Мультикультурализм

Термин мультикультурализм неоднократно использовался в этой главе. В данном разделе мы рассматриваем различные значения этого понятия и некоторые эмпирические данные, а заканчиваем обсуждением их применения в политике и программах во множественных обществах¹⁰⁶.

На рис. 13.2. мультикультурализм был идентифицирован как ориентация, которая принимает как сохранение культурной самобытности и особенностей всех этнокультурных групп, так и контакт, и участие всех групп в большом плюралистическом обществе. Такое понимание термина, которое связывает его с двумя проблемами аккулотурации, было предложено как способ обеспечить психологическое основание для оценивания канадской политики мультикультурализма. ¹⁰⁶ См. MOST, 1995.

В Канаде, как и в большинстве стран, которые принимают иммигрантов, прежняя политика благоприятствовала ассимиляции. Однако положение постепенно изменилось, что подводило к мнению о том, что ассимиляция не работала нигде в мире, и что она непрактична в качестве общей политики. В 1971 Канадское федеральное правительство провозгласило национальную мультикультурную политику, которая была направлена на разрушение дискриминационных установок и культурное соперничество. Национальное единство, если оно должно что-либо означать в глубоко личном смысле, должно быть основано на доверии к собственной индивидуальной идентичности; из этого может вырасти уважение к индивидуальной идентичности других и готовность разделять идеи, установки и допущения. Энергичная политика мультикультурализма поможет создать эту начальную уверенность. Она может сформировать основу общества, которое базируется на справедливости для всех. Правительство будет поддерживать и поощрять различные культуры и этнические группы, которые придают структуру и жизнеспособность нашему обществу. Их будут поощрять разделить свое культурное самовыражение и ценности с другими канадцами и тем самым вносить вклад в более богатую жизнь для всех (Правительство Канады, 1971, с. 1-3).

В сущности, политическая концепция устанавливает, что в Канаде, «хотя там существуют два официальных языка, нет никакой официальной культуры, и никакая этническая группа не имеет превосходства над любой другой». Далее политическая концепция утверждает, что другие культурные общины «представляют собой существенные элементы в Канаде

и заслуживают правительственной поддержки, чтобы вносить свой вклад в региональную и национальную жизнь теми способами, которые происходят из их наследия, но все же являются определенно канадскими».

Подобная стратегия была предложена в других плюралистических обществах. В Австралии прежние взгляды были, в значительной степени, ассимиляционистски-ми, но они эволюционировали в сторону интеграционистских представлений. В начале 1970-х годов правительство направило страну по мультикультурному курсу, заявляя, что «Австралия — муль-тикультурное общество... одно из наиболее космополитических обществ на земле»¹⁰⁷. Позже, в 1978 г., политика мультикультурализма была формально подтверждена австралийским правительством.

В Израиле, куда тысячи людей эмигрировали как из западных (Европа и западное полушарие), так и из восточных (Северная Африка и Ближний Восток) культурных традиций, и где уже проживало многочисленное арабское население, существует действительно плюралистическое общество. Однако было предложено проводить политику вестернизации восточных евреев:

национальное руководство Израиля приняло такой подход (который поддерживался социологами), что жителям Среднего Востока следует вестернизи-роваться с помощью процесса повторной социализации, который облегчается такими факторами, как общая еврейская национальность, религиозные традиции и относительное сходство физической внешности. Этнические, культурные и экономические различия

См. Bullivant, 1985, с. 17.

рассматривались как временные и всего лишь наносные¹⁰⁸.

Интенсивность данной политики ассимиляции сейчас, как представляется, уменьшилась, и ее место занимает «более подлинная интеграция». Однако де-факто существует четкая сегрегация евреев и арабов: «90% арабов Израиля живут в отдельных городах и деревнях. Даже 10%, которые проживают в смешанных городах, занимают отдельные жилые территории». Таким образом, мы находим резкий контраст в политике по отношению к различным слоям населения в пределах единого плюралистического общества.

В Швеции четкая мультикультурная политика была принята в 1975 году, и имела три цели: равенство, свобода и выбор партнерства:

цель равенства подразумевает продолжительную практику предоставления иммигрантам тех же жизненных стандартов, что и остальному населению. Цель свободы выбора подразумевает, что должны быть предприняты общественные инициативы, чтобы гарантировать членам этнических и лингвистических меньшинств, которые поселились в Швеции, подлинный выбор между сохранением и развитием своей культурной самобытности и принятием шведской культурной идентичности. Цель партнерства подразумевает, что различные иммигранты и группы меньшинств, с одной стороны, и коренное население, с другой, в равной мере получают преимущество от совместной работы¹⁰⁹.

Эта политика осуществляется в различных сферах общественной жизни, включая библиотеки, театры, газеты, радио-

™ См. Amir, 1986, с. 3-11. ^,оэ См. Lundstrom, 1986, с. 10.

вещание и образование, где все более и более представлены многие языки и культурные традиции.

В Европе внимание социологов к проблемам плюрализма привлекла сравнительно новая практика привлечения гастарбайтеров и иммигрантов из бывших колоний. Большинство европейских стран обычно отдают предпочтение ориентации на ассимиляцию, и многие исследования проводились на подобной почве. Однако некоторые из них более склонны к плюралистической точке зрения. Например, Ван Оуденховен и Вил-лемсен¹¹⁰, рассматривая свидетельства относительно межгрупповых отношений в Европе, пришли к следующему выводу:

на наш взгляд, какой-либо из форм плюрализма следует отдать предпочтение по сравнению с полной ассимиляцией. Одним из отрицательных последствий полной ассимиляции является то, что среди членов группы меньшинства может развиваться культурный вакуум. В частности, второе поколение иммигрантов может потерять свои этнические, лингвистические или религиозные корни, и в то же время не укорениться одновременно в культуре большинства.

Этот сдвиг в исследованиях и в политике был зарегистрирован Десилом и Уести-ном¹¹¹ для Европы и других регионов.

Во многих частях мира развивают понятие мультикультурализма ¹¹², что соответствует ориентации на «интеграцию», как это отмечалось выше. Однако для некоторых наблюдателей, «мультикуль-турализм» подразумевает, прежде всего, сохранение многих культур в обществе без значительного участия или разделения. В этом смысле он ближе подходит к

¹¹⁰ См. Van Oudenhoven & Willemsen, 1989, с. 248.

¹¹¹ См. Dacyl & Westin, 2000.

¹¹² См. Glazer, 1997.

«сепарации», а не к «интеграции», потому что «несет опасность подчеркивания культурных различий... и обостряет тип мышления «мы—они»»¹¹³. Для других мультикультурализм не является реальной интеграцией, так как он воспринимается как временная остановка на пути к ассимиляции; это мнение «меньшинств, которым угрожает опасность», которые считают, что соединение с другими (более доминирующими группами) приведет к потере их культуры и идентичности. Конечно, термин может иметь любое количество значений, однако в большинстве современных плюралистических обществ он выражает смысл равновесия, которое находится в сердце интеграции как межкультурной стратегии. Уотте и Смолич¹¹⁴ выразили это так:

мультикультурализм предполагает существование объединяющей структуры общих ценностей, которые действуют как опора в мультиэтническом государстве. Это — гибкая структура, которая несет ответственность за различные культуры и этнические группы, которые составляющие нацию.

Обратимся снова к рис. 13.2., и увидим, что как стратегии этнокультурных групп, так и стратегии большого общества могут исследоваться на трех уровнях — национальном, институциональном и индивидуальном. На рис. 13.4. показаны три уровня для каждой стороны межкультурных отношений. Справа перечислены взгляды, которые поддерживают различные этнокультурные группы (они, как правило, не являются доминирующими при межкультурных отношениях). Слева приведены позиции, которые разделяются большим обществом. Существуют три уровня: наиболее охватывающий (наци-

См. Kagitctbasi, 1997b, с. 44. См. Watts & Smolicz, 1997, с. 52.

ональное общество и/или этнокультурные группы) наверху; внизу — наименее охватывающий (индивид) и между ними различные социальные группировки (которые называют «институтами»); они могут быть правительственными органами, системами образования или здравоохранения или рабочими местами.

На первом уровне, мы можем исследовать национальную политику и утвержденные цели определенных этнокультурных групп в пределах большого плюралистического общества. Например, национальная политика мульти-культурализма Канады и Австралии соответствует интеграционной стратегии, согласно которой все группы сохраняют свое культурное наследие и полностью участвуют в большом обществе. Многие этнокультурные группы также выражают свои предпочтения в формальных заявлениях: одни стремятся к интеграции в большое общество (например, маори в Новой Зеландии), в то время как некоторые другие тяготеют к сегрегации (например, шотландская Национальная партия или Партия Квебека, которые ищут полной независимости для своей группы). На индивидуальном уровне, как мы убедились, можно оценить «аккультурационные ожидания» или «мультикультурную идеологию» в большом обществе, или «аккультурационные установки», которыми обладают индивиды в этнокультурных группах по отношению к этим четырем стратегиям. На институциональном уровне конкурирующие взгляды, которые заложены в эти альтернативные межкультурные стратегии, ежедневно сопоставляются и даже противоречат друг другу. Чаще всего недоминирующие этнокультурные группы стремятся к совместным целям разнообразия и справедливости. Это