Их реальный закон – это произвол. Поэтому всякая телеболтовня о демократическом обществе и построение правового государства и так далее – это наглое и циничное надувательство!

Сегодняшние правители, преемники преЖИДента Ельцина, особливо сильно раскричались о построении правового государства. Сколько демократизма! Вспомним митинги. Я их не уважаю, но посмотрите на лозунги.

С 1995 года основным лозунгом всех митингов стал лозунг “Банду Ельцина – под суд!”. Вот это волеизъявление народа. Вот то, что народ хочет реализовать. Что же делает “всенародноизбранный” Путин? Как он реализует волю народа?

А вот так. В обмен на получение в наследство от незаконного президента его трона, Путин издаёт преступный указ N-1 от 31 декабря 2000 года “О гарантиях президенту РФ, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи”. То есть, “всенародноизбранный” мистер Путин пошёл на преступную сделку с “Борухом” и его жидовской семейкой и является пособником по укрывательству преступлений банды ельциноидов.

Оболваненные еврейской пропагандой люди любят заявлять: “Мы служим закону”. И на этой фразе они ставят точку. Рано. А сами законы кому служат? Кто и с какой целью их написал? Не законам надо служить, а русскому народу. Когда русские возьмут власть в России и напишут настоящие, выгодные русской нации законы, вот тогда и надо будет служить закону. Пока ещё рано.

Законы во всех христианских странах написаны кучей уголовных преступников. Есть два понятия, которые путают: законопослушный гражданин и добропорядочный гражданин. Это совершенно разные понятия.

Надо всегда быть добропорядочным гражданином, но далеко не всегда законопослушным (подчиняющимся преступным законам).

Добропорядочный гражданин, имеющий честь, совесть и справедливость, не только имеет право нарушать бредовые и подлые законы, но это его прямая обязанность. Ради чего? Ради себя самого. Не становитесь законопослушными марионетками, становитесь добропорядочными людьми, для которых закон – это то, что внутри тебя, а не на бумаге, написанный волосатой загребущей рукой!

“Знаменитый лозунг хищной власти – "закон превыше всего" – это всего лишь ширма, "юридический" фиговый листок. Это воочию демонстрирует Запад.

Там сложилась такая сложная и запутанная система правовых норм и отношений, что рядовой гражданин уже не может обойтись без услуг адвокатов.

Поэтому юриспруденция, особенно в США, стала одной из самых насыщенных и обжитых областей суггесторных корыстных адвокатских игрищ.

Следуя закону, его букве, миллионы хитрющих, въедливых хищных адвокатов, как пауки плетут хитроумнейшие "законогенные" сети. Они проводят юридически безукоризненные, и одновременно абсурдные и анекдотичные комбинации.

Всё это во славу золотого тельца и с его помощью. И справедливость (для чего и сам закон-то нужен) торжествует далеко не всегда.

Гораздо чаще с помощью якобы законности достигаются корыстные и преступные цели, освященные бездушной буквой закона. Закон действует рационалистически, безлико и упрощенно, и, тем не менее, он безраздельно главенствует над неписаными правилами народного общежития, традиционного уклада.

Закон никогда не сможет охватить спонтанность жизни в ее моральном (этическом) измерении” (Борис Диденко, “Хишная власть”, гл. “Руки прочь от Чикатило!”).

На языческой Руси никаких писаных законов не было вообще. Они не нужны были. Зачем? У язычников была совесть и чувство справедливости. Для людей, имеющих совесть и справедливость, закон не нужен. Писаные законы не нужны, когда правит совесть, а не страх. Так было и у восточных славян до начала христианизации. Закон существовал только один – ЗАКОН РОДА.

Бумажные законы нужны только недоразвитым полумеркам. На Руси было известно такое выражение: “Тебя как судить, по закону или по совести?”.

В еврейском жидохристианском мире, где нет ни совести, ни справедливости, закон позволяет забыть о справедливости и спрятать свою личную ответственность за формальные бумаги.

Уже Ярослав Хромой ввел письменные законы так называемой “Русской Правды”, поставив их превыше родной дедовщины, и положил этим начало крепостному закабалению русичей. Для народа, однако, княжеский судебник, благословенный чужеземной религией, нравственной силы не имел, даже в самом его названии проступала византийская Кривда. Навязанный “сверху” закон воспринимался, как нечто искусственное. “Закон, что дышло…”.