Обнаружен и интерпретирован А. Т. Синюком и В. Д. Березуцким.

Кирпич из Саркела с изображением лабиринта

 

В этом случает говорится не о Верхнем Доне, а о его низовьях. Название народа имеет явную североиранскую этимологию, а располагаются «рохоуаски» там, где в первые века н. э. обитали роксоланы. Автор Жития Георгия Амастридского упоминает о росах как о народе, хорошо известном в Причерноморье: «нашествие варваров, руси, народа, как все знают, в высшей степени дикого и грубого». Там же говорится о «древнем таврическом избиении иностранцев», сохраняющем силу у причерноморских росов. Прямые аналогии этому обычаю есть в «Худуд аль-алам» и других арабо-персидских сочинениях в цикле о трех городах или видах русов: «Уртаб – город, где любого чужеземца убивают». Это еще одно подтверждение родственности жителей Русского каганата и Северного Причерноморья. Жил «грубый и дикий народ росов» в IX в., по данным византийских хронистов XI – XII вв., «у северного Тавра», то есть у Крымских гор. Судя по всему, русы Подонья и Причерноморья были не только связаны общностью происхождения, но и координировали свою политику.

Нарастающая активность русов в этом регионе создала условия для создания в 30-х годах IX в. византийско-хазарского альянса в области оборонительной политики против русов.

Об этом говорят обстоятельства постройки Саркела, о которых сообщают многие византийские источники: Константин Багрянородный, Георгий Кедрин, «Продолжатель Феофана». Точное время строительства неизвестно, но приблизительно вычислить можно. Согласно Константину, это произошло в правление императора Феофила, то есть не ранее 829 г. и не позднее 842 г. У Кедрина рассказ об этом событии помещен под 834 г., а «Продолжатель Феофана» сразу после этого упоминает поход Феофила против арабов 837 г. По этим данным можно с уверенностью говорить, что Саркел был построен в первой половине 830-х гг. Официально просьба к Феофилу исходила от кагана и бека, значит, иудейский переворот в Хазарии к тому моменту был удачно завершен.

 

 

План крепости Саркел (по С. А. Плетневой)

 

В империи к посланникам степного народа отнеслись с повышенным вниманием. Византии исполнение хазарской просьбы было важно стратегически. Об этом говорит состав отправившихся в Хазарию строителей. Возглавлял миссию очень знатный и влиятельный в империи человек – Петрона Каматир, брат жены Феофила, Феодоры. Кроме того, в экспедиции участвовали представители Пафлагонии, византийской фемы на южном берегу Черного моря.

В целях привлечения сильного союзника в борьбе против Русского каганата Хазария сделала значительную территориальную уступку Византии – империи были отданы Крымская Готия и Херсонес. В источниках это связывается лишь с платой за постройку Саркела[451]. Однако исследователи не раз обращали внимание на неравноценность такой сделки, что дает возможность предполагать тайное соглашение о военно-политическом союзе или, по крайней мере, об обещании благожелательного по отношению к Хазарии нейтралитета. Кроме того, Византия помогала Хазарии и потому, что та была ярым врагом Арабского халифата.

Уже по этим жертвам видно, как были обеспокоены новые хазарские власти быстрым ростом могущества Русского каганата и его союзников. Территориальные уступки в торговой фактории переоценить трудно. Да и Византии, очевидно, легче было договориться с давно знакомыми, прогнозируемыми иудеями, чем с «неведомым» ранее народом. Но расставлять точки над «i», как мы увидим, опытные византийцы не спешили. Им нужно было убедиться, что выигравший в конфликте не будет в состоянии претендовать на господство в Причерноморье.

 

Гибель Донской Руси

 

Постройкой Саркела мероприятия Хазарии и Византии против русов не ограничились.

Хазарские земли между Волгой и Нижним Доном были полны кочевавшими там племенами, которые являлись вассалами Хазарии, причем Хазария тратила немало сил на удержание этих племен в подчиненном состоянии, то есть на данной территории. Наиболее сильным, многочисленным и активным среди этих племен были венгры, кочевавшие в Среднем Поволжье и уже продвинувшиеся в Прикубанье. Впрочем, считать их вассалами хазар в полном смысле нельзя.

Устное мадьярское предание хранило память о целом «хазарском» периоде в их истории. Сведения о кубанской «прародине» венгров сообщает византийский император середины X в. Константин Багрянородный (местность эта в венгерских сказаниях называлась Леведией). История мадьяр записана у Константина, во-первых, в главе о печенегах:

«Да будет известно, что пачиннакиты сначала имели место своего обитания на реке Атиль, а также на реке Геих (Яик, Урал. – Е.Г.), будучи соседями и хазар, и так называемых узов (гузов. – Е.Г.). Однако пятьдесят лет назад упомянутые узы, вступив в соглашение с хазарами и пойдя войной на пачинакитов, одолели их и изгнали из собственной их страны, и владеют ею вплоть до нынешних времен так называемые узы. Пачинакиты же, обратясь в бегство, бродили, выискивая место для своего поселения. Достигнув земли, которой они обладают и ныне, обнаружив на ней турок (так называли византийцы мадьяр. – Е.Г.), победив их в войне и вытеснив, они изгнали их, поселились здесь и владеют этой страной… вплоть до сегодня уже в течение пятидесятипяти лет» [452]  .

Тот же император, проявляя поразительную и неслучайную осведомленность в событиях[453], рассказывает и о прародине венгров, и о военном соглашении между хазарами и венграми, скрепленном женитьбой венгерского вождя на «благородной хазарке», вероятно, иудейского вероисповедания:

«Народ турок имел древнее поселение близ Хазарии, в местности, называвшейся Леведия – по прозвищу их первого воеводы. Этот воевода прозывался личным именем Леведия, а по названию достоинства его именовали воеводой, как и прочих после него. Итак, в этой местности, уже названной Леведией, течет река Хидмас, которая именуется также Хингулус (сопоставимо с рекой Угру у царя Иосифа и с современной Кубанью. – Е.Г.)… Турок было семь родов, но архонта над собой, своего или чужого, они никогда не имели; были же у них некие воеводы, из которых первым являлся названный Леведия. Они жили с хазарам и в течении трех лет, воюя в качестве союзников хазар во всех их войнах. Хаган, архонт Хазарии, благодаря мужеству турок и воинской помощи, дал в жены первому воеводе турок, называемому Леведией, благородную хазарку из-за славы о его доблести и знаменитости его рода, чтобы она родила от него. Но этот Леведия по неведомой случайности не прижил детей с той хазаркой» [454]  .

«Три года», как полагают ученые, это, конечно, порча текста рукописи «Об управлении империей». Скорее всего (это видно и из дальнейших событий), первоначально было «тридцать лет»: в конце VIII – начале IX в., как мы помним, автор «Пределов мира» никаких венгров – мадьяр в Прикубанье не упоминает.

Отношения новое хазарское правительство наладило с мадьярами очень умело, о чем также рассказывает Константин Багрянородный:

«Через некоторое время упомянутый хаган, архонт Хазарии, сообщил туркам, чтобы они послали к нему Леведию, первого своего воеводу. По сему Леведия, явившись к хагану Хазарии, спросил о причине, ради которой хаган отправил посольство, чтобы Леведия пришел к нему. Хаган сказал ему: „Мы позвали тебя ради того, чтобы избрать тебя, поскольку ты благороден, разумен, известен мужеством и первый среди турок, архонтом твоего народа и чтобы ты повиновался слову и велению нашему“. Отвечая хагану, тот произнес: „Твое отношение ко мне и твой выбор я высоко чту и изъявляю тебе подобающую благодарность, но поскольку я не способен к такой власти, то не могу повиноваться. Есть, впрочем, иной, помимо меня, воевода, называемый Алмуц и имеющий сына по имени Арпад. Лучше, чтобы один из них, либо этот Алмуц (Алмуш. – Е.Г.), либо его сын Арпад, стал архонтом и повиновался слову вашему“. Итак, довольный такой речью, упомянутый хаган дал Леведии своих людей и послал их к туркам. Когда они беседовали об этом с турками, то турки предпочли, чтобы архонтом скорее оказался Арпад, чем его отец Алмуц, как более достойный, более желанный из-за его разума, рассудительности и мужества и способный к такой власти. Его-то они и сделали архонтом, по обычаю „закану“ хазар подняв его на щите. До этого Арпада турки никогда не имели другого архонта, и с тех пор до сегодня они выдвигают архонта Туркии из этого рода».

 

 

Курган с ровиком и инвентарь из него (ух. Веселый, по С. А. Плетневой)

 

Арпад и Алмуц (Алмош) – абсолютно реальные персонажи, известные по другим источникам – «Деяниям венгров» и хроникам королевства Венгрии. Арпад называется одним из семи мадьярских вождей, а Алмо, его отец, считался тем человеком, который вывел мадьяр из Великой Венгрии. Правда, в «Деяниях венгров» Адмош передает власть сыну после вступления на территорию будущего королевства Венгрии. А в другой хронике сообщалось, что Алмош был убит в Трансильвании перед началом обретения мадьярами родины на Среднем Дунае[455] (у венгров существовал обычай убивать вождей, уже неспособных к управлению).

И хазарские правители в союзе с Византией умело направляют энергию части венгерских кочевников на степи между Доном и Днепром и Северное Причерноморье, то есть на территорию, подвластную русам. Именно мадьярам принадлежат появившиеся во множестве подкурганные с ровиками погребения на восточных границах Русского каганата.

В это время, почувствовав, что несет с собой такой контакт с союзниками-вассалами Хазарии – племенами степной цивилизации, руководство Русского каганата направляет в Византию посольство за помощью, надеясь, что империя, ведущая постоянно двойственную политику, сочтет более выгодным помочь русам. Именно это посольство, отправленное около 837 г., и было принято при дворе германского императора Людовика Благочестивого в 839 г., что и отразили знаменитые Бертинские анналы епископа Пруденция (см. часть I главу 1).

Если рассматривать сообщение анналов в связи с изложенными выше событиями, с учетом того, что это послы Русского каганата с центром на Северском Донце, то разъясняются многие вопросы, намеренно запутанные представителями норманно-хазарской теории в отечественной исторической науке. Становится понятной и сама цель поездки в Византию, и долгий окружной путь послов, обратная дорога которых была отрезана «варварскими племенами» венгров, дошедших к тому времени до Дона и Донца. Константинополь же действительно вел двойственную политику, сталкивая два кагана – та. Византия помогла Хазарии, беспокоясь за свои владения в Причерноморье, но она, конечно, не была заинтересована в появлении на месте салтовцев хазар. Поэтому посольство «народа рос» было, несмотря на очевидную безрезультатность миссии, принято с почестями.

За время долгого – три года – посольства русов мадьяры, прокочевав между Доном и Днепром, прошли через Киев. В Повести временных лет они оставили о себе лишь краткое воспоминание:

«Идоша Угри мимо Киевъ горою еже ся зоветь ныне Оугорь с кое и прищедъше ко Днепру и сташа вежами…» [456]  

Но Ибн Русте, информация которого восходит к середине IX в., упоминает о том, что «мадьяры господствуют над всеми соседними славянами, налагают на них тяжелые оброки…». Речь идет о славянах юга Восточно-Европейской равнины, поскольку мадьяр восточный автор локализует в Северном Причерноморье. Очевидно, с этой территории венгры ушли не сразу: о «подвигах» венгров на Днепре подробно, сильно при – украшивая, повествуют «Деяния венгров» – источник XII в. с сочетанием фольклорной и книжной основы, где география славянской Руси времен феодальной раздробленности перенесена на события 830—840-х гг., однако сам путь мадьяр описан точно – от Великой Венгрии в междуречье Камы и Волги через будущую территорию Владимиро-Суздальского княжества в «область русов».

Именно в «Деяниях венгров» сохранились некоторые подробности мадьярского похода на салтовскую Русь, также облеченного в древнерусские реалии XII в. Приведем их с некоторыми сокращениями:

«О Руси… Достигли они области русов и, не встретив какого-либо сопротивления, проникли до самого города Киева. А когда проходили через город Киев, переплывая реку Днепр, то захотели подчинить себе королевство русов. Узнав об этом, вожди русов сильно перепугались, ибо услышали, что вождь Алмош… происходит из рода короля Аттилы, которому их предки платили ежегодную дань. Однако киевский князь собрал всех своих вельмож и, посоветовавшись, они решили начать битву с вождем Алмошем… Тот же киевский князь, отправив своих послов, призвал на помощь семь куманских вождей, своих самых верных друзей… (Русы бежали за стены Киева) О мире между вождеми русами. Вождь Алмош… подчинил себе землю русов и, забрав их имения, на вторую неделю пошли на приступ Киева (Русы запросили мира)» [457]  .

Описана также и долгая осада столицы русов. Хронист XII в., записавший и приукрасивший устные «Деяния», полагал, что этой столицей был Киев. Но в рассказе фигурирует каменная крепостная стена, которой, конечно, в Киеве тогда не было. На месте Киева в VIII – X вв. существовало три поселения, которые лишь к концу этого времени слились в один город. А первые укрепления Киева – это «Ярославов вал»; более древние не обнаружены. Перенесение знакомых реалий XII в. на события трехвековой давности проявляются и в упоминании куманских (половецких) вождей, поспешивших на помощь русам. Очевидно, в устном оригинале упоминались какие – то кочевники, которых хронист назвал куманами для того, чтобы поддержать интерес читателя. Ведь «Деяния венгров» по жанру – это исторический роман. Такого рода литература была очень популярна в указанное время. Но, приукрашивая и модернизируя события, обработчик все же оставил основную канву событий нетронутой (роман-то исторический, а не «фантастический»).

Кроме того, «Деяния венгров» сообщают о реакции вождей русов на появление мадьяр: «вожди русов сильно перепугались, ибо услышали, что вождь Альмош… происходит из рода Аттилы, которому они платили ежегодную дань». «Испуг» вождей русов – это, конечно, не исторический факт, а скорее литературный прием, призванный прославить мадьярского предводителя. Здесь главное, что хронисту было известно какое-то предание о русах, входивших на правах вассалов еще в Гуннский союз (гунны, по-видимому, были родственны мадьярам).

Далее говорится об обязательстве русов платить мадьярам ежегодную дань (ее размер указан также в реалиях XII в. – 10 000 марок). Однако известно, что примерно в 840—850-х гг. венгры ушли на поиски своей родины дальше, в Ателькюзу – междуречье Днепра и Днестра. Еще к периоду правления в Византии императора Феофила (то есть до 842 г.) относится сообщение о венграх в Хронике Георгия Амартола (точнее, у его продолжателя): болгары в очередном конфликте с Византией обратились к уграм за помощью[458]. Значит, венгерские орды в немалом количестве уже находились на Дунае. Только оттуда они могли успеть на помощь болгарам. Угры упоминаются и в Житии св. Кирилла (Константина Философа), причем как союзники или даже вассалы хазар. А это уже вторая половина IX в. В это же время угорские племена продолжали уходить на запад. Хорошо знакомые нам Бертинские анналы под 862 г. сообщают, что неведомый дотоле народ угров совершил опустошительный набег на владения Людовика Немецкого[459]. Таким образом, мадьяры разорили салтовские земли, вынудили русов и славян платить дань, а сами откочевали дальше. Ежегодная дань, очевидно, предназначалась уже союзнику и сюзерену (согласно словам Константина Багрянородного) венгров – Хазарскому каганату.

И если славянские земли Поднепровья, видимо, сильно не пострадали от незваных гостей, то ядро Русского каганата было опустошено. Основной своей цели Хазария ненадолго, но достигла. Прежде всего перестал существовать «русский» торговый путь – из Сирии и Закавказья по Северскому Донцу, исчезли клады восточных монет по «реке Рус». Куфический дирхем обращаться на этих территориях перестал. Тогда-то и «наидоша Козаре» на русские и славянские земли и наложили дань, переподчинив себе те славянские племена, которые находились под влиянием салтовских русов. На этом и завершается собственно история Русского каганата на Северском Донце, ибо каганатом он уже не являлся.

 

 

Глава 3

СУДЬБЫ САЛТОВСКОЙ РУСИ

 

Вопрос о связи салтовской руси с правящим слоем Древнерусского государства, также как и с названием «Русская земля», является отдельной и весьма запутанной проблемой. Можно ли утверждать, что именно благодаря салтовцам славянское Поднепровье стало называться «Русью»? Ведь летописи ничего не сообщают об этом. Одних археологических данных о смешении русов Подонья со славянами явно недостаточно. Их след должен был остаться и в организации власти, и в культуре Древней Руси. Да и в письменных памятниках должны сохраниться данные о русах с иранскими корнями.

Куда ушла элита?

События 30-х гг. IX в. заметно изменили облик салтовской культуры. Конечно, большая часть населения осталась на своих местах. В начале XII в. летопись знает на Северском Донце ясов (так называли славяне степные сармато-аланские племена – но не самих русов). Очевидно, это и были осевшие на землю асы. Аль-Идриси упоминает о существовании в том же XII в. где-то в Подонье Руссии-тюрк, и такое представление долго будет держаться в литературной традиции восточных авторов, но у Идриси это скорее воспоминание, чем реальность.

Но часть населения Русского каганата покинула родину, что прослеживается археологически. Прежде всего это сделали род и окружение кагана – иного выхода у них не было. Прекращают пополняться наиболее знатные части катакомбных могильников, исчезают с территории салтовской культуры погребения, совершенные по обряду трупосожжения, и именно во второй четверти IX в. А эти люди занимали далеко не последнее место в социальной структуре Русского племенного суперсоюза. Пропадают и солнечные янтарные амулеты, оберегавшие русов.