Работы Беккариа, Говарда, Бентама, Фейербаха и их последователей сформировали классическое направление уголовного права. В рамках этой школы развивались и криминологические идеи, которые органически увязывались с уголовным правом. Основные идеи классической школы сводились к следующему:
— человек является носителем свободной воли, и преступление есть результат его произвольного выбора; в силу того, что лицо, обладая нравственной свободой, избирает зло, оно должно нести наказание за свой выбор;
— процесс принятия решения о совершении преступления носит исключительно рациональный характер. Человек совершает преступление лишь в случае, если считает его полезным для себя после взвешивания всех pro и contra;
— усиливая наказание, общество делает преступления менее привлекательными, что позволяет удерживать людей от их совершения;
— искусство законодателя и его гуманизм заключаются в том, чтобы ужесточение наказания проводилось не по принципу "чем больше, тем лучше", а по принципу "ужес-точать лишь настолько, чтобы сделать преступление непривлекательным".
Ученым классической школы пришлось выдержать немало критики. Представителей классической школы иногда
упрекают в том, что они упустили из поля зрения личность преступника. Э. Ферри, в частности, указывал: "Для криминалистов, судей и законодателей область правосудия содержит в себе три момента: преступление, суд и наказание. Классическая школа не знает преступника, который между тем является началом и вместе с тем конечной целью деятельности общественной обороны от преступности".1 Данный упрек вряд ли можно считать обоснованным. Конечно, концепция преступника у них была несколько схематичной и упрощенной, чрезмерно рационалистичной (с гипертрофированным "принципом пользы"). Но в этом их вряд ли можно упрекать — они работали на уровне развития психологической и философской мысли того времени. Ведь лишь в XX в. психологи установили, что характерной чертой человека является: думать одно, говорить другое, а поступать вопреки и первому, и второму. В то же время идеи этой школы не случайно получили название классических, поскольку они живы до сих пор и с незначительными модификациями являются основой системы воздействия на преступность во многих странах, несмотря на революционные попытки отказаться от них.
§ 3. Первые статистические исследования преступности (А. Герри, А. Кетле)
Жизнеспособность идей классической школы многократно подвергалась серьезным испытаниям и нередко общество пыталось предать их забвению. Первыми толчками, заколебавшими почву под ногами классической школы, оказались статистические исследования, проведенные во второй четверти XIX в. Ученых этого направления иногда называют представителями картографической школы, что не совсем точно, поскольку они анализировали не только географическую зависимость преступности. В 1827 г. во Франции опубликовали первый уголовно-статистический ежегодник. Его составитель министр юстиции Франции Андре-Мишель Герри (1802—1866). Он установил закономерности распределения преступности по возрастным группам (пик ее приходится на возрастную группу 25—30 лет). Ему удалось вскрыть парадоксальный факт: в наибеднейших департаментах Франции уровень преступности был самым низким. Из министерского кабинета этот факт легче всего было интерпретировать как аргумент в пользу от
сутствия связи между бедностью и преступностью. В то же время Герри удалось установить связь между преступностью и дефектами систем воспитания.
Наиболее обширные статистические исследования различных областей социума (включая и криминальную) в этот же период провел бельгийский профессор математики и астрономии Ламбер 'Адольф Жак Кетле (1796—1874). За выдающиеся успехи в различных областях науки Кетле был избран академиком Брюссельской академии наук и литературы. Интересно, что лишь после этого он удостоился чести быть назначенным королевским указом на должность профессора военной академии. Кетле — один из немногих исследователей преступности, которому благодарные потомки поставили памятник на центральной площади столицы его родины.
Параллельно с Огюстом Контом Кетле заложил основы социологии. В том же году, когда Конт издал свой "Трактат о позитивной философии", Адольф Кетле выпустил в свет свою первую статистическую работу.' В отличие от Конта исследования Кетле имели более предметный и более практически значимый характер. Первое исследование Кетле посвящено закономерностям рождаемости и смертности брюссельского населения, в этой области ученый выявил определенное постоянство и цикличность. Затем Кетле пришла мысль воспользоваться тем же статистическим методом для изучения закономерностей преступности. Исследования показали, что число совершенных преступлений и проступков остается из года в год почти неизменным. Стабильна и структура преступности. В одной из первых фундаментальных работ по социологии — "Человеческие возможности, или Опыт социальной физики" ученый писал: "Существует бюджет, который выплачивается поистине с ужасающей аккуратностью и правильностью. Это — бюджет тюрем, рудников и эшафотов... Мы можем с полной достоверностью предвидеть, сколько человек запачкают свои руки кровью ближнего, сколько будет подлогов, отравлений; мы можем это сделать с такой же точностью, с какой мы предсказываем количество смертных случаев и рождений в ближайший год".2 Эти открытия имели огромный общественный резонанс. Под сомнением оказалась не только теоретическая идея свободы воли. Те, кто прочел книгу
Кетле, невольно задавались вопросом: "Да существует ли вообще добродетель или грех, раз человеческие поступки совершаются под влиянием строгих, независящих от человека законов?"
Исследования Кетле показали, что преступления — не механическая сумма произвольных деяний. Там, где на первый взгляд все зависит лишь от решения лихого человека, выявляется действие каких-то скрытых сил. Ведь в одной и той же стране ежегодно совершается практически одинаковое количество убийств. Их не может оказаться в десять раз меньше или в десять раз больше.
Развивая эти исследования статистики Маури и По-летти установили, что число посягательств на личность изменяется ежегодно не больше чем на 4%, а колебания преступлений против собственности достигают не больше 2%. Они доказали, что существует закон, согласно которому колебания цифры преступности не может превысить 10%.' Эти положения классиков социологии не мешало бы постоянно иметь в виду современным политическим деятелям, которые подчас вынашивают планы расправиться с преступностью в течение ста дней.
Какие-то неведомые силы держат число преступлений на одном уровне. В очередной фундаментальной работе "Социальная система", вышедшей в 1848 г., Кетле пишет:
"Цель моя — показать, что в мире, где многие упорно видят только беспорядочный хаос, существуют всесильные и неизменные законы".2 Законы, управляющие различными социальными процессами (в том числе и преступностью) столь же прочны, столь же непреложны, как законы, управляющие небесными телами. Эти законы существуют вне времени, вне людских прихотей. Вскрыть их должна созданная А. Кетле наука — социальная физика.
Таким образом, главный фундаментальный вывод, сделанный Кетле, заключается в том, что все совершаемые в обществе преступления суть одно явление, развивающееся по определенным законам. Попытка избавиться от преступности, строго карая нарушителей, обречена на неудачу. Необходимо выявлять законы развития преступности, силы, которые влияют на ее рост или уменьшение. И именно в соответствии с этими закономерностями необходимо воздействовать на данное явление с тем, чтобы добиться бла
гоприятных для общества перемен. И в своих рекомендациях Кетле достаточно радикален: "Если мы изменим общественный строй, то мы сейчас же увидим, как изменятся явления, которые прежде происходили с таким постоянством".' Большевики в России оказались первыми, кто реализовал на практике данную рекомендацию Кетле, а позднее, когда в 1945 г. мировое сообщество разделило побежденную Германию на зоны, был проведен грандиозный социальный эксперимент, подтвердивший истинность предсказаний Кетле: в социалистической Германии уровень преступности за несколько десятилетий стал почти в десять раз ниже, чем в Германии капиталистической.
Кетле установил, что практически все явления в обществе взаимосвязаны, и одни из них обуславливают другие. Так появилась на свет знаменитая теория факторов. К числу факторов, приводящих отдельного человека к преступлению, по мнению Кетле, относятся "среда, в которой он живет, семейные отношения, религия, в которой он воспитан, обязанности социального положения — все это действует на его нравственную сторону. Даже перемены атмосферы оставляют на нем свой след: несколько градусов широты могут изменить его нрав; увеличение температуры разжигает его страсти и располагает его к мужеству или к насилию".2
Ученый установил, что при стабильности социальных условий стабильны и социальные процессы: "Таким образом, в государстве должны повторяться одни и те же явления: в нем будет одно и то же число новорожденных, умерших, браков, если только законы, обычаи, нравы, просвещение и все условия этого государства оставались одни и те же. Одна свободная воля человека, по-видимому, могла бы изменить ход дела; но мы знаем, что ее деятельность заключена в весьма тесных пределах и что она совершенно уничтожается перед причинами, управляющими социальной системой".3
На основании анализа социальных причин преступности А. Кетле приходит к выводам, имеющим немалое практическое значение: "Нет сомнения, что достаточно было бы изменить причины, управляющие нашей социальной системой, чтобы изменились также и печальные результа-
ты, встречаемые ежегодно в летописи убийств и самоубийств. Только слепой фатализм может думать, что факты, повторяющиеся с такою правильностью, не могут измениться при улучшении нравов и учреждений человеческих; но для производства заметных перемен нужно действовать на массы, а не на отдельные личности. Насколько реформы будут полезны или вредны — покажет нам будущая статистика".1
А. Кетле одним из первых указал на значительное влияние общественного мнения, которое то может оказывать на социальные процессы, включая преступность, как в благоприятном, так и в отрицательном направлении.2
В концепции причин преступности А. Кетле органически сочетались социологические и антропологические идеи (что было характерной чертой практически всех исследователей преступности XIX в.). Антропологические идеи А. Кегле авторы учебников обычно не рассматривают, дабы легче было поместить ученого в прокрустово ложе определенной схемы. Однако, по нашему мнению, нельзя пройти мимо ряда теоретических положений этого автора — теоретических положений, которые во многом предвосхитили экстравагантные открытия Ч. Ломброзо. А. Кегле достаточно определенно высказывался о жесткой связи между телом и душой:
"Между физической природой человека и его нравственными и умственными качествами существует столь тесная связь, что самый поверхностный наблюдатель не может не видеть ее".3 "Нравственные болезни то же, что и физические: между ними есть заразительные, есть эпидемические, есть наследственные. Порок передается в иных семействах, как золотуха и чахотка. Большинство преступлений, причиняющих скорбь стране, вытекают из нескольких семейств, над которыми следовало бы учредить особый надзор и уединить их, подобно тому, как уединяют больных, в которых предполагают зародыш заразы".4 Таким образом, Кетле определил свободную волю в достаточно узкие рамки социальных условий и физической природы человека.
Кетле начал разрабатывать теорию о склонности человека к преступлению. Он пытался на основе теории вероятностей вывести формулу, для математически точного расчета этой величины у каждого человека.5 И хотя термин
"опасное состояние личности" впервые прозвучал на итальянском языке (pericolosita — его автором был Энрико Ферри, употребивший его в своей докторской диссертации, защищенной в начале 70-х гг. XIX в.), основы этой теории были заложены Адольфом Кетле.
В книгах Кетле можно найти и зачатки теории подражания Тарда ("иногда источник преступления лежит в духе подражательности, в высшей степени присущей человеку и обнаруживающейся во всем")', и основы ставшей весьма популярной в XX в. теории стигмы ("Вас удивляет число повторяющихся проступков, но вы сами порождаете их. Вы сначала клеймите, а потом требуете, чтобы опозоренные вами явились в своем прежнем блеске").2
Великому бельгийскому ученому удалось не только приоткрыть густую завесу, наброшенную на тайну нашей социальной системы и на вечные принципы, управляющие ее судьбами, но и заложить основы многих криминологических теорий, развитых его последователями.
