Глава 2. Голос Стефана был ужасающе спокойным

— Я в порядке, — сказала она, обхватив пальцы Дамона. — Я просто устала, вот и все. Я собиралась идти спать, когда услышала, как вы деретесь, и пришла помочь тебе. — Но ты не дал мне убить его, — закончила она с отвращением.

— Да, почему ты не дал ей закончить? — спросил Стефан.

Он уставился на Дамона, сверля его глазами. Их хрупкое перемирие было разрушено.

— Это было бы слишком просто, — ответил Дамон и пристально посмотрел на брата, снова разозлившись.

Его опять наполнила враждебность, готовая выплеснуться наружу. Он дышал быстро и легко.

— Возможно, я не люблю, когда что-то достается мне легко, — прошипел он.

Дамон снова контролировал себя. Его губы искривились в усмешке, и он добавил.

— Продолжай идти тем же путем, дорогой брат: если кто-то и захочет убить тебя, то это буду я. И никто другой. Я планирую заняться этим делом лично. И это то, что я очень хорошо научился делать; обещаю тебе.

— Ты мне уже доказал это, — сказал Стефан так, будто каждое сказанное слово ранило его.

— Насчет нее, — сказал Дамон, обращая к Елене сверкающий взгляд: — Я не убивал ее. Почему я должен был это сделать? Я мог изменить ее в любое время, когда захочу.

— Возможно, потому что она получила предложение выйти замуж от кого-то другого?

Дамон поднял руку Елены, так походившей на его руку. На третьем пальце блестело золотое кольцо, украшенное одним камнем глубокого синего цвета. Елена, нахмурившись, смотрела на кольцо, неясно припоминая, где видела его прежде. В конце концов, она пожала плечами, и устало прислонилась к Дамону.

— Теперь, — сказал Дамон, глядя на нее, — это не представляется мне большой проблемой, не так ли? Я думаю, что она, будет рада забыть тебя. — Он посмотрел на Стефана со злорадной улыбкой. — Но мы выясним это только у нее самой. Мы можем спросить ее, кого из нас она выбирает. Согласен?

Стефан покачал головой.

— Как ты можешь даже предполагать такое? После всего, что произошло…

Его голос затих.

— …с Катриной? Я могу сказать это, если ты не можешь. Катрина сделала глупый выбор, и она заплатила высокую цену за это. Елена другая; у нее есть собственное мнение. И не имеет значения, согласен ты или нет, — добавил Дамон, предупреждая новые протесты Стефана. — Реальность — это то, что она сейчас слаба, и ей нужна кровь. Я собираюсь убедиться, что она ее получит. Потом я хочу найти того, кто сделал это с ней. По пути тебе с нами или нет, — решай сам.

Он стоял, удерживая Елену рядом с собой.

— Идем, — обратился Дамон к девушке.

Елена охотно пошла, радуясь движению. Лес был интересен ночью; она никогда не замечала этого прежде. Сова печально ухала, часто крича во время охоты сквозь листву, и серая мышь успешно удрала от ее плавно надвигающейся тени. Местами воздух был более холодным. Девушка осознала, как легко и тихо движется рядом с Дамоном по листьям; только очень важно смотреть куда наступаешь. Она даже не оглянулась назад, чтобы проверить, следовал ли Стефан за ними.

Елена узнала место, где они вышли из леса. Берег реки возле моста. Она уже была здесь сегодня. Только сейчас здесь бурно кипела жизнь. Мелькали красные и синие огни машин, падали тени от стоящих людей. Девушка посмотрела на всех с любопытством. Некоторые были ей знакомы. Например, та женщина, с худым и измученным лицом, в глазах которой затаилась тревога — это тетя Джудит, а высокий мужчина рядом с ней, Роберт, тетин жених.

«Там должен быть еще кто-то, — подумала Елена. — Девочка с волосами, такими же светлыми, как у нее самой».

Но как она ни старалась, не смогла вспомнить имени ребенка.

Там были еще две девушки, которые стояли, обнявшись, и были окружены полицейскими. Их она помнила. Невысокая рыжеволосая плакала — это была Бонни. Высокая, с копной темных волос, — Мередит.

— Но ее там нет, — сказала Бонни полицейскому сквозь слезы.

Ее голос дрожал на грани истерики.

— Мы видели, как Стефан вытащил ее. Я ведь говорила уже вам всем.

— И вы оставили его здесь с ней?

— Мы должны были. Ураган усилился, и приближалось что-то еще.

— Впрочем, это не имеет значения, — прорвало Мередит.

Она казалась лишь немного спокойней Бонни.

— Стефан сказал, если ему нужно будет уйти, то он оставит ее под деревьями ивы.

— И где сейчас Стефан? — спросил другой полицейский.

— Мы не знаем. Мы вернулись, чтобы помочь ей. Вероятно, он пошел за нами. Но что касается того, что случилось с Еленой…

Бонни отвернулась и уткнулась лицом в плече Мередит.

«Они беспокоятся обо мне, — поняла Елена. — Какие они глупые. Так или иначе, сейчас все прояснится».

Она двинулась к людям, но Дамон удержал ее. Девушка удивленно посмотрела на него.

— Только не это. Выбирай, хочешь ли ты втянуть их во все это, — сказал он.

— Втянуть во что?

— Это пища, Елена. Ты теперь охотник. Это — твоя добыча.

Елена с сомнением нащупала языком клыки. Ничего из того, что она видела, не напоминало ей о еде. Однако раз Дамон сказал так, она была склонна ему верить.

— Как тебе угодно, — сказала она любезно.

Дамон отклонил голову назад и, сузив глаза, просматривал место действия, как будто эксперт оценивал известную картину.

— Хорошо, как на счет пары медсестер?

— Нет, — раздался голос из-за спины.

Дамон только посмотрел через плечо на Стефана.

— Почему нет?

— Потому, что здесь много свидетелей. Ей необходима кровь, но она не должна охотиться здесь.

Лицо Стефана выражало твердость и враждебность, в нем читалась решимость.

— Есть предложения? — спросил Дамон с иронией.

— Ты знаешь, что есть. Нужно найти кого-нибудь, кто сам захочет помочь, или кого можно убедить. Кто-то, кто сделал бы это для Елены и кто достаточно силен, чтобы принять это.

— И я так понимаю, что ты знаешь, где найти такой образец добродетели?

— Отведи ее в школу. Встретимся там, — сказал Стефан, и исчез.

Они пошли прочь от суеты, вспыхивающих огней, толпы людей. Когда они уходили, Елена заметила странную вещь: в середине реки, освещенный огнями, лежал автомобиль. Он лежал в воде, и только бампер торчал наружу.

«Неудачное место для парковки машины», — подумала Елена и последовала за Дамоном в лес.

К Стефану возвращались чувства.

Боль. Он думал, что уже не способен испытывать это чувство. Вытащив безжизненное тело Елены из мутной воды, он подумал, что ничего не сможет причинить ему настолько сильную боль.

Но он ошибся.

Юноша остановился и оперся здоровой рукой на ствол дерева, опустил голову вниз, стараясь дышать глубоко. Когда красная пелена тумана спала и взгляд прояснился, он пошел дальше, но горящая боль в его груди все не проходила.

«Перестань думать о ней», — сказал он себе, зная, что это было бесполезно.

Она жива. Означало ли это что-либо? Он думал, что больше никогда не сможет услышать ее голос снова, почувствовать ее прикосновения…

И теперь, когда она вновь прикоснулась к нему, то хотела убить его.

Он снова остановился, к горлу подступила тошнота.

Видеть ее такой было худшей испытанием, чем видеть ее, лежащей холодной и мертвой. Возможно, это было то, из-за чего Дамон позволил ему жить. Возможно, это было местью Дамона.

И возможно Стефан должен просто сделать то, что он планировал сделать после убийства Дамона. Дождаться рассвета, и снять серебряное кольцо, которое защищало его. В последний раз окунуться в пламенное объятие солнечных лучей, пока они не сожгли бы его плоть до костей и не остановили боль раз и навсегда.

Но он знал, что не сделает этого. Пока Елена будет жить в этом мире, он не оставит ее. Даже если она ненавидела его, даже если она охотилась на него. Он сделает что-нибудь, что сможет ее спасти.

Стефан двигался в обход к пансионату. Он должен был привести себя в порядок прежде, чем появиться на людях. В своей комнате, он смыл кровь с лица и шеи и осмотрел руку. Заживление уже началось, и, сконцентрировавшись, он мог ускорить этот процесс. Его Сила была на исходе; борьба с братом ослабила его. Это было очень плохо. Не потому что он боялся боли — ее он едва почувствовал, а потому, что должен оставаться сильным.

Дамон и Елена ждали возле школы. Он почувствовал в темноте нетерпение брата и присутствие Елены.

— Это должно сработать, — сказал Дамон.

Стефан ничего не ответил. В школьной аудитории чувствовалось волнение. Люди наслаждались танцами в честь Дня Основателей; те, кого не спугнул ураган, ходили по залу или стояли небольшими группами и разговаривали. Стефан смотрел в открытые двери, ища кого-то глазами.

Вот он. Он заметил светловолосого парня за столиком в углу.

Мэтт.

Мэтт выпрямился и озадаченно посмотрел вокруг. Стефан внушал ему, что нужно выйти наружу.

«Тебе нужен свежий воздух, — подумал он, фокусируя эту мысль в подсознании Мэтта. — Ты хочешь ненадолго выйти».

Дамону, который был невидим в тени, он сказал:

— Отведи ее в школу, в класс фотографии. Она знает, где это. Оставайтесь там, и ждите меня.

После этого Стефан вернулся к зданию школы и стал ждать Мэтта.

Мэтт неторопливо вышел на улицу. Он напряженно вглядывался в безлунное небо и уже начал нервничать, когда подошел Стефан и заговорил с ним.

— Стефан! Ты здесь! — Отчаяние, надежда, и ужас отразились на его лице.

Он поспешил к Стефану.

— Они нашли ее? Есть ли какие-нибудь новости?

— А что ты уже знаешь?

Мэтт уставился на него, перед тем как ответить.

— Бонни и Мередит пришли и рассказали, что Елена упала с Плетеного моста на моем автомобиле. Они сказали, что она…

Он делал паузу и сглотнул.

— Стефан, ведь это не правда, да? — его глаза умоляли.

Стефан посмотрел вдаль.

— О Боже, — сказал Мэтт охрипшим голосом. Он повернулся спиной к Стефану, щелкнув каблуками, и прижал руки к глазам. — Я не верю этому; я не могу… это неправда.

— Мэтт… — Стефан коснулся его плеча.

— Я сожалею. — Голос Мэтта был полон горечи и надорван. — Ты, должно быть, прошел через ад и то, что я здесь делает все еще хуже.

«Даже больше, чем ты думаешь», — подумал Стефан и его рука упала.

Он шел с намерением использовать свою Силу, чтобы убедить Мэтта. Но теперь он понял, что это невозможно. Он не мог сделать этого с первым, и единственным другом среди людей, живущих здесь.

Его единственным выходом было рассказать Мэтту правду. Позволить Мэтту, самостоятельно сделать выбор, после того, как он узнает все.

— Если было что-то, что ты мог бы сделать для Елены прямо сейчас, — начал он, — ты бы сделал это?

Мэтт был слишком подавлен эмоциями, чтобы понять, — что за идиотский вопрос он задал.

— Все, что угодно, — сказал он почти сердито, вытирая рукавом глаза. — Я сделаю ради нее все, что угодно.

Он смотрел на Стефана с вызовом, прерывисто дыша.

«Поздравляю», — думал Стефан, чувствуя, как внезапно разверзлась яма в его животе. — «Ты только что выиграл поездку в Сумеречную Зону».

— Пошли со мной, — сказал юноша. — Я хочу кое-что тебе показать.