Не бойся, Маша, я шварцнегер

Советская пресса была явно неравнодушна к западному телевидению.

Боевики, эротика, ужасы - вот, думали, где она, истинная свобода-то. Ну что ж, взглянули. Пришла пора писать о вреде телевидения: все чаще родители обращаются к психиатрам с жалобами на детские страхи, причина которых – телевизор, мультфильмы и киногерои.

Посмотрите хотя бы разок мультфильмы, которые показывают два общероссийских канала между пятью и семью часами вечера в воскресенье. Названия безобидные - "Американский хвост", "Аладдин", ''Приключения Вуди и его друзей". Попробуйте подсчитать количество ударов, выстрелов, взрывов и просто столкновений, которые успевает увидеть ребенок на экране за полтора часа. Я недавно подсчитал: 78 ударов, 53 падения с высоты, 14 взрывов и 3 физические смерти. Слава Богу, с лексикой у них в последнее время стало получше - когда на экранах свирепствовали черепашки-ниндзя, роботы-трансформеры и вампиры, впору было затыкать уши.

Своими мыслями на эту тему делится психотерапевт, соучредитель фонда социально-психического здоровья Ирина М едведева.

<ФОБИКИ» ИЩУТ «КРЫШУ»>

Существует мнение, что демонстрация насилия на экране отвращает от насилия в реальной жизни. Довод этот безосновательный: вам же не придет в голову на глазах у ребенка свернуть шею курице, приговаривая при этом "Смотри, сынок, никогда так не делай, не убивай птичек". Чтобы вызвать неприятие зла, совсем не обязательно его показывать.

Дети не так четко различают искусство и реальность. Поэтому, видя, что зло на экране тотально, что опасность таится на каждом шагу, ребенок поневоле начинает думать, что насилие - это норма жизни и зло находится "в подавляющем большинстве" по отношению к добру. Чувствуя свою слабость, беззащитность, он стремится "пристроиться" к этому большинству, Как говорится, получить "крышу". Недостаток физической силы многие мальчики компенсируют, подражая интонациям (порой достаточно идиотским) тех кино- и мультгероев, которые кажутся им воплощением силы. Таким наивным способом они защищают себя от реальных проявлений зла. К примеру, от агрессии своих одноклассников.

Кроме желания подражать, у детей возникают страхи. Они становятся источником неврозов: тиков, недержания мочи, заикания и просто навязчивого шмыгания носом (этих детей психиатры называют "фобиками" - от слова "фобия", то есть страх). Из-за страха притупляется чувствительность. Эмоциональное отупение - защитная реакция психики: если ребенок ежедневно видит "по ящику" расчлененные трупы, реки крови и прочие кошмары, стоит ли удивляться, что его уже не трогают более обыденные несчастья.

«Я НЕ ТРУС, НО Я БОЮСЬ!»

Теперь - о некоторых особенностях менталитета. Мальчикам нашим внушают, что настоящий мужчина не должен выказывать свой страх. Поэтому простой российский паренек смотрит "ужастики" с невозмутимым видом, подавляя свой страх, порой запредельный. Правда, потом, ночью, он писается в кровать, чем удивляет родителей. Им невдомек, что сын просто стесняется признаться: я боюсь.

Злодей в западном боевике, как правило, - беспросветный злодей. Его можно только убить, уничтожить. По большому счету, это некое Абсолютное Зло, олицетворение дьявола. И хотя оно в конце концов проигрывает, стоит заметить, что в православной культуре вообще не принято вступать в контакт с дьяволом. Этот образ вытеснен у нас в "подвалы" психики, а регулярное извлечение его на поверхность сознания народа чревато ни много, ни мало массовыми психозами.

Да и положительный 3aпaдный герой ничем, кроме своей "вывески", от злодея не отличается. Так же убивает налево направо. Их будто назначили на эти роли: одного - быть плохим, другого - хорошим. А значит, их легко можно поменять местам. Это ж проще простого: пepeвесил таблички, и все. Кстати, так и произошло с "Терминатором". В первом фильме Шварценеггер гонялся за героиней, чтобы ее убить, и был натуральным злодеем, во втором - он же стал ее защищать и таким образом предстал перед зрителем в качестве положительного героя.

Петр Бердыкин

/ «АИФ», №20, 2000/