Почему драгоценные камни драгоценны?

Незадолго до часа дня Лора выглянула в окно и увидела приближающийся к дому «мерседес» Хантера. Когда машина подъехала к тротуару, Лора выбежала встретить Роберта. Ей не терпелось показать ему дом, полный археологических сокровищ. Особенно ей хотелось, чтобы Роберт побывал в ее кабинете, атмосфера которого, как она считала, была сродни ее душе. После краткой экскурсии по жилищу Паркеров они отбыли в Биг-Сур. Компьютер выбрал самый короткий и удобный путь, но Роберт его перепрограммировал, предпочтя более живописное шоссе № 1. Спешить им некуда, а эта дорога позволит насладиться чудесными видами океана.

Лора была несколько разочарована тем, как воспринял Роберт ее гостеприимство, и вообще его поведением. Он казался озабоченным и отстраненным и не выказывал того энтузиазма по поводу совместного уикэнда, который ощущала сама Лора. Возможно, со дня их встречи в Сосалито что-то случилось, и Лора терялась в догадках, что бы это могло быть. Она не любила неопределенности, зная, что в таких ситуациях фантазия начинает рисовать самые худшее, а потому решила действовать напрямик и выяснить, в чем дело.

— У тебя все в порядке, Роберт? — спросила она, когда они удобно устроились на мягких сидениях машины. — Ты сегодня сам не свой. Тебя что-то тревожит?

Роберта поразило Лорино чутье. Сегодня он действительно был не в лучшем настроении, и для этого были веские причина. Придя утром в свой кабинет, Роберт обнаружил, что там был обыск и хрустальный череп с голограммами исчезли. Операцию провели вчера вечером или ночью, всего через несколько часов после перепалки с Генри. Слишком подозрительно для простого совпадения. Роберт сообщил о взломе шефу службы безопасности и самому Фабингу. Как и следовало ожидать, они заявили, что ничего не знают и не считают случай важным, поскольку ничего из похищенного не является собственностью НИПИСа.

Роберт ощущал тяжесть на сердце и отчаяние. Пропажа хрустального черепа и то, что ему предстоит сообщить эту плохую новость Лоре, почти полностью омрачили радость от поездки в Биг-Сур. С первой минуты их встречи он мучительно думал, как лучше сказать Лоре о случившемся. Ее неожиданный вопрос застал его врасплох, но вместе с тем Роберт почувствовал благодарность за тот выход, который она ему предоставила.

— Ты абсолютно права, Лора. У меня очень плохие новости, и я не мог решиться выложить их тебе, — признался он.

— Что случилось? — спросила Лора, чувствуя внезапную тревогу. Первой ее мыслью было: сейчас Роберт скажет, что они больше не смогут встречаться.

— В институте сложилась неприятная ситуация. Нужно было сразу тебе позвонить, но я не мог говорить об этом по головидеофону. Теперь я совершенно уверен, что все мои звонки прослушиваются. Вчера у меня произошел скандал с Генри Фабингом, директором НИПИСа. Он потребовал объяснений, почему работа не двигается. Я пытался свалить все на здоровье, но он на это не купился. Служба безопасности доложила ему о нашей встрече, о черепе и даже о моем переживании с ним…

— Они подслушали нашу личную беседу? — недоверчиво перебила Лора.

— Фабинг знал все. Он догадался, что именно вызвало изменения в моем поведении, по крайней мере, в общих чертах. Мы крупно поговорили, и я решил прямо сказать ему, что больше никогда не буду ставить опыты над животными. Это испугало и взбесило Фабинга. Он испробовал все, чтобы отговорить меня, но я был непреклонен и сказал, что ухожу.

— Ты ушел? И что ты собираешься теперь делать? Это окончательно? — спросила Лораэ. Зная, как важна для Роберта его работа, она понимала всю серьезность ситуации.

— Уход — самая мелкая из моих неприятностей. Я подумывал об этом уже давно и, наверное, все равно пришел бы к этому, раньше или позже. Но я уверен, что теперь Генри считает меня ненадежным и даже опасным. Я в черном списке, и теперь он и люди из службы безопасности не дадут мне покоя.

— С чего ты взял? — спросила Лора, пораженная, что события принимают такой неожиданный оборот.

— Тут-то и начинается самая трудная часть моего рассказа. Если у меня озабоченный вид, то только потому, что я все время пытюсь набраться мужества и рассказать тебе всю правду. Когда сегодня утром я пришел в институт, выяснилось, что кто-то проник в мой кабинет и произвел там обыск. Замок и дверь не были сломаны, значит, у тех, кто ко мне наведался, был ключ. Скорее всего, это служба безопасности, и действовали они наверняка по приказу Фабинга. Они перевернули все вверх дном. Я тщательно перебрал все вещи, пытаясь выяснить, что пропало. Взяли некоторые мои записи и компакт-диски. Но это небольшая потеря: все хранится у меня в голове или на запасных дисках, которые я хорошо спрятал. Но потом я обнаружил, что украли коробку с черепом и голограмМами.

Сказав, наконец, правду, Роберт почувствовал странную смесь величайшего облегчения и чувства, что земля уходит у него из-под ног.

— Я чувствую себя ужасно, Лора. Ведь череп — бесценная археологическая находка, к тому же я знаю, как много он значит для тебя лично. Вы с Эдом доверили череп мне, а я вас подвел. Я признаю свою вину, но в то же время не знаю, как можно было предотвратить пропажу. Разве что вчера вечером взять череп домой. Но я не уверен, что его не украли бы и оттуда.

Прошло некоторое время, прежде чем Лора оправилась от потрясения и смогла продолжить разговор.

— Зачем они это сделали? — выдавила она, задыхаясь.

— Они считают, что перемены в моем поведении и решение уйти из института — серьезная проблема, угрожающая национальной безопасности. И еще они подозревают, что эти перемены каким-то образом связаны с черепом. Они с самого начала следили за нашими разговорами и записывали их. На их взгляд, при подобных обстоятельствах оправданны любые средства. К тому же их наверняка заинтересовало воздействие черепа, и они захотели выяснить, как можно использовать его в своих целях.

— Неужели ты не можешь ничего с ними сделать? Например, обратиться в суд? — спросила Лора, чувствуя, как в ней закипает гнев.

— Ты не представляешь, с чем мне придется сражаться! Их власть практически безгранична. Им позволено все! А если уж они вобьют себе в голову, будто что-то угрожает национальной безопасности, то смогут пойти против любых законов и правил. Они от всего отвертятся, а всю вину взвалят на меня. И то, что ты незаконно провезла череп в страну, не оформив официальные документы, тоже им на руку. Такое признание поставит в очень опасное положение и тебя, и твоего отца.

Лора медленно отходила от шока и душевной боли, вызванной утратой черепа. Этот уникальный предмет, представляющий исключительную археологической ценность, имел для нее большое личное значение. Он был тесно связан с воспоминаниями о Баламе Ахау и ярких духовных переживаниях, через которые она прошла сначала на горе, а потом на развалинах древнего города, после того, как нашла череп. И потом — слова великой Богини-Матери о том, как он важен для судьбы человечества. Что же будет теперь, когда он в руках негодяев?

Погруженная в свои раздумья, Лора вдруг явственно ощутила присутствие Балама Ахау. Это чувство было настолько сильным, живым и осязаемым, что она почти видела его сияющие глаза, его ободряющую улыбку. Прислушавшись к монотонному шуму мотора, Лора услышала успокаивающий шепот старого шамана: «Верь, Лора, верь! Помни, что я говорил тебе: череп сам найдет путь!» Эти слова, повторяясь вновь и вновь, эхом отдавались в голове Лоры, и она вдруг почувствовала веру в силу, которую воплощали Балам Ахау и череп. Ее взгляд на произошедшее изменился, как по мановению волшебной палочки, и теперь она была настроена более оптимистично.

Может быть, у провидения свои пути и череп попал именно туда, где ему и надлежит быть, чтобы выполнить свое предназначение! Лора нашла в этой ситуации и еще одну положительную сторону. Когда Роберт впервые упомянул о серьезной проблеме, она в первую очередь подумала, что он имеет в виду обстоятельства, которые могут их разъединить. Теперь она чувствовала облегчение и благодарность: это их общая забота, а не препятствие, которое может принести разлуку.

Роберт был безутешен, ему нужно было убедиться, что Лора для него не потеряна. И Лора была готова убедить его в этом.

— Ты не виноват, Роберт, — успокоила она его, а потом наклонилась и нежно поцеловала в щеку. — Ты ничего не мог изменить. В жизни и не такое случается. Пережить это нелегко, но мы справимся. И не волнуйся за моего отца. Он не питает иллюзий по поводу наших государственных учреждений; я уверена, он все поймет.

— Спасибо, Лора, я ценю твое понимание и поддержку. Не могу выразить, какой это для меня удар, — сказал Роберт, чувствуя искреннюю благодарность.

— Знаешь, Роберт, больше, чем сама потеря черепа, меня печалит то, что я собиралась использовать его для новых внутренних путешествий, — сказала Лора, придавая разговору новый поворот. — Я так надеялась на это! Мои переживания в Колумбии открыли для меня совершенно новый мир, другое измерение реальности, о существовании которого я и понятия не имела. То, что я там нашла, кажется мне невероятно важным, важнее, чем жизнь!

— После опыта в Болинасе у меня точно такое же ощущение, и мне бы очень хотелось продолжить эти исследования с тобой, Лора, если ты, конечно, не против, — проговорил Роберт. А потом добавил твердо и уверенно: — Пусть они украли череп, но остановить нас им не удастся. Есть и другие пути.

Последние слова Роберта удивили Лору.

— Ты говоришь просто так или у тебя есть какой-то конкретный план? — спросила она.

— Совершенно конкретный, — подтвердил Роберт. — Я все время об этом думаю, с тех самых пор, как увидел череп. Помнишь, я говорил тебе, что в моем переживании был отдельный фрагмент, связанный с драгоценными камнями? Я много размышлял и читал об этом. Уверен, что это и есть путь!

— Что ты имеешь в виду? — спросила Лора. Она никак не могла понять, куда клонит Роберт.

— Чтобы разобраться в том, что я собираюсь сделать, тебе придется прослушать маленькое предисловие. Позволь, я сначала расскажу тебе о своих прозрениях, связанных с драгоценными камнями, — предложил Роберт. — В один прекрасный миг я внезапно понял, почему драгоценные металлы и камни играют такую важную роль в мифологии и религии. Во всех культурах райские и небесные миры изобилуют золотом и алмазами. В описаниях чудесного мистического странствия Магомета архангел Гавриил ведет пророка через семь небес, и каждое их них связано с тем или иным драгоценным камнем.

— Это правда, — согласилась Лора, — теперь и я припоминаю, что в духовных книгах очень часто упоминаются драгоценные камни. Раньше я этого не замечала.

— И тем не менее, это так. В своем откровении Иоанн Богослов называет Новый Иерусалим, град небесный, «сверкающий драгоценный камень», — продолжал Роберт. — А возьми знаменитую буддийскую мантру ом мани падме хум. В ней Будда сравнивается с драгоценностью в цветке лотоса. Средневековые алхимики использовали символ Великого Камня для обозначения высшего уровня психодуховного развития. А Кетер, венец высшего Сефирота каббалистического Древа Жизни, выложен драгоценными камнями. Это архетип всех земных корон, которые испокон веков украшают головы священников, пророков и царей.

— Я вижу, ты основательно подготовился, — одобрительно заметила Лора.

— На самом деле многие из этих сведений пришли ко мне в переживании, — ответил Роберт. — Оно же подсказало, к каким источникам обратиться. Особенно интересными были видения, в которых участвовали алмазы, — они отличались поразительной подробностью и конкретностью. В какой-то миг я почувствовал, что купаюсь в поле чистого лучезарного сознания, чье сияние походило на блеск алмаза. И сразу нахлынул поток мыслей, будто я заглянул в сокровищницу природы и узрел глубочайшие тайны космоса.

— А мне можно услышать что-нибудь из этих тайн? — спросила Лора. — Или они запретны и слишком сложны для такого профана, как я?

— Кое-что и в самом деле понять сложновато, но ты далеко не профан. Ты умница и схватишь суть без труда, — заверил ее Роберт. — Алмаз действительно занимает среди драгоценных камней совершенно особое место. Все его физические свойства указывают на метафизические: красоту, прозрачность, блеск, стойкость, неизменность и способность преображать белый свет в изумительную разноцветную радугу. По химическому составу алмаз — это чистый углерод, элемент, который, как известно, лежит в основе всего живого. Почему-то в переживании мне показалось очень важным, что алмаз — творение колоссальной энергии и рождается в условиях высочайших температур и давлений.

— Пока мне все понятно, но что из этого следует? — спросила Лора, которой не терпелось услышать, как это поможет возместить потерю хрустального черепа.

— Пожалуйста, потерпи еще немного. Это может походить на бред сумасшедшего, но ты увидишь, что в нем есть своя логика, — умоляюще сказал Роберт. — На другой день, проводя какое-то компьютерное исследование драгоценных камней, я наткнулся на лекцию по измененным состояниям сознания, которую в середине прошлого века Олдос Хаксли прочитал для сотрудников Лос-Аламоса. Она называлась «Мистические переживания». В этой лекции Хаксли намного опередил свое время, соединив в блестящий сплав сведения о психоделиках, ограничении внешних раздражителей, духовности, медитации и йоге. Есть в этой лекции отрывок, в котором говорится о связи мистицизма и духовности с драгоценными камнями.

— Точь-в-точь как в твоем переживании! И к какому же выводу он пришел?

— Хаксли заинтересовался этой проблемой благодаря одному маленькому мальчику. Однажды писатель услышал разговор между женщиной и ее любознательным малышом. Как и многие дети его возраста, он донимал мать бесконечными вопросами. Среди множества вопросов, которые он задал за короткое время, был и такой: «Мама, а почему драгоценные камни — драгоценные?» Мать притворилась, что не слышит вопроса, потому что не знала, что ответить, и скоро разговор переключился на другую тему. Но Хаксли потрясла глубина проблемы, поднятой мальчуганом. Почему драгоценные камни драгоценные?

— Не ребенок, а вундеркинд! — заметила Лора. — Ухватил самую суть!

— Разве не удивительно, что мы, такие прагматики, платим запредельные суммы за маленькие сверкающие камешки, не имеющие почти никакой практической ценности? То же самое можно сказать и о драгоценных металлах — золоте и серебре. Хаксли почувствовал, что это должно иметь какое-то рациональное объяснение! Он на несколько недель заперся в кабинете, читая многочисленные книги по этой теме и предаваясь размышлениям. И в итоге получил к совершенно невероятный ответ.

— Какой? — не выдержала Лора, которой не терпелось узнать, к чему клонит Роберт.

— А вот послушай! Он пришел к выводу, что драгоценные камни и металлы драгоценны потому, что их красота и блеск напоминают нам о запредельных мирах, которые открываются в мистических переживаниях. Страсть человека к драгоценным камням и золоту отражает его стремление пережить слияние с божественным. Какое блестящее прозрение!

Взглянув в окно машины, Лора увидела кусочек Тихого океана, быстро промелькнувший с правой стороны. Он был на редкость безмятежен и кроток, оправдывая название, которое дал ему португальский путешественник Магеллан после бурного плавания, — наверное день тогда был такой же, как сегодня. Лучи полуденного солнца превращали покрытую легкой рябью поверхность океана в мириады ярко сверкающих алмазов. Это заставило Лору вспомнить «грибное» переживание, и она мгновенно поняла, что имел в виду Хаксли.

— Потрясающе! — промолвила девушка. — Здесь явно заложен глубокий смысл. Но как это может помочь нам? — в очередной раз попыталась она вернуть разговор в нужное русло.

— Мои видения полностью совпали с выводами Хаксли, но они шли гораздо дальше. Здесь есть нечто гораздо большее, чем чисто внешнее сходство! Как показали наши переживания с черепом, хрусталь тоже может вызывать глубокие мистические переживания. Хрусталь имеет кристаллическую структуру. Возможно, есть какая-то глубокая таинственная связь между сознанием и кристаллами, которую стоит иследовать.

— Понимаю, — сказала Лора, находя некоторую связь со своей специальностью. — Во многих культурах шаманы используют кристаллы, работая с измененными состояниями сознания, особенно в целительской и гадательной практике. Они считают кристаллы объектами силы, которые могут собирать, концентрировать и передавать энергию. Кристаллы для них — застывший солнечный свет. В шаманских культурах есть поверье, что после мистического путешествия тело шамана превращается в хрустальное тело, состоящее в основном из энергии света. После опыта с Баламом Ахау, я поняла, что они имеют в виду не столько физическую реальность, сколько внутренние переживания.

— Не следует недооценивать и материальные свойства кристаллов, — сказал Роберт, привыкший искать во всем рациональное объяснение. — Их замечательные свойства научно доказаны. Стоит вспомнить об их роли в первых радиопередатчиках, в лазерной технике и в оптической голографии! А несколько лет назад, когда я был в Бразилии, один видный бразильский ученый сказал мне, что паранормальные явления особенно часто встречаются в тех областях Бразилии, где расположены богатые месторождения золота и драгоценных камней. А Бразилия, как ты знаешь, очень необычная страна: здесь можно столкнуться со многими странными явлениями, от трансовых состояний, спиритизма и духовной хирургии до встреч с НЛО и похищений людей пришельцами. Все это считается там чуть ли не нормой жизни.

Лора напряженно слушала Роберта, не сводя глаз с его лица. Она восхищалась его умом, который извергал интереснейшие идеи, как фейерверки, а потом сплетал их в яркую ткань. При обычных обстоятельствах согласилась бы слушать Роберта часами. Но одной из главных черт Лориного характера было неуемное любопытство. Она умирала от желания поскорее узнать все до конца.

— Прости, что я тебя все время перебиваю и нарушаю ход твоих мыслей, но мне не терпится узнать, как ты собираешься применить свои прозрения на практике.

— Во время переживания меня посетила одна поразительно конкретная идея. Я абсолютно уверен: сумей мы слить свое сознание с внутренней структурой драгоценных камней, как делали это с кварцем, из которого состоит хрустальный череп, это смогло бы вызвать яркие мистические состояния. Это была не просто мысль — она пришла вместе с потоком замечательных озарений, которые дали ей строгое научное обоснование. Они охватывали широчайший спектр знаний, от квантово-релятивистской физики, компьютерной техники и оптической голографии до мифологии и исследований сознания. Эти видения были очень четкими и убедительными и подкреплялись математическими выкладками. Конечно, есть одна проблема: обычно алмазы очень маленькие, а поле, на которое нужно настроиться, чтобы потом с ним слиться, должно быть очень большим.

— И что ты намерен делать? Нам предстоит проникнуть в лондонский Тауэр и украсть большой алмаз — Кохинор или Звезду Индии? — пошутила Лора. Но в глубине души она знала, что идея Роберта имеет вполне здравую основу и проект уже захватил ее.

— Должен тебя разочаровать, ничего даже отдаленно похожего на столь захватывающие приключения. Мы законопослушные граждане и не пойдем на преступление, — шуткой ответил Роберт. — Для меня проект уже обрел совершенно конкретные очертания. Видения, вызванные черепом, были настолько убедительны, что я не мог выбросить их из головы. Я много размышлял обо всем этом, исписал десятки страниц — наброски, эскизы и расчеты.

— И какой же следующий шаг? — спросила Лора, не в силах сдержать любопытство.

— Я возьму голограммы драгоценных камней, увеличу их во много раз! Нужно будет построить на моем участке в Биг-Суре геодезический купол. Внутри будет аппарат, с помощью которого можно будет заполнять всю внутренность купола увеличенными голографическими изображениями внутренней структуры драгоценных камней. Мы сможем медитировать, в буквальном смысле слова сидя внутри этих камней, погрузившись в их внутреннюю кристаллическую структуру и слившись с ними сознанием. Я совершенно убежден, что это вызовет сильнейшие мистические состояния.

Наконец-то Лора получила то, чего так жаждала, — конкретный план, маршрут следующего путешествия в мир сознания.

— Звучит потрясающе! Когда начнем? — спросила она.

— Есть кое-какие технические проблемы, над которыми придется поломать голову. В частности, как увеличить голограммы камней до таких больших размеров и спроецировать их внутрь купола, так чтобы они заполнили все его пространство. Это не так-то просто, но я проконсультировался у специалистов, и они заверили меня, что это возможно.

— Какие драгоценные камни ты собираешься использовать в этом эксперименте? — поинтересовалась Лора.

— Забавно, что ты спрашиваешь об этом! — засмеялся Роберт. — В какой-то момент переживания, когда мысли совсем обезумели, меня посетило мимолетное видение, иллюстрирующее возможность коммерческого использования этой идеи. Я увидел громадный купол, расположенный в фантастическом парке аттракционов. Внутри свободно висели в пространстве прозрачные платформы, на которых, поодиночке и парами, лежали или сидели погруженные в медитацию люди. Каждый вечер там предлагалось путешествие в сознание с одним из драгоценных камней. Программы носили броские, завлекательные названия: аметистовая месть, Опаловое опахало, Циркониевый цирк и Сапфировое сафари.

— волшебное царство доктора Роберта Хантера! По-моему, звучит неплохо! — рассмеялась Лора, представляя Роберта в роли зазывалы, приглашающего на диковинный аттракцион.

— Здесь мое эго слегка раздулось и увлекло меня не в ту сторону, — признался Роберт. — Тем не менее в моих планах есть здравое зерно. Разумеется, я не собираюсь строить грандиозный и доходный Диснейленд Сознания, присутствовавший в моем видении. Купол будет куда меньше, что же касается выбора драгоценных камней, то, думаю, стоит остановиться на алмазе. Я уверен, что именно алмазы таят в себе ключ к разгадке тайны творения.

— Вполне разумно, — одобрила Лора. — А тебе известно, что в тибетском буддизме Ваджраяну часто называют «Алмазная колесница»? Для тибетцев алмаз — символ несокрушимого сознания, которое лежит в основе творения и питает его, — заметила Лора.

— Да, знаю. Это еще один пример глубинной связи между драгоценными камнями и мистическими переживаниями. Поистине… — начал новое предложение Роберт, но не успел его закончить. Их беседу перебил вежливый голос компьютера: «Простите за беспокойство, горючее на исходе. Необходимо остановиться в Монтеррее для заправки».

— Надеюсь, у нас получится! — с энтузиазмом воскликнула Лора, когда машина свернула с шоссе № 1 и двинулась к ближайшей заправочной станции.

Ряды мотелей, жилых домов и магазинов, мимо которых они проезжали, напомнили Роберту и Лоре, что, увлекшись разговором, они пропустили множество живописных морских видов на пути от Сан-Франциско до Монтеррея. Правда, впереди лежало прекрасное побережье Биг-Сур.

 

«Непенти»

Когда машина миновала Кармель и пересекла Рио-Роуд, Роберт отключил автоводителя и сам взялся за руль. Из-за наплыва туристов узкая, извилистая часть шоссе № 1 между Монтерреем и Сан-Луис-Обиспо отличалась напряженным движением и была одной из тех трасс, где настойчиво рекомендовалось ручное управление. Разговор между Робертом и Лорой перешел с драгоценных камней и мистицизма на проносящиеся мимо пейзажи..

Каждый поворот дороги приносил новые виды гор, поросших травой, которую лучи летнего солнца превратили в сверкающее золото. То тут, то там мелькали островки чапареля, полыни, можжевельника и большие серебристые метелки ковыля. Изредка попадались изысканные канделябры соцветий юкки — казалось, их девственно белые цветы, отражающие солнечные лучи, по ошибке попали в это суровое окружение. Еще выше горный хребет венчали сосны и дубы

Своей яркостью закат над океаном был обязан сильной загрязненности воздуха — именно она окрашивала облака в кроваво-оранжевый цвет. Красота неба создавала резкий контраст с поверхностью океана, являвшую собой весьма печальную картину. Для того кто смотрел издалека, Тихоокеанское побережье еще сохраняло былую красоту, но вздымающиеся из воды живописные скалы, некогда окаймленные полоской белоснежной пены, теперь купались в отвратительном мусоре и грязи. Гористые берега были загажены нефтью и мазутом — следами недавних разливов и аварий на буровых платформах. Игры выдр, тюленей и дельфинов теперь можно было увидеть только на старых фотографиях да в кинофильмах давно прошедших лет.

Глядя вокруг, было трудно не заговорить об экологии. Это дало Лоре повод поделиться с Робертом знаниями, которые она получила от Балама Ахау. Рассказала она и о переживании, которое испытала в Колумбии, купаясь в озере под водопадом. Благодаря этому разговору призрак глобального загрязнения стал для них очень живым и реальным.

— Как ты думаешь, чем все закончится? — спросила Лора. — Удастся ли спасти положение?

— Конечно, все выглядит далеко не лучшим образом, — согласился Роберт, — общие перспективы довольно безрадостные. Даже если мы образумимся, прекратим войны, избавимся от ядерной энергии, может быть, уже слишком поздно повернуть вспять и заняться очисткой воздуха и океанской воды от химических загрязнений. Наверное, дело зашло слишком далеко. Мы еще могли бы справиться, но не могу поручиться за будущие поколения — за наших детей и детей наших детей. Не знаю, что сможет их спасти, разве что чудо.

Ближе к поселку Биг-Сур шоссе повернуло в глубь материка, удаляясь от океана.

— Ты не проголодалась? — спросил Роберт и, прежде чем Лора успела ответить, добавил: — Куда бы ты предпочла зайти: в «Вентану», «Пост Ранч», «Занаду» или «Непенти»? — Он назвал четыре лучших места в районе Биг-Сур, где можно было вкусно поесть.

— А правда, что «Непенти» первоначально была виллой и Орсон Уэллс* подарил ее Рите Хэйуорд? Раз уж мы с тобой так много говорили о пришельцах, давай зайдем туда, — предложила Лора, подумав о другом Уэллсе, Герберте, и его «Войне миров».

Роберт проехал через поселкок Биг-Сур, мимо магазинов, ресторанчиков и заправочных станций, выстроившихся вдоль дороги. С 2015 года, когда здешние жители проиграли затяжную войну с правительством и побережье Биг-Сур обрело статус национального парка, поселок утратил свой первоначальный сельский вид. Теперь здесь находились большой туристический центр, несколько отелей и мотелей, модные магазины, ресторан «Планета Голливуд» и галерея виртуальной реальности. Появилась и еще одна новинка — отлично оснащенный полицейский участок, в котором разместился отряд особого назначения, главная задача которого — не допускать, чтобы местные жители выращивали на горных склонах и близлежащей Вентанской пустоши знаменитую сансамиллу, особо забористую разновидность марихуаны.

Когда шоссе № 1 снова направилось в сторону океана, Роберт свернул на дорогу, ведущую к ресторану «Непенти» и припарковал машину перед магазином «Феникс». Они прошлись по залу, восхищаясь превосходными товарами, которыми славилось это место. В секции, где были выставлены ювелирные изделия индейцев навахо, Роберт выбрал чудесное серебряное ожерелье в виде стилизованных цветов тыквы, украшенных бирюзой и красными кораллами. Он надел его на стройную шею Лоры и бережно поправил ее длинные темные волосы, которые от этого слегка растрепались.

— Как тебе нравится? — спросил он.

— Изумительное! — ответила Лора, глядя в зеркало и восхищаясь мастерством, с которым было сделано украшение.

— Оно твое, Лора. Это знак моей благодарности за то удовольствие, которое доставляет мне твое общество, — сказал Роберт, доставая бумажник. — Маленький сувенир из Биг-Сура. Он будет напоминать тебе о времени, которое мы провели здесь вдвоем.

Он застал Лору врасплох, и она не очень охотно приняла дорогой подарок. Они поднялись наверх и нашли столик рядом с большой деревянной скульптурой Феникса, восстающего из пепла. Это было великолепное произведение искусства, высеченное из большого куска дерева-плавника причудливой формы. От их столика открывался чудесный вид, позволявший любоваться закатом над Тихим океаном. Наблюдая великолепное сочетание светлого золота и всевозможных оттенков красного и оранжевого, они спокойно потягивали ананасовую колу. Роберт заказал бургер «Амброзия», популярное блюдо, которым уже почти столетие славился этот ресторан. Они ели, обмениваясь долгими взглядами и почти не разговаривая.

— Странно, — вдруг прервала молчание Лора, — мы вместе всего несколько часов, а у меня такое чувство, будто мы знакомы сто лет.

— И у меня такое же ощущение, — сказал Роберт, пристально глядя ей в глаза и пытаясь разобраться в странном чувстве близости и глубокой связи, которое росло с каждой минутой, проведенной в обществе Лоры.

Он взял руку Лоры и несколько минут нежно держал ее в ладонях.

— Уже поздно, поедем ко мне, — предложил Роберт, не зная, что делать на людях с ошеломляющими чувствами, которые пробудило в нем это прикосновение.

Он расплатился, и они пошли вниз, к стоянке. Пришлось вернуться примерно на милю к северу, чтобы попасть к воротам, охраняющим въезд на Горное шоссе, цель их поездки.

Дорога шла вдоль гребня первой гряды гор, отделяя их обращенный к океану склон от Вентанской пустоши. Дом Роберта находился у въезда в Пик-Вэлли, где когда-то было поселение эсаленских индейцев и до сих пор сохранились могильные холмы. Отсюда открывался великолепный вид на Тихий океан.

Несколько каминов и со вкусом подобранное сочетание красного дерева, камня и стекла создавали в большом роскошном доме Роберта атмосферу тепла и уюта. После пары часов, проведенных рядом у огня, вопрос об отдельной комнате для Лоры утратил свою актуальность. Как-то само собой получилось, что они оказались в удобной, широкой постели Роберта.