Большой‑большой секрет 3 страница

Когда Вейс перестало тошнить, её грубо схватили и выволокли из прохода. Заставили подняться на ноги.

Всё было в крови. Весь пол под ногами. Вся одежда Вейс, её руки и ноги. Но обе девушки… ни царапины, ни пятнышка крови. Целы и невредимы. Великое Море, как это возможно? Почему она не умерла сразу же?!

– Понравилось, да? Могу повторить, – незнакомка очаровательно улыбнулась. – Давай для разнообразия что‑нибудь другое. – Она расстегнула куртку, блузку, прижала лезвие ножа к своему животу. – Готова?

Вейс ощутила, как внутри что‑то ломается, падает, сдаётся. Она не смогла бы. Она не смогла бы смотреть на то, что ей хотели показать, и не сойти потом с ума.

– Я скажу, – прошептала она. – Не делайте этого! Не надо!

Девушка кивнула, и привела свою одежду в порядок.

– Говори, – она улыбнулась. – Не бойся. Сразу станет легче.

И она была права. Как только Вейс сказала, сразу стало легче. И даже не было ощущения, что Вейс предала свою бывшую хозяйку.

Обе пришелицы отошли в сторону, вполголоса о чём‑то поговорили. Вейс с трудом стояла, ноги не слушались. От вида и запаха того, что было вокруг, её снова начало мутить. Ну почему, почему никто не прошёл мимо? Почему не вызвал охрану?

Потому что не успел бы вызвать, подумала она отчётливо. Не успел.

– Я обещала награду, – девушка подошла поближе. – Что скажешь? Что ты хочешь?

– Жить, – прошептала Вейс, отводя взгляд. Её сейчас убьют. Это понятно. Зачем им свидетельница?

Снова смех – серебристый, чарующий, целебный. От него прошла тошнота, в голове прояснилось.

– Ты будешь жить, – незнакомка погладила Вейс по щеке. – Долго‑долго. Ты переживёшь всех, кто тебе дорог, и будешь всё так же молода, – она и её двойник расхохотались. – Прощай, Вейс. Я передам привет Лас, привет от тебя.

И они ушли.

Вейс разрыдалась. Она хотела пойти, успеть предупредить Лас, но поскользнулась в кровавой луже и упала. И беспамятство, милосердное беспамятство, наконец‑о пришло.

 

* * *

 

– Мне очень жаль, – Лас обняла её. Вейс плакала, и не могла остановиться. Лас и не пыталась остановить. Просто ждала. – Почему ты не сказала сразу? Молчи, – прижала её к себе. – Прости. Что было потом?

– Служебное расследование, – Вейс вытерла слёзы. – Меня оправдали. Кому‑то из охранников досталось. Много людей тогда уволили, а меня не тронули. Даже наоборот, повысили. Кто она такая, Лас? Ты же знаешь, я знаю! Скажи, пожалуйста! Что она от тебя хотела?

– Не надо, Вейс, – Лас посмотрела ей в лицо. – Поверь, лучше, чтобы её имя никогда не звучало.

– Она… тебя тоже, да? Она с тобой тоже поговорила?

– Я знаю, о чём ты думаешь, – Лас поднялась. – Почему я тоже долго живу и не старею, верно? Это не она. Это всё, что я могу сказать. Извини. Я пообещала.

Вейс кивнула. Мне надоела конспирация, подумала Лас. Мы тут уже все параноики. Что кому можно знать, а что нельзя. Вейс знает ровно столько, сколько ей положено. Хватит! Я расскажу ей. Когда‑нибудь расскажу.

– Я расскажу, – медленно произнесла Лас. – Там будет много страшного, Вейс. Расскажу, если ты захочешь. Только очень хорошо подумай, хочешь ли.

– Не сейчас, – Вейс покачала головой. – И не сегодня. Вчера вечером, пока ты не пришла… я слышала её смех. Мне не показалось. Мне никогда ничего не кажется! Она всё время смеялась из‑за спины!

– Всё, – Лас помогла ей встать. – Это уже в прошлом. Мы пережили это, Вейс. Очень многие не пережили. Ты жалеешь? Жалеешь, что живёшь так долго?

– Нет, – Вейс решительно помотала головой. – Не жалею, и тебе не позволю. Не смейся!

Лас улыбнулась.

– Я не смеюсь. Спасибо, Вейс, – и обняла её.

Они так и стояли, молча, закрыв глаза, пока…

– Бабушка Лас? Бабушка Вейс? Вы в порядке?

– Вспоминаем бурную молодость, – пояснила Лас. Вейс расхохоталась, отмахнулась – да ну тебя! – и сразу же стало ясно, что она справилась. Со всем справилась. – Так, идите к гаражу. Бабушки сейчас переоденутся и присоединятся.

 

Бабушки и внуки, орбита, 16:20

– Ну, милые мои, насмотрелись? – Лас с улыбкой глядела на сияющую Тесан – та засняла почти все свои карточки. Когда‑то я не верила, что есть космос. Потом очень хотела увидеть хотя бы одного живого космонавта. А теперь это так же просто, как прогуляться в сад, но меня уже не вдохновляет. Почему так?

– Нет, – помотала головой Тесан. – Но всё равно, спасибо, бабушка!

– Ладно, сделаю вам подарок, – Лас провела руками над пультом управления, прикоснулась к нескольким значкам на сенсорном экране. – Вы хотели посмотреть на Луну поближе?

– Бабушка!! – Тесан запрыгала бы от восторга, если было бы где. Но удобства здесь не настолько большие. – Ты серьёзно?!

– Лас! – укоризненно воскликнула Вейс. – Это же опасно! Очень опасно!

– Это займёт четыре часа, – заметила Лас. – Удобства на борту не очень удобные. Это намёк.

– Тогда давайте спустимся, – предложила Тесан. – На минутку!

Лас улыбнулась, прикоснулась к ещё одному сенсору и «Сокол» – так, по документации, называлась модель – ринулся вниз.

Хорошо, что успели изобрести гравикомпенсаторы. Иначе мокрого места бы ни от кого не осталось.

 

* * *

 

– Мальчики налево, девочки направо, – распорядилась Лас и с удовольствием понаблюдала, как краснеет Вейс. Та потащила её за рукав, с собой.

– Лас, ты меня поражаешь! Тебе сколько лет? – поинтересовалась Вейс, когда с самым насущным было покончено.

– А ты будто не знаешь!

Вейс покачала головой.

– С тобой что‑то случилось. Но знаешь… – она привлекла Лас к себе и поцеловала. В щёку. И с удовольствием понаблюдала, как та краснеет. – Мне это нравится! Я люблю тебя, так и знай. Как сестру, – добавила она немедленно и увернулась от оплеухи.

Когда Тесан подбежала, то увидела, как обе бабушки сидят, обнявшись, и смеются – не могут перестать.

– Ну вы даёте… – одобрительно улыбнулась она. – Я вас такими люблю ещё больше! Няня! Так мы летим на Луну?

– Летим, летим, – отозвалась Лас. – Все к машине! Времени мало!

 

* * *

 

– Красотища… – восхищалась Тесан. Она явно истратила не все карточки, потому что делала и делала снимки. – Вот бы высадиться… – она поймала взгляд Вейс. – Бабушка! Уж и помечтать нельзя!

– Мы немного посекретничаем, – сообщила Лас. – Не будете скучать? Давай, внучка, забирайся на место водителя. Не бойся, я там всё заперла, даже и не мечтай.

– Она всё равно не сумела бы, – хмыкнул Эверан и тут же получил по шее. В конце концов они оба устроились на передних сидениях. Лас движением руки опустила перегородку. Теперь они с Вейс сидели будто бы в кабинке лифта. Только удобств намного больше, и кабинка просторная – таких, как Лас, сидя поместится дюжина, а лёжа – четверо точно. Под ногами у каждой – шкафчик – есть что выпить и съесть, если охота.

– Пусть порадуются, – Лас откинулась на спинку. – Когда ещё они смогут на самом деле побывать на Луне.

– Что с тобой случилось? – поинтересовалась Вейс. – Ты как будто помолодела лет на шестьдесят. Или на все восемьдесят. Лас! Что стряслось?

– Не знаю, Вейс, – Лас закрыла глаза. – Мы живём с тобой сорок три года, а видимся только на кухне.

– Неправда! И ты это знаешь!

– Правда, – Лас открыла глаза. – Ты всегда ворчишь, что я не с тобой, даже если я рядом.

Вейс кивнула.

– Мне чего‑то хочется, Вейс. Быть с тобой чуточку больше. Мы почти не говорили о том, что было и как мы жили.

Вейс снова кивнула.

– Как только наши специалисты всё там, – Лас махнула рукой в сторону планеты, – осмотрят, я хочу вернуться. Туда, куда ты предложишь. И устроить отпуск. Нам с тобой. Что скажешь?

– Ой, Лас! – Вейс расстегнула ремни, наклонилась к Лас, чтобы обнять её. – Я так рада! Ты правда этого хочешь?

Лас кивнула.

– И ты правда не сердишься… за то, что я тебя выдала тогда?

Лас вздохнула.

– Она не нашла меня, Вейс. Человек, которого я любила больше жизни, спрятал меня. Она нашла меня потом, гораздо позже. Но ты не причинила мне зла. Это правда.

Вейс прижалась головой к её груди и замерла. Лас чувствовала, как её подругу оставляет напряжение, как ей становится легче. Услышала всхлип.

– Не надо, Вейс. Не здесь.

Вейс кивнула, вернулась на своё место, вытерла глаза.

– Знаешь, Лас, мне нравилось. Там, у тебя дома – спать на коврике у твоей кровати. Я часто смотрела на тебя и думала – она поедет на само Сердце Мира, станет знаменитой, и я буду о ней рассказывать…

Лас улыбнулась.

– Ты всё ещё хочешь обо мне рассказывать?

– Конечно! Только ты не разрешаешь! Я давно хотела написать мемуары.

– Пиши, – Лас приоткрыла шторку. Луна… огромная, сияющая – оранжевый шар, весь в оспинах кратеров и со слабой дымкой у поверхности – остатки атмосферы. Хороший автопилот. Действительно, легко настроить.

– Ты разрешаешь?! – не поверила Вейс.

– Конечно. Только я буду вначале всё читать.

– Читай! Как скажешь! – Вейс снова было начала расстёгивать ремни.

– Дома, – Лас откинулась в кресле, прикрыла глаза. – Поцелуешь меня дома. При всех, если хочешь. А сейчас пристегнись.

Вейс рассмеялась.

– Ловлю на слове! Сыграем?

Лас открыла глаза.

– Ты хочешь играть? Серьёзно?

– Я хорошо играю, – Вейс вытащила коробку – поле и фишки для «Крепости». – Сейчас увидишь.

– Когда это ты научилась? – скептически усмехнулась Лас.

– Так я тебе и сказала! Играешь или струсила?

Лас рассмеялась.

– Играю. Сколько партий?

– Пять, – предложила Вейс. – У нас ещё два часа. Должно хватить.

– Хорошо, – Лас хищно улыбнулась, потёрла ладони. – На что играем?

– На желание, Лас.

Лас замерла, глядя в глаза подруги.

– Хорошо, Вейс. На желание.

Правая ладонь Лас коснулась правой ладони Вейс. Кто нарушит обещание, того покарает Владычица Моря. А она умеет карать.

 

* * *

 

Тесан включила селектор минут за двадцать до посадки.

– Бабушки! Вы там не уснули?

– Ещё минутку, дорогая, – отозвалась Лас. Три партии вничью – одну она выиграла, и теперь, несомненно, проигрывала. Лас десять раз становилась чемпионом Шеам и трижды – Тераны. Вейс не походила на саму себя – играла очень остро, комбинаторно. Кто бы мог подумать! И кто её учил? И как понимать то, что до этого дня она играла средненько? Притворялась?

– Сдаюсь, – признала Лас очевидное. – Ничья, Вейс. Что будем делать?

– Сыграем ещё одну партию, – предложила Вейс. Глаза её странно блестели – словно вот‑вот расплачется. – Там, дома. Что скажешь?

– Согласна, – Лас долго смотрела ей в глаза. – Где ты так научилась играть?

Вейс показала ей язык и обе рассмеялись.

– Не скажу. Всё, убирай стенку, внуки соскучились!

 

* * *

 

– Ой, это было здорово! – Тесан очень устала, это было видно, но виду не подавала. – Няня! Ты где так научилась управлять? Мы пролетели над самой поверхностью! Я даже немного испугалась!

– Прочитала инструкцию, – отозвалась Лас. – Всё, милые мои, бабушки уже устали. Поможете нам?

– Конечно! – отозвались Эверан и Тесан в голос. И убежали.

– Тебе не стыдно? – поинтересовалась Вейс. – Ты же не устала. И я не устала.

– Стыдно, – Лас взяла её за руку. – Ужасно стыдно. Но им приятно помогать нам, разве ты не заметила?

Вейс рассмеялась, махнула рукой – да ну тебя! И тут из‑за густых кустов орешника появился Инженер.

– Мы всё закончили, теаренти, – он учтиво поклонился Лас. Вейс и Лас поклонились в ответ. – Там есть новый проход. Мы постарались его заблокировать, нам потребуется провести ещё несколько исследований. Когда вам удобно?

– Послезавтра я уезжаю, – Лас посмотрела на Вейс, та кивнула. – Оставлю вам всё хозяйство. Вам хватит двух недель?

– Да, теаренти! Конечно!

Лас взяла его за руку и отвела в сторонку.

– Дорман, – шепнула она. – Вас ведь так зовут? Дорман?

Инженер улыбнулся и кивнул.

– Зовите меня Лас. Пожалуйста!

– Теаренти, – он смутился. – Мне запретили, вы же знаете.

– Чушь, – Лас сердито посмотрела ему в глаза, снизу вверх. – Я так хочу! Чтобы меня звали по имени! Неужели я прошу невозможного?

– Нет, Лас, – ответил Инженер и посерьёзнел. – Спасибо.

– Дорман, – Лас не отводила взгляда. – Простите, если я вас задела. Мне очень хочется, чтобы мне сейчас было на семьдесят лет меньше. И чтобы вы об этом знали.

Он долго смотрел ей в глаза и молча кивнул. Лас отвернулась, быстрым шагом отправилась назад. Прошла мимо встревоженной Вейс и в дом – к себе в комнату.

Вейс поймала её на пороге. Лас махнула рукой, не глядя – входи. Уселась, не переодеваясь, на кровать и заплакала. Вейс подбежала, обняла её и замерла. Прошёл час, потом полтора – они так и сидели. Не говоря ни слова, просто глядя на сгущающуюся черноту.

– Бабушки! – постучала Тесан. – Ужин готов!

 

Бабушки и внуки, Неиверин 14, 51 от пришествия, 1288 В.Д., 23:30

За ужином Тесан выглядела чем‑то расстроенной.

– Что случилось? – поинтересовалась Вейс. – Что‑то потеряла?

– Как ты догадалась? – поразилась девушка.

– Ты несколько раз прикасалась к шее, похлопывала себя по карманам, – пояснила Лас. – Я тоже обратила внимание.

– Медальон, – буркнула Тесан и вызывающе посмотрела на брата. – Чьи‑то дурацкие шутки! Кто‑то за это схлопочет!

– Я‑то тут при чём? – удивился Эверан.

– Вот при чём, – Тесан достала из кармана лист бумаги, бросила на стол. – Спасибо, – поклонилась, как положено, хозяйкам дома и быстрым шагом покинула столовую.

– Можно? – Лас протянула руку. Эверан, мрачнее тучи, передал ей лист.

Лас первым делом поднесла лист к носу, прикрыла глаза. Что чутьё у няни невероятно острое, знают все.

– Вырван из блокнота. Это ты написал, Эверан? – поинтересовалась она.

– Нет! – Эверан вскочил. Вейс взглядом заставила его сесть на место. – Простите, няня! Я не писал этого!

Лас кивнула, вновь поднесла лист к носу. Задумалась.

– У тебя есть авторучка, которая пишет тёмно‑синим?

– Там, в комнате, – Эверан кивком указал вверх.

– Принеси, пожалуйста. И захвати блокнот, если в нём такие же листы.

– Зачем? – удивился Эверан.

– Делай, как она говорит, – велела Вейс. Парень кивнул, встал и, не забыв поклониться, покинул столовую.

– Ты хорошо их воспитала, – заметила Лас.

Вейс фыркнула.

– Ты их воспитывала! И всё ругала, что я им потворствую!

– Тебя они сразу слушаются.

Вейс махнула рукой.

– Да ну тебя! Просто ты не любишь повышать голос. А это на них действует лучше всего.

– Не сердись, – Лас встала, подошла к Вейс и погладила ту по щеке. – Смотри, – положила на стол перед той лист.

– «Я отдам твою безделушку, если осмелишься встретиться со мной», – прочла Вейс. – Странно. Это не почерк Эверана. Но кажется, что писал он.

– И кажется, что написал совсем недавно, верно?

Вейс кивнула.

– Лас, тебе нужно было идти в детективы!

– Ещё не поздно, – усмехнулась Лас. – Что‑то Эверан долго не возвращается. Ты обратила внимание на подпись?

– Там просто кружок.

– Вот именно, кружок, – Лас сложила лист. – Что‑то это мне напоминает. Пока не могу вспомнить, что.

Эверан вернулся.

– Авторучки нет, – заявил он. – И блокнота тоже. Как вы догадались?

– О чём именно? – Лас посмотрела ему в глаза.

– Это похоже на лист из моего блокнота. Но я не вырывал лист! И не писал записку!

Лас долго не отводила взгляда от его глаз.

– Хорошо. Вейс, – она протянула той записку. – Спрячьте это. В какую‑нибудь банку, чтобы запах не выветрился. И не входите пока к Тесан, ладно?

 

* * *

 

Тесан не сразу открыла ей. Глаза её были заплаканными.

– Что случилось, Тесс? – мягко спросила Лас, затворяя за собой дверь. – Это Эверан?

– Да, – буркнула девушка. – Мы хотели разыграть вас. Спрятать какую‑нибудь вещицу и оставить записки, чтобы вы поискали её.

Лас улыбнулась. Любимая игра Тесан и Эверана, когда они были маленькими. Прятали в разных уголках дома записки с шифрованным описанием, где искать следующую записку. Лас охотно играла с ними, дети от этого были в восторге.

– А он стащил мой медальон и оставил эту записку! Зараза!

– Тихо‑тихо, – предупредила Лас. – Я всё ещё твоя няня. Ещё раз так скажешь, получишь по шее. Где была записка?

– Вот тут, – Тесан указала на столик перед зеркалом.

– А медальон?

– У меня в сумке, – проворчала Тесан. – Это свинство! Залез в мои личные вещи!

– Он знал, где ты его держишь?

– Я не говорила, – Тесан ответила не сразу. – Точно, не говорила. Но он знал, что медальон где‑то у меня.

– Можно, теперь я покопаюсь в твоих вещах, Тесс?

– Зачем? – поразилась Тесан и улыбнулась. – Конечно, бабушка Лас. Ой, простите, няня!

– Зови так, как тебе приятнее, – Лас достала из «кармана», из складок в тефане, церемониальные перчатки. Специально зашла за ними. Тесан наблюдала за действиями бабушки со всё большим восхищением.

Лас осторожно открыла сумку с вещами Тесан. Медленно, по одной вещи, вынимала оттуда содержимое, подносила всякий раз к носу и прикрывала глаза.

Наконец, нашла небольшую сумочку – действительно, с самыми интимными вещами – и вопросительно посмотрела на внучку.

– Здесь, – кивнула Тесан. – Он прикасался, я же чую!

– Да, – согласилась Лас. – Его запах. Ты ворошила вещи в сумке? Когда искала медальон?

– Ну… да, – признала девушка.

– И эта сумочка была на самом дне?

– Как ты… – снова поразилась девушка. – Простите! Да, на самом дне.

– Знаешь, что странно? – Лас сложила всё в сумку и сняла перчатки. – Его запах – только на сумочке и на дне большой сумки. Странно, не думаешь?

– Что странного? – не поняла Тесан. Лас, вместо ответа, сняла перчатки и взяла одну из вещей – под руку попалась модная в этом сезоне майка. Одень Тесан такую в доме, и получила бы от Вейс строгий выговор. За неприличный внешний вид.

– Принюхайся, – протянула она майку внучке. Та послушно прижала её к лицу.

– Что чуешь?

– Ну… я брала её, вы брали. И всё.

– Вот именно, – кивнула Лас. На лице девушки появилось выражение озарения.

– То есть… ой, я не понимаю… – она кинулась к сумке, принялась всё вынимать и прижимать к лицу. Чтобы принюхиваться верхним чутьём, подумала Лас. Самое тонкое. Но принюхиваться при людях с открытым ртом – это ужасно неприлично. В этом мы с Вейс согласны.

– Ничего не понимаю! – девушка вскочила на ноги. – Только сумочка и самое дно сумки. Как это может быть?

Лас пожала плечами.

– Он мог надеть такие же перчатки, а потом специально снять их, когда копался в сумочке.

– Глупо, – покачала головой Тесан. – Чтобы я его сразу почуяла? Ужасно глупо!

– Давай обыщем твою комнату, – предложила Лас, вновь надевая перчатки. – Поможешь?

Глаза Тесан загорелись.

– Ой, конечно! А что мы ищем?

– Авторучку и блокнот. Ну, и, может быть, медальон.

Глаза Тесан недобро загорелись.

– Ты думаешь… ой, простите, няня! Вы серьёзно думаете, что это я его припрятала?!

– Нет, – Лас убедилась, что дверь закрыта и заперла её. – Но вдруг мы его найдём?

 

* * *

 

– Вот, – Лас, всё ещё в перчатках, положила на стол находки. Блокнот Эверана. Авторучка. Медальон и ещё одна записка.

– Кто‑то вырвал листы из блокнота, написал авторучкой Эверана две записки, – Лас заложила руки за спину и прошлась мимо стола с находками. Остальные пристально рассматривали их. – В одну он заворачивает медальон и прячет Тесан под подушку. Вторую оставляет на столике в её комнате. Затем прячет блокнот и авторучку под ковёр, под кроватью.

– Что за глупости! – покачала головой Вейс. – Вы уже взрослые, чтобы так забавляться!

– Я этого не делал, – Эверан посмотрел на Вейс с вызовом. – Зачем это мне?

– Но ты прикасался к ковру, Эверан, – Лас посмотрела на него. – Я это почуяла.

Эверан выдержал её взгляд.

– Не знаю, – он уселся. – Не знаю, как такое может быть. Ковра я тоже не трогал. Я вообще не входил в её комнату!

– Мне нужно осмотреть твою комнату, – Лас остановилась перед ним. – И личные вещи.

– Ла‑а‑а‑ас! – укоризненно протянула Вейс.

– Нет, пускай, – Эверан поднялся, кивнул. – Раз уж начали играть в расследование, пусть всё будет честно. Идёмте, няня.

 

* * *

 

– Я ничего не понимаю! – признала Тесан. – Я этого не делала! Бабушка, неужели ты мне не веришь?!

Вейс долго смотрела ей в глаза, затем кивнула – верю.

Было чему удивляться. Лас осторожно перебрала вещи внука и почуяла, без сомнения, что Тесан копалась в кармане его пиджака. Где и был блокнот с авторучкой. А ещё – порылась в коробке, где Эверан хранил свои собственные, самые личные, вещи. И ещё один лист из блокнота нашёлся в кармане пиджака. Без записки.

– Нас кто‑то разыграл, – заключила Лас. – Если только вы двое не сговорились и не подстроили всё это.

– Лас, – Вейс осторожно принюхалась к пустому листу. Теперь и она надела перчатки. – Мне это не очень нравится.

Лас поднесла лист к носу. И ошарашенно посмотрела на Вейс.

Запах Тесан. Она отрывала или складывала этот лист. Так говорило обоняние. Но оно также говорило, что ещё один человек прикасался к листу. И этим человеком была сама Лас.

Эверан и Тесан тоже принюхались. На этот раз Тесан досталось за открытый рот – получила подзатыльник.

– Совсем ничего не понимаю! – заключил Эверан. – С вами мы точно не сговаривались!

– А я не уверена… – Тесан хитро посмотрела на Лас. – Совсем не уверена!

– Тесан! – Вейс взяла её за руку. – Немедленно извинись!

– Не нужно, Вейс, – Лас осторожно высвободила руку Тесан. – Так действительно можно подумать. Я же тебя разыгрывала на твои дни рождения.

– Мне очень нравилось! – Тесан захлопала в ладоши. – Настоящая тайна! И что дальше, няня?

– Не знаю, – Лас развела руками. – Никаких зацепок. Вот только… что означает кружок вместо подписи?

– Призрак без лица, – охотно пояснила девушка. – Мы так придумали и подписывались, чтобы пугать друг друга.

Вейс вздохнула и покачала головой.

– Ты не хочешь рассказать, что ты видела там… откуда пришла по тропинке? – тихо поинтересовалась Лас.

Радость на лице Тесан померкла.

– Я видела её. Призрака. Точно такую, какой мы её представили! Я даже подумала, это дурацкий розыгрыш Эверана!

– Ну да, – проворчал тот. – У меня всё дурацкое. Ты у нас одна умная.

– Не ссорьтесь, – Лас взяла обоих за руки. – Ты испугалась, Тесан?

– Да, – девушка опустила взгляд. – Я жутко испугалась. Я попробовала заснять её, потому что подумала, что мне не поверят. Но вы…

– Извини, – Лас выдержала взгляд. – Я всё равно считаю, нельзя на это глядеть.

– Что это было? – поинтересовалась Тесан. – Доктор сказал мне какую‑то чушь. Про игру воображения и всё такое. Это могла быть она, на самом деле?

Эверан не выдержал, фыркнул.

– Туда скоро отправится команда, – Лас встала. – Посмотрим, что они скажут. Ты веришь в призраков?

– Уже нет, – вздохнула девушка, как показалось Лас – с сожалением.

– Всё, хватит призраков, – Вейс встала, – скоро уже утро. Пора отдыхать. Завтра продолжим наше расследование. Я спрячу это всё, Лас, не беспокойся.

– Я не хочу спать, – вскочила на ноги Тесан. – У меня столько фото! Кто хочет посмотреть?

– Я, – Эверан поднялся. – Если не против.

– Ладно, братик, прощаю, – Тесан подбежала и чмокнула его в щёку. – Мир?

– Мир! – Эверан обнял её в ответ. – Няня, а вы не хотите?

– Завтра, – Лас сняла перчатки. Руки в них быстро устают. – Всё завтра. Спокойной ночи.

 

* * *

 

Лас выключила свет, но не торопилась наряжаться в ночную рубашку. Приготовила постель и уселась на краешек кровати.

Минут через пять в её дверь тихо постучали. Вейс. Я так и думала, вздохнула про себя Лас.

– Почему не спишь, Лас?

Лас фыркнула.

– Ты постучала, чтобы это спросить?

Вейс отвела взгляд.

– Что ты хотела, Вейс?

– Остаться здесь, – Вейс подняла взгляд и поспешно опустила. – На коврике, как раньше. Хотя бы раз, как было раньше. Там, пока ты ещё не уехала на Сердце Мира.

Лас прикрыла глаза, кивнула.

Вейс заперла дверь и принялась за работу. Масло она принесла с собой – где она его добыла? – поразилась Лас. Осторожно, склонив голову, помогла своей хозяйке разоблачиться и улечься – оставив только нижнюю часть тефана. Смазала пальцы маслом и начала делать массаж. Лас сразу «поплыла», так приятно это оказалось. Мне никто не делал такой массаж на ночь, подумала она, уже почти семьдесят лет. И она ничего не забыла… Вейс не прикасалась к правой ключице – туда Лас однажды ужалила медуза, с тех пор почти все прикосновения туда, к небольшому участку, были очень неприятными.

Полчаса прошли в упоении ощущениями. Вейс хорошо обучили. Служанок долго обучали, в случае Вейс – всего лишь полгода. Чтобы не трогали «волшебные места», за это можно было и с жизнью проститься. Чтобы всё оставалось в рамках приличий. Я всю жизнь соблюдала приличия, думала Лас, жмурясь, словно кошка, и теперь не могу понять, зачем…

Закончив, Вейс посидела некоторое время на полу – пока хозяйка приходит в себя – и помогла той надеть ночную рубашку.

Коврик и одеяло Вейс тоже принесла с собой. Оставила за дверью, хитрая.

 

* * *

 

Лас проснулась за час до рассвета. Как и всегда. Приподнялась на локте – Вейс не спит. Лежит, вжавшись лицом в подушку и тихо‑тихо плачет.

– Вейс, – Лас тронула её за плечо. – Что с тобой?

Вейс приподнялась – точно, плачет, не показалось. Она уселась и Лас заметила, что ту бьёт дрожь.

– Ты не заболела? – Лас уселась. – Укройся, я сейчас!

– Нет, – Вейс поймала её за руку. – Просто мне опять приснился тот же сон. Тот же день, будь он проклят.

– Ты вся холодная, – Лас взяла её за руку. – Забирайся сюда! – она отодвинулась.

Вейс улыбнулась сквозь слёзы.

– А это прилично?

– Будешь вести себя неприлично, спихну на пол.

Вейс вся была на ощупь, как ледышка. Не сразу начала согреваться.

– Говори, – Лас прикрыла глаза, продолжая прижимать Вейс к себе. Мама забирала меня к себе, вспомнила она. Когда мне снилось что‑то плохое, забирала к себе. И там всё проходило. Все дурные сны. – Ты хотела что‑то рассказать.

– Только не сердись, – прошептала Вейс.

– Не буду, – Лас прижала её крепче. – По полу дует! Совсем себя не бережёшь!

– Она, – Вейс не сразу смогла продолжить. – Она там, когда я уже всё сказала ей, смотрела мне в глаза. И я видела… она как будто показывала мне кино, понимаешь? Про нас с тобой.

Лас фыркнула.

– «Ушки чесали»? Не бери в голову, чего тут особенно стыдиться?

– Нет. Не только. Делали больно. Друг другу, ещё кому‑то. Делали ужасные вещи, с живыми людьми. И мне, в тот момент, казалось, что мне это нравится. Понимаешь?

– Понимаю, – Лас не сразу ответила. – Она мне тоже кое‑что показывала. Она любила всё омерзительное, Вейс. И умела внушить кому угодно что угодно.

– Я всё это время хотела прийти к тебе и остаться. Как сейчас. Чтобы понять, что всего того я на самом деле не хотела. Что не хотела делать гадости ни с тобой, ни с кем‑то ещё.

– И что? – Лас погладила её по щеке. – Поняла?

– Да. Поняла. Спасибо! – Вейс повернулась и поцеловала Лас в щёку.

– Сейчас сброшу на пол! – ледяным тоном предупредила Лас.

– Ты обещала! – Вейс напустила на себя обиженное выражение. – Я не хотела при людях!

Лас расхохоталась, схватила Вейс и прижала к себе. Минуты три они барахтались, совсем как Лас в далёком детстве, с сёстрами – пока они, все трое, жили в одной комнате.

– Можно я ещё немножко полежу? – спросила Вейс, после того, как они обе немного отдышались.

– Да, конечно, – Лас приподнялась на локте. – Сделаешь мне потом массаж ещё раз?

– Понравилось? – улыбнулась Вейс.

– Ещё бы. Мне этого очень не хватало. Правда.

– Я могу приходить каждый вечер, если хочешь.

– Приходи, – Лас прикрыла глаза. – Только на коврике не спи. Простудишься, что я буду делать?

– Бабушки! – стук в дверь. Тесан. – Завтрак на столе!

Вейс и Лас переглянулись и… рассмеялись.

– Скоро будем, – пообещала Лас. – Вот глазастая! Всё‑то она знает!

– В меня, – вздохнула Вейс. – Я бы ещё полежала… – потянулась и уселась. – Всё, подъём!

Но не забыла причесать хозяйку – бывшую хозяйку – и одеть. Видно было, как приятно Вейс это делать.

Мне тоже приятно, подумала Лас. Ужасно приятно. Но я никогда не скажу ей. Впрочем, она и так знает.