Глава 13. Технофобия в эпоху компьютеров

Эта книга предлагает объединить научную точность и творческое воображение, которые могут привести нас в эпоху, когда интеллект будет ассоциироваться уже не только с людьми. Несмотря на боязнь обратного, потенциальные проблемы существуют не между людьми и машинами, а, скорее, связаны с ограниченностью человеческого интеллекта во времена стремительного технического прогресса.

Многие опасаются быстрого технологического развития, особенно автоматизированных и кибернетизированных механизмов, приходящих на смену людям, – если не открыто, то уж точно до определенной степени, ибо считают, что машины могут лишить их средств к существованию. Многие из этих страхов кажутся оправданными в силу быстрого роста производственных технологий, задействующих значительно меньше рабочих. Судя по всему, эта тенденция нарастает и способствует страхам людей перед тем, что их заменят превосходящими системами, не требующими человеческого участия.

Основные принципы операционной деятельности в кредитно‑денежной экономике усугубляют проблему, поскольку для нее прибыль представляет больший интерес, нежели чем человек. Сегодня механизмы используются вовсе не для того, чтобы улучшить качество жизни рабочих за счет сокращения рабочего дня, увеличения продолжительности отдыха и повышения покупательной способности. Вместо этого отрасли промышленности используют автоматизацию, чтобы приносить прибыль избранному меньшинству, своим акционерам. Таким образом, большинство людей составит излишек персонала, более не представляющего ценность и подлежащего сокращению подобно тому, как сегодня списывают устаревшее оборудование. И в этом виновата не технология, а ее негуманное использование в целях частной наживы. Люди сами способствуют этому, закупая оборудование и продукты у компаний, не заботящихся о людях и окружающей среде.

Некоторые современные компьютерные разработчики испытывают необоснованные опасения относительно того, что машины в конечном счете возобладают над людьми, так как их проекты начинают демонстрировать человеческие характеристики. Это беспочвенный страх технофоба. Машинам все равно, производят ли они пять тысяч автомобилей в месяц или пятьсот. Они просто функционируют в соответствии с заданными параметрами. Они не жалуются на сбор урожая под палящим солнцем или непрерывную посадку семян. У них нет потовых желез или физической потребности во сне.

Именно потому что у них нет эмоций, они не способны на тайный сговор, направленный на порабощение людей. Технофобы же со своими необоснованными страхами по поводу того, что компьютеры и роботы поработят род человеческий и захватят мир, просто приписывают им человеческие качества. Машины, в отличие человека и животного, лишены чувств, которые являются следствием голода, жажды, сенсорной стимуляции, опыта и внутренней секреции. Если один компьютер разрушается в присутствии другого, это не вызывает гнева, негодования или жажды мести со стороны уцелевшего компьютера. Многие люди, особенно писатели‑фантасты, проецируют эти черты на механизмы будущего. Даже если машины и моделируют эмоции, они не подлинные; они не испытывают никаких чувств ни к одной проблеме.

Страх того, что машины будут все в большей степени контролировать нашу жизнь, лишат нас естественных инстинктов и, в конце концов, наивысших ценностей – семьи и веры – ошибочны. Даже при том что машины могут обеспечить быструю транспортировку, готовое изобилие и искусственный интеллект, люди все еще питают эти страхи.

Некоторые из нас не доверяют компьютеризированному обществу и опасаются возможного отказа машин. Им кажется, что технологии превращают нас в роботов, ведя нас к однородности, потере индивидуальности и всего, что нам так дорого: свободы выбора и личной жизни. В защиту механизмов следует отметить, что, возможно, мы были бы более обеспечены, если бы действительно в своем поведении больше походили на машины. Безусловно, некоторые машины разработаны слабо или неудачно, но слабости человеческой натуры, несомненно, во многом превосходят иллюзорно‑разрушительное воздействие машин.

Только в наивных научно‑фантастических рассказах машины действуют против людей по собственной воле. Машины программируются и эксплуатируются людьми. Не машин нужно бояться, а их неправильной эксплуатации людьми, которая действительно угрожает человечеству. Мы не должны забывать, что бомбежки городов, использование газа нервно‑паралитического действия, тюрем, концлагерей и пыточных камер, – все это применялось и создавалось под руководством людей, а не машин. Даже атомное оружие и управляемые ракеты созданы и контролируются людьми. Люди загрязняют окружающую среду, воздух, океаны и реки. Использование и продажа вредных медикаментов, искажение правды, фанатизм и расовая ненависть – составляющие несовершенных человеческих систем и ложной идеологической обработки.

Не машины представляют опасность, а мы. Пока мы не возьмем на себя ответственность за отношение к своим ближним и разумное управление планетарными ресурсами, мы будем самой большой опасностью для планеты. Если бы и возник конфликт между людьми и машинами, мы бы ни минуты не сомневались в том, кто его инициировал! Пора признать, что, несмотря на возможное существование позиции морального превосходства, ни один из нас в настоящее время не в состоянии ее занять. Самое веское доказательство нашего невежества заключается в тех самых козлах отпущения, которых мы обвиняем в наших социальных бедах: в слишком высокой технологизации, иностранцах и разного рода меньшинствах, положении планет, демонических влияниях и субъективных моральных стандартах. Все это несущественно и лишь отвлекает внимание от истинных проблем.

Ни наука, ни техника не создали ни одну из наших проблем. Они являются результатом злоупотребления и неправильного использования человеком себе подобных, окружающей среды и технологий. Разукрупнение предприятий происходит не из‑за вытеснения людей машинами. В более гуманной цивилизации машины использовались бы, чтобы сократить рабочий день, увеличить доступность товаров и услуг и удлинить отпуск. Если бы мы использовали новую технологию, чтобы поднять уровень жизни каждого, то машинная технология принесла бы пользу всем.

Поскольку опасные побочные эффекты неправильного использования технологии усугубляются, включая загрязнение окружающей среды, сверхэксплуатацию земли и моря, расходы на войны, ненужные человеческие страдания, мы наблюдаем сильное стремление к возврату упрощенной жизни с меньшим количеством технологий. В то же самое время люди призывают к возврату более гуманных ценностей и значительному сокращению темпов технического прогресса.

Те, кто с ностальгией защищает возвращение к «простой жизни» и «к земле», дезинформированы и ограничены во взглядах. Вообразите, что произошло бы, если бы мы демонтировали все механизмы в домах: радио, телевидение, компьютер, телефон, электрическое освещение, духовку, холодильник, систему охлаждения и обогрева. Незаметно, чтобы эти люди выбрасывали технику из дома или хотя бы на неделю отказывались от автомобиля. Они просто принимают желаемое за действительное и занимаются бесполезным делом. Они вольны бросить современные удобства и переехать в пещеру. Но как далеко назад мы действительно хотим вернуться?

Эти люди просто не осознают высокие показатели детской смертности, количество женщин, умирающих во время родов, недоедание и смертельные исходы инфекционных заболеваний, столь распространенных в прежние времена. Любой регресс или возвращение к прошлому были бы огромной пустой тратой человеческого потенциала. Разве вместо этого мы не стремимся обеспечить лучшие средства коммуникации, транспортировки, повышение урожаев сельскохозяйственных культур и жилье для миллиардов людей во всем мире?

Если бы противники научно‑технического прогресса смогли повернуть время вспять во имя неопределенных гуманитарных ценностей, миллионы людей были бы обречены на постоянные бедствия и ненужные страдания. Экономика, основанная на ручном труде, при которой люди тратят время на обеспечение минимальных потребностей жизни, посвящая долгие часы рытью колодцев, сбору древесины, накачиванию воды вручную и стирке одежды в реке, практически не оставляет в их жизни места для личностного развития. Это также верно и для промышленного общества, для людей, занятых на поточном производстве, когда они постоянно выполняют цикл повторяющихся движений, производя комплектующие. В этих случаях мы используем весьма незначительную часть способностей человека и пренебрегаем самым важным аспектом того, что делает нас людьми и отличает от других животных, – нашим интеллектом.

Один из самых позорных фактов двадцатого века – степень технологической безграмотности миллионов людей, несмотря на доступ к широчайшему диапазону знаний. Даже в Соединенных Штатах огромное количество людей проживает день без малейшего представления о том, как работает сканер в продуктовом магазине или туалет. Они только смутно информированы о зависимости своего существования от дамб, электростанций, массовых перевозок, электрификации и современной сельскохозяйственной науки. Включая свет, они почти не думают о центральной энергосистеме, которая связывает отдаленные электростанции длинными линиями передачи. Эти линии – жизненная сила промышленности, транспортировки и электрификации общества.

Без электроэнергии, телефона, кондиционирования воздуха, радио, телевидения и компьютеров то, что мы привыкли называть современным обществом, просто исчезнет. Без электричества бензонасос на заправочной станции не будет работать. Без охлаждения хранение и транспортировка продуктов питания в глобальном масштабе были бы невозможны. Ни одна больница не в состоянии поддерживать деятельность жизненноважных органов пациента во время операции без специального оборудования. Все ведущие страны мира зависят от НТП в плане выживания. Без современных методов производства продуктов питания здоровье населения было бы поставлено под угрозу, и наш уровень жизни снизился бы до стандартов экономики, основанной на ручном труде.

Другими словами, именно технологии являются двигателем современной цивилизации. Без химии, агрономии, инженерного дела и современных медицинских исследований мир, каким мы его знаем, просто не существовал бы. Человечество было бы обременено изнурительным физическим трудом и увеличенной продолжительностью рабочего дня только ради того, чтобы удовлетворить свои минимальные потребности.

Те, кто полагает, что технологическому прогрессу уделяется слишком много внимания, не видят гуманных аспектов науки. Ее называют «сухой», и этому есть оправдание в обществах, основанных на кредитно‑денежных отношениях, когда инструменты науки направлены, прежде всего, на извлечение частной выгоды и поддержание чьего‑то преимущественного положения. Многие писатели, увековечивающие миф о сухости и бесстрастности науки, демонстрируют техническую безграмотность и непонимание ее важности. Возможно, в силу ощущения своей отринутости и неспособности осознать ее реальное значение и потенциал.

Некоторые указывают на неблагоприятные последствия строительства дамб, оросительных каналов и проектов в области ядерной энергии, но до реализации этих проектов, как правило, хранят молчание. Во многих случаях только когда проекты терпят неудачу, их хулители подают голос, но редко предлагают жизнеспособное решение проблемы или альтернативу. Виноваты не дамбы и строящиеся электростанции, не от них нужно отказываться. Нужно находить им более эффективное и практичное применение, чтобы использовать природный потенциал, при этом защищая окружающую среду и обеспечивая человеческую жизнедеятельность.

Со всеми природными явлениями всегда связано нечто положительное. Воспримем ли мы это как добро или зло, зависит от того, какие природные виды будут затронуты и как это отразится на человеческой цивилизации. При извержении вулкана пепел может распространиться на обширной территории, уничтожив многие формы жизни; но лава также создает новый почвенный слой и удобрения, способствующие росту новых растений. Ураганы доносят семена в регионы, куда бы они иначе никогда не долетели; такое «опыление» когда‑то способствовало пышному разрастанию флоры на многих островах. Мир будущего подразумевает использование и максимизирование сил природы, их переадресацию конструктивными способами, поддерживающими человеческую жизнь, вместе с этим защищая окружающую среду.

Вполне возможно строить дамбы, каналы и электростанции, гораздо более эффективные, чем сегодня, при этом минимизируя отрицательные последствия. Например, дамбы могут учесть миграции рыбы и обеспечить наличие наклонных ступеней, позволяющих ей подниматься на более высокие уровни, или, в случае необходимости, убрать иловые отложения. Если мы начнем проект с полной «карты» предложений, мы сможем увидеть и предотвратить возможный ущерб, а также доработать проект с учетом текущих природных процессов, таким образом экономя время и расходные материалы. Компьютерное моделирование существует уже сейчас. Большинство крупных проектов, однако, реализуется в рамках специальных программ, прежде всего, в угоду деловым кругам или группам с особыми интересами, без учета особенностей экологии, в процессе чего многое теряется.

Вы доверили бы свою жизнь механизму? Фактически, вы делаете это каждый раз, когда садитесь в самолет или в автомобиль. И в аэропорт Сан‑Франциско в густом тумане вы прибудете благодаря сложной электронной навигационной системе, а не пилоту, который не видит ничего дальше носа самолета! А сколько пациентов больниц в чрезвычайных ситуациях бывают спасены благодаря механическим системам жизнеобеспечения?

Как и в случае со многими другими вещами, с которыми люди входят в контакт, они часто склонны олицетворять механизмы с живым существом. Люди могут к ним привязаться, и даже плакать или гневаться на них. В кинотеатре, наблюдая за мультипликационными героями, нарисованными карандашами и тушью, люди порой идентифицируют себя с экранными персонажами, смеются и плачут над судьбами придуманных существ. Мы часто называем свои автомобили «детками». Слово‑заместитель для существительного «лодка» в английском языке – личное местоимение «она», относимое к одушевленным объектам. Большинство мужей, услышав от жены или сына‑подростка фразу «я попал/‑а в аварию», прежде всего спросят, насколько сильно пострадала машина.

С появлением персональных компьютеров механизмы стали неотъемлемой частью жизни многих. Это теперь не только средство заработать на жизнь и поддержать стабильность психического состояния. Компьютеры становятся нашим продолжением, а иногда невольно – и лучшими друзьями. Компьютеры не спорят, не возмущаются, не ревнуют, не реагируют на оскорбления. Сидя за клавиатурой, пользователи могут потворствовать своим самым буйным фантазиям без необходимости сталкиваться с трудностями личного общения. Персональный компьютер стал существенной и весьма экстенсиональной частью их жизней.

Технологическая революция уже началась и, в конечном итоге, хотим мы этого или нет, освободит людей от необходимости бесконечной борьбы за безопасность и благополучие. Компьютеры уже вторглись в наши школы, церкви и на самые высокие правительственные посты, но они вовсе не намерены поработить или регламентировать весь род людской. Их не интересует цвет кожи пользователя, его кредо, сексуальная ориентация, политические или религиозные взгляды. В каком‑то смысле они более добры к нам, чем мы – к самим себе.

Нам нужно больше технологий, а не меньше. Но мы должны научиться применять их по‑ новому. Если бы технологиями управляли разумно и с заботой о человеке, то они помогли бы преодолеть дефицит и освободить миллионы людей от бедности и социальной необеспеченности.

Вместо того чтобы обрекать человечество на вечное рабство среди машин за зарплату при системе кредитно‑денежной экономики, мы должны позволить машинам освободить людей от опасной, скучной или бессмысленной работы. Будучи далекими от того, чтобы представлять угрозу, которой так боятся технофобы, машины могли бы стать освободителями, снабдив нас временем и ресурсами для того, чтобы понять, что же это означает – быть человеком и членом мирового сообщества.