Достоверных сведений о языковой ситуации в начальный период русской истории немного. Летопись сообщает о славянских племенах, живших "на пути из варяг в греки" в непосредственном соседстве с финнами и балтами. При этом если финны размещались на севере и востоке от восточных славян, то балты (голядь) в это время, по топонимическим данным, занимали территорию вплоть до р. Протвы на границе современных Московской и Калужской областей – т. е. территория обитания славян перекрывала территорию балтов. Характерно, что, по легенде, инициаторами призвания варяжских князей были ильменские словене вместе с финнами, и брат Рюрика Синеус поселился на Бело-озере среди финских племен, чуди и веси. Вскоре на исторической сцене появляются и другие финны – мещера и мурома. На средней и нижней Волге локализуются в это время тюрки – булгары и хазары; последним южная часть восточнославянских племен (северяне, поляне, радимичи) платила дань. По причерноморским степям тогда и позже постоянно проходят печенеги, торки, берендеи, половцы, частично оседая на южной периферии восточнославянской территории. В крупных городских поселениях среди купцов, пленников, добровольно переселявшихся из других стран ремесленников бывали представители самых разных этнических групп.
Какими языками обслуживались многочисленные межэтнические контакты? Если говорить о княжеском дворе, то в первое время он неминуемо должен был быть двуязычным: среди законных жен князя Владимира была норвежка по происхождению – Рогнеда-Рагнхильд (в замужестве она была переименована в Гориславу). Сам он перед вокняже-нием три года провел в Норвегии, откуда вернулся с варяжской дружиной, благодаря которой и захватил власть. Его сын Ярослав Мудрый был женат на Ингегерде Олафсдоттир, дочери шведского короля. Своего брата Святополка Окаянного Владимир сверг при помощи шведско-новгородской дружины. Для военных походов он регулярно набирал дружину то в Швеции, то в Норвегии.
С 60-х годов XI в. постоянное присутствие варяжских дружин прекращается, тесные династические связи с западом (теперь в основном с Польшей, Чехией, Венгрией) продолжаются, несмотря на предубеждение высших церковных иерархов против связей с "латинянами".
Впрочем, исполнять супружеские обязанности могут и монолингвы; также нет необходимости знать языки тех, с кем воюешь. Но всегда ли правители владели языком своих подданных? Вопрос не праздный, поскольку в Новгородских землях, в Ростовско-Суздальском, Муромском, Ярославском и других северо-восточных княжествах финское население в XI–XII вв., безусловно, преобладало. Процесс русификации рядовых граждан шел достаточно медленно и без особых конфликтов, если не считать сопротивления христианизации, но язычество было сильно еще и в славянском населении.
Очевидно, было достаточно распространено и знание языка тюрок, поскольку степняки постоянно оказывались союзниками русских князей в постоянных междоусобицах, брачные связи с ними у княжеской верхушки также носили регулярный характер.
Для большинства всё возрастающего (за счет славянизации финнов и отчасти балтов) населения восточнославянских княжеств родным языком служили древнерусские диалекты. В качестве письменных языков использовались два: древнерусский (с небольшими региональными различиями) и церковно-славянский (местная редакция старославянского языка, на которой региональные различия начинают сказываться позже и поначалу не очень значительно). Как показал Б. А. Успенский [Успенский 1987], эти языки с самого начала находились в диглоссном распределении.
