарем и Септимием Севером. О последнем из них сказано:"Juventutem egit erroribus, immo furoribus, plenam"^[201]. И все жеон был, пожалуй, самым способным императором из всех. Но уравновешенныенатуры могут хорошо проявить себя и в молодости, как это видно на примереОктавиана Августа, Козимо, герцога Флорентийского, Гастона де Фуа и др. Сдругой стороны, пыл, живость и пожилой возраст являются отличным сочетаниемдля ведения дел. Молодые люди более подходят для того, чтобы изобретать, чемвыносить суждение; выполнять дело, чем советовать; выдвигать новые проекты,чем продолжать начатое дело. Ведь опыт старых правильно руководит ими в техделах, которые попадают в его рамки, но в отношении новых явлений он вводитих в заблуждение. Ошибки молодых людей означают гибель всего дела; ошибкипожилых лишь означают, что можно было бы сделать больше или скорее. Молодые люди, ведя свои дела и управляя ими, захватывают больше, чеммогут удержать; будоражат больше, чем могут успокоить; несутся к цели, необращая внимания на средства и желая достичь ее сразу, одним махом; слепоследуют каким-то нескольким принципам, на которые они случайно наткнулись;легкомысленно вводят новшества, которые влекут за собой непредвиденныенеудобства; прибегают сразу к крайним мерам и -- что усугубляет все ихошибки -- не признают ошибок и не исправляют их; не идут на попятную, какнетренированная лошадь, которую не остановишь и не повернешь. Старикислишком много возражают, слишком долго советуются, слишком мало рискуют,слишком скоро раскаиваются и редко доводят дело до полной победы, аудовлетворяются средним успехом. Разумеется, в деле лучше всего сочетатьдостоинства обоих возрастов; это будет хорошо как для настоящего, ибодостоинства каждого возраста могут исправить недостатки другого, так и длябудущего, ибо молодые могут учиться, пока еще работают пожилые люди; инаконец, такое сочетание было бы хорошо для внешних связей, ибо старикипользуются авторитетом, а молодежь -- любовью и популярностью. Однако, чтокасается моральной стороны, то здесь, пожалуй, предпочтение будет отданомолодежи, старость же будет играть роль в политической стороне дела. Некийраввин, рассматривая библейское высказывание "Ваши юноши будут иметьвидения, а ваши старики увидят лишь сны"^[20][2], делаетвывод, что юноши ближе допускаются к Богу, чем старики, поскольку видение --это более ясное откровение, чем сон. И разумеется, чем больше человек пьетот мира, тем больше он опьяняет его; и старость совершенствует, скорее, силыразума, чем добродетели воли и чувств. Есть такие, которые чрезмерно раносозревают для своих лет, и зрелость эта рано вянет. К ним относятся преждевсего те, у кого хрупкий ум, острие которого вскоре притупляется. Таким былГермоген-риторик, книги которого чрезвычайно тонки и остроумны и которыйвпоследствии поглупел. Во-вторых, те, у кого есть какие-либо естественныенаклонности, которые более свойственны молодости, чем старости, как,например, плавная и цветистая речь, которая лучше подходит молодым, чемстарикам. Так, Туллий говорит о Гортензии: "Idem manebat, neque idemdecebat"^[20][3]. В-третьих, те, которые с самого началазабираются слишком высоко и величественны более, чем позволяют им прожитыегоды. Как, например, Сципион Африканский, о котором Ливий прямо сказал:"Ultima primis cedebant"^[20][4].