Можно ли вычеркнуть из памяти нации целую страну? Риторический вопрос. Если открыть современный украинский учебник истории, то про УНР там будет сорок страниц, про ЗУНР – четырнадцать, а о Донецко‑Криворожской республике (первоначально она называлась просто Донецкой), объявившей в 1918 году войну Германской империи и лично кайзеру Вильгельму, обладавшей вооруженными силами большими, чем армии УНР и ЗУНР вместе взятые, героически сражавшейся с немцами несколько месяцев, имевшей собственное правительство, идеологию и проводившей политику, независимую как от Москвы, так и от Киева, не сказано ни слова! Как будто этой республики не было. Но ведь она была! Между прочим, со столицей в… Харькове, а потом – в Луганске, и такими харизматичными лидерами, как товарищ Артем и Клим Ворошилов – в будущем нарком обороны СССР! Этот факт из их биографии не вычеркнешь, как не снесешь гигантский памятник Артему в Святогорске, вознесшийся буквально над всем Донбассом.
Ворошилов на коне. Этот памятник одному из героев ДКР до сих пор стоит в Луганске
Донецко‑Криворожская республика была самой табуированной темой в советской исторической науке. За последние полвека о ней была защищена всего одна кандидатская диссертация! В сталинской Большой Советской энциклопедии статья о ДКР полностью отсутствовала, несмотря на то, что сын погибшего в 1921 году при загадочных обстоятельствах Артема воспитывался в семье вождя СССР.
Несколько больше о ней можно было узнать из второго тома «Радянської енциклопедії історії України», изданной в 1970 году – уже при застое. Цитирую на языке оригинала: «Донецько‑Криворізька Радянська Республіка – рад. республіка, проголошена на 4‑му обласному з'їзді Рад робітн. депутатів Донецького и Криворізького басейнів, що відбувся 27–30.I (9‑12.II) 1918 в Харкові. До її складу мали входити Харків, і Катериносл. губернії та прилеглі до них пром. райони Області Війська Донського»…
И действительно – именно Войска Донского. Ведь любому, кто приезжает в гости к друзьям в нынешний Донецк (бывшая Юзовка, а потом – Сталино), расположенный на берегу речки Кальмиус, обязательно расскажут, что Макеевка, находящаяся на противоположном берегу и ныне практически слившаяся со столицей Донбасса, до революции входила в состав Войска Донского. Граница между Екатеринославской губернией и Войском проходила как раз по реке, а теперь все это каким‑то загадочным образом оказалось в составе независимой Украины, о чем молчат школьные учебники. Обратите внимание: оказалось без всякого завоевания! При помощи одних только административных фокусов московских большевиков, победивших в Гражданской войне. Ведь если бы белые победили, они бы Макеевку никому не отдали! Была бы она и сегодня у донских казачков.
Та же «Енциклопедія» достаточно высоко оценивала успехи Донецко‑Криворожской республики и, главное, указывала, что входила она не в Украину, а в Российскую Федерацию! Вот, полюбуйтесь: «Раднарком Д.‑К. P.p. за час свого існування провів велику роботу, спрямовану на встановлення й зміцнення влади Рад, на розвиток госп. й культ. будівництва, на поліпшення добробуту трудящих мас і на здійснення декретів Рад. влади. Коли почалася австро‑німецька окупація України 1918, Раднарком протестував проти загарбання окупантами тер. Д.‑К. P. p., мотивуючи це тим, що Д.‑К. Р. р. – це автономна республіка Рос. федерації, не підвладна укр. націоналістам, на запрошення яких іноземні імперіалісти захоплювали Україну».
Кстати, кроме энциклопедии, о ДКР можно было узнать разве что из редко переиздававшейся (как пронизанной идеями сталинизма, не модными после прихода к власти бывшего троцкиста Хрущева) повести Алексея Толстого «Хлеб», написанной в 1935 году: «Первый Луганский отряд, когда обнаружилось, что красные под Конотопом разгромлены, отступил от Ворожбы на юго‑восток, на станцию Основа, под Харьковом.
В Харькове шла торопливая эвакуация рабочих отрядов, военного имущества, машин, заводских материалов. Уезжал и Совет народных комиссаров Донецко‑Криворожской республики – большевистское правительство Донецкого бассейна.
Когда началось наступление немцев, председатель правительства Артем послал ультиматум императору Вильгельму, где предупреждал, что в случае нарушения границ Донецко‑Криворожской республики, которая никакого отношения к Украине не имеет, республика будет считать себя в состоянии войны с Германией.
Этот документ на четвертушке бумаги со смазанным лиловым штампом был доставлен главнокомандующему наступающих германских войск генералу Эйхгорну. Три раза переводчик читал генералу удивительный документ. «Это шутка? – спросил генерал. – Господин товарищ Артем – черт возьми! – считает себя в состоянии войны с Германией». Секунду генерал колебался: лопнуть ли от возмущения или, схватясь за ручки кресел, захохотать до слез…
Товарищ Артем, погибший в 1921 году, был первым главой Донецко‑Криворожской республики
Но, так или иначе, Донецко‑Криворожская республика считала себя в состоянии войны с германскими оккупантами. Правительство переехало в Луганск и вместе с украинскими красными силами прилагало все усилия, чтобы не пустить немцев в районы заводов и шахт Донбасса.
Силы были неравны. Остатки пяти красных украинских армий, присоединившиеся к ним партизанские и спешно формируемые рабочие отряды не насчитывали и двадцати тысяч бойцов».
Тем не менее, это были весьма стойкие и, как сказали бы сегодня, «пассионарные» бойцы. Оборону Луганска возглавил Ворошилов – «луганский слесарь, сталинский нарком», как пелось в песне уже 30‑х годов, когда Климент Ефремович вошел в состав официальных советских вождей, а Луганск стал Ворошиловградом. Но культ Ворошилова сложился не из пустоты и не на порожнем месте. Этот человек в эпоху, когда не было ни мобильных телефонов, ни Интернета, без всяких денег мог собрать пол‑Луганска на митинг за Советскую власть. Рабочие его боготворили и буквально носили на руках. Конный памятник Ворошилову в Луганске, как и замечательный, не похожий ни на один другой памятник Ленину там же, – сохранившиеся до наших дней символы огромной популярности большевиков в этом индустриальном районе бывшей Российской империи. В 1918 году, когда войска Донецко‑Криворожской республики во главе с Ворошиловым защищали Луганск от немцев, жены рабочих передавали бойцам патроны на позиции, выстроившись живой цепочкой от патронного завода до окопов. Вот вам и «Схід та Захід разом»… Ведь за спиной немцев жалко скрывались жидкие цепи декоративных формирований Центральной Рады… И память об этом на той же Луганщине не угасла.
Реалии Гражданской воины. Левые идеи оказались самыми востребованными в 1917–1920 годах
Еще цитата из повести «Хлеб»: «По магистрали Харьков – Луганск (между расположением 5‑й и Донецкой армии) происходила эвакуация Харькова. Здесь, не теряя ни одного дня, нужно было создать сильную и стойкую группу. Ядром для нее мог послужить Луганский отряд Ворошилова, стоящий на этой магистрали на станции Основа. В него был влит Харьковский коммунистический отряд под командой Лукаша. К нему было решено присоединить бывшую 5‑ю армию Сиверса. В него должны были влиться по пути от Харькова до Луганска шахтерские и рабочие отряды. Эта новая группа войск получила название 5‑й армии. Командармом ее, по решению Донецко‑Криворожского правительства, назначался Ворошилов».
Тем не менее, несмотря на героическую оборону Луганска, «Радянська енциклопедія історії України» оценивала создание Донецко‑Криворожской республики весьма негативно: «Створення Д.‑К.Р.р. було помилкою, оскільки воно не викликалося серйозною необхідністю, роз'єднувало революційні сили трудящих України, ослабляло керівну роль індустріального пролетаріату Лівобережжя у боротьбі за перемогу Великого Жовтня, за Владу Рад на Україні».
Странная формулировка, не правда ли? Республика дерется против немцев, не щадя живота своего, а ее существование объявляется «ошибкой», словно авторы энциклопедии сочувствовали германским оккупантам, а не рабочему классу Донбасса. Как же так могло получиться? А дело в том, что и официальный глава ДКР Артем (Сергеев), вернувшийся из австралийской эмиграции в 1917 году, и никому еще не известный Ворошилов не принадлежали к ближайшему окружению Ленина, Троцкого и прочих членов ЦК – так называемой «старой гвардии». Дружба в ней была скреплена совместными пьянками в Женеве, Лондоне и Париже и партийными культпоходами (чуть ли не целыми съездами) по европейским публичным домам.
В этот интимный кружок верных ленинцев входил и один из самых гнусных деятелей той эпохи – будущий нарком просвещения УССР Николай Скрипник, числившийся тогда главой украинского советского правительства, в спешном порядке назначенного Москвой. Впоследствии он просто застрелится, доукраинизировавшись, что называется, до ручки нагана. Но весной 1918 года этот революционный маньяк, больше всего любивший расстреливать, еще был полон сил и бюрократических страстишек. Он очень боялся, что невесть откуда взявшийся Артем с его республикой обойдет его в битве за симпатии дорогого Владимира Ильича и оставит без работы и должности. Бездарно проиграв вместе с Евгенией Бош украинским националистам в Киеве, Скрипник искал теперь тепленького местечка и всячески капал вождю мирового пролетариата на руководство возникшей не по указке ленинского Совнаркома, а благодаря инициативе народных масс Донбасса красной республики, объявившей себя частью Советской России. И докапался‑таки, демон!
Ужас наркома Скрипника. Его бесил русскоязычный Донбасс
Вдумайтесь, как нужно было дезинформировать никогда не бывавшего в Киеве Ленина, не способного отличить вареник от пельменя, о подлинном состоянии дел на Украине, чтобы Ильич в свойственной ему экспрессивной манере написал в письме к Орджоникидзе: «Что касается Донецкой республики, передайте товарищам…, что, как бы они ни ухитрялись выделить из Украины свою область, она, судя из географии Винниченко, все равно будет включена в Украину, и немцы будут ее завоевывать».
«География» Винниченко, бывшего на самом деле не географом, а национально озабоченным литератором‑порнографом (и, по совместительству, первым главой правительства Центральной Рады) оказалась Ленину, подпавшему под влияние полусумасшедшего Скрипника (согласитесь, не может быть самоубийца нормальным человеком!), ближе, чем реальная обстановка на Донбассе и волеизъявление тамошних рабочих, взявшихся за оружие! Парадокс, да и только! Но так оно и было, как часто случается в истории!
Плакат 1919 г. демонстрировал единение красных России и Украины
Донецко‑Криворожская республика погибла, не получив помощи из Москвы. Естественно, она не могла в одиночку сражаться с полумиллионной оккупационной армией Германского Рейха. Тем более что другие революционные части, находившиеся по соседству, стремительно разлагались под предводительством аналогичных Скрипнику персонажей. Откройте ту же повесть «Хлеб». Она документальна и показывает, что в сталинские времена порой говорили куда больше правды о Гражданской войне, чем мы представляем: «В это время пришло известие, что бывшая 5‑я армия Сиверса в Валуйках присоединиться к Ворошилову не может, так как в ней шло полное разложение…» «Вместо боевого расположения солдаты массами покидают свои участки и ловят рыбу в реке Осколе… Караулы на линии играют в карты и спят… Через фронт идут всякие шпионы… Происходит дикая ружейная стрельба, притупляющая возможность распознавания – где происходит хулиганская трата патронов, а где действительно идет бой…»
Алексей Толстой, обожавший всякие пикантные подробности, цитировал подлинные боевые донесения, показывавшие, как действительно сражались в это время на Украине другие красные войска – верные Москве, но выражавшие свою лояльность почему‑то не борьбой с немцами, а игрой в карты и ловлей карасей! Одни умирали, другие – пьянствовали и разлагались. В общем, как всегда.
Отступив от Луганска, армия Ворошилова сыграла выдающуюся роль в обороне Царицына (будущего Сталинграда) от белых. Революционные отряды луганских рабочих стали душой обороны этого города. Там же – во время «Царицынского сидения» – завязалась дружба Ворошилова и Сталина. Царицын называли «красным Верденом». Но никто еще не догадывался, что в этом Вердене два друга потихоньку приходят к идее «мясорубки» для всей ленинской гвардии, бредившей мировой революцией, – для Троцкого, Зиновьева, Каменева и прочих Радеков, разложившихся на кремлевских пайках. Молодое, здоровое поколение в партии прикончит старое и гнилое.
Уговорили. ДКР согласилась войти в УССР при сохранении языковых прав
А Донецко‑Криворожскую республику еще при Ленине, ради увеличения процента пролетариата, присоединят к сельской Советской Украине, на радость Скрипнику, чтобы ему было, кого «украинизировать», и она станет легендой. Но вытесненная в подсознание, забытая и оболганная, эта республика не исчезнет! Она даст всходы в совершенно неожиданный момент. Донбасс, включенный в Украину, спутает все карты украинским националистам. Я помню, как еще совсем недавно один не самый глупый человек доказывал мне, что на президентских выборах в Украине всегда будет побеждать тот кандидат, что родился ближе к центру – где‑нибудь в Днепропетровске, на Волыни или, по крайней мере, в Хоруживке. Но, оказалось, что Донбасс, расположенный не в географическом центре, а на самом востоке страны, в один прекрасный момент трансформирует свое экономическое преобладание в политическое. Экономика победила этнографию и стала формировать новую реальность многоязычной и полиэтничной украинской нации, органически вписанной в большой восточно‑славянский Русский мир. Для многих это еще не очевидно. Но тайное уже на наших глазах становится явным. Жадность скрипников, действовавших по извечному принципу: «Що зможу – з'їм, все інше – понадкушую!», привела их к историческому поражению. Образно говоря, они… подавились Донецко‑Криворожской республикой, ставшей им поперек горла и так и не переваренной до конца. Артем подмигнул им даже с того света.
