Индигенные психологии

Под индигенной психологией мы подразумеваем систему психологической мысли и практики, которая основана на определенной культурной традиции¹⁸. Это понятие может быть связано с множеством других, включая этнопсихологию¹⁹, психологию здравого смысла или наивную психологию (как предлагал Heider, 1958). Корни этнопсихологии находятся скорее в интеллектуальной традиции гуманитарных, чем в естественных науках²⁰. Хилас и Локк²¹ полагают, что ин-дигенную психологию следует понимать как противоположность психологии, «разработанной теоретиками, которые придерживаются экспериментального подхода», и она укоренена в «культурные мнения, теории, догадки, классификации, предположения и метафоры вместе с понятиями, характерными для социальных институтов, которые имеют отношение к психологическим темам»²².

Среди этих различных концепций можно разглядеть некоторые общие мотивы. Во-первых, это представление о том, что культурные традиции стимулируют возникновение психологического зна-

¹⁶ См. Carr & MacLachlan, 1998, с. 13.

¹⁷ См. Adair & Diaz-Loving, 1999: Kim & Berry, 1993;
Sinha, 1997.

¹⁸ См. Enriquez, 1990; Kim, 1990.

¹⁹ Ср. обсуждение этнонауки в гл. 9; См. также Lillard,
1998.

²⁰ См. Kim & Berry, 1993.

²¹ См. Heelas & Lock, 1981, с. 3.

²² См. Heelas, 1981, с. 3.

ния (включая теории, методы и данные). Во-вторых, это убеждение, что реальный предмет психологии скорее находится в повседневной, земной деятельности людей, чем в искусственном экспериментально вызываемом поведении. В-третьих, это эмик- ориентация, которая требует интерпретировать результаты исследований с учетом местных особенностей, индигенных психологических знаний. Рассматривая эти три аспекта вместе, мы полагаем, что индигенная психология является психологией культурной группы, основанной на повседневном поведении ее членов. Локальные точки зрения способствуют созданию парадигмы, которая направляет сбор и объяснение психологической информации.

Конечно, западная психология является одной из подобных индигенных психологии²³, но так как она взяла на себя роль и статус Психологии с большой буквы, термин индигенная обычно относится к той психологии, которая отражает традиции, убеждения и идеологии не-западного общества. До некоторой степени, индигенные психологии возникли как реакция на западную психологию или непринятие ее доминирования в культуре.

Индигенные психологии пытаются развивать науку о поведении, которая соответствует социокультурным фактам локального общества людей. Индийские ученые²⁴ стремились развивать такую психологию, которая отражает их исторические и культурные традиции. В своей всесторонней трактовке, Синха (1986, с. 10-36) определил перенос западной психологии в Индию «как часть общего процесса модернизации», что характеризует ее как «полностью изолирован-

²³ CM.AIIwood, 1998.

²⁴ См. Sinha, 1986, 1997; Sahoo, 1988.

ную от индийской традиции, и чуждую местному интеллектуальному духу», что приводит к бесконечным «повторам иностранных исследований». В историческом плане, Синха обращает внимание на четыре стадии, которые начинаются с периода до установления независимости, на протяжении которого индийская психология «оставалась привязанной к подолу Запада и не проявляла никаких признаков взросления». Потом наступил период ее распространения после получения независимости. Исследования развернулись, однако они были направлены не столько в сторону политики и активных действий, сколько в сторону получения академического статуса дисциплины.

Третий период — проблемно-ориентированных исследований, на протяжении которого стремление преодолеть зависимость сочеталось со стараниями проводить преимущественно прикладные исследования. И, наконец, наступил период индигенизации, когда импортированная западная психология претерпела процесс культурной трансформации, чтобы сформироваться под влиянием преимущественно индийских социальных и культурных традиций, и соответствовать индийским экономическим и политическим потребностям.

Синха (1997) представил систематический отчет об этом процессе, который происходил во многих странах мира большинства. Его основная позиция состоит из двух взаимодополняющих утверждений. Первое — необходимо включить каждую психологию в определенный культурный контекст. Второе —необходимо установить универсальность эмпирического основания и принципов психологии. По его мнению, «индигени-зация является существенным шагом к

универсальной психологии»²⁵; это соответствует универсалистскому подходу, который принят в этой книге. Вторая позиция заключается в том, чтобы настаивать на различии между продуктом (индигенной психологией) и процессом индигенизации. Первый относится к психологии с четырьмя отличительными чертами: это психологические знания, которые не являются внешними или импортированными; это доказывается повседневной деятельностью людей (скорее, чем экспериментами или тестами); поведение понимается с точки зрения местных систем отсчета; и оно состоит из знаний, которые тесно связаны с жизнью культурного населения. С другой стороны, индигенизация является процессом преобразования заимствованной, трансплантированной или навязанной психологии, чтобы она лучше соответствовала потребностям культурного населения. Чтобы проиллюстрировать значительные усилия, которые предпринимаются в одной отдельной стране (в Индии), в дополнении 17.1. приводится краткий обзор местного исследования индигенной психологии и индигенизации.

Дальнейшая работа была выполнена Па-ранджипе (1996, с. 7) с использованием основанных на индийской культуре понятий. Он обращает внимание, что «психологические понятия, теории и методы были неотъемлемой частью длительных и богатых интеллектуальных и культурных традиций Индии». Некоторые из них, наряду с понятиями личности, которые были основаны на африканских и японских традициях, описаны в главе 4. Другим примером развития индигенной психологии на основе национальной культуры является работа Диаса-Герер-

²⁵ См. Sinha, 1997, с. 131; ср. Berry & Kim, 1993; Yang, 2000.

ро (1975, 1982, 1990) по мексиканской психологии (базируется на «историко-социокультурных предпосылках»), которую он определил как набор культурно важных утверждений, которые принимаются большинством носителей культуры. В Мексике это включает повиновение детей родителям, мачизм (т. е. подчеркивание роли мужчины-самца), уважение, защиту женщин и целомудрие.

Возможно, наиболее важный перечень трудов по индигенной психологии принадлежит Энрикесу (1981, 1993), который последовательно критиковал западные влияния на интеллектуальную жизнь Филиппин. Его альтернативой было развитие Филиппинской психологии, которая имеет корни в местной культуре и истории. Он подчеркивал четыре области интереса:

1 идентичность и национальное сознание, особым образом рассматривается в социальных науках как на исследование человечества или diwa (сознание и значение), или индигенная концепция и определение души как центра социально-психологического исследования;

2 социальное знание и включенность, которые предписаны объективным анализом социальных вопросов и проблем;

3 национальные и этнические культуры и языки, включая раннюю или традиционную психологию, которую Са-лазар (1983) называет kinagisnang sikolohiyo;

4 основа и применение индигенной психологии в здравоохранении,сельском хозяйстве, искусстве, средствах массовой информации, религии и т. д., включая также психологию поведения

Дополнение 17.1. Обзоры психологических

исследований в Индии

Из всех развивающихся стран в Индии имеется самое большое число психологов, наибольшее число университетов и колледжей с учебными программами по психологии и самый большой объем психологических исследований. Удачный пример мы можем найти в четырех обзорах исследований по индийской психологии. Общая структура научной психологии в Индии является такой же, как в европейских и американских странах; темы для глав в первом обзоре даже следовали классификации издания «Psychological Abstracts» (Реферативный журнал по психологии), и авторы не оставляли сомнений в том, что индийская психология имеет свои корни на Западе. Относительно терминологии, методов и теорий, содержание обзоров легко узнаваемо евроамериканским читателем.

Каждый из редакторов исследований обращался к вопросу о взаимосвязи индийской психологии с индийским контекстом и социальной действительностью. Первый редактор (Mitra, 1972) отмечал, что после начального развития дисциплины стадия консолидации была достигнута в конце 1960-х гг. Были обозначены два направления для дальнейшего исследования: социальные и прикладные проблемы и развитие науки в традициях экспериментальной психологии. По-видимому, существенно, что Митра лишь указывает на подробности первого направления исследований, отмечая несколько социальных проблем, которые требуют внимания, преимущественно в междисциплинарном контексте. Редактор второго отчета отметил сдвиг в направлении прикладных проблем на протяжении 1970-х гг. и подчеркивал потенциал психологии в решении социальных проблем. Итоговая глава третьего отчета относится к тенденциям 1980-х гг. и в основном посвящена тому, насколько индийские исследователи принимают во внимание социокультурный контекст. Различные главы охватывают всю область психологии, но структуре «Psychological Abstracts» они уже не соответствуют. Особое значение прикладных вопросов очевидно не только по соотношению глав, но также и по тому вниманию, которое различные авторы уделяют социальной уместности. Четвертый обзор, в трех томах, продолжает анализировать этот переход по направлению к психологии, которая больше касается индийских проблем (как теоритических, так и прикладных). Редактор поощрял авторов глав «охватить развитие местных понятий, методов, теорий и кросс-культурных исследований» и «связать психологические данные с индийским социокультурным контекстом»*.

Однако этот подход к специфическим индийским аспектам не создал психологию, изолированную от международной психологии.

Тенденции, которые описывает Панди в заключительной главе, весьма совместимы с понятием универсальной психологии, как оно раскрыто в этой книге. Он упоминает потребность «перерасти чуждую структуру», но доказывает, что особое выделение социокультурного контекста не равносильно сепаратистскому движению; скорее, целью является объединение развивающейся индийской психологии с бо-

* См. Pandey, 1981; 1988; 2000/2001.

лее универсальной. Одной из областей, где эта ориентация становится очевидной, является психологическая диагностика, в которой долго доминировали переведенные западные тесты вместо повторно стандартизированных или заново созданных для местных условий инструментов. Другая область —это социально-экономические изменения, так как они связаны с национальным развитием.

В области психологии личности и клинической психологии были предприняты попытки создать теории и подходы в терапии, которые основываются на религиозных и философских традициях индуизма, как это устанавливается в древних священных писаниях. В некоторых случаях фольклорные и мифические аспекты трудно отделить от научного исследования. В таких работах, как исследование Паранджипе, поддерживается аналитическая и научная ориентация, и выделяются сходство и различия с западными концепциями. Мы затронули вкратце индийские концепции личности в гл. 4, где отмечалось, что к настоящему времени лишь небольшое число национальных концепций подвергалось критическому анализу валидности. Однако, особенно в этой области, мы ожидаем значительного и длительного влияния на дисциплину индийских психологов*.

* См., например, Kakar, 1982; 1984.

и способностей, как это показано в западной психологии и нашло применение в филиппинском обществе²⁶.

Индигенная психология имеет три первичные области возражения: конкретно против психологии, которая увековечивает колониальный статус разума филиппинцев; против применения к миру большинства психологии, которая была развита в индустриальных странах и используется для эксплуатации масс. Для Энрикеса

новое сознание, названное Sikolohi-yang Pilipino, которое отражает филиппинские психологические знания, появилось в результате использования местного языка как инструмента для идентификации местных понятий как соответствующего посредника для изображения и соединения вместе филиппинских реалий при одновременном развитии научной литературы, которая воплощает психологию филиппинцев²⁶.

²⁶ См. Enriquez, 1989, с. 21.

В своем наиболее обширном изложении Энрикес (1993) описал Sikoloyang Phill-с'йзп как результат длительной истории дискриминации и сопротивления. Он предложил два способа противодействия: индигенизация снаружи и изнутри. Первый процесс — это реакция на Западный мир (ср. «экспорт»), а второй стимулируется фундаментальным интересом к филиппинской культуре (ср. отказ от «импорта»). Энрикес перешел от описания местных особенностей к характеристике национальных методов²⁷: «опросы», взаимодействие с людьми в их «естественной среде обитания» и сопереживание — это три способа исследований в филиппинской психологии, которые соответствуют особенностям культуры.

В то время как не-филиппинцу трудно понять некоторые культурные значения, относительно легко понять основные чувства психологов Филиппин и долговременное значение для них этих взглядов.

²⁷ См. также Sahoo, 1993.

В дополнение к этим интегральным подходам появились многие тома литературы, которые обобщают разнообразные результаты исследований, тесно связанных с определенными культурами²⁸. Они четко представляют важное и усиливающееся стремление создать психологию, относящуюся к местным культурным и региональным явлениям.

Очевидным преимуществом индигенной психологии является то, что существует вероятность разумного соответствия между теми психологическими феноменами, которые необходимо понять, и их описанием и интерпретацией. Можно найти такие многочисленные несоответствия в литературе, как попытки понять феномен личного достижения в японской или индийской культуре, исходя из американской теории мотивации достижений²⁹. В историческом плане подобным несоответствием было использование теории Фрейда для понимания конфликта отцов и детей в Меланезии и западных тестов умственного развития для оценки когнитивных способностей в других культурах (см. гл. 5).

Обычно индигенизацию критикуют за то, что она ведет к умножению психологии. Если у каждой популяции имеется своя собственная психология, то возможен бесконечный регресс до индивидуальной психологии (до популяции, состоящей из одного человека), или же, в меньшем диапазоне, регресс до провинциальной, городской или деревенской психологии. В дополнение к проблеме умножения психологии, Пуртинга (1999) доказывал, что индигенизация психологии слишком подчеркивает различия в

²⁸ См., например, Diaz-Guerrero, 1994, для Латинской
Америки; Nsamenang, 1995 для Африки; Sinha, 1996,
для Азии) или для отдельных стран (например, Bond,
1996-для Китая).

²⁹ См., например, de Vos, 1968.

поведении, которые обнаруживаются в разных культурах. Большинство исследователей потратилине много сил, чтобы обнаружить психологическое сходство, особенно общие процессы и функции, которые лежат в основе поведенческого разнообразия. По его мнению, «те, кто приводит доводы за культуралистскую интерпретацию поведения, обязаны не только показывать, насколько типы поведения отличаются в разных культурных популяциях, но также и то, насколько они одинаковы»³⁰.

По нашему мнению, необходимо найти равновесие³¹. С одной стороны, нет смысла игнорировать достижения западной психологии и повторно изобретать колесо в каждой из культур. С другой стороны, этноцентризм западной психологии приводит к необходимости принимать во внимание другие точки зрения на человеческое поведение. Одной из целей кросс-культурной психологии является конечное развитие универсальной психологии, которая объединяет все индигенные (включая и западную) психологии. Мы никогда не узнаем, будут ли объединены все разнообразные данные и культурные точки зрения в универсальную психологию, но мы раскинем нашу сеть настолько широко, насколько возможно, чтобы собрать всю доступную и пригодную для этого информацию.