Подозреваемый как субъект уголовного процесса

 

Проблема правового положения подозреваемого постоянно вызывает в теории уголовного судопроизводства множество споров. В последние годы многие ученые, ссылаясь на Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 г. «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.И. Маслова», достаточно широко стали толковать понятие подозреваемого, в том числе и в учебной литературе[2].

Другие авторы указывают: "От подозреваемого следует отличать лицо, которое пользуется в уголовном деле правами подозреваемого[3]". Подобные формулировки вызывают только дополнительную неопределенность.

В связи с чем встает вопрос, а правомерно ли Конституционный Суд РФ расширил процессуальный статус подозреваемого как участника уголовного судопроизводства?

Как указал Конституционный суд РФ: «Поскольку конституционное право на помощь адвоката (защитника) не может быть ограничено федеральным законом, то применительно к его обеспечению понятия «задержанный», «обвиняемый», «предъявление обвинения» должны толковаться в их конституционно-правовом, а не в придаваемом им Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР более узком смысле. В целях реализации названного конституционного права необходимо учитывать не только формальное процессуальное, но и фактическое положение лица, в отношении которого осуществляется публичное уголовное преследование. При этом факт уголовного преследования и, следовательно, направленная против конкретного лица обвинительная деятельность могут подтверждаться актом о возбуждении в отношении данного лица уголовного дела, проведением в отношении его следственных действий (обыска, опознания, допроса и др.) и иными мерами, предпринимаемыми в целях его изобличения или свидетельствующими о наличии подозрений против него (в частности, разъяснением в соответствии со ст. 51 (ч. 1) Конституции Российской Федерации права не давать показаний против себя самого). Поскольку такие действия направлены на выявление уличающих лицо, в отношении которого ведется уголовное преследование, фактов и обстоятельств, ему должна быть безотлагательно предоставлена возможность обратиться за помощью к адвокату (защитнику)"

Таким образом, Конституционный суд, определяя момент реализации права на помощь адвоката (защитника), указал на необходимость учитывать фактическое положение лица в уголовно-процессуальных отношениях. Фактическое положение лица − это общая формулировка, которая подразумевает положение лица без определенного законом процессуального статуса. В уголовном процессе как для правоприменителей, так и для лиц, вовлеченных в сферу уголовно-процессуальных правоотношений, является очень важным точное и четкое определение процессуального положения конкретного участника.

Как отмечает Ю.Б. Чупилкин, Конституционный суд в своем Постановлении допустил подмену понятий «подозрение» и «подозреваемый»[4]. Понятие «Подозрение» намного шире понятия «подозреваемый». Подозрение − это сведения, которые формируют внутреннее убеждение следователя (дознавателя), прокурора о вероятности совершения преступления определенным лицом. Это могут быть как доказательства причастности лица к совершенному преступлению, так и непроцессуальная информация о преступной деятельности этого лица. Подозрение не требует обязательного процессуального оформления. Подозреваемым же лицо признается только в случаях, предусмотренных ст. 46 УПК РФ, с момента вынесения процессуальных актов (постановления о возбуждении уголовного дела, протокола задержания, постановления об избрании меры пресечения, уведомления о подозрении), на основании имеющегося у стороны обвинения обоснованного подозрения, сформированного на доказательствах, которых недостаточно для того, чтобы признать лицо обвиняемым. Исключение может быть только для лиц, признаваемых подозреваемыми с момента вынесения постановления о возбуждении уголовного дела.

О.А. Зайцев и П.А. Смирнов под подозреваемым понимают лицо, которое на основании сведений, способных стать доказательствами по уголовному делу, непосредственно вовлечено в уголовное судопроизводство правомочным органом в связи с проверкой предположения о причастности его к деянию, содержащему признаки преступления, до выдвижения против него обвинения[5]. Представляется также, что такое понятие подозреваемого не содержит четких оснований для признания лица подозреваемым, которые должны быть обязательно указаны в законе и являться важным правилом для правоприменителя. Уголовное преследование должно быть обоснованным, чтобы максимально оградить добропорядочных граждан от психологического и физического принуждения, психических переживаний, лишних неудобств. Необоснованное вовлечение лиц в уголовное судопроизводство в качестве подозреваемых является ошибкой органов обвинения и обязательно должно влечь реабилитацию таких лиц. Поэтому предложение о признании лиц подозреваемыми на основании сведений, способных стать доказательствами по уголовному делу, представляется сомнительным.

Рассуждения Конституционного суда о том, что понятия «задержанный», «обвиняемый», «предъявление обвинения» должны толковаться в их конституционно-правовом, а не в придаваемом им Уголовно-процессуальным кодексом более узком смысле, представляются необоснованными, поскольку конкретный смысл этих понятий определен уголовно-процессуальным законом, который не подлежит расширительному толкованию.

Так, понятие «задержанный» присуще как административному, так и уголовно-процессуальному законодательству, понятия «обвиняемый» и «предъявление обвинения» имеют сугубо уголовно-процессуальное понимание и значение.

Конституционный Суд дал очень широкое толкование лица, подвергнутого уголовному преследованию, о чем свидетельствует формулировка такого содержания: "...иными мерами, предпринимаемыми в целях его изобличения или свидетельствующими о наличии подозрений против него (в частности, разъяснением в соответствии со статьей 51 (часть 1) Конституции Российской Федерации права не давать показаний против себя самого)".

Попытка Конституционного суда уточнить наличие подозрения разъяснением в соответствии со ст. 51 (ч. 1) Конституции Российской Федерации права не давать показаний против себя самого не только не конкретизирует и не определяет подозрение, а, наоборот, стирает грань между свидетелем и подозреваемым, поскольку разъяснение ст. 51 Конституции РФ является обязательным для свидетелей во всех случаях.

Таким образом, определяя момент права на защиту в уголовном судопроизводстве, Конституционный суд способствовал тому, что понятие подозреваемого достаточно широко стало толковаться в литературе и правоприменительной деятельности. Сложившаяся ситуация явно не способствует получению четких знаний у обучающихся лиц по вопросу о понятии подозреваемого, а в практической деятельности приводит к необоснованному вовлечению лиц в уголовное судопроизводство в качестве подозреваемых. В свою очередь, неоправданное вовлечение лиц в качестве подозреваемых в уголовное судопроизводство отрицательно сказывается на психическом состоянии данных лиц, ущемляет честь и достоинство этих лиц в глазах общественности, позволяет правоприменителям произвольно применять закон и нарушать права участников процесса.

В соответствии с положениями гл.7 УПК подозреваемый (наряду с обвиняемым, законным представителем несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого), защитником, гражданским ответчиком и его представителем) является участником уголовного судопроизводства со стороны защиты и, соответственно, выполняющим функцию защиты.

В соответствии со ч.1 ст.46 УПК под подозреваемым понимается лицо, в отношении которого выполнено одно из следующих действий:

1) либо возбуждено уголовное дело по основаниям и в порядке, которые установлены главой 20 УПК.

2) либо произведено его задержание по подозрению в совершении преступления в соответствии со ст.91, 92 УПК;

3) либо применена мера пресечения до предъявления обвинения в соответствии со ст. 100 УПК.

4) либо которое уведомлено о подозрении в совершении преступления в порядке, установленном статьей 223.1 УПК.

Как видим, законодатель прямо не определяет понятие «подозреваемый», а лишь ссылается на перечень действий органов уголовного преследования, в случае выполнения которых лицо приобретает процессуальный статус подозреваемого.

«Для того чтобы лицо приобрело процессуальный статус подозреваемого, необходимы фактические и формальные (юридические) основания. Фактическим основанием для придания лицу статуса подозреваемого являются конкретные доказательства того, что лицо причастно к совершению преступления.

Формальным (юридическим) основанием служит один из следующих документов:

1) постановление о возбуждении уголовного дела в отношении данного лица;

2) протокол задержания подозреваемого;

3) постановление об избрании меры пресечения;

4) уведомление о подозрении в совершении преступления».

Если в первичных материалах о совершении преступления (заявлении, явке с повинной, сообщении о совершении преступления, а также материалах их проверки органом дознания, дознавателем, следователем, прокурором) имеются сведения, позволяющие предположить, что преступление совершено определенным лицом, то в постановлении о возбуждении дела это лицо должно быть указано, считаясь после этого подозреваемым. Когда же на момент возбуждения уголовного дела данные о таком лице в первичных материалах еще отсутствуют и появляются лишь в ходе предварительного следствия, это лицо в юридическом смысле не считается подозреваемым.

В соответствии с ч.1 ст.91 УПК орган дознания, дознаватель, следователь вправе задержать лицо по подозрению в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы, при наличии одного из следующих оснований:

1) когда это лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения;

2) когда потерпевшие или очевидцы укажут на данное лицо как на совершившее преступление;

3) когда на этом лице или его одежде, при нем или в его жилище будут обнаружены явные следы преступления.

При наличии иных данных, дающих основание подозревать лицо в совершении преступления, оно может быть задержано, если это лицо пыталось скрыться, либо не имеет постоянного места жительства, либо не установлена его личность, либо если следователем с согласия руководителя следственного органа или дознавателем с согласия прокурора в суд направлено ходатайство об избрании в отношении указанного лица меры пресечения в виде заключения под стражу (ч.2 ст.91 УПК).

Соответственно, при задержании по основаниям, указанным в ст. 91 УПК, подозреваемый появляется не с момента составления протокола о задержании (на что дается 3 часа с момента доставления задержанного в орган дознания, к следователю или прокурору — ч. 1ст. 92), а с момента так называемого фактического задержания. Фактическим задержанием, согласно п. 15 ст. 5 УПК, считается момент фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления.

«В соответствии с ч. 2 ст. 46 подозреваемый, задержанный в порядке, установленном ст. 91, должен быть допрошен не позднее 24 часов с момента его фактического задержания. Следует иметь в виду, что проведение допроса в указанный срок — не только обязанность органов предварительного расследования, но и важное право подозреваемого, поскольку при этом наиболее полно реализуется его право знать, в чем он подозревается (п. 1 ч. 4 ст. 46)».