Раздельное мышление

Его функция состоит в том, чтобы разрешить двум конфликтующим состояниям сосуществовать без осознанной запутанности, вины, стыда или тревоги. Тогда как изоляция подразумевает разрыв между мыслями и эмоциями, раздельное мышление означает разрыв между несовместимыми мысленными установками. Для непсихологически думающего наблюдателя раздельное мышление ничем не отличается от лицемерия.

Обыденными примерами компартментализации, в которой многие из нас повинны, сами того не осознавая, являются: одновременная вера в Правило Золотой середины и стремление к Первому Номеру; признание важного значения открытой коммуникации и в то же время отстаивание своего нежелания разговаривать с кем-то; сожаление по поводу предубеждений и шутки по национальному вопросу.

В более патологической части континуума раздельного мышления мы обнаружим людей, которые являются большими гуманистами в общественной сфере, но при этом жестоки в обращении со своими детьми у себя дома. Многие помнят случай с проповедником, который выступал против греха, в то время как сам с энтузиазмом совершал его. Не у одного борца с порнографией была найдена обширная коллекция эротических фотографий. Проступок, который совершается с ясным чувством вины или в состоянии диссоциации, нельзя считать попадающим под защитную категорию раздельного мышления. Этот термин применим только в тех случаях, когда обе противоречивые идеи или оба действия доступны осознанию. При конфронтации человек, использующий раздельное мышление, будет рационализировать противоречия, чтобы избавиться от них.

Аннулирование (уничтожение сделанного)

Как и в случае с другими механизмами, "нормальный" человек может демонстрировать безвредные примеры уничтожения, которое использует Эго, чтобы поддерживать наше душевное спокойствие. В большинстве своем эти примеры связаны с суевериями. Это бессознательные попытки вычеркнуть, или уничтожить, через какой-то символический акт болезненные для Эго переживания или впечатления.

В качестве иллюстрации приведем несколько примеров распространенных сознательных действий, связанных с этим механизмом. Многие имеют привычку "постучать по дереву", или "коснуться дерева". Если мы похвастались чем-нибудь или высказали такое сильное желание, что боимся быть наказанными, то многие из нас избавляются от этого чувства, совершая церемонию касания дерева.

Когда мы скрещиваем пальцы для удачи, избегаем проходить под приставной лестницей, поворачиваемся вокруг себя три раза, если нам переходит дорогу черная кошка, говорим "ни пуха ни пера" своим друзьям, то у нас возникает чувство, что мы исправляем или уничтожаем определенное действие или ситуацию. Но все это осознаваемые чувства, и, вероятно, они связаны с младенческим ощущением всемогущества.

Существуют определенные ритуалы, которые иногда нам крайне необходимы. Они успокаивают нашу совесть; одни дают нам веру и надежду; другие подкупают тираническое Суперэго, чтобы помочь нам обрести веру в себя и окружающий мир. Однако, доведенная до крайности, эта защита чрезвычайно усложняет нам жизнь. Такое простое занятие, как мытье рук, может стать принудительным, бессмысленным и бесконечным ритуалом для человека, который, пока не совершит его, не может избавиться от чувства тревоги. В таких случаях проявление этого механизма является серьезным признаком нарушения приспособления и болезни, поскольку препятствует "нормальной" жизнедеятельности.

Многие религиозные ритуалы имеют аспект аннулирования. Попытки искупления грехов, даже совершенных только в мыслях, можно считать универсальным человеческим импульсом. С возрастом, когда дети становятся способными осознать факт смерти, можно наблюдать целый ряд магических ритуалов, которые несут в себе компонент аннулирования. Детская игра - перешагивание через трещины на тротуаре, чтобы с мамой, идущей сзади, ничего не случилось, - психоаналитически объяснима как аннулирование бессознательного желания смерти матери, которое создает больше страхов, чем было до того, как понятие смерти приобрело более зрелое содержание. Фантазии всемогущества отражаются в скрытом убеждении, проявляющемся в поведении, что враждебные мысли опасны, так как мысль равнозначна поступку.