Свет как универсальный образ

Шри Юктешвар — не единственный учитель йоги, использующий голографические понятия при описании тонких уровней реальности. Мы можем также вспомнить Шри Ауробиндо Гхоша, мыслителя, политического деятеля и мистика, которого почитают в Индии наравне с Махатмой Ганди. Он родился в 1872 году в индийской семье, принадлежащей к высшим слоям общества, затем обучался в Англии, где быстро снискал себе репутацию уникума. Он бегло говорил не только по-английски, на хинди, по-русски, по-немецки и по-французски, но также знал санскрит. Он мог прочитать за день целый шкаф книг (в юности он прочитал все священные книги Индии) и повторить прочитанное слово в слово. Его способность к концентрации была легендарной; говорят, он мог просидеть всю ночь в одной позе, не обращая внимания на укусы насекомых.

Как и Ганди, Шри Ауробиндо принимал активное участие в движении за национальное освобождение Индии и сидел в тюрьме за подстрекательство к бунту. Однако, несмотря на весь свой интерес к интеллектуальным и гуманистическим идеям, он оставался атеистом до тех пор, пока не стал свидетелем того, как странствующий йог за несколько минут вылечил его брата от малярии. С этого момента Шри Ауробиндо посвятил свою жизнь изучению йогических дисциплин и, как Шри Юктешвар, благодаря медитации стал в конце концов исследователем других планов сознания.

Это оказалось непростой задачей для Шри Ауробиндо. Чтобы достичь своей цели, он должен был справиться с одной из самых больших проблем: научиться останавливать бесконечный поток слов и мыслей, идущий сквозь человеческое сознание. Любой, кто когда-нибудь пытался очистить свое сознание от всех мыслей хотя бы на мгновение, знает, насколько это трудно. И однако, твердят все тексты по йоге, научиться этому совершенно необходимо. Для погружения в более тонкие и импликативные слои психики требуется произвести у себя примерно тот самый сдвиг сознания, о котором говорит Бом. Или, как заметил Шри Ауробиндо, «чтобы обнаружить „новую страну“ внутри нас, надо оставить позади старую».

Шри Ауробиндо понадобились годы, чтобы научиться успокаивать сознание и отправляться вглубь психики. Как только ему это удалось, он обнаружил громадную территорию, открытую духовными Марко Поло — область вне времени и пространства, созданную «бесконечными многоцветными вибрациями» и нематериальными существами, намного превосходящими людей в своем духовном развитии. «Эти существа могут по своему желанию принимать любую форму, — говорил Шри Ауробиндо. — Для христиан они будут выглядеть как христианские святые, для индусов — как индуистские». Тем не менее он подчеркивал, что существа эти не обманывают, а просто подстраиваются под «определенное сознание».

Согласно Шри Ауробиндо, истинная форма этих существ — «чистая вибрация». В своем двухтомном сочинении «О Йоге» он даже говорит о способности существ появляться то в неком образе, то в виде вибрации вполне в духе корпускулярно-волнового дуализма, обнаруженного современной наукой. Шри Ауробиндо также отмечал, что в этой светоносной области человек не получает информацию по кусочкам, а поглощает ее «огромными массами», в одно мгновенье охватывая «всю протяженность пространства и времени».

Действительно, многие из утверждений Шри Ауробиндо неотличимы от выводов Бома и Прибрама. Он говорил, что большинство человеческих существ обладает «ментальным экраном», который мешает видеть дальше «материального занавеса»; но тот, кто научился заглядывать за этот занавес, видит, что все состоит из «вибраций света различной интенсивности». Он утверждал, что сознание также состоит из различных вибраций и вся материя в каком-то смысле сознательна — иначе ни один йог не мог бы передвигать предметы с помощью мысли, поскольку отсутствовал бы контакт между ним и предметом.

Ближе всего с теорией Бома согласуются замечания Шри Ауробиндо относительно полноты и фрагментации. Согласно Шри Ауробиндо, в «великом светоносном царстве Духа» прежде всего становится очевидным то, что любое разделение — иллюзия: все вещи изначально взаимосвязаны и представляют собой одно целое. Этот факт он неоднократно подчеркивает в своих трудах и утверждает, что «закон фрагментации» проявляется все более отчетливо при спуске с высших вибрационных уровней на низшие уровни. Мы дифференцируем вещи, поскольку существуем на низкой вибрации сознания, и именно наше пристрастие к фрагментации удерживает нас от полноты сознания, любви и радости бытия — состояния, которое на высших уровнях вполне привычно.

Подобно Бому, который уверен в том, что во вселенной, природа которой изначально целостна, не может быть беспорядка, Шри Ауробиндо уверен, что то же справедливо и для сознания. По его мнению, если бы хоть одна точка вселенной была полностью лишена сознания, тогда и вся вселенная была бы лишена сознания; и если мы считаем, что камешек, лежащий у края дороги, или песок, забравшийся к нам под ноготь, лишены жизни, наше восприятие иллюзорно и обусловлено только нашей сомнамбулической привычкой все дифференцировать, разграничивать и разделять.

Как и в случае Бома, провидческое понимание Шри Ауробиндо целостности вселенной привело его к концепции относительности истины и условности разделения единого голографического потока на «вещи». Он настолько проникся этой идеей, что увидел искажения, возникающие при попытках свести вселенную к абсолютным фактам и незыблемым доктринам; в результате он восстал даже против религии и посвятил свою жизнь утверждению истинной духовности, происходящей не из какой-либо духовной организации или церкви, а из самой природы. Он писал:

«Мы должны не только порвать силки ума и чувств, но избежать и других силков — не поддаться соблазну стать мыслителем, теологом и основателем церкви, не попасть в тенета Мира и в рабство Идее. Все это находится внутри нас, ожидая того, чтобы заключить Дух в форму; но мы должны всегда идти за пределы, всегда отрекаться от меньшего для большего, от конечного ради Бесконечного; мы должны быть подготовлены к тому, чтобы следовать от озарения к озарению, от переживания к переживанию, от одного состояния души к другому… Мы не должны также привязываться даже к тем истинам, которые мы считаем самыми надежными, ибо они есть не что иное, как формы и проявления Невыразимого, которое отказывается ограничить себя какой-либо формой и каким-либо проявлением»[51] [91].

Но если космос на самом деле не есть застывший образ, если он в реальности — перемешанные многоцветные вибрации, то что же тогда то, что мы видим? Что собой представляет физическая реальность? По выражению Шри Ауробиндо, это просто «масса постоянного света» [92].

Освоение Бесконечности

Картина запредельной реальности, обрисованная ПЛВ-субъектами, характеризуется удивительной логической согласованностью и подтверждается свидетельствами многих известных мистиков. Интересно, что, хотя тонкие уровни реальности и кажутся необычными для жителей «развитых» стран, для так называемых примитивных народов они представляют собой вполне обычные и знакомые территории.

Например, д-р Нандишвара Найаке Теро, антрополог, долго живший среди аборигенов Австралии и их изучавший, указывает на концепцию dreamtime, или «спящего времени», — той обители, которую посещают австралийские шаманы, входя в глубокий транс. Оказывается, эта область вполне идентична сфере трансцендентного бытия, или потустороннего мира, как он описан в западных источниках. Это обитель, куда человеческий дух уходит после смерти. Как только шаман попадает в эту область, он может разговаривать с умершими и мгновенно подключается ко всему знанию. В этом измерении время, пространство и другие ограничения земной жизни исчезают, здесь надо учиться жить по законам вечности. Поэтому австралийские шаманы часто называют жизнь в потустороннем мире «освоением вечности» [93].

Холгер Кальвейт, немецкий этнопсихолог, доктор психологии и антропологии, идет еще дальше. Как эксперт по шаманизму, занимающийся исследованием феномена ПЛВ, Кальвейт указывает, что описания этой обширной и многомерной области содержатся практически во всех мировых шаманских традициях; там мы находим информацию о прошлых инкарнациях, о высших духовных существах, обучающих и направляющих, о материализации пищи, о неописуемо прекрасных долинах, лесах и горах и т. п. Способность путешествовать в запредельную область является, по сути, одним из универсальных требований при посвящении в шаманы, причем очень часто эта способность возникает после опыта клинической смерти. Например, у племен американских индейцев оглала-сиу и сенека, у сибирских якутов, южно-американских гуахиро, народа зулу, кенийских кикую, корейских му-дан, жителей индонезийских островов Ментавай и эскимосов карибу имеется множество историй, когда люди, испытавшие тяжелые болезни, становятся шаманами, которым открыт доступ в запредельную область.

В отличие от западных ПЛВ-субъектов, для которых подобный опыт является совершенно неожиданным, шаманы, по-видимому, обладают гораздо большими знаниями о тонких сферах и способны возвращаться в них вновь и вновь. Почему? Кальвейт уверен в том, что такой опыт составляет повседневную реальность для этих культур. В то время как наше общество подавляет любые мысли о смерти и умирании, убирает любые мистические элементы из реальности, описывая ее исключительно в материалистических понятиях, племенные народы до сегодняшнего дня контактируют с психической природой реальности. Поэтому, по мнению Кальвейта, они лучше понимают правила, которыми управляются внутренние миры, и способны гораздо лучше ориентироваться на их территориях [94].

Тот факт, что внутренние миры хорошо освоены представителями шаманской культуры, подтверждается антропологом Майклом Харнером, изучавшим индейцев конибо в перуанской Амазонии. В 1960 году американский музей естественной истории послал Харнера в годичную экспедицию для изучения народа конибо. Находясь среди этого племени, Харнер расспрашивал амазонских индейцев об их религиозных верованиях. Индейцы сказали ему, что, если он действительно хочет узнать об их религии, он должен выпить уже упоминавшийся галлюциногенный напиток «айяхуаска» — священное для шаманов «вино души». Выпив зелье, Харнер испытал внетелесный опыт (феномен ВТВ), во время которого путешествовал по уровню реальности, населенному божествами и демонами точь-в-точь из конибской мифологии. Он видел демонов с крокодильими головами. Он наблюдал, как «энергетическая субстанция» проснулась у него в груди и, вырвавшись наружу, полетела к какому-то кораблю; нос корабля напоминал дракона, а на палубе было множество египтян с птичьими головами; он почувствовал как бы медленно приближающуюся глухоту собственной смерти.

Но самым драматическим испытанием во время его путешествий была встреча с группой крылатых, драконоподобных существ, появившихся из его позвоночника. После того как они вылезли из его тела, они «спроецировали» перед ним экран, на котором показали ему «подлинную» историю Земли. Посредством некого «мысленного языка» они объяснили, что являются ответственными как за происхождение, так и за эволюцию всей жизни на планете и на самом деле находятся не только в человеческих существах, но и во всех проявлениях жизни; они же сотворили множество живых форм на Земле для того, чтобы скрыться от некоего неименуемого врага, находящегося во внешнем космосе. Харнер отмечает, что более всего существа напоминали структуру ДНК, которая была открыта лишь в 1961 году; на то время он ничего о ней не знал.

После того как эта фантасмагория закончилась, Харнер нашел слепого конибского шамана, известного своими паранормальными способностями, и попросил разъяснить ему все, что он видел. Шаман, который сам неоднократно отправлялся в мир духов, время от времени поддакивал Харнеру во время его рассказа. Но когда Харнер рассказал старику о драконоподобных существах и об их притязаниях на владение Землей, шаман расплылся в улыбке. «О, они всегда так говорят. Но они всего лишь Хозяева Тьмы», — уточнил он.

«Я был просто ошарашен, — говорит Харнер. — Мой опыт оказался известен оборванному слепому шаману. Известен по его собственным путешествиям в тот же скрытый мир, в который мне удалось заглянуть». Но это был еще не последний шок, который довелось испытать Харнеру. Он рассказал о своих видениях двум христианским миссионерам, живущим неподалеку, и те ничуть не удивились. Миссионеры объяснили, что некоторая часть его описания буквально совпадает с тем, что говорится в «Апокалипсисе» — книге, которую атеист Харнер никогда не читал [95].

Вероятно, старый конибский шаман был не единственный, кто путешествовал в запредельном мире. Некоторые из видений и «путешествий на небеса», описанные пророками в Ветхом и Новом Заветах, вполне могут дублировать шаманские полеты во внутренний мир.

Может быть, то, что нам кажется увлекательной и таинственной, но все же наивной мифологией, и есть на самом деле описание сложной карты более тонких уровней реальности? Кальвейт отвечает на этот вопрос утвердительно. «В свете последних революционных открытий в области природы смерти и умирания мы не можем более смотреть на религии „примитивных“ народов и их идеи о Мире Умерших как на ограниченные представления, — говорит он. — Напротив, шамана надо рассматривать как самого современного и сведущего психолога» [96].