Интерес к К. о. существенно спал, и все чаще раздается критика в ее адрес. Диагностическое тестирование отождествлялось с навешиванием психиатрических ярлыков и критиковалось как пример проявления концепций и ролевых отношений «серединной модели» («medial model»). Эту модель сочли ненадежной и бесполезной, если не вредной.
Другие обвиняли тесты в том, что они вторгаются в личную жизнь, принуждают к проявлению конформности и лишают благоприятных возможностей граждан, не входящих в осн. состав населения. Меньшая часть психологов критиковала тесты, разработанные и стандартизованные на популяциях белого, принадлежащего преим. к среднему классу населения — и часто интерпретируемые клиницистами из тех же групп — как необъективно оценивающие представителей меньшинств в рабочих, учеб. и клинических ситуациях. Так, клиенты, различающиеся между собой по расе, а тж по соц. классу, полу и образу жизни, могут расцениваться как более нездоровые и менее доступные воздействию вербальной, инсайт-ориентированной терапии. Эта критика привела к растущей тенденции оценивать не только слабые, но и сильные стороны, а тж к разработке норм и инструментов, соотв. культуре.
Несмотря на эту критику, складывается впечатление, что тестирование не сдает своих достаточно прочных позиций. В целом изменения в этой области идут по различным направлениям. Среди важных тенденций можно назвать разработку методик, в большей мере ориентированных на конкретные специфические вопросы значимости для терапии; улучшение измерительных характеристик оценочных инструментов всех типов; больший упор на низший уровень интерпретаций результатов теста, к-рые (интерпретации) сохраняют тесную связь с полученными данными; больший учет ситуационных, интерперсональных и средовых факторов, имеющих отношение к детерминации поведения, и, в то же время, повышение внимания к собственным взглядам индивидуума на его характер, проблемы и ситуацию.
Поскольку методов психол. лечения становится все больше, все большее количество методик К. о. имеет целью подбор адекватных форм лечения для определенных групп клиентов. Они тж ценны для определения эффективности терапии. При росте и усложнении сегмента населения, нуждающегося в психол. помощи, оплате лечения третьими лицами и необходимости отчета в успешности лечения клиницисты должны быть готовы к оценке полезности вмешательства как в группах больных, так и относительно отдельных индивидуумов.
Процедуры К. о. продолжают вносить свой вклад в научные исслед. Они могут обеспечивать меры независимых и зависимых переменных, а тж быть полезными для установления критериальных групп (напр., пациентов с биполярным аффективным расстройством) в исслед., к примеру, биохимических, психофизиологических или когнитивных процессов.
Наконец, процедуры К. о. полезны при подготовке психологов. Они остаются одним из лучших способов изучения структуры и функционирования личности и повышения точности суждений клиницистов.
См. также Измерение аттитюдов, Клинический прогноз в сравнении со статистическим, Систематическая ошибка тестов, обусловленная культурными факторами, Измерение, Бланковые (типа «карандаш—бумага») тесты интеллекта, Опросники, Тестирование и законодательство
Д. Шульдберг, Ш. Корчин
Клиническая психология: подготовка специалистов через аспирантуру (clinical psychology graduate training)
До 40-х гг. официальная, систематическая подготовка специалистов в области клинической психологии в США не проводилась; стимул к развитию программ их подготовки появился после Второй мировой войны, когда очевидной стала потребность в большом количестве клинических психологов.
Хотя термин «клиническая психология», по-видимому, был впервые введен Лайтнером Уитмером в 1896 г., в течение неск. десятилетий не существовало определенной области исслед. и подготовки, по отношению к к-рой можно было бы применить этот термин. Со времен Уитмера психологи занимались коррекционной работой как члены «бригад» (вместе с психиатрами и соц. работниками) в психиатрических клиниках и больницах, занимали должности «психометристов» или лиц, проводящих «умственные испытания», а тж работали психотерапевтами. Их подготовка состояла в изучении традиционной академической психологии на психол. факультетах ун-тов, к-рое дополнялось практикумом и работой «интерна» на нек-рых доступных должностях под наблюдением психиатров.
К 1947 г. неск. ун-тов уже осуществляли подготовку специалистов в области клинической психологии через аспирантуру. В начале того же года Американская психол. ассоц. (АРА)создала специальную комиссию под председательством Дэвида Шекоу, перед к-рой были поставлены следующие задачи:
1. Определить рекомендуемую программу подготовки специалистов в области клинической психологии.
2. Определить стандарты для орг-ций, предлагающих подготовку специалистов в области клинической психологии, включ. ун-ты, интернатуры и др. учреждения для прохождения практики.
3. Посетить ин-ты, проводящие обучение, и проанализировать работу.
4. Поддерживать связь с др. орг-циями, занимающимися сходными задачами.
Полный доклад этой комиссии был опубликован в конце того же года под названием «Рекомендуемая программа специализации по клинической психологии». Он основывался на рез-татах дебатов специальной комиссии и на более ранних документах, выпущенных Американской ассоц. прикладной психологии (АААР), созданной в 30-х гг. и вошедшей позднее в состав АРА. В докладе сначала формулировались «непрофессиональные требования» («preprofessional requirements»)к поступающим на специализацию «клиническая психология», к-рые включали наличие высокого уровня интеллекта и целого ряда личностных качеств, а тж обширной подготовки по психологии, естественным и гуманит. наукам. Затем в докладе предлагалась четырехгодичная программа подготовки специалистов через аспирантуру с получением степени д-ра философии (Ph.D). Учеб. план должен был включать курсы в следующих областях: общая психология (физиолог. и сравнительная психология, возрастная психология, история психологии и соц. психология); психодинамика поведения (динамическая и эксперим. динамическая психология, психопатология); диагностические методы (наблюдение, интервьюирование, различные интеллектуальные и личностные тесты); терапия (индивидуальная и групповая); методы научного исслед. и родственные дисциплины. В дополнение к этому академическому учеб. плану для студентов рекомендовалось пройти практикум, включающий целый год работы интерном с целью обеспечения «занимающего все рабочее время контакта с пациентами клиник — контакта гораздо более интенсивного, нежели тот, с к-рым приходилось иметь дело во время клинической практики на втором году обучения».
Поворотным событием в истории подготовки специалистов в области клинической психологии стала конференция в Боулдере, штат Колорадо, созванная летом 1949 г. Ее результаты, а тж выработанная на ней т. н. «Боулдерская модель» клинической подготовки оказывали существенное влияние на протяжении более чем трех последующих десятилетий. АРА при содействии Национального ин-та психич. здоровья организовала двухнедельную конференцию с целью сформулировать задачи и программу подготовки клинических психологов для удовлетворения появившегося спроса на их услуги. Большая часть дискуссии касалась доклада комиссии АРА 1947 г., к-рый, в общем и целом, был поддержан конференцией.
Конференция в Боулдере рекомендовала базовый учеб. план по клинической психологии, к-рый «должен был быть организован т. о., чтобы и диагностические и терапевтические методики давались в неразрывной связи с теориями личности и поведения». На конференции предлагалось включить в базовый учеб. план следующие дисциплины:
1) физиология человека;
2) теория личности;
3) возрастная психология;
4) общественные отношения;
5) психопатология;
6) оценка личности;
7) клиническая медицина и клиническая психиатрия;
8) психотерапия и коррекционные процедуры;
9) методология клинических исследований;
10) профессиональные и межпрофессиональные отношения;
11) ресурсы и организация общины (community);
12) практикум и интернатура.
Новая общая докторская программа подразумевала не менее 4 лет аспирантской работы. За этот период нужно было написать курсовую работу по общей и клинической психологии, пройти практикум, включающий год работы в интернатуре, а тж завершить исслед. по теме обязательной докторской диссертации.
Необходимость в квалифицированных клинических психологах растет, и более заметными становятся проблемы, связанные с самой моделью их обучения. Уже на конференции в Боулдере были высказаны нек-рые сомнения относительно достижимости поставленных научно-практических целей. Затем в последующие десятилетия поднимался вопрос, могут ли в действительности оба комплекса личных качеств и способностей — ученого и клинического врача — «сосуществовать» в одном человеке. Как свидетельствует опубликованная характеристика участников клинических программ, все чаще лица, обучающиеся по этим программам, намного больше интересуются клинической практикой, чем исслед.
В конце 60-х появилась новая модель подготовки специалистов, к-рая предшествовала и, возможно, явилась стимулом проведения конференции в Вэйле (Vail), — в 1968 г. в ун-те Иллинойса была введена докторская программа, предполагавшая присуждение степени д-ра психологии (Psy.D). Программа обучения клинической психологии по этой программе была отлична от предыдущей, в рамках к-рой готовились доктора философии, т. к. она была направлена на подготовку клинических врачей-практиков, а не ученых. В новой программе акцент делался на прикладные курсы, посвященные различным методам оценки и вмешательства, деятельности по охране психич. здоровья населения и т. п. Было отменены жесткие требования докторской (Ph.D)диссертации, однако занятия, посвященные оценке и аналитическому обзору исслед., остались частью программы.
После 1968 г. неск. ун-тов стали присуждать степень д-ра психологии. В рамках нек-рых ин-тов программа получения докторской степени по психологии осуществляется отдельной структурой, независимой от факультета психологии. Др. явлением стали профессиональные школы психологии. К началу 80-х гг. появились профессиональные школы, полностью независимые от действующих ун-тов. Большинство из них предлагают степень д-ра психологии, хотя нек-рые сохранили и степень д-ра философии.
Такие школы обычно имеют очень небольшой штат сотрудников, работающих полный рабочий день; они полагаются прежде всего на привлечение специалистов-профессионалов на условиях неполной занятости.
Что касается программ получения степени д-ра философии в области клинической психологии, то здесь в первый год студент проходит курсы статистики, клинической оценки, теории личности и семинары по теме магистерской диссертации. Второй год обучения составляют психопатология, введение в психотер., практикум и завершение работы над магистерской диссертацией. Третий год посвящен практикуму повышенного типа (на должностях младшего персонала (clerkship),курсам по выбору, истории, теории систем и исслед. по теме диссертации. Наконец, на четвертом году соискатели проходят обучение в интернатуре в течение полного рабочего дня. Однако, как отмечалось выше, эти идеальные временные рамки соблюдаются редко: большинству соискателей требуется 5 и более лет, чтобы завершить обучение по программе.
Не существует двух похожих программ получения докторской степени по клинической психологии. Различные программы заметно разнятся между собой. Изначально участники конференции в Боулдере мудро отказались от того, чтобы создать конкретную, единую программу клинической подготовки. Принимая во внимание постоянные изменения в мире и в соц. условиях, они оставили возможность для инноваций и творчества.
См. также Комитет по профессиональной психологии (США), Американская психологическая ассоциация
А. Рабин
Клинический прогноз в сравнении со статистическим (clinical versus statistical prediction)
Традиционная модель клинической терапии включает в себя терапевта в роли диагноста. В соответствии с распространенным представлением в процессе оценки терапевт должен опираться не только на рез-ты различного рода стандартизованных тестов, но и на информ. о клиенте, собираемую им в ходе непосредственного контакта, которая предположительно увеличивает возможности более детализированной и точной оценки клиента и его последующего поведения. Эта т. зр. была поставлена под сомнение психометристами.
Пол Мил был именно тем человеком, к-рому удалось перевести спор в строгое русло, формализовав принципиальные пункты разногласий между сторонниками клинического и статистического подходов. В своей классической книге «Клинический прогноз против статистического» (Clinical versus statistical prediction)он рассматривает проблему успешного предсказания последствий поведения. Мил проводил различие между а) видами данных,используемых в прогностических целях (психометр./непсихометр. информ.), и б) методами,используемыми для прогноза («формальные» или «актуарные»/«неформальные» или «клинические»). Под психометр. данными Мил подразумевает информ., собираемую в стандартизованных условиях и обрабатываемую, регистрируемую или классифицируемую объективным образом на основе фиксированного набора инструкций. К непсихометр. данным (по существу, материалам изучения конкретного случая) он относил факты соц. истории, др. информ. личного характера, сообщенную клиницисту, и материалы, собранные в ходе интервью или в процессе наблюдения.
Позднее Сайнс выполнил обзор 50 исслед., посвященных сравнению актуарных и К. п. различных типов поведенческих последствий. Он осветил более детально 14 исслед., напрямую касающихся центральных проблем психопатологии. Сайнс пришел к выводу, что за исключением единственного случая актуарные прогнозы не уступали клиническим или даже превосходили их по точности. Сайнс рассмотрел общие причины низкого уровня успешности предсказания на основе обоих методов и более тщательно проанализировал их применительно к прогнозам в области психопатологии. Он отметил, что ненадежность выбранных критериев ограничивает возможности как актуарного, так и К. п. и обратил внимание на проблемы, с которыми сталкиваются оба метода прогнозирования при работе с некоторыми «трудными» типами клиентов и в случаях предсказания уникального или редкого поведения.
Др. аналитики сошлись в своих общих выводах с Милом и Сайнсом, предложив ряд методологических усовершенствований, которые могли бы, по их мнению, повысить качество прогноза.
Ученые еще продолжают сравнивать статистический и клинический подходы, однако в эпоху сегодняшних оценочных исслед. острота дискуссий на эту тему заметно снизилась, хотя и теорет. и практич. вопросы, связанные с методологией прогнозирования, по-прежнему остаются неразрешенными.
В целом представляется, что защитники и/или критики любого из этих подходов должны избегать резкой поляризации в отношении данной проблемы и прийти к согласию по поводу тех стандартов, к-рые следует использовать в сравнительных оценках. Необходимо достичь согласия в отношении того, что и как будет определяться в качестве зависимой переменной, результирующее значение (исход) к-рой мы хотим предсказать (критериальная переменная, или критерий), после чего регулярные предикторы данного исхода могут рассматриваться в качестве независимых (априорных) переменных. Ошибки в прогнозе могут происходить по целому ряду причин, включ. неадекватное или ненадежное измерение переменных, непредусмотренное взаимодействие между переменными, пропуск важных переменных, и т. д. Если актуарные модели упускают переменные, к к-рым могут иметь доступ только сами клиницисты, то тогда теорет., сделанный клиницистом прогноз может оказаться более точным с учетом такого рода информ.
Следует отдавать себе отчет в том, что применение актуарных прогностических процедур не м. б. продуктивным там, где специфически определяемые исходы или диагнозы не являются правилом (или, иначе говоря, являются редкими и нерегулярными). В этих случаях, характерных для многих разделов психологии, основной процедурой остаются подходы, опирающиеся на использование клинического опыта.
См. также Клиническая оценка, Обсервационные методы, Оценка деятельности, Оценка личности, Психометрика, Ошибки оценщика, Статистический вывод
М. Л. Богатта
Клиническое суждение (clinical judgment)
Изучение К. с. можно подразделить на две различные области. Первую образуют исслед., в основе к-рых лежит предположение о том, что суждения клинициста отличаются низкой надежностью и обоснованностью. Мил пришел к выводу, что актуарная формула, объединяющая данные о неком индивидууме, будет столь же хорошо или даже лучше предсказывать исход, нежели опытный клиницист. Поскольку вводимые в формулу и предоставляемые эксперту данные совершенно одинаковы, вывод о том, что формула не может проиграть соревнование с экспертом, кажется неизбежным, гл. обр. потому, что формула непротиворечива, тогда как эксперты этим качеством не обладают. Клиницисты, подобно Р. Р. Холту, пытались возразить на это, замечая, что суждение клинициста необходимо для выполнения таких задач, как отбор переменных, используемых в качестве предикторов. Так, хотя простые мат. модели превосходят клинициста в возможностях интегрировать информ., именно клиницисты должны решать, какую информ. нужно искать в первую очередь.
Эта область исслед. К. с., вероятно, будет существовать бесконечно по двум причинам. Во-первых, мн. клиницисты основывают свои суждения на тестах, валидность к-рых сомнительна. Следовательно, исследователи, изучавшие обоснованность суждений, осн. на таких тестах, будут продолжать сообщать обескураживающие результаты. Во-вторых, психол. расстройства, перечисленные в DSM, не имеют четких определений. Когда ботаник осматривает растение, четкая таксономия определяет, к какой категории должен быть отнесен экземпляр. В классиф. психол. расстройств границы категорий расплывчаты. Мн. клиницисты сомневаются в полезности таких неточных классификационных схем, как DSM, и поэтому не следуют им. Суждения клиницистов будут неизбежно страдать неточностями, основывают ли они их на индивидуальных, выработанных на собственном опыте диагностических критериях (с неизвестной валидностью и надежностью) или на туманно определенных категориях DSM. В результате критикам К. с. будет нетрудно находить примеры плохих рез-тов. Нек-рые клиницисты учли совет Мила, Доуса и др. сторонников актуарного подхода, начав разрабатывать статистические модели клинического диагноза.
Вторую область составляют исслед. К. с., посвященные собственно процессу формирования суждения, и прежде всего выявлению факторов, искажающих его точность. Одним из таких факторов яв-ся предубежденность. Она может исказить точность суждения по меньшей мере тремя путями. Во-первых, люди склонны т. о. искажать хранящуюся в памяти информ., чтобы она приходила в соответствие с выдвигаемыми гипотезами. Во-вторых, человек искажает поступающую информ. в направлении своих гипотез, даже если они носят предположительный характер. В-третьих, предубежденность искажает суждения о корреляциях. Этот феномен иллюзорной корреляции много раз демонстрировался с помощью различных методов оценки.
На феномен иллюзорной корреляции может тж влиять неполное использование экспертом данных. Рассмотрим прототипическую диагностическую ситуацию, изображенную на рис. 2. Существует ли связь между наличием симптома и последующим исходом? Исслед. указывают на то, что эксперты, делающие положительное заключение, придают слишком большой вес данным из ячейки А. Они основывают свое суждение гл. обр. на частоте совместного появления симптома и исхода. На самом деле действительной связи между симптомом и исходом по данным рис. 1 нет, поскольку данный исход встречается одинаково часто вне зависимости от того, имеется ли данный симптом.
Рис. 2. Частота раздельного и совместного появления симптома и последующего исхода
Второе препятствие для вынесения точного К. с. — невозможность адекватного учета экспертом базисных норм, относительной частоты появления феномена в данной популяции. Мн. клиницисты спрашивают пациентов и их семьи о наличии этих симптомов при подозрении на травму черепа. По данным Гувье и др., 35% пациентов с травмой черепа сообщают о том, что они часто теряют самообладание. Однако об этом симптоме сообщают и 37% лиц, у к-рых не было травмы черепа. Сходным образом, 29% больных с травмой черепа говорят о том, что часто испытывают раздражение — симптом, тж обнаруживаемый у 31% лиц контрольной группы. Следовательно, нетерпеливость и раздражительность не имеют диагностического значения в том, что касается наличия травмы черепа, поскольку частота их появления у больных почти идентична базисной норме. Если клиницисты не учитывают базисных норм, точность их суждений будет страдать.
Два др. препятствия на пути к точному К. с. особенно прочны. Ошибка хиндсайта (hindsight bias)представляет собой тенденцию экспертов после наступления события преувеличивать то, в какой степени они могли бы предсказать это событие до его наступления. Ошибка хиндсайта препятствует извлечению макс. информ. из наступления события. Т. к. задним числом появление события уже не кажется неожиданным, его причины или основания для уже «точного» суждения не исследуются.
С этой ошибкой связана и частично вызвана ею та излишняя уверенность, с к-рой большинство людей выносят свои суждения. Есть основания полагать, что эксперт может быть тем более убежден в своей правоте, чем менее точными являются его оценки. Фишхоф и Словик полагают, что сама по себе способность формулировать относительно правдоподобные правила (напр., «психически больные отличаются бледностью лица») несет в себе убежденность в обоснованности таких правил. Излишняя уверенность является серьезным препятствием для вынесения хорошего суждения, поскольку чересчур уверенный в себе эксперт не видит нужды в помощи, коррекции или переоценивающем размышлении. Небольшие усилия по уменьшению излишней уверенности в себе и ошибок хиндсайта сразу приносят существенный рез-т.
Др. причиной затруднений точного К. с. является то, что мы недостаточно осознаем механизмы его формирования. Диагносты и непрофессионалы оказались неспособны точно ответить на вопрос о факторах, влияющих на принятие ими решений. Нисбетт и Уилсон считают, что мы приводим разумное объяснение своему поведению, даже если полностью не осознаем его истинную причину. При неспособности надежно идентифицировать факторы, влияющие на наши суждения, повышение их точности становится трудным делом.
Недавние исслед. факторов, снижающих точность К. с., привлекли внимание психологов к сложности этой задачи. Бремер считает удивительным, что опыт может чем-то помочь клиницистам, если учесть вероятностную природу мн. явлений, с к-рыми они сталкиваются, и скудность получаемой ими действительно информативной обратной связи. Гарб и Фост показали, что опыт, даже значительный, не обязательно положительно сказывается на точности К. с.
Недавние споры о надежности и обоснованности К. с. наряду с совр. исслед., детализировавшими факторы, препятствующие верному суждению, приводят к следующим рекомендациям. Следует совершенствовать таксономию расстройств. Инструменты оценки должны соответствовать приемлемым стандартам надежности и валидности. При наличии достаточных данных должны использоваться актуарные формулы.
См. также Клиническая оценка, Клинический прогноз в сравнении со статистическим, Диагнозы, Руководство по диагностике и статистической классификации психических расстройств, Принятие и вынесение решений
X. Р. Аркис
Ковариационный анализ (analysis of covariance)
К. а. — тесно связанный с дисперсионным анализом статистический метод, в к-ром зависимая переменная статистически корректируется на основе связанной с ней дополнительной информ., с тем чтобы устранить вносимую извне изменчивость и т. о. повысить эффективность анализа.
В качестве примера рассмотрим эксперим. план, в к-ром сравниваются 3 различные методики обучения арифметике. Ученики случайно распределяются по разным условиям обучения, а зависимой переменной яв-ся оценка по стандартизованному тесту учебных достижений, проводимому в конце периода обучения. Из-за присутствующих в данной ситуации неконтролируемых источников случайной изменчивости будет нелегко доказать нулевую гипотезу об одинаковой эффективности учебных методик. Если бы даже эти методики обучения действительно были равноценными, вряд ли стоит ожидать, что среднегрупповые оценки по тесту учебных достижений будут в точности одинаковыми. Оценка по тесту достижений у каждого ученика обусловливается не только методикой обучения, но тж его способностями и множеством переменных наподобие его самочувствия в день тестирования. Чем больше таких источников вариации м. б. устранено, тем проще будет оценить эффекты методик обучения.
Одним из путей уменьшения случайной изменчивости в эксперим. ситуации могло бы быть контролирование в определенных пределах интеллекта испытуемых, участвующих в исслед. Однако в К. а. эта задача решается путем статистического контроля таких источников изменчивости. Делается допущение, что определенную долю отклонений показателя зависимой переменной можно предсказать на основе индивидуальных оценок связанной с ней характеристики, называемой ковариатой. Напр., если мы располагаем оценками интеллекта каждого ученика, можно использовать эту информ. для корректировки показателей по тесту учебных достижений т. о., чтобы уменьшить вариацию, вызванную индивидуальными различиями в интеллектуальных способностях. Простейшая схема вычислений основана на предположении о линейной связи между зависимой переменной и ковариатой (или ковариатами).
К. а. требует соблюдения большего количества допущений, чем дисперсионный, и потому чаще используется некорректно.
См. также Дисперсионный анализ, Статистика в психологии
А. Д. Велл
Когнитивная психофизиология (cognitive psychophysiology)
К. п. - это междисциплинарная, возникшая благодаря частичному перекрытию психологии и физиологии, область исслед., в к-рой предпринимаются попытки разрешить классическую проблему «разумной души» (mind), делая ставку на использование совр. электронной техники. Исходное допущение состоит в том, что ментальные (психич.) процессы порождаются в процессе взаимодействия выборочных телесных (физ.) систем и что их можно непосредственно исследовать с помощью достаточно чувствительного оборудования. К этим телесным системам относятся органы чувств (глаза, уши и т. д.), ЦНС (гл. обр. головной мозг), скелетная мускулатура, автономная система (желудочно-кишечный тракт, сердечно-сосудистая система и т. д.), а тж их нервные взаимосвязи. О междисциплинарном характере этой области свидетельствует работа в ней исследователей, представляющих психологию, физиол., медицину и биохимическую инженерию. Подходы к проблеме разумной души, или разума, наметившиеся еще в эпоху древних философов, можно разделить, несколько упрощая, на дуалистические и монистические. Наиболее популярными всегда были дуалистические воззрения, каковыми они остаются в повседневном мышлении и по сей день. Основное допущение дуализма состоит в том, что в мире есть два вида сущностей (entities): сущности, имеющие «физ.» (материальный) характер, и сущности, имеющие «психич.» (нематериальный) характер. К познаваемым средствами науки дуалисты относят только физ. события. Монизм, однако, утверждает, что мир состоит из сущностей одного вида. Главный принцип монистической позиции — принцип строгого (абсолютного) материализма, согласно которому во Вселенной происходят только физ. явления. Тогда, согласно материалистическому монизму, психич. процессы есть не что иное, как физ. явления, порождаемые в теле (within the body), и потому их можно непосредственно наблюдать, опираясь на совр. научные технологии.
