«Трудовая крестьянская партия» В 1932 г. по делу «Трудовой крестьянской партии» были репрессированы видные советские ученые экономисты Н.Д. Кондратьев, А.В. Чаянов, Н.П. Макаров, Л.Н. Литошенко и др. (всего 1296 человек). В 1987 г. дело ТКП было пересмотрено, проходящие по нему лица реабилитированы.
«Метрополитен-Виккерс» 12 марта 1933 г. ОГПУ арестовало по обвинению в шпионаже и вредительстве около 25 британских и советских служащих фирмы «Метрополитен-Виккерс», включая 6 английских инженеров. Фирма явдялась филиалом британского концерна «Виккерс», одного из крупнейших мировых экспортеров электротехнического и нефтяного оборудования. Сотрудничество с фирмой во многом способствовало осуществлению плана ГОЭЛРО. Фирма содержала в Москве специальную контору, ее инженеры работали на различных советских стройках. Арестованные обвинялись в организации в СССР вредительской сети и ряде аварий на крупных электростанциях Златоуста, Челябинска, Иваново, Баку, где они выполняли монтажные работы. По делу «Метрополитен-Виккерс» были осуждены 18 человек. Один из английских инженеров был оправдан, трое высланы из пределов СССР, а двое приговорены к трем и двум годам тюремного заключения. «Дело» стало причиной трехмесячной торговой войны между Англией и СССР. Британское правительство наложило запрет на советский импорт в Англию. Советское правительство в ответ наложило запрет на английский импорт в СССР. Война была закончена 1 июля 1933 г. в порядке взаимной отмены запрета на ввозы товаров, а также высылки из СССР после помилования двух английских инженеров. Советские специалисты, осужденные по этому и другим, часто вымышленным делам, пополнили армию заключенных и ссыльных.
Явление ГУЛАГа Еще в 1928 г. заместитель наркома рабоче-крестьянской инспекции Н.М. Янсон в письме Сталину предложил использовать труд заключенных в освоении отдаленных местностей, на заготовках леса и добыче полезных ископаемых, на трудоемких земляных и других неквалифицированных работах. По сути дела, реанимировалась идея трудовых армий. В июне 1929 г. Политбюро одобрило это предложение и постановило создать в ведении ОГПУ систему исправительно-трудовых лагерей. 11 июля 1929 г. появилось постановление СНК СССР об использовании труда уголовно-заключенных. В апреле 1930 г. в составе ОГПУ было образовано Управление лагерями (с октября 1930 г. — Главное управление). Так появился ГУЛАГ, ставший символом советской репрессивной политики.
Труд заключенных включался в государственные планы. Лагерный сектор экономики возглавляли руководящие работники ОГПУ (с 10 июля 1934 г. — НКВД) Г.Г. Ягода, М.Д. Берман, И.И. Плинер, Я.Д. Рапопорт, С.Г. Фирин, Н.А. Френкель и др. К началу 1933 г. общее число заключенных в лагерях составило примерно 300 тыс. человек, в 1937 г. — уже 996,4 тыс. По данным на начало 1938 г., в лагерях и исправительно-трудовых колониях (для осужденных к лишению свободы на сроки до 3 лет) находились 1 851 570 заключенных. Кроме того, использовался труд так называемых «спецпоселенцев», численность которых составляла 880 007 человек. По плану на 1937 г. НКВД поручалось освоить около 6% общесоюзных капиталовложений. В 1930-е гг. трудом заключенных строились города (Магадан, Ангарск, Норильск, Тайшет), каналы (Беломорско-Балтийский, Москва — Волга), нефтяные промыслы Ухты и Печоры, угольные шахты Воркуты, золотые прииски Колымы и Магадана, Карагандинские угольные шахты и Балхашский медный комбинат, Норильский никель-кобальтовый комбинат, леспромхозы и многие тысячи километров железных дорог. В 1936 г. в составе НКВД создано Главное управление шоссейных дорог, которому было поручено все дорожное строительство.
«Союз марксистов-ленинцев» В 1932 г. ряд членов партии попытались создать организацию и развернуть антисталинскую пропаганду. Идейным вдохновителем протеста стал М.Н. Рютин, секретарь Краснопресненского райкома партии Москвы в 1924–1928 гг., кандидат в члены ЦК в 1927–1930 гг., исключенный из партии в сентябре 1930 г. с формулировкой: за «предательско-двурушническое поведение в отношении партии и за попытку подпольной пропаганды правооппортунистических взглядов». Попытка защититься закончилась арестом (освобожден в январе 1931 г.). Дальнейшие размышления Рютина вместе со старыми большевиками В.Н. Каюровым и М.С. Ивановым о причинах деградации советского общества привели к убеждению: без свержения сталинской тирании и необходимости создания антисталинского «Союза марксистов-ленинцев» не обойтись.
К марту 1932 г. М.Н. Рютин подготовил два документа. В обращении «Ко всем членам ВКП(б)», в частности, говорилось: «Авантюристические темпы индустриализации, влекущие за собой колоссальное снижение реальной заработной платы рабочих и служащих, непосильные открытые и замаскированные налоги, инфляция, рост цен и падение стоимости червонца; авантюристическая коллективизация с помощью невероятных насилий, террора… привели всю страну к глубочайшему кризису, чудовищному обнищанию масс и голоду как в деревне, так и в городах… Ни один самый смелый и гениальный провокатор для гибели пролетарской диктатуры, для дискредитации ленинизма не мог придумать ничего лучшего, чем руководство Сталина и его клики».
В другом документе — «Сталин и кризис пролетарской диктатуры» — политика генсека бичевалась как изменническая по отношению к международному социализму, начиная с Брестского мира: «Ленин подходил к вопросу о Брестском мире как большевик-интернационалист, Сталин же — как национал-большевик. Для Ленина Брестский мир был средством задержаться до появления общей социалистической революции… Ленин страстно верил в революционное движение на Западе и видел его, Сталин не верил в него».
«Бухаринская школа» Документы не получили широкого распространения, так как «Союз марксистов-ленинцев» был разгромлен в самом зародыше. В сентябре члены партии Н.К. Кузьмин и Н.А. Стороженко передали в ЦК полученное ими для ознакомления обращение «Ко всем членам ВКП(б)». На следующий день члены «праволевацкого» союза были арестованы. К этому времени с документами ознакомились Зиновьев, Каменев, Угланов, члены «бухаринской школы» (Д.П. Марецкий, А.Н. Слепков, Я.Э. Стэн и др.). Создатели «Союза» и все, кто имел какое-либо отношение к его деятельности (30 человек), были привлечены к ответственности. В октябре 1932 г. отправились в ссылку Каменев и Зиновьев за то, что знали о документах и не сообщили о них в ЦКК.
В октябре 1932 г. были арестованы также 38 участников «группы Слепкова и других» («бухаринская школа»). В качестве обвинений выдвигались два факта: проведение конференции в августе 1932 г. на квартире В.Н. Астрова (в его ходатайстве о реабилитации утверждалось, что это была дружеская встреча сокурсников) и подготовка террористических актов против руководителей партии и правительства. В апреле 1933 г. 34 человека из «школы» были осуждены на различные сроки лишения свободы по обвинению в создании организации, «ставившей своей целью активную борьбу с советской властью и восстановление капиталистического строя в СССР».
«Дело» Толмачева — Эйсмонта К концу 1932 г. в списке «контрреволюционных заговорщиков» оказались известные участники Гражданской войны В.Н. Толмачев и Н.Б. Эйсмонт, входившие до 1927 г. в «объединенную троцкистско-зиновьевскую оппозицию», а также член ЦК партии А.П. Смирнов (член Президиума ВСНХ СССР, в 1928–1930 гг. секретарь ЦК). «Преступным» оказался разговор на вечеринке 7 ноября 1932 г., в котором Толмачев заявил о необходимости «убрать Сталина», а согласившийся с этим Эйсмонт предложил своему близкому знакомому Н.В. Никольскому (в 1932 г. — руководитель экспортного объединения на Игарке) «самоопределиться» и высказать мнение «относительно своего участия в этом деле».
Обвиняемые категорически отрицали наличие у них террористических намерений. Тем не менее, Январский (1933) объединенный пленум ЦК и ЦКК своим постановлением их в этом обвинил и потребовал, чтобы члены ЦК Томский, Рыков и кандидат в члены ЦК Шмидт, якобы поощрявшие антипартийную деятельность группы, коренным образом изменили свое поведение. Результатом стало заключение Толмачева и Эйсмонта в спецлагерь сроком на 3 года. Смирнов был исключен из членов ЦК.
Обострение классовой борьбы Под впечатлением событий рубежа 1932–1933 гг. речь Сталина на январском пленуме была довольно резкой. Он вновь заявил, что по мере успехов социализма классовая борьба будет обостряться и «на этой почве могут ожить и зашевелиться» разбитые группы старых контрреволюционных партий эсеров, меньшевиков, буржуазных националистов Центра и окраин, осколки контрреволюционных элементов из троцкистов и «правых уклонистов».
Однако в отношении к главным лидерам оппозиционеров «обострения» не наблюдалось. Зиновьев, исключенный из партии в октябре 1932 г. и отправленный ссыльным в Кустанай, в декабре 1933 г. был вторично восстановлен в партии, избран членом правления Центросоюза, позднее включен в редколлегию журнала «Большевик». Каменев, приговоренный в 1932 г. к 3 годам ссылки в Минусинске, в декабре 1933 г. тоже был возвращен в партийные ряды и назначен директором издательства Academia, позднее стал директором Института мировой литературы АН СССР. Изгнанный из Политбюро Бухарин вскоре был избран академиком АН СССР, оставался членом ЦК (после XVII съезда — кандидатом в члены) и членом ЦИК СССР, начальником Научно-технического управления и членом Президиума ВСНХ, работал в Наркомате тяжелой промышленности. 27 февраля 1934 г. он был назначен ответственным редактором газеты «Известия». Томский, пониженный в партийном статусе с члена Политбюро до кандидата в члены ЦК партии, с 1932 по 1936 г. заведовал Объединенным государственным издательством.
«Съезд победителей» XVII съезд партии (26 января — 10 февраля 1934 г.), фигурировавший в истории как Съезд победителей, отметил победу на фронте социалистического строительства в результате успешного выполнения первого пятилетнего плана и утвердил резолюцию «О втором пятилетнем плане развития народного хозяйства СССР (1933–1937 гг.)», задачей которого были окончательная ликвидация капиталистических элементов и завершение технической реконструкции народного хозяйства. Съезд провозгласил полный идейный разгром всех фракционных и оппозиционных группировок.
Однако к концу съезда, несмотря на клятвы верности вождю и отповеди оппозиционерам, самобичевание и льстивые речи бывших «левых» и «правых уклонистов» (Каменев призывал «всеми силами, всей энергией противодействовать малейшему колебанию» авторитета Сталина, Бухарин величал его фельдмаршалом пролетарских сил), обнаружились признаки новой «оппозиции», наметившейся при обсуждении кандидатур на пост генерального секретаря.
Участники событий (А.В. Снегов, в 1934 г. секретарь Иркутского горкома партии; старый большевик Л.С. Шаумян; Н. Андреасян, возглавлявший одну из счетных подкомиссий на съезде; О.Г. Шатуновская, в 1934 г. парторг МК и МГК, репрессированная позднее за принадлежность к троцкистской организации) рассказывали, что на роль генсека на XVII съезде партии «примерялись» кандидатуры Г.К. Орджоникидзе, Я.Э. Рудзутака, И.М. Варейкиса и чаще всего — С.М. Кирова. Известно, что 8 депутатов во главе с секретарем Северо-Кавказского крайкома Б.П. Шеболдаевым приглашали его на совещание и предлагали выдвинуть на пост генсека. Но он не просто отказался, а сообщил об этом предложении Сталину. И это имело трагические последствия.
10 февраля 1934 г. пленум ЦК, избранный XVII съездом партии, сформировал Политбюро, Оргбюро и Секретариат. В Политбюро вошли Андреев (нарком путей сообщения СССР), Ворошилов, Каганович, Калинин, Киров, Косиор, Куйбышев (зампред СНК, председатель Комиссии советского контроля), Молотов, Орджоникидзе, Сталин. Секретариат ЦК образован в составе Жданова, Кагановича, Кирова и Сталина. С этого времени и вплоть до апреля 1966 г. должности генерального секретаря в ЦК партии не было. До появления в ЦК должности первого секретаря (сентябрь 1953 г.) формально все секретари ЦК были равноправны. С 1934 г. Сталин сохранял неформальное лидерство, фактически выполняя функции генсека.
Убийство Кирова 1934 г. вошел в историю не столько как год XVII съезда партии, сколько как год убийства Кирова и начала широкомасштабных репрессий против участников бывших оппозиций. Киров был одним из самых последовательных сторонников Сталина. С января 1926 г. и вплоть до убийства он был первым секретарем Ленинградского обкома и горкома партии. В октябре 1926 г. на пленуме ЦК Киров предложил вывести из состава Политбюро Троцкого и Каменева, а сам был избран кандидатом в члены Политбюро. В 1930 г. он стал полноправным членом Политбюро, а с февраля 1934 г. вдобавок еще и секретарем ЦК партии.
Казалось, ничто не предвещало его гибели. Накануне XVII съезда партии, 17 января 1934 г., Киров выступил на объединенной областной и городской Ленинградской конференции с «культовым» докладом «Сталин — великий организатор побед рабочего класса». С конца июля по август отдыхал в Сочи вместе со Сталиным и с Ждановым. С 3 по 30 сентября был в командировке в Казахстане. 25–28 ноября принимал участие в работе пленума ЦК в Москве, а 29 ноября возвратился в Ленинград и стал готовить доклад, с которым должен был выступить 1 декабря в 18 часов на партийном активе. Но за полтора часа до выступления был убит выстрелом из револьвера в Смольном. Убийство совершил бывший партработник Л.В. Николаев, у которого было не все ладно с психикой. Незадолго до убийства (15 октября) он задерживался с пистолетом у квартиры Кирова. Однако это не вызвало подозрений: уволенный с работы партиец ходатайствовал о предоставлении должности; пистолет принадлежал ему на законных основаниях. На вопрос, зачем он совершил убийство, ответил, что кто-то ведь должен был показать неблагополучие в стране, повторив подвиг А.И. Желябова (организатор покушений на императора Александра II, убитого 1 марта 1881 г.).
Действительные причины убийства обнаружились вскоре после начала следствия. Но, как писал позднее один из руководителей МВД П.А. Судоплатов, следователи не могли объявить, что член Политбюро погиб, запутавшись в интимных связях с замужними женщинами, в частности с привлекательной латышкой Мильдой Драуле, женой убийцы.
Вероятно, Сталину сразу же пришла в голову идея использовать убийство в политических целях как повод для организации расправы над неугодными кадрами партии и государства. В момент поступления сообщения об убийстве в кремлевский кабинет Сталина он тут же, до какого-либо расследования, заявил соратникам, что зиновьевцы, потерпев поражение в открытой борьбе, перешли к террору против партии.
В 1956–1957 гг. обстоятельства гибели Кирова рассматривались партийной комиссией под председательством В.М. Молотова. Комиссия пришла к выводу, что убийство Кирова совершено Л.В. Николаевым, который никогда не был связан с троцкистско-зиновьевской оппозицией. В 1961 г. работала комиссия под руководством Н.М. Шверника. Комиссия посчитала, что убийство было организовано и осуществлено работниками НКВД по заданию Сталина. В 1963–1967 гг. комиссия под председательством А.Я. Пельше пришла к выводу, что в убийстве Кирова виновен Николаев, охранник Кирова М.В. Борисов погиб случайно. В конце 1980-х гг. дело об убийстве Кирова изучалось комиссией под руководством А.Н. Яковлева. К работе привлекли генпрокуратуру, следственный отдел КГБ СССР. Силовики вынесли вердикт: документов, свидетельствовавших о причастности Сталина к убийству Кирова, не обнаружено. Яковлев с выводами не соглашался, обвинял комиссию в плохой работе и сокрытии причастности Сталина к убийству из-за ведомственной принадлежности. В 2005 г. Т.А. Сухарникова, заведующая Музеем С.М. Кирова в Санкт-Петербурге, первая из историков получила возможность, по доверенности сына и племянницы расстрелянного по этому делу Николаева, изучить 58 томов следственного дела «О злодейском убийстве товарища С.М. Кирова», которые хранятся в Центральном архиве ФСБ РФ. Её выводы, обнародованные в 2009–2011 гг.: Николаев не состоял ни в каком заговоре (ни в «троцкистско-зиновьевском», ни в сталинском), убийство Кирова не было инспирировано Сталиным. Киров убит Николаевым из личной мести — за то, что ему после увольнения с работы не представляли новую, столь же «ответственную» и высокооплачиваемую работу. Любовная связь Кирова с М. Драуле отрицается. Таким образом, ясность в дело об убийстве С.М. Кирова пока внести не удается.
Поиск убийц среди зиновьевцев Уже в первые часы после убийства Сталин, совещаясь с ближайшими сподвижниками, подготовил постановление, получившее название «закон от 1 декабря». Вечером того же дня закон был введен в действие постановлением Президиума ЦИК. На обсуждение и утверждение сессией ЦИК СССР, как это требовалось по Конституции, постановление не выносилось, хотя действовало до апреля 1956 г. Справедливости ради следует отметить, что спустя десятилетия точно так же, в политических целях, хотели использовать убийство Кирова и разоблачители культа личности. Они безуспешно пытались доказать, что Сталин только ждал, а может быть, готовил убийство как повод для резкой смены курса страны. Судя по всему, он не готовил, а использовал убийство в политических целях. Следователи получили установку: «Ищите убийц среди зиновьевцев». 6 декабря определилась схема следствия, согласно которой якобы существовало два центра. Первый — в Ленинграде под руководством Н.И. Котолынова, одного из лидеров ленинградского комсомола до 1925 г. Второй — в Москве во главе с Каменевым и Зиновьевым. Уже 29 декабря были расстреляны 14 членов первого центра, обвиненные в непосредственной организации убийства.
Декабрьские события в Ленинграде увеличили число арестованных по стране за год по обвинению в подготовке террористических актов и за высказывания террористического характера до 6501. По данным на 30 декабря 1934 г., на оперативном учете НКВД состояло всего 418 зиновьевцев (113 из них уже находились под следствием) и 10 835 бывших троцкистов (из них 1765 отбывали наказания или находились под следствием). По оценкам Сталина на Февральско-мартовском (1937) пленуме ЦК, общее число лиц, увлеченных антипартийным течением (троцкисты, зиновьевцы, «рабочая оппозиция», «правые», демократический централизм), составляло около 30 тыс. членов партии.
Каменева и Зиновьева арестовали 16 декабря 1934 г. Вскоре было объявлено о существовании руководящего «Московского центра» в составе 19 человек, которых обвинили в подпольной контрреволюционной деятельности и осудили на пять (Каменев) и десять (Зиновьев) лет заключения. 18 января 1935 г. ЦК разослал по местным партийным организациям закрытое письмо «Уроки, связанные со злодейским убийством тов. Кирова». В письме говорилось о существовании заговора, в который были вовлечены троцкисты и зиновьевцы, содержался призыв выискивать и изгонять из партии сочувствовавших Троцкому, Каменеву и Зиновьеву. Все это стало предвестником широкой волны террора, призванного положить конец самой возможности зарождения каких-либо новых оппозиций.
Убийство С.М. Кирова послужило поводом для физического устранения всех действительных и предполагаемых противников Сталина, способных стать потенциалом «пятой колонны», которая выступила бы на стороне вражеской армии в случае войны.
Выражение «пятая колонна» вошло в обиход с октября 1936 г., с заявления по радио франкистского генерала Эмилио Мола о том, что его войска наступают четырьмя колоннами на Мадрид, а пятая, ранее созданная в самом Мадриде, готова в любой момент ударить изнутри, в спину республиканцам. В СССР в таком качестве были представлены троцкистско-бухаринские оппозиционеры и другие «враги народа». «Бухарины и Рыковы, Ягоды и Булановы, Крестинские и Розенгольцы, Икрамовы, Ходжаевы и Шаранговичи под руководством Троцкого… — это та же “пятая колонна”», — утверждалось в обвинительной речи А.Я. Вышинского на процессе по делу антисоветского право-троцкистского блока в марте 1938 г.
Кампании по выявлению и очищению Советской страны от «врагов народа», сопровождавшиеся многочисленными судами, открывались процессами по делам «ленинградской контрреволюционной зиновьевской группы Г.И. Сафарова, П.А. Залуцкого и других» (январь 1935 г.) и «московской контрреволюционной организации — группы “рабочей оппозиции”» с главными обвиняемыми А.Г. Шляпниковым и С.П. Медведевым (март–апрель 1935 г.).
«Кремлевское дело» В самом начале 1935 г. возникло так называемое «кремлевское дело». Оно было инициировано заместителем председателя правления Внешторгбанка СССР А.С. Сванидзе (брат первой жены Сталина). В его записке, написанной в конце 1934 г., утверждалось, что комендант Кремля Р.А. Петерсон совместно с секретарем ЦИК СССР А.С. Енукидзе и при поддержке командующего войсками Московского военного округа А.И. Корка, из-за «полного расхождения со Сталиным по вопросам внутренней и внешней политики» составили заговор с целью отстранения от власти Сталина и его команды. В результате начавшегося расследования Енукидзе был снят с высокого поста. В постановлении Политбюро «Об аппарате ЦИК СССР и тов. Енукидзе» (апрель 1935 г.) отмечалось, что действительные мотивы его перемещения «на меньшую работу» не могли быть объявлены официально, «поскольку их опубликование могло дискредитировать высший орган советской власти».
Окружение Енукидзе обвинялось в распространении «клеветы о товарище Сталине». Здесь активно обсуждалась версия о неестественной смерти его жены — о том, что самоубийство, а возможно, убийство Н. Аллилуевой было вызвано ее несогласием с проводимым в стране политическим курсом. Вопреки официальной трактовке смерти Кирова утверждалось, что убийство не носит политического характера, а является результатом личной мести. В результате «дела» на работе в Кремле из 107 работников секретариата осталось только 9 человек. Остальные в большей своей части были репрессированы. А.С. Енукидзе расстрелян в 1937 г.
«Кремлевское дело» отразило разочарование политикой Сталина значительной части революционеров ленинского призыва, не связанных ранее ни с какими оппозициями, в частности его явной «изменой» идее мировой революции, выразившейся во вступлении СССР в буржуазную Лигу Наций. «Дело» усиливало опасения Сталина возможностью образования альянса участников всех прежних оппозиционных течений и новых антисталинских группировок. Оно укрепило вождя в необходимости физического устранения разного рода оппозиционеров, включая старых революционеров. В июне 1935 г. ЦИК принял постановление «О ликвидации Общества бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев» (2,7 тыс. членов). В мае 1935 г. было ликвидировано «Общество старых большевиков» (ОСБ), в котором состояли 3,3 тыс. членов.
Численность ОСБ: 64 человека (1922), свыше 2 тысяч человек (1934) с дореволюционным авртийным стажем. Руководящие органы: бюро (1922–1931), Центральный совет, избиравший из своего состава постоянно действующий президиум (1931–1935). Председатели ОСБ: М.С. Ольминский (с 1922), Е.М. Ярославский (с 1931). В республиках, краях, областях, крупных городах существовали филиалы (отделения) общества. В 1925–1934 гг. из Общества по разным причинам, в основном политическим, были исключены более тысячи членов. К примеру, Л.Д. Троцкий, Г.Е. Зиновьев, Л.П. Серебряков исключены из Общества 1 ноября 1927 г. (Шрамко С. Их звали старые большевики. Состав Всесоюзного общества старых большевиков по данным на 1 января 1933 г. URL: http://www.proza.ru/2014/11/20/1201).
Новым толчком к репрессиям могла послужить изданная летом 1936 г. книга Л.Д. Троцкого «Что такое СССР и куда он идет?» («Преданная революция»). В ней не только развивалась тема о «бюрократическом абсолютизме» в СССР, но и содержался открытый призыв к советской секции Четвертого Интернационала и ко всем оппозиционерам в ВКП (б) (20–30 тыс. человек, по оценке Троцкого) начать революцию против сталинского режима. «Снять бюрократию, — писал он, — можно только революционной силой и, как всегда, с тем меньшими жертвами, чем смелее и решительнее будет наступление».
«Троцкистско-зиновьевский центр» 19–24 августа 1936 г. советская и мировая общественность были шокированы публичным процессом над крупнейшими деятелями ВКП (б) и Советского государства по делу о так называемом «антисоветском объединенном троцкистско-зиновьевском центре». По версии следствия, центр был создан и действовал в СССР по инициативе Л.Д. Троцкого с осени 1932 г.
К уголовной ответственности привлечены Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев, Г.Е. Евдокимов (секретарь ЦК партии в 1926 г.), И.П. Бакаев (член ЦКК в 1925–1927 гг.), С.В. Мрачковский (командующий Приуральским, затем Западно-Сибирским военными округами в 1920–1925 гг.), В.А. Тер-Ваганян (секретарь Московского комитета РСДРП(б) в 1917 г., ответственный редактор журнала «Под знаменем марксизма» в 1922–1923 гг.), И.Н. Смирнов (нарком почт и телеграфа в 1923–1927 гг.), И.И. Рейнгольд (заместитель наркома земледелия до декабря 1934 г.), Р.В. Пикель (в прошлом заведующий секретариатом председателя ИККИ), Е.А. Дрейцер (комиссар дивизии в годы Гражданской войны, накануне ареста — заместитель директора завода «Магнезит» в Челябинской области), Э.С. Гольцман (сотрудник Наркомата внешней торговли), а также члены Германской компартии И.-Д.И. Круглянский, В.П. Ольберг, К.Б. Берман, М.И. и Н.Л. Лурье, прибывшие в СССР в начале 1930-х гг. якобы по заданию Троцкого с целью совершения террористических актов. Отправной точкой расследования стало найденное у Гольцмана письмо Троцкого с призывом убрать с пути Сталина. Подсудимым вменялись в вину подготовка и осуществление террористического акта против Кирова, подготовка покушения на Сталина и лиц из его ближайшего окружения. Все 16 подсудимых приговорены к расстрелу.
Индустриализация
Строительство новых предприятий См. таблицу 8, с. 545 Основой первого пятилетнего плана стала обширная строительная программа. Новое строительство поглотило безработицу (1365 тыс. человек, на 1 октября 1928 г.) и аграрное перенаселение (около 9 млн человек по оценкам на середину 1920-х гг.). В 1931 г. была закрыта биржа труда и торжественно провозглашено отсутствие и недопущение впредь безработицы. С 1927 по 1930 г. в СССР сдано в эксплуатацию 323 новых предприятия. В одном только 1931 г. введено в строй 518 первенцев отечественной индустрии (по одному-два в день). Создавались новейшие по тем временам промышленные комбинаты с десятками производств — автомобильные и тракторные, заводы тяжелого машиностроения, электростанции, металлургические и химические комбинаты. Однако удвоения и утроения темпов промышленного развития (по сравнению с запланированными) не получилось. Реальные показатели производства:
| 1928, факт | 1932, план | 1932, предложения Сталина | 1932, факт | |
| Чугун (млн т) | 3,3 | 10 | 17 | 6,1 |
| Трактора (тыс. шт.) | 1,8 | 53 | 170 | 50,8 |
| Автомашины (тыс. шт.) | 0,8 | 100 | 200 | 23,9 |
Искусственное взвинчивание темпов роста промышленности привело к серьезному нарушению баланса между отраслями. Распыление ресурсов на строительство не предусмотренных планом объектов не могло быть компенсировано только энтузиазмом строителей нового общества. Новостройки создавались в тяжелейших условиях: не хватало механизмов, строительных материалов, инженеров и техников. Однако большевикам удалось создать обстановку вдохновенного труда. Строители, мечтавшие через четыре года преобразить новостройки в «город-сад», жили в наскоро построенных бараках и землянках, скудно питались, не имели подобающей одежды. Почти каждый индустриальный центр имел район трущоб, называемый «шанхаем». Уровень материального благосостояния рабочих и служащих оставался низким. В 1933 г. средняя зарплата рабочего составляла 125 рублей. Цены в коммерческих магазинах (где продукты можно было купить без карточек): хлеб пшеничный за 1 кг — 4 руб., мясо — 16–18 руб., колбаса — 25 руб., масло сливочное — 40–45 руб. Материальные трудности испытывали не только рядовые труженики, но и «номенклатура». Хрущев писал: «В 1913 г. я лично (в то время квалифицированный рабочий. — Авт.) был обеспечен материально лучше, чем в 1932 г., когда работал вторым секретарем Московского комитета партии». Тем не менее, новые заводы строились в невиданно короткие сроки. В июне 1930 г. введен в действие Сталинградский тракторный завод, построенный за 11 месяцев, в январе 1932 г. опубликован рапорт о вводе в строй Нижегородского автомобильного завода, построенного и смонтированного за 17 месяцев.
Освоение предприятий Большой проблемой оказалось освоение новых предприятий. За пятилетку численность рабочих в стране более чем удвоилась (в 1928 г. в промышленности, строительстве и на транспорте было 4,6 млн рабочих, в 1932 г. — 10 млн), но многим из них катастрофически не хватало квалификации: вчерашние строители и землепашцы с трудом осваивались с непривычной заводской техникой. Запускать новые предприятия помогали специалисты из других стран. Немаловажное значение имели вновь используемые материальные стимулы (индивидуально-целевая оплата труда, премии за сэкономленное сырье, материалы, инструменты). Впоследствии возобновилось движение хозрасчетных бригад, поощрялся труд ударников; обеспечивалась поддержка движению за передачу передовыми рабочими своего опыта молодежи и отстающим, названному изотовским по имени зачинателя — донецкого шахтера Н.А. Изотова.
Индустриализации СССР «помогал» совпавший с советской пятилеткой мировой экономический кризис, начавшийся в «черный четверг» 24 октября 1929 г. обвалом курса акций на нью-йоркском рынке ценных бумаг. Кризис длился до 1933 г., когда падение производства несколько приостановилось, и он перешел в фазу депрессии. В условиях кризиса запреты на продажу стратегических товаров было трудно контролировать, Советский Союз имел практическую возможность закупать оборудование, приглашать на работу специалистов и квалифицированных рабочих. В 1924 г. в СССР работало только 23 иностранных инженера и техника. В 1932 г. здесь трудились уже 9190 инженеров и техников, а также 10 655 квалифицированных рабочих. Всего же в программе индустриализации принимали участие около 30 тыс. иностранных инженеров, мастеров и рабочих.
