Соглядатаи Раваны донесли своему господину, что воины Рамы взошли на гору Субелу. И встревоженный Равана послал за Прахастой и повелел ему приготовить войска к обороне крепости Ланки. Затем он призвал к себе Видьюдджибху, ракшаса, искушенного в колдовстве, и, войдя с ним на ту половину дворца, где томилась плененная Сита, сказал ему: «О демон, сделай так, чтобы предать дочь Джанаки во власть чар. Сотвори для меня своим волшебством голову Рамы, лук его и стрелы».
Видьюдджибха повиновался и создал волшебством то, о чем просил его Равана. И царь, довольный, одарил его драгоценным украшением. Затем он отправился в рощу ашок и предстал перед печальною Ситой, сидевшей под деревом на непокрытой земле в окружении свирепых демониц.
Равана приблизился к ней и сказал: «О красавица, тот, ради кого ты меня отвергаешь, убийца Кхары, супруг твой Рагхава пал в бою. Пришел конец твоим надеждам и твоей гордости. Теперь ты станешь моей женой. О неразумная, оставь свое упрямство и стань госпожою всех моих жен! Что тебе до мертвого? Услышь о гибели своего супруга. С многочисленным войском, собранным царем обезьян, Рама вышел на берег моря, намереваясь достигнуть гибели моей. Когда настала ночь, и войско расположилось на отдых на берегу, и усталые воины заснули, мои соглядатаи проникли в их лагерь. И в полночь мои могучие ратники, предводимые Прахастой, перебили спящих врагов. Свирепый Прахаста отрубил голову спящему Раме; Вибхишана взят в плен; Лакшмана бежал с остатками войска. Сугриве свернули шею, и Хануман убит ракшасами. Пал и Джамбаван в ночной резне, пронзенный многими стрелами и копьями, и отважнейшие из обезьян – Майнда и Двивида плавают в собственной крови, заколотые мечами. Убиты и Ангада, и Кумуда, и многие вожди обезьяньей рати. Другие разбежались, преследуемые ракшасами, как слоны – могучими львами. И одни попадали в море, другие искали спасения в лесах; и берег морской, леса и горы усеяны трупами обезьян, сраженных ракшасами. Супруг твой убит, и войско его истреблено моими слугами; мне принесли его голову, окровавленную и покрытую пылью».
И, повернувшись к одной из ракшаси, Равана сказал ей в присутствии Ситы: «Приведи сюда великого духом Видьюдджибху, принесшего голову Рагхавы с поля битвы».
И Видьюдджибха немедля явился на зов с призрачной головою и луком в руках и стал перед Раваной, склонив голову. Тогда царь ракшасов сказал ему: «Покажи Сите голову Рамы. Пусть она в последний раз взглянет на лицо своего мужа». Ракшас, бросив голову на землю перед Ситой, исчез. А Равана бросил рядом с головою лук и сказал: «Это оружие Рамы. Прахаста принес его с собою».
Увидев эту голову и этот великолепный лук, вспомнив о союзе между Рамой и Сугривой, о котором говорил ей Хануман, Сита уверилась в праведности рассказа Раваны. И, глядя на лицо, на глаза, чело и волосы, знакомые ей, измученная царевна Видехи издала горестный крик и упала на землю без чувств.
Придя в себя, прекрасная Сита взяла в руки ту голову и предалась своему горю. «О, я погибла! – вскричала она. – Увы, супруг мой, ты, стремившийся освободить меня, пал от руки ракшаса! Из-за меня, злосчастной, ты принял смерть – не женою тебе я стала, а злою твоею судьбой! О бедная Каушалья, из троих, кого она проводила в путь, один лишь Лакшмана вернется к ней; и, когда она узнает о смерти Рамы и о моем плене, сердце ее разорвется от горя. Ты добилась своей цели, Кайкейи, – мертв Рама, лучший из рода Икшваку. Предсказатели сулили ему долгую жизнь; но слова их были лживы.
Как это могло случиться? Почему ты ушел из мира, о господин мой, и оставил меня одну? О Равана, убей и меня вместе с Рамой; возврати жену ее мужу, положи голову мою рядом с его головою и тело – рядом с его телом. О Равана, я хочу последовать за господином моим!»
Так плакала и убивалась прекрасная дочь Джанаки, не сводя глаз с головы и лука супруга. И в это время дворцовый страж поспешно явился перед Раваной, сложив ладони, со словами: «Победа царю!» И сказал страж: «О государь, Прахаста со всеми придворными пришел и хочет видеть тебя. Прости раба твоего, но дело, должно быть, не терпит промедления; он послал меня за тобою».
Вняв словам ракшаса, Десятиглавый покинул рощу ашок. И едва он оставил рощу, голова и лук исчезли! Сарама, супруга благочестивого Вибхишаны, видя, как горюет Сита, приблизилась к ней тогда, чтобы ее утешить.
«О Сита, – сказала Сарама, – презрев ради тебя страх перед Раваной, я подкралась сюда незамеченной и слышала все, что он говорил тебе и что ты ему отвечала. И я успела узнать, почему удалился он отсюда так поспешно. О прекрасная царевна, утешься! Рама не убит, его нельзя застать врасплох; и невредимо войско обезьян. То, что видела ты, – призрак, чары, созданные волхованием того нечестивца, враждующего со всеми существами.
Горю твоему скоро конец, и уже брезжит заря твоего счастливого дня. Поистине, богиня Лакшми обратила свой взор на тебя. Узнай, о царевна: Рама перешел океан с обезьяньим войском и стал лагерем на южном его берегу! Ракшасы, посланные разведать о движении войска Рамы, донесли о его переправе. И Равана, получив эти вести, совещается со своими военачальниками».
Как только Сарама сказала Сите эти слова, обе услышали клики войска, подобные рыканию львов, и бой барабанов. Сарама сказала; «Этот барабанный бой, о Сита, призывает к оружию! Прислушайся к его раскатам, подобным раскатам грома. Слышишь ли ты грохот колесниц и ржание коней? Войско ракшасов спешит на защиту города. Пришел час испытаний и страха для Ланки; для тебя же наступило время счастливой надежды. Скоро, о царевна Митхилы, Рама, убив Равану в битве, вызволит тебя из плена, и вновь обретешь ты счастье с возлюбленным твоим супругом».
И как облака осени освежают благостным дождем опаленную зноем землю, так и добрая Сарама утешила Ситу, повергнутую в отчаяние речами Раваны. Желая оказать услугу Сите, Сарама сказала ей с приветливой улыбкой: «Если хочешь, я могу тайно пробраться к Раме, передать ему твои слова и вернуться обратно». Но Сита сказала: «Если хочешь ты сделать мне добро, о Сарама, прошу тебя, пойди и узнай, что делает и замышляет Равана. Уже много дней живу я здесь в страхе и тревоге, и коварный и злобный владыка ракшасов постоянно меня преследует и угрожает мне. Узнай, что они решили – отдать меня Раме или оставить в плену, – и скажи мне. Эта та великая милость, которую я жду от тебя».
Сарама отерла слезы с лица Ситы и сказала: «Если таково твое желание, я иду, о дочь Джанаки». И она отправилась тайно в покои Раваны и, подслушав речи, которые велись на совете ракшасов, вернулась вскоре в ашоковую рощу к горестной супруге Рамы.
«О дочь царя Митхилы, – сказала она трепещущей Сите, – советники, умудренные годами, и сама мать Раваны приступили к повелителю ракшасов, убеждая его вернуть тебя Раме. Но он упорствует в своем намерении оставить тебя у себя; и пока он не падет на поле битвы, никто здесь не посмеет нарушить его волю.»
При этих словах Сарамы до слуха их донеслись вселяющий трепет ров обезьяньего войска, сотрясший землю, и звуки труб и бой барабанов. И воинственные клики защитников Ланки раздались в ответ.
В этот час десятиглавый властитель ракшасов, обуянный гибельной страстью, отвергнув благие советы мудрейших из своих приближенных, повелел своим воинам готовиться к битве. Он поставил Прахасту защищать Восточные ворота, Махапаршву и Маходару он послал к Южным воротам, Индраджит стал во главе защитников Западных ворот, сам же Равана взял на себя оборону Северных ворот, где во главе рати стояли Шука и Шарана. В городе во главе войска он поставил Вирупакшу.
И, распустив советников, отдав необходимые распоряжения, Равана вошел в свои великолепные чертоги.
