Определяющий признак этноса — этническое самосознание

Не только язык, но и некоторые другие признаки этноса трудно рассматривать как признаки идентифицирующие. Для этноса характерна общность важнейших составляющих социальной жизни: 1) общность территории; 2) единая социально-государственная организация; 3) сходство хозяйственно-экономического уклада; 4) общность языка, быта, культуры, религии, психологии. Однако ни один из этих признаков не может быть решающим при выяснении того, что представляет собой та или иная группа населения (допустим, жители Полесья, или Закарпатья, или Кавказа) — самостоятельный народ, часть народа или группу народов.

Далеко не всегда имеются все указанные признаки. Так, при всей важности государственной и территориальной общности сохраняли национальное единство поляки, разделенные до 1918 г. границами России и Австро-Венгрии; северные и южные вьетнамцы до 1976 г.; восточные и западные немцы до 1990 г.; один народ образуют пока еще не объединенные корейцы. Достаточно обычна, далее, конфессиональная неоднородность одного народа (см. с. 68 — 71). Трудно определить также ту меру культурной, бытовой или психологической близости, которая указывает на этническую общность. Ведь близки культуры и соседних народов; с другой стороны, внутри одного народа и быт, и ментальность разных его групп (например, северян и южан или сельских и городских жителей) могут значительно различаться.

Обязательным и четким признаком этноса является этническое самосознание, т. е. представление некоторой группы людей о себе как о народе. Этническое самосознание (самоопределение, самоидентификация) народа состоит в следующем: народ считает себя общностью людей, которая отличается от других народов и иных человеческих общностей (сословий, партий, союзов государств).

Каждый современный этнос имеет имя — этноним[58] (бретонцы, коряки, белорусы, эстонцы, гагаузы, шотландцы, манси и т. д.), хотя, по-видимому, в дописьменной древности конкретный этнос какое-то время — до регулярных контактов с другими племенами — мог не иметь своего имени. В этническую общность входят все, кто считает это имя своим. Консолидирующее значение этнонима хорошо подчеркнул известный польский писатель Ежи Путрамент, когда говорил, что белорусы прошли свой путь od tutejszóści do narodowośći (от "тутэйшости" до национальности).

Правда, имя народа может измениться. Обычно это связано с распадом прежних этнических общностей и образованием новых, с миграцией народов. Так, народ Киевской Руси называл себя русь, русичи, русские, а сейчас русские

— это этноним только одного из трех восточнославянских народов. Самоназвание народа может отличаться от того, как его называют другие народы. Например, жители Московского государства в XV — XVII вв. называли себя русскими, а в Западной Европе их называли mosckovitae (московиты). В Великом княжестве Литовском самоназванием белорусов и украинцев было русские, русь, русины, в Москве жителей белорусских земель называли литвины, литва, литовцы, реже— белоросцы, белорусцы, жителей украинских земель — малоросцы, а в Западной Европе украинцев и белорусов называли ruteni, наряду с russi и roxolani. Тот балтийский этнос, который сейчас называется литовцы (самоназвание lietuviai), во времена Великого княжества Литовского составляли аукишиты и жемайты. Вообще, "кочующие" этнонимы, как и народы, которые стали называть себя иначе, — не такая уж редкость в многовековой истории человечества (см. подробно: Агеева 1990).

С этнонимами обычно связаны также названия государств (исключения составляют названия крупных полиэтнических государственных образований — название распавшегося государства СССР, США, ЮАР). Во взаимоотношениях народов и стран эти имена выполняют важную демаркационную, опознавательно-разграничительную функцию.

Вот характерный эпизод из области межгосударственных отношений. После распада Югославии Греция выступила против международного признания суверенности одной из республик бывшей СФРЮ, Македонии, именно под этим именем — Македония, поскольку это имя исторической области древнего мира может стать основанием для территориальных претензий: современная Македония может заявить о себе как о территориальном ядре древней империи Александра

Македонского (IV в. до н.э.) и рассматривать современную Грецию как свою провинцию. ООН признала опасения Греции заслуживающими внимания, и в апреле 1993 г. было принято беспрецедентное в истории ООН решение: 181-м членом ООН стало государство под временным названием — Бывшая югославская республика Македония [59].

Этническое самосознание входит в обыденное (повседневное) сознание людей. Оно складывается почти наследственно, в процессе семейного воспитания. "Этнические различия не мыслятся, а ощущаются по принципу: это мы, а все прочие — иные" (Л.Н.Гумилев). В исторические времена минимум этнического самосознания отдельного человека — это знать имя своего народа. Социопсихологи и этнологи с основанием говорят об этносах с более и менее развитым этническим самосознанием. Одним из показателей его уровня может быть широта общеизвестных в этносе представлений (мифопоэтических, религиозных, исторических) о себе самом. В нормальных условиях (т. е. без ассимилирующего внешнего давления) этническое самосознание характеризуется положительной самооценкой (подобно тому как у психологически здорового человека в целом преобладает положительное отношение к самому себе).

Решающая роль этнического самосознания (самоопределения) в формировании народа закреплена в международном праве. Согласно Уставу ООН (1948 г.), отношения между нациями должны строиться "на основе уважения принципа равноправия и самоопределения народов".

Согласно современному пониманию прав человека, национальное самоопределение человека является его личным делом. Замечательный языковед И.А.Бодуэн де Куртенэ, демократ и защитник прав национальных меньшинств, еще в 1913 г. писал, что "вопрос о национальной принадлежности решается... каждым сознательным человеком в отдельности"; "в области национальности без субъективного сознательного самоопределения каждого лица в отдельности никто не имеет права причислять его туда или сюда"; "вполне возможна сознательная... принадлежность к двум и более национальностям или же полная безнациональность, точнее, вненациональность, наподобие безвероисповедности или вневероисповедности" (Бодуэн де Куртенэ 1913, 18 — 21). О Бодуэне де Куртенэ см. с. 127 — 131.

В современных либерально-демократических обществах государство не фиксирует национальную принадлежность гражданина в документах, удостоверяющих его личность (например, в паспорте, иметь который, впрочем, во многих странах необязательно), и не "спрашивает" человека о его национальности (например, при переписях населения). В ряде полиэтничных стран (Финляндия, Бельгия, Швейцария, Австрия, Испания, Турция, Пакистан, Индия, Канада, Мексика, Гватемала) национально-языковая тема переписи ограничена вопросом о родном языке. В опросном листе первой всеобщей переписи в России (1897) не ставился вопрос о национальности, но был вопрос о языке. Прямой вопрос об этнической принадлежности ("национальности") был включен только в 1920 г., в программу первой советской переписи населения; этот вопрос был в переписях бывшей Югославии, Румынии, Шри-Ланки.