Вайс-Лорд начинает… и проигрывает 5 страница

— С кем это ты разговариваешь? — Нос вновь вытаращил глаза.

— Так, ни с кем. Это мой карманный искусственный интеллект.

— А такие бывают?

— Конечно. Вот только советы дают бестолковые…

— Я все слышу, — вклинилась в разговор Исинка.

— Ну и пожалуйста, — разозлилась Маруся. — Как я тебе полечу по воздуху? Крыльев у меня нет…

— Зато есть вертолет! — обрадовано вскинулся Нос. — Вон там, за горкой, площадка. Он опыляет ферментами экспериментальные поля у реки. Сейчас экипаж как раз обедает в школьной столовой.

— А ты умеешь водить вертолет? — спросила у Носа Маруся.

— Я умею, — безапелляционно заявила Исинка.

 

Свернув с дорожки, Маруся и Нос через густые заросли шиповника и калины продрались к заросшему столетними липами пригорку. Отсюда можно было увидеть весь Зеленый город, небоскребы делового центра Нижнего Новгорода, луг, на который вылетела из линзы перехода Маруся и даже бескрайнюю гладь Волги, в которой отражались высокие облака.

Вертолетная площадка находилась совсем рядом. Неогороженный асфальтированный пятачок со специальной разметкой, а на нем — ярко-желтый пузатый вертолет с двойным хвостом и соосными винтами. Маруся почему-то сразу, с первого взгляда, стало жалко воздушную машину. Уныло обвисшие лопасти винтов и овальные синие контейнеры по бока делали вертолет похожим на старушку, которая по давно укоренившейся привычке каждый день таскает из магазина тяжелые сумки с крупой и картошкой, не доверяя бесплатной службе доставки.

И еще девочке стало страшно. Вертолетик не только выглядел жалким, он испугал Марусю своими небольшими размерами и какой-то общей неуклюжестью. «Словно это детская игрушка. Яркая, разноцветная — и бесполезная. Как мы на нем полетим?», — подумала она.

Маруся в свои четырнадцать лет летала гораздо больше, чем ее среднестатистические сверстники. Отец часто брал девочку с собой в различные деловые поездки. И естественно, что самолеты и вертолеты, на которых передвигался миллиардер Андрей Гумилев с дочерью, относились к элитному классу воздушных судов. Даже если это был рейсовый стратолайнер, то им отводилась комфортабельная отдельная каюта на верхней палубе. А уж про специально зафрахтованные борта, как называл их отец, и говорить не приходится. Кроме того, у Андрея Гумилева имелась личная воздушная флотилия, и входившие в нее самолеты и вертолеты, конечно же, были самыми современными.

И вот теперь этот несуразный пузан, винтокрылое недоразумение. Маруся представила, как, должно быть, криво и косо летает вертолетик и зажмурилась от ужаса.

— Это новый вертолет Ка-44С, — прервал ее печальные размышления голос Исинки. — Универсальный модульный комплекс, способный выполнять широкий круг задач во всех климатических зона Земли. Согласно проведенным тестам и статистическим данным, является самым надежным и безопасным вертолетом в своем классе. Модификация «С», которую вы видите перед собой, означает «сельскохозяйственный». Вертолеты этого типа снабжены специальным оборудованием для произведения различных сельхозработ, а так же для наблюдения и мониторинга за окружающей средой. На вертолетах серии Ка-44 стоят искусственные интеллекты с ограниченными возможностями, разработанные в корпорации Андрея Гумилева.

— Ух ты! — восхитился Нос. — Прямо с сайта шпарит!

— Здесь хороший вай-фай, — ответила Исинка.

— Погоди-ка, — Нос осторожно коснулся Марусиной руки. — Я чего-то не понял… А почему ты не позвонишь отцу и не предупредишь его о покушении?

Маруся отвлеклась от созерцания вертолета, по словам Исинки, бывшего вовсе не таким уж и нелепым.

— Понимаешь, есть вещи, которые долго объяснять. Мне будет лучше, если мы спасем отца сами. Ему будет лучше. Всем будет лучше. А ты что, струсил?

— Я?! Да я… Я же…

— Ну и все тогда. Пошли.

Они спустились с пригорка, постоянно оглядываясь. В траве стрекотали кузнечики, большие стрекозы трещали крыльями, хватая на лету мелких мошек. Солнце припекало, но это было доброе тепло. В абиссинской пустыне это же самое солнце жгло и палило. Маруся вспомнила про Уфа и помрачнела. Ёхху, конечно, не обладал совершенным разумом Исинки, уступал по части ума и Носу, но с ним девочка чувствовала себя уверенно и надежно, и не только из-за могучих кулаков.

Уф был добрым и честным. А весь мир вокруг — злым и лживым. Люди, которым Маруся доверяла, предавали ее, врали ей и врали про нее — другим людям. И те верили. А вот Уф никогда бы не поверил, потому что любил Марусю и знал, что она — хорошая.

Почувствовав себя страшно одиноко, Маруся едва не пустила слезу, но тут Нос запнулся и едва не упал так нелепо и карикатурно, размахивая руками и чертыхаясь, что слезы сами собой высохли.

«Нос тоже за меня, — подумала Маруся. — Он, конечно, не Уф… Но верит мне. Значит, не все еще потеряно».

Подкравшись к вертолету, вблизи оказавшемуся не таким уж и маленьким, они остановились. Нос неуверенно взялся за скобу сдвижной двери пилотской кабины, осторожно спросил:

— Ну, что?

— Что «что»? Лезь давай, — Маруся толкнула парня в спину. — Время не ждет.

В кабине пахло фиалками. Удобные анатомические кресла, легкие шлемофоны, фигурка вороны Каркуши из «Спокойной ночи, малыши!» на приборной панели — талисман пилота. И множество кнопок, рычажков, экранчиков…

— Ничего себе! — присвистнул Нос. — Я думал…

— Ты думал, тут как в компьютере — «энтер», «пробел», «альт-шифт» — и полетели? — насмешливо спросила Маруся, устраиваясь в кресле первого пилота.

— Слушай, а ты всегда такая…

— Какая?

— Ну… вредная?

Девочка фыркнула.

— Вот еще! Я нормальная. А вот ты… Взялся помогать — так молчи!

— Как же я буду молча помогать?

— Как хочешь! Я тебя на веревке не тащу. Можешь вообще уматывать!

Нос внимательно посмотрел Марусе в глаза… и промолчал.

Девочке вдруг стало стыдно. Срываться вот так на единственном, не считая Исинк и далекого Уфа, друге…

— До конца обеденного перерыва пилотов осталось семнадцать минут, — сообщил искусственный интеллект.

— Все, забыли, — выдохнула Маруся. — Исинка, что тут надо делать?

— Включите питание. Я свяжусь с местным исином. Нужно будет протестировать системы вертолета. Координаты Сколково у меня есть.

— А где это питание включается? — спросил Нос. При этом он посмотрел на висевший на груди Маруси коммуникатор как на собеседника и девочка с трудом удержалась, чтобы не сказать очередную колкость.

— Справа от ручки управления находится тумблер подключения. Переведите его в положение «вкл», далее нажмите кнопку включения исина.

Когда экраны на панели управления замерцали зеленоватым светом, из скрытых динамиков неожиданно раздался приятный женский голос, густой, бархатистый, теплый, с нотками затаенной грусти:

— Здравствуйте! Рада приветствовать на борту. Меня зовут Надежда. Начинаю тестирование систем. Это займет от двух до трех минут.

— Почему Надежда? — удивилась Маруся. Ей показалось, что она когда-то уже слышала этот голос.

Нос уже открыл было рот, чтобы ответить, но вспомнив незаслуженный упрек, отвернулся к окну. Исинка замигала огоньком беспроводного соединения, запуская свои невидимые руки в недра блоков управления вертолетом.

— Не дуйся, — Маруся потрепала Носа по плечу. — На меня иногда находит…

— Это официальные извинения?

— Типа того.

— Ладно, считай, что я их типа принял, — улыбнулся Нос. — А про Надежду нам в школе рассказывали. Давно, еще в девятом году, во время арктической экспедиции, когда испытывали первый рабочий образец терроформирующей станции, на боевом посту при невыясненных обстоятельствах погибла капитан станции Надежда Алферова. Профессор Бунин тоже участвовал в экспедиции и по секрету сообщил нам, что Алферова была убита с помощью предмета Морской конек. Она погибла, а записи ее голоса сохранились. И в память о ней все искусственные интеллекты, созданные в корпорации твоего отца и установленные на кораблях и самолетах, наделены ее голосом и зовутся Надеждами. А раньше, я читал, пилоты называли голосовые оболочки системы Наташами. Вот такая история.

Маруся ничего не ответила. Она задумалась. Похоже, та злосчастная арктическая экспедиция хранила в себе гораздо больше тайн и загадок, чем ей казалось после просмотра видео в хижине с трупом «вампирши».

— Тестирование систем завершено, — произнесла Надежда. — Все в норме. Запас топлива — на два часа полета. Ожидаю команды на запуск двигателей.

Ни Маруся, ни Нос не успели ответить исину вертолета, их опередила Исинка. Ей не требовалось ничего говорить. Корпус Ка-44С вздрогнул, турбины тихо, но мощно зарычали и над кабиной заворочались винты.

— Исинка, а мы успеем? — спросил Нос. — А горючее?

— По моим расчетам, если не будет сильного встречного ветра, запаса топлива хватит, — бесстрастно ответил искусственный интеллект.

— А если будет?

— Согласно метеопрогнозу, на всем пути следования нас ожидает ясная, солнечная погода. Облачность — три балла, температура — плюс двадцать четыре градуса Цельсия, давление — семьсот сорок миллиметров ртутного столба, относительная влажность воздуха сорок три процента, — вмешалась в разговор Надежда. — Вертолет к взлету готов. Ожидаю команды на взлет.

— Давай! — выдохнула Маруся.

Кабина затряслась. Надежда время от времени сообщала о включении тех или иных функций вертолета, мигали сигнальные лампочки, по экранам пробегали колонки цифр. Винты раскрутились и превратились в два сверкающих диска. Шумоизоляция в кабине была отличной и Маруся с Носом могли общаться, даже не повышая голоса, но они сидели молча, завороженные приготовлениями к полету.

Когда вертолет оторвался от земли, Маруся невольно вцепилась руками в подлокотники кресла. Ощущения напоминали те, что она испытывала на американских горках в парке развлечений, за одним исключением — там все было надежно, там вокруг визжало и хохотало множество людей, а здесь девочке казалось, что она находится на волосок от гибели.

Следующие пять минут оказались для Маруси настоящим испытанием.

Ка-44С подпрыгнул, закачался и начал набирать высоту. Вертолетная площадка, луг, пригорок с липами, Зеленый город — все провалилось куда-то вниз, ушло в сторону.

— Смотри, смотри! — вдруг закричал Нос, указывая рукой Марусе под ноги. Она наклонила голову и сквозь прозрачный пол кабины увидела, как на красный с белым круг посадочной разметки, похожий на мишень, высыпало несколько человеческих фигурок. Они остановились в центре мишени и задрали головы, размахивая руками.

— Это Бунин, Алиска и Илья, — сказал Нос. — Нас заметили… Теперь они постараются перехватить вертолет. Ой, что будет…

Маруся представила, что у нее в руках огромный пистолет и мысленно выстрелила по мишени, вслух произнеся короткое:

— Тыдыщ!

Управляемый Исинкой вертолет облетел по широкой дуге Нижний Новгород и взял курс на Москву…

 

Эпизод 6

Летим в грозу!

 

Борт вертолета Ка-44С,

окраина Сколково

тот же день

 

В Сколково Маруся была один раз в жизни, давно, когда еще училась в первом классе. Тогда Андрей Гумилев открывал в «I-городе», как неофициально называли Сколково, новый исследовательский центр по изучению проблем энергетики, соинвестором которого являлся. Маруся с папой прибыли в Сколково на машине и девочка запомнила только дома удивительных очертаний, высокие кедры и трещащие на свежем ветру флаги у здания центра.

Нет, конечно же она знала, что Сколково — крупнейшая мировая научная база, «город будущего», претворяющий в жизнь самые передовые технологии. И при всем при том, это было место, где человек, природа и технологии гармонично уживались друг с другом, где самый чистый в мире воздух и самое большое количество электронных систем и гаджетов на душу населения.

Вертолет бодро летел на запад. Внизу проплывали бескрайние приволжские леса; временами их рассекали скоростные шоссе. Полет длился уже двадцать с лишним минут, и за это время, к удивлению самозваного экипажа Ка-44С, ни Бунин, ни пилоты, из под носа которых угнали вертолет, даже не попытались остановить их.

— Странно, — Нос в очередной раз достал из кармана коммуникатор. — Никто не звонит. Почему, как думаешь?

— Думаю, потому что нам готовят большой бенц! — хмуро ответила Маруся.

— Бенц — это что?

— Это вот, — и Маруся со зверским лицом ударила кулаком в ладошку.

— Будут сбивать? — попытался пошутить Нос.

— Запросто. От ракет комплекса С-800 «Ренегат» спасения нет, — поддержала шутку девочка.

— Профессор может многое, но вряд ли он способен на это, — теперь уже Носов говорил серьезно. — Скорее всего, принудят сесть где-нибудь по дороге.

— Как принудят?

— Словами.

— Мне плевать на слова Бунина. А тебе?

— Ну… Я думаю, они обратятся в службу безопасности.

— Ага, чтобы я там рассказала про покушение на моего отца? Нет, Носик, Бунин не такой дурак. Скорее всего он поднимет «Клипер-20»…

— Не поднимет. Ты что, не в курсе, что нас здорово потрепало во время возвращения из Шанхая? «Клипер» в починке. Я сам программировал автоматизированный ремонтный комплекс. Корабль будет готов только к вечеру.

— Выходит… Погоди, а Орел?

— Предмет действует исключительно при визуальном контроле. «Орел должен смотреть в глаза своей жертве», — процитировал неизвестный Марусе документ Нос. — Выходит, Бунину нас не достать. Он понимает это. Потому и не звонит.

— А Змейка? — не унималась Маруся. Семьдесят два часа, проведенные в тайге, научили ее многому. Девочка сейчас старалась учесть все негативные варианты развития ситуации.

— Нельзя перенестись в место, о котором не знаешь, как оно выглядит.

— Ну… — Маруся задумалась. — А если он посмотрит изображение кабины вертолета в сети?

— Все равно нельзя. Перенос происходит с небольшой задержкой. Следовательно, в движущиеся объекты переноситься тоже нельзя — промахнешься.

— Ты говоришь как Исинка.

— Я говорю как специалист.

— Кстати, о специалисте… К кому мы летим?

Нос замялся.

— Понимаешь, это такой, как говорится, широко известный в узких кругах мэн… В общем, он крутой хакер, но работает сейчас на один из Сколковских IT-центров. Его ник — Вайс-лорд.

— А с чего ты взял, что этот Вайс-лорд станет нам помогать?

— Ну, он любит такие замуты… — Нос усмехнулся. — И потом — он мне должен.

— Что должен?

— Я однажды прикрыл его. Давно, еще когда в девятом классе учился. Мы полазили на одном серваке, и нас накрыла система безопасности. Знаешь, что такое виртозавр?

— Нет.

— И слава богу. В общем, мы начали уходить, и виртозавр повис на Вайс-лорде. Ну, а я соорудил мостик, цепочку из проксей, ложный след. И эта тварь ушла по нему, а мы слились и…

— И что?

— И остались живы.

— А разве можно погибнуть в сети?

— Когда на тебя набрасывается виртозавр — запросто. Если он войдет в контакт с хакером, то начинает испускать низкочастотные шумы и выводить на монитор зрительные образы, разрушающие кору головного мозга и вызывающие спазмы сосудов. Это запрещенные технологии.

— А чего ж вы не обратились в киберполицию?

— А потому же, почему Бунин не может заявить на нас. Стоп! — Нос побледнел. — Бунин-то не может, а пилоты? Мы же угнали вертолет!

И словно в подтверждение его слов Надежда своим теплым голосом произнесла:

— На связи Нижегородский диспетчерский пункт. Требуют связи с экипажем. Повторяю…

— Не надо! — в два голоса воскликнули Маруся и Нос.

— Ну, и что теперь делать? — спросил парень, опасливо поглядывая на приборную доску.

— Молчать и лететь. Исинка! — Маруся тронула коммуникатор. — Ты можешь передать на их компьютер информацию, что в вертолете никого нет?

— Имитировать самопроизвольное включение исина и полет в автоматическом режиме? — уточнила та.

— Ну, да, наверное.

— Принято.

Нос с восхищением посмотрел на Марусю.

— Гумилева, а ты молодец!

Девочка ничего не ответила, только улыбнулась.

Прошло еще несколько минут, во время которых Исинка вела напряженный обмен данными с диспетчерским центром Нижегородского авиаотряда. Наконец она сообщила:

— После двенадцати попыток перехватить управление вертолетом контроль за его перемещением передан в Московский региональный центр слежения за воздушными объектами. Полет проходит согласно выбранному маршруту. Подлетное время — один час двенадцать минут.

— Фу-ух, — шумно выдохнул Нос. — Кажется, пронесло.

 

Облака они заметили минут через сорок. Поначалу на горизонте появилась узкая темная полоса. Она начала расти, наливаться густой синевой и вскоре превратилась в исполинский облачный вал, возносящий в небо похожие на башни курчавые вершины.

Зазвучавший в кабине голос Надежды был полон тревоги:

— Внимание! Передаю экстренную метеосводку. Штормовое предупреждение! Со стороны Северо-западного региона движется локальный грозовой фронт. Сила ветра может достигать сорока метров в секунду. Всем бортам предписывается изменить курс и по возможности уклоняться от вхождения в опасную зону. Повторяю!

— Исинка! — испугано вскрикнула Маруся.

— Идет обработка данных. Ждите. Для удобства коммуникации отключаю голосовую оболочку исина вертолета.

Минуту или около того Маруся и Нос заворожено наблюдали, как перед ними растут гигантские облака вертикального развития, похожие на грибы ядерных взрывов. Потом их вершины стали размазываться в наковальни, нависающие над крохотным вертолетиком. Густая синь туч превратилась в свинцовую черноту. Заблистали молнии. Вертолет качнуло раз, другой — и затрясло, как в лихорадке.

— Согласно расчетам, при маневре уклонения от встречи с грозовым фронтом нам не хватит топлива, чтобы долететь до Сколкова, — сообщила наконец Исинка. — Вероятность катастрофы вертолета в случае сохранения прежнего маршрута следования — восемьдесят семь и три десятых процента. На принятие решения у вас не более пятнадцати секунд. В случае отсутствия указаний я изменю курс самостоятельно.

Маруся посмотрела на испуганного Носа.

— Ну?

— Я не знаю! Может, сядем, переждем?

— При выполнении посадочного маневра и последующего взлета будет выработано все имеющееся на борту топливо, — немедленно подсказала Исинка и добавила: — У вас осталось восемь секунд.

— Ну?! — повторила свой вопрос Маруся.

— Не нукай! — разозлился Нос. — Не знаю я! Не знаю!

— Шесть секунд!

— Может, проскочим?

— Пять секунд!

— А если нас долбанет молнией?

— А если нет? У нас двенадцать с лишним процентов на успех!

— Три секунды!

Тучи уже превратились в сплошную непроглядную стену, вставшую над вертолетом. По выпуклому лобовому стеклу побежали первые дождевые капли. Одинокая чайка, невесть зачем залетевшая сюда с волжских берегов, белой черточкой наискось сорвалась в пике, но ураганный ветер подхватил птицу, закружил и унес куда-то вниз.

«С нами будет то же самое», — подумала Маруся.

— Две секунды!

Нос заскрипел зубами, зажмурился…

— Летим в грозу! — крикнула Маруся.

— Принято! — отозвалась Исинка.

 

Потоки воды хлестали по кабине вертолета так, словно ее поливали из пожарного брандспойта. Видимости не было никакой. За выпуклыми стеклами сгустился ночной мрак. Лишь изредка его прорезали гигантские огненные зигзаги молний. Раскаты грома сотрясали Ка-44С, не помогала даже система звукоизоляции.

Маруся и Нос прижались друг к другу и молча наблюдали за этим буйством стихии. Вертолет кидало то вверх, то вниз. Время от времени Исинка сообщала:

— Высота — семьсот. Видимость — ноль. Пересекли границу Нижегородской и Владимирской областей. Сильный встречный ветер. Расход горючего увеличен. Подлетное время возросло до полутора часов.

Неожиданно мгла рассеялась, и Ка-44С влетел в разрыв между двумя исполинскими тучами. Высоко наверху, в небесной синеве, вспыхнуло солнце. Черные облачные стены образовали некое подобие ущелья, по которому двигался вертолет. Внизу зеленели поля, появились разноцветные крыши какого-то поселка. Дождь стих.

— Вроде все? — слабым голосом спросил Нос.

Маруся неуверенно улыбнулась.

— Думаешь?

— Ага. Смотри, впереди просвет. Проскочим!

— Ну, тогда ура.

— Как-то невесело ты это сказала.

— Главное веселье впереди.

Вертолет качнуло. Облачные стены вдруг устремились навстречу друг другу, словно гигантские челюсти. Порадовавший Носа просвет моментально исчез, затянутый свинцовой тьмой.

— Сильный нисходящий поток, — даже голос Исинки казался встревоженным. — Набираю высоту. Восемьсот метров. Девятьсот. Тысяча…

Маруся и Носа вжало в пилотские кресла. Двигатели Ка-44С рычали, винты секли тугую плоть туч, поднимая машину все выше и выше. Снова пошел дождь. Исчезло солнце. В кабине автоматически включилось освещение.

— Еще ничего не закончилось, — прошептала Маруся.

Сильный удар сотряс вертолет. Ощущение было таким, словно кто-то со всей силы запустил в кабину увесистый булыжник.

— Что это?! — вскрикнул Нос.

Еще удар. Еще.

— Я не знаю! — Маруся вцепилась в руку парня, побледнела. — И зачем только мы…

— Внимание! — Исинка повысила громкость динамика. — Вертолет попал в полосу града! Размер градовых частиц — до семи сантиметров. Существует опасность выхода из строя оборудование. Предлагаю экстренную посадку. В противном случае…

— Посадка! Посадка!! — заорали в два голоса Маруся и Нос.

— Принято.

В ту же секунду вертолет провалился во мглу сразу на несколько сотен метров. Градины разбивались о стекло кабины, ледяные осколки, поблескивая, летели во все стороны. Удары слились в сплошной грохот.

— Сейчас мы сядем — и все будет хорошо, — уверенно сказала Маруся.

Тучи над головами незадачливых путешественников разорвало очередной молнией. Ослепительная вспышка на долю секунды высветила чрево грозового фронта, и они с ужасом увидели, как прямо по курсу из тяжелого, напитанного влагой брюха тучи высунулся и устремился к далекой земле извивающий темно-синий хобот.

— Что это?! — взвизгнула Маруся, хотя уже поняла, что она видит.

— Снижение прекращено. Посадка невозможна, — произнесла Исинка. — В результате смешивания разнотемпературных воздушных масс на нашем маршруте следования образовался смерч. Повторяя…

— Назад! Давай назад! — Нос в бессилии ударил кулаком по приборной панели.

— Сила ветра такова, что изменить курс невозможно. Мы двигаемся в сторону смерча.

Маруся закусила губу, пытаясь понять, что делать. Решение пришло почти мгновенно:

— SОS! Исинка, подавай сигнал SОS!

— С ума сошла?! — неожиданно набросился на Марусю Нос. — Какой SOS, мы ж не на море! Кто нас тут спасет?! Не истерии, Гумилева!

Маруся стало стыдно. «Не истери»… Надо успокоиться, надо взять себя в руки. В конце концов, это она втравила Носа в эту историю.

— Исинка! — обратилась девочка к искусственному интеллекту. — Что делать?

— Набираю высоту, — Исинка помолчала и снизошла до объяснений. — Единственный способ избежать катастрофы — перелететь область смерча.

— Но это точно? Мы спасемся? — спросила девочка.

— Вероятность благополучного исхода крайне мала. Рекомендую зафиксировать ваши тела ремнями безопасности.

— Что значит — «тела»? — возмущенно начал Нос и осекся.

Маруся фыркнула. У нее больше не было Саламандры, а значит, не было и бессмертия. Но сейчас, на краю гибели, девочка вдруг ощутила прилив какого-то необыкновенного задора, странной исступленной бодрости. Такое с ней уже было — во время битвы между морлоками и ёхху.

— Пристегивайся, — посмеиваясь, посоветовала она Носу. — А то вон в прошлый раз те, кто не пристегнулся, все в кашу были.

— А кто пристегнулся? — машинально спросил Нос, путаясь в ремнях безопасности.

— Как живые сидели! — закончила Маруся и сама же первая расхохоталась над этим старым пилотским анекдотом.

Нос замер, вытаращив на нее глаза. Потом отпустил ремни, подался вперед и тихо произнес:

— Маруся… Можно, я тебя… поцелую?.. Ну, на прощание…

— Ага, щас! Разбежался.

— Да я не в этом смысле…

— А в каком?

— Ну, вдруг мы сейчас…

— Не вдруг. И не сейчас! Я знаю.

— Откуда?

— Отстань. Целовальщик.

Нос потупился.

— Высота — девятьсот. Приближаемся к границе Московской области, — вмешалась Исинка. — В связи с изменением направление ветра подлетное время сократилось до сорока двух минут. Запас топлива оцениваю как критический.

— То есть?.. — немедленно переключился на беседу с искусственным интеллектом сконфуженный Нос. — Мы дотянем?

— Возможно. Область смерча прямо по курсу… — ответила Исинка и вдруг совершенно по-человечески добавила: — Сейчас все и решится…

Вертолет карабкался сквозь напитанные влагой облака — вверх, туда, где ураганный ветер, порожденный областью низкого давления, не смог бы затянуть его в алчную воронку смерча. Исинка все рассчитала верно. Она намеревалась провести Ка-44С по самому краю бешено крутящегося воздушного потока и использовать его мощь для разгона вертолета. Работая в контакте с исином Надеждой, Исинка получала от нее данные о скорости ветра, давлении, температуре, влажности и постоянно вела обсчет курса, учитывая малейшие изменения за бортом.

Маруся и Нос больше не разговаривали. После неуклюжей попытки с поцелуем парень нахохлился, ушел в себя. Маруся же вообще закрыла глаза — а куда смотреть-то, кругом мрак! — и начала мысленно напевать единственную вспомненную строчку из любимой песни начальника папиной охраны «дяди Робота» Санича: «Мы летим, ковыляя, во мгле. Мы идем на последнем крыле. Бак пробит, хвост горит, и машина летит на честном слове и на одном крыле».

Пусть сверкают молнии, пусть от грома закладывает уши, пусть град долбит в стекла, пусть смерч, пусть смерть совсем рядом — нельзя раскисать, нельзя сдаваться!

Кто сдался — тот проиграл. А она, Маруся Гумилева, очень не любит проигрывать!

И когда Исинка торжествующе сообщила, что область смерча пройдена и до Сколково остается двадцать три минуты полета, Маруся едва не подскочила на месте от радости.

— Мы сделали это!

Нос криво улыбнулся, избегая смотреть в глаза своей спутнице.

— Да ладно тебе, — хлопнула его по плечу Маруся. — Я тоже накосячила с эти SOSом…

И перегнувшись через подлоктоник пилотского кресла, она неловко чмокнула Носа в щеку. Получилось как-то по-птичьи, но парень просиял и, тыча пальцем в стекло, крикнул:

— Смотри, солнце! Солнце!

Впереди и правда разлилось золотистое сияние. Это был не разрыв между тучами, не дыра среди облаков. Вертолет Ка-44С совершил почти невозможное. Он оставил позади грозовой фронт и теперь на максимальной скорости мчался к I-граду Сколково.

 

Проблемы возобновились минут через десять. Вертолет уверенно летел в полутора километрах над землей, весь залитый солнечным светом. Гроза ушла на восток, вокруг, насколько хватало глаз, расстилалось чистое голубое небо. Внизу ярко зеленели умытые леса и поля.

Далеко впереди, слева, появилось сиреневое марево, пронзенное пиками высотных зданий — Москва. Ка-44С опустил нос, совершая поворот. Некоторое время он летел на юго-запад. Внизу промелькнули Химки, Отрадное, кварталы Красногорска, серебряная гладь Мякининской поймы Москва-реки, леса Рублевки.

— До Сколково осталось четыре километра! — сообщила Исинка.

Маруся и Нос подались вперед, жадно всматриваясь в возникшие вдалеке огромные белые шары научно-исследовательских корпусов и сверкающие на солнце цилиндры офисных зданий. Подножия их утопали в зелени жилых кварталов иннограда.

С высоты птичьего полета город ученых казался россыпью драгоценных камней и жемчужин, перевитых прозрачными коридорами транспортных коммуникаций. Сколково обрамляло ожерелье из искусственных озер, возникших в результате строительства плотин на реке Сетунь.

— Успели! — выдохнула Маруся. — Куда будем садиться?

— Главное — не на воду, — откликнулся Нос — и сглазил.

Резкий сигнал зуммера застал их врасплох. На приборной панели замигали лампочки, по экрану борткомпьютера побежала тревожная красная надпись: «ВНИМАНИЕ! НЕДОСТАТОЧНО ТОПЛИВА! РЕКОМЕНДУЕТСЯ ЭКСТРЕННАЯ ПОСАДКА! В СЛУЧАЕ ПРОДОЛЖЕНИЯ ПОЛЕТА ПОСАДКА ПРОИЗОДЕТ В АВТОМАТИЧЕСКОМ РЕЖИМЕ!».

Маруся растеряно посмотрела на коммуникатор.

— Исинка!

— К сожалению, топливо закончилось, — подтвердил искусственный интеллект. — В конструкции вертолета на этот случай предусмотрена система экстренной посадки.

— Давай садиться сами! Мы же упадем в воду!

— Принято.

Вертолет ухнул вниз. И тут же вновь зазвучал лишенный эмоций голос Исинки:

— Увы, система экстренной посадки уже активирована. Я не могу выключить его. Приготовьтесь. Судя по всему, вертолет опуститься в водоем.

— И что нам делать? — Нос опасливо посмотрел под ноги. Покрытая легкой рябью поверхность озера стремительно приближалась.

— Откройте двери кабины. После приводнения вертолет затонет в течение пятидесяти секунд. Вам рекомендуется покинуть кабину, и используя спасательные жилеты, добираться до берега вплавь. Жилеты находятся в аварийном комплекте, размещенном в спинках пилотских сидений.